лчаса, если того пожелает.
     - Можно мне кое-что сказать в собственное оправдание? -  подал  голос
папа.
     - Конечно, Джейк. Прошу прощения, капитан: командуйте  вы.  Можно  ли
второму пилоту взять слово?
     - Джейкоб, несмотря на то что я нахожу необходимым оставить тебя... я
люблю и уважаю тебя... и всегда готова слушать тебя.
     - Спасибо, дорогая. Благодарю вас, капитан. Я оказался в  этой  кучке
потому,  что  бригадир  Херд-Джоунз  никогда  ничего  не  забывает.  Кучка
состояла из ведущих физиков Марса. Публика  сомнительная,  но  технические
журналы они получают и даже читают,  хотя  и  с  опозданием  на  несколько
месяцев. Я разговаривал с их главным химиком...
     - Ну и что, Джейк? Ближе к делу.
     - Зеб, ни один из них не в состоянии отличить изотоп от антилопы.  Ты
не достанешь здесь горючего.
     - И ради этого ты отказался  подчиниться  прямому  приказу  капитана?
Шельма, пока ты еще в должности, прикажи публично выпороть его перед  всем
флотом...
     - Оставь свои шуточки, Зебби.
     - Капитан, я не шучу. Джейк, это не  новость:  я  понял  это  сегодня
днем. А ты, Шельма? А Дити? Знаете где: в Англии.
     - Я не заметила, - сказала тетя Хильда. - Я плохо знаю Англию.
     - Дити?
     - Не знаю... может быть.
     - Как ты догадалась? - спросил папа.
     - По  разным  мелочам.  На  дорогах  одни  конные  экипажи.  Никакого
воздушного транспорта, только орнитоптеры, да и  тех  немного.  Поезда  на
паровой тяге. Суда на  Темзе,  а  их  было  всего  ничего,  напомнили  мне
фотографии викторианской Англии.
     - Дочь, почему ты об этом ни слова не сказала?
     - Ты же сам все это видел, папа.
     - Я рассуждал так же, - подтвердил Зебадия. - Я решил, что наши шансы
заправиться здесь горючим упали до одной десятой процента. Теперь я  вижу,
что они равны нулю, - вздохнул он. - Но я попросил капитала  созвать  всех
совсем не поэтому. Дело вот в чем: здесь те твари.
     Мир опять покачнулся - и я вместе с ним.
     - Как ты узнал, Зебби? - спросила тетя Хильда.
     - Пока вы, девушки, веселились, а Джейк вел  ученые  разговоры,  меня
развлекал Скриппи. Капитан, вы приказали нам говорить правду...
     - Да, - согласилась тетя Хильда,  -  но  не  разглашать  сведения  по
собственной инициативе.
     - Я ничего не  разглашал  по  собственной  инициативе:  мне  устроили
форменный  допрос.  Скриппи  интересовался,  куда  и  как  мы  катали  его
начальника.  Я  отвечал  уклончиво.  Тогда  Скриппи  достал   из   кармана
фотографию: "Губернатор сказал мне, что это снято  сегодня  утром".  Дити,
это был твой снимок Темзы и Тауэра. Я решил, что лучше сам дам ему  полный
отчет, а то он будет вытягивать сведения по кусочкам. Губернатор  в  общих
чертах сообщил ему, как  все  происходило;  Скрипни  стал  сравнивать  мою
версию с версией Берти, ища несообразности, которые легче  всего  было  бы
объяснись  гипнозом,  белой  горячкой,   сумасшествием   или   безудержной
фантазией. Поскольку у двоих свидетелей такие  несообразности  никогда  не
совпадают, ими можно проверять свидетельство на  истинность.  И  напротив:
если два свидетеля рассказывают  в  точности  одно  и  то  же,  они  лгут.
По-моему, наши с Бортом  свидетельства  расходились  в  достаточной  мере,
чтобы выглядеть правдивыми.
     - Ты что, - спросила я своего мужа, - объяснял  ему  про  шестимерное
пространство?
     - Какое там, - удрученно ответил он, - я себе не могу  объяснить  про
шестимерное  пространство.  Во  всяком  случае,  он  с  нетерпением   ждет
обещанной экскурсии.
     - Ах ты. Боже мой! Зебби, ты передашь ему записку?
     - Капитан, я же сказал, мы сюда не вернемся, после того  как  высадим
тебя. Я тоже обещал ему увидеться и тоже нарушу обещание. Мы договорились,
что до или после экскурсии, смотря когда она состоится, он свозит  меня  и
всех  желающих  поглядеть  на  тварей.  На  Черных  Шляп.  На   поддельных
рейнджеров.
     (И что это мир все время так качается!)
     - Слушай, брось, - сказал папа.
     - Помолчи и послушай. Скриппи показал  мне  альбомчик  с  картинками.
Альбомчик как альбомчик, ничего особенного, смертная скука - пока  нам  не
попалась страничка с Черными Шляпами. Дити, ты могла бы мной гордиться...
     - Я и так тобой горжусь, - отозвалась я.
     - ...потому что я не вскрикнул и не упал в обморок. Вообще не проявил
никакого особого интереса. Я просто сказал: "Бог ты мой, Скриппи,  да  это
та самая нечисть, из-за которой мы бежали с Земли! Так она, оказывается, у
вас тут водится?"
     - Это называется, ты не проявил никакого особого интереса?
     - Я же не сбежал в ужасе.  Я  только  сказал:  "Или  вам  удалось  их
истребить?"
     Тут он меня не понял, потому что, как выяснилось, они их не  убивают:
они их используют на разных тяжелых работах.
     Скриппи из деликатности этого не показал, но его явно насмешило,  что
местная рабочая скотинка кому-то может казаться опасной.  Он  взглянул  на
часы и сказал: "Пойдемте, я вам покажу. Обычно мы  не  пускаем  местных  в
город. Но этот парень ухаживает за садом губернатора. И может статься, что
его еще не отвели в барак на ночлег". Скриппи повел  меня  на  балкон.  Он
посмотрел вниз и сказал: "Боюсь, уже поздно. Хотя нет - вон он. Эй,  Хули!
Сюда, сюда!" Но я и тут не упал в обморок. Хули подбежал - ну и  походочка
у него, скажу я вам - остановился как вкопанный, отдал  честь  и  доложил:
"Рядовой Хули прибыл!"
     Скриппи велел ему встать и стоять. "Этот  местный,  -  сказал  он,  -
самый сообразительный в стаде. Он знает почти сотню слов. Умеет составлять
простые фразы. Умен, как собака.  И  на  него  можно  положиться:  не  ест
цветы".
     Я говорю: "Они что, травоядные?" "Нет,  -  говорит,  -  всеядные.  Мы
охотимся на диких местных, чтобы обеспечить ручным разнообразные диеты. Ну
и,  разумеется,  когда  забивают  перестарков,  то  остальным   перепадает
вкусненького".
     Вот так. На сегодня уроки окончены, дети. Приятных вам  снов.  Завтра
бригадир раздобудет экипаж побольше и повезет нас глядеть  на  марсианских
аборигенов, они же местные, они же Черные  Шляпы,  они  же  твари  -  если
только это не помешает экскурсии, на которую ты не  хочешь  его  везти,  в
каковом случае он найдет другое время для визита к местным, который мы  не
собираемся наносить. Вот почему, Джейк,  я  и  попросил  капитана  созвать
совещание. Я уже знал, что искусственные изотопы этой культуре  неизвестны
- не только благодаря сегодняшней поездке: я и сам  кое-что  порасспросил.
Скриппи сносно знает химию доядерного уровня, а во взрывчатке  разбирается
профессионально. Но  атомы  для  него  -  мельчайшие  частицы  материи,  а
"тяжелая вода" - бессмысленное выражение. Так что я понял,  что  в  лучшем
случае нам удастся здесь приодеть Шельму и перезарядить мои энергопакеты -
электричество-то у них есть. Но тут вдруг обнаружилось, что мы  наткнулись
на родину тварей - а я тогда еще не знал,  что  капитан  так  торопится  в
дальние края покупать шмотки. Ну вот я и попросил ее созвать нас в машину.
Мне  не  хотелось  откладывать  этот  разговор  ни  на  минуту,  нам  ведь
предстояло переехать в  наши  новые  комнаты  сразу  после  чая.  Если  мы
отваливаем сразу, до переезда, то избавляемся от неловких объяснений. Как,
Джейк, были у меня основания просить о срочном совещании?
     - Если бы ты сказал мне...
     - Брось! Капитан тебе сказала.
     - Но она же не объяснила...
     - Джейк, ты безнадежен! Капитаны никому ничего не обязаны  объяснять.
К тому же она и не могла объяснить, я до сих  пор  ничего  не  сообщал  ни
одному человеку. Капитан положилась на мое суждение.
     - Ну, тогда ты мог объяснить. Когда Хильда послала тебя за мной. Я бы
сразу же пришел.
     - Ты опять не прав - в девятый раз за последние двадцать минут.
     - В десятый, Зебадия, - вмешалась я. - Я считала.
     Папа бросил на меня взгляд, недвусмысленно говоривший: "И ты, Брут".
     - В десятый раз. И не был прав ни разу. Я не мог тебе объяснить.
     - Только потому что кругом были люди?
     - В одиннадцатый раз. Меня не посылали  за  тобой  -  двенадцатый.  Я
получил приказ сказать тебе - цитирую: "Мы  взлетаем  через  пять  минут".
Сказать тебе это и больше ничего, затем повернуться и уйти  -  немедленно,
без разговоров. Приказ я выполнил.
     - Ты надеялся, что я не приду и останусь.
     - Тринадцатый раз.
     Я опять вмешалась:
     - Папа, перестань валять дурака! Зебадия задал тебе важный вопрос - а
ты ушел от ответа. Капитан тетя, не закрыть  ли  нам  двери?  Там  снаружи
может оказаться кто-нибудь из них - а ружья под замком.
     - Безусловно, Дити, Ая Плутишка, запри двери.
     - Дити, - сказал папа, - по-моему, я не уходил от ответа.  Я  считал,
что веду вполне разумный разговор.
     - Ты, папа, всегда так считаешь. Но ты разумен только  в  математике.
Зебадия спросил тебя, имел ли  он  основания  при  данных  обстоятельствах
просить о совещании. Ты не ответил.
     - Если бы Хильда не велела ему...
     - Папа! Ответь, пожалуйста, на этот вопрос, или я  больше  никогда  в
жизни не буду с тобой разговаривать!
     - Дити, Дити! - вмешался мой муж. - Не угрожай.
     - Зебадия, я никогда не угрожаю. Папа это знает.
     Папа сделал глубокий вдох.
     - Зеб, при описанных тобой  обстоятельствах  ты  имел  все  основания
просить капитана о немедленном конфиденциальном совещании.
     Я перевела дух:
     - Спасибо, папа.
     - Я сказал это ради себя, а не ради тебя, Дити. Хильда.... Капитан...
     - Что, Джейкоб?
     - Мне следовало немедленно пойти с тобой,  как  только  ты  попросила
меня об этом.
     - Спасибо Джейкоб. Но я не просила тебя, я  приказала  тебе.  Правда,
этот приказ был сформулирован в виде просьбы... Но приказы командира часто
формулируются в виде просьбы - это дань вежливости. Ты сам мне рассказывал
про этот обычай. Хотя я и так знала. - Тетя Хильда повернулась к  Зебадии:
- Первый пилот, отправление на Минус-J откладывается до завтра. О  времени
я сообщу вам позже, после  того  как  посоветуюсь  с  бригадиром.  Я  хочу
поглядеть на этих тварей, снять их на стереофото и на кинопленку,  а  если
удастся, то и вскрыть один экземпляр. Закупки на Минус-J не отменяются, но
задерживаемся мы для  того,  чтобы  побольше  узнать  о  тварях,  а  также
выполнить обещание, данное бригадиру Херд-Джоунзу.
     Тетя Хильда на некоторое время замолкла, затем снова заговорила:
     - Вниманию всех. Не выносите с корабля ничего такого, без чего вам не
хотелось бы остаться. Отправление может быть  объявлено  в  любой  момент,
даже среди ночи, готовность  пятиминутная.  Держитесь  в  непосредственной
близости от меня, если только не получите особое разрешение  находиться  в
отдалении. Сегодня я ночую в машине. Если мы отправимся в дорогу ночью,  я
сообщу об  этом  в  Комнаты  Принцессы.  Зебби,  я  остаюсь  капитаном  до
приземления на Минус-J. Программа действий на ближайшие часы: ужин сегодня
в восемь тридцать пополудни по местному времени, то  есть  примерно  через
три часа. Джентльмены при черных галстуках. Дити предлагает, чтобы все  мы
надели то, в чем были в ночь нашего бракосочетания; она все это прихватила
с собой. Бригадир пошлет за нами в Комнаты Принцессы  в  начале  девятого,
так что на ужин нас проводят.  Программу  на  завтра  я  с  ним  обговорю.
Джейкоб, я потихоньку перейду в машину, после того как в доме все утихнет.
Если кто-нибудь мною заинтересуется - я пошла за  зубной  щеткой.  Вопросы
есть?
     - Капитан, - сказал папа.
     - Да, второй пилот.
     - Хильда, ты непременно должна спать в машине?
     - Джейкоб, тебе непременно нужно повторять все дважды?
     - Ну пожалуйста, очень тебя прошу.
     - Ты, значит, хочешь, чтобы я еще разок нанялась к тебе  в  шлюхи.  В
сущности, ты не так уж много и просишь: ты ведь решился жениться  на  мне,
будучи прекрасно  осведомлен  о  моем  изрядно  запятнанном  прошлом.  Да,
Джейкоб...
     - Нет, нет, нет! Я просто прошу тебя уснуть в моих  объятиях.  Больше
ничего.
     - Только-то? Ну ладно,  мы  обсудим  это,  когда  ляжем  спать.  Всем
приготовиться к выходу в космос. Докладывайте.

     Я как следует брызнула в Хильдочку и хихикнула:
     - Капитан тетя, это льстит мне больше, чем все, что ты могла  бы  мне
сказать. Если бы мне самой потребовалось устроить какую-нибудь  шалость  -
мне ни к чему, но если бы - и надо было бы найти  кого-нибудь,  кто  любит
меня, несмотря ни на что - ты знаешь, к кому я обратилась бы. К  той,  кто
меня любит, даже когда я плохая. Знаешь, кто это?
     - Спасибо, Дити. Мы с тобой любим друг друга и доверяем друг другу.
     - Ну хорошо, тогда скажи мне по секрету: ты правда собиралась сегодня
спать в машине?
     Она опять потянула за цепочку унитаза. Когда он заурчал, она  шепнула
мне на ухо:
     - Дити, детка, я вообще не собиралась сегодня спать,

     28. "ОН СЛИШКОМ ТОЛСТ". Зеб:

     Шельма сидела по правую руку от губернатора,  а  моя  жена  слева  от
него, что дало нам с Джейком привилегию  быть  соседями  леди  Герберт  на
другом конце стола. Зал был битком набит мундирами, смокингами и вечерними
платьями. При каждом из нас состоял персональный лакей,  следивший,  чтобы
мы не умерли с голоду; командовал этим  взводом  дворецкий,  внушительный,
как  папа  римский,  и  несколько  его  ассистентов   менее   внушительной
внешности. По залу сновали официантки, подававшие блюда. Его  Верховенство
Дворецкий за всем этим надзирал, но сам только  наливал  губернатору  одно
вино за другим - отведать и одобрить.
     Все были в ливреях - украшенных Широкой Стрелой.  Британская  колония
состояла из: а) местных, б)  ссыльных,  в)  ссыльных,  отбывших  срок,  г)
офицеров и солдат, д) гражданских  служащих  и  е)  жен  и  иждивенцев.  О
русской колонии я знаю и того  меньше.  Думаю,  что  там  одни  военные  и
крепостные.
     Дамы были одеты с викторианской безвкусной претенциозностью, и на  их
фоне Дити и  Шельма  выглядели  райскими  птицами  среди  ворон.  За  чаем
тренировочный костюм и матросские брюки шокировали  присутствующих,  по  к
ужину Дити надела бархатную накидку, которая была на  ней  в  ночь  нашего
бегства, Шельма - свою норку закатных тонов, и мы с  Джейком  торжественно
сняли с их плеч эту роскошь на парадной лестнице, ведущей к залу  приемов.
Нет,  мы  не  репетировали:  мы  были   таинственные   незнакомцы,   гости
генерал-губернатора и его супруги, так что все взгляды были  сосредоточены
на пас. Горничные вбежали по лестнице и  поспешно  приняли  из  наших  рук
верхнюю одежду наших дам.
     Перед отправлением на ужин я высказал было сомнение в  уместности  их
появления на приеме в верхней  одежде.  Шельма  ответила:  "Это  абсолютно
уместно, Зебби - потому что стиль задаю я. Я уже задавала его сегодня днем
и буду делать это до самого отъезда". Я смолк:  Шельма  как  никто  другой
умеет держаться с превосходством, у нее на это безошибочный инстинкт.
     Упоминал ли я о том, как  Шельма  и  Дити  были  одеты  на  Шельминой
вечеринке? Они почти и не были  одеты.  Стоило  бы  натыкать  в  том  зале
подслушивающих  жучков,  чтобы  записать  возгласы  и  вздохи   изумления,
раздавшиеся, когда мы с Джейком распаковали наши призы.
     Перед этим их видели за чаем,  одна  была  в  тренировочном  костюме,
другая  в  наряде,  который  выглядел  как  благотворительный  дар   Армии
Спасения, обе без косметики. Перед чаем мы успели побыть в наших  комнатах
совсем недолго - только для того чтобы наскоро помыться.
     Но зато теперь! Шельма сделала прическу Дити,  Дити  сделала  Шельме;
Шельма накрасила обеих, не жался губной помады, которой Дити пользуется не
часто. Я поинтересовался, известно ли Шельме  происхождение  и  назначение
губной помады. Она ответила: "Конечно, известно, Зебби. Не мешай". И вновь
пустилась наводить на Дити красоту.  Дити  действительно  красива,  но  не
знает об этом, ибо ее лицо отличается той простодушной правильностью черт,
которую так любил Пракситель.
     Наложив на Дити чересчур много помады, Шельма  стерла  лишнюю,  затем
занялась шеей и грудью, так что косметика  терялась  под  платьем.  А  это
означало, что обработано было весьма обширное пространство, поскольку  при
создании этого платья сэкономили  на  его  верхней  части,  чтобы  сделать
длинный, до полу подол. Сосочков, конечно, не  видно  -  то  есть  я  хочу
сказать, они не обнажены: сквозь материю-то их обычно как раз видно, когда
Дити в хорошем настроении - потому что она держится прямо.  Мать  говорила
ей: "Дити, если женщина высокого роста, то делать с этим  нужно  вот  что:
держись так, чтобы выглядеть еще по крайней мере на три сантиметра выше".
     Дити всегда верила матери: стоя, она  тянется  во  весь  рост,  сидя,
держит спину прямо. Никогда ни к чему не прислоняется и не облокачивается.
Платье ей точно по росту,  до  полусантиметра.  Не  знаю,  из  какого  оно
материала, но цвет его  -  того  оттенка  зеленого,  который  лучше  всего
смотрится с ее белокурыми волосами. Платье, рост,  длинные  ноги,  широкие
плечи, талия на два номера меньше, грудь на два номера больше  -  пожалуй,
ее взяли бы в шоу статисткой.
     Когда Шельма закончила обработку Дити, то ощущение было такое,  будто
она вовсе и не накрашена - но я-то знал, что она выглядит совсем  не  так,
как до этого. Шельма подобрала ей и украшения - немного: вообще-то у  Дити
были с собой все ее  драгоценности,  и  собственные,  и  оставшиеся  после
матери.  Шельма  остановилась  на  ожерелье  из  жемчуга  и  изумрудов   с
соответствующей заколкой и кольцом.
     Сама же Шельма, даром что была вдвое старше и  вполовину  миниатюрнее
моей возлюбленной,  в  украшениях  сдержанность  предпочла  не  соблюдать.
Правда, центральный бриллиант ее  ожерелья  был  все-таки  меньше  "Звезды
Африки".
     Но у нес было еще много других бриллиантов - там и сям.
     До сих пор не могу  понять  одной  вещи.  Шельма  обделена  молочными
железами. Я знаю, что на ней не было накладок: я зашел в комнату  завязать
галстук как раз в тот момент, когда Дити надевала на нее  платье.  На  ней
вообще не было ни лифчика, ни  прочего  нижнего  белья.  Но  когда  платье
застегнули, у Шельмы обнаружились груди - маленькие,  но  для  ее  фигурки
вполне приличные. Вы думаете, накладки были в самом платье? Нс-а. Я  потом
нашел случай проверить.
     Может быть, поэтому некоторые кутюрье и назначают бешеные цены?
     И все же... лучше всего наш капитан выглядит голышом.
     В общем, мы с Джейком открыли эти наряды взорам всех присутствующих и
дали жителям британской колонии - мужского пола, женского и всем остальным
- тему для разговоров на многие месяцы.
     Не стану утверждать, что английские леди были в восторге.  Мужчины-то
их потянулись к нашим красавицам, как железные опилки к магниту. Но  Бетти
- леди Герберт - это сама приветливость. Она бросилась к нам (весь  прочий
зал расступался у нее на дороге), подошла вплотную, не сводя глаз с  наших
дам, и с восторгом ребенка на рождественской елке воскликнула:
     - Ой, какие вы красивые!
     И захлопала в ладоши.
     Голос ее прозвучал в полной тишине.  Затем  разговоры  возобновились.
Леди Герберт подхватила обеих дам и повела по  залу,  представляя  гостям.
Вслед за ней устремился бригадир  Херд-Джоунз,  он  взял  на  себя  нас  с
Джейком и позаботился о том, чтобы мы познакомились с теми, кого  не  было
за чаем.
     Незадолго до начала ужина один полковник спросил меня:
     -  Послушайте,  неужели  эта  миниатюрная   красавица   действительно
командует вашим кораблем?
     - Действительно командует. Она лучший из командиров, под чьим началом
мне приходилось служить.
     -  О-о!  Потрясающе.  Невероятно.  А  та  высокая  блондинка   -   ее
представили просто как миссис Картер, - она член экипажа, да?
     - Да, - подтвердил  я.  -  Астронавигатор  и  заместите