ата.  Командиру
экипажа  оставалось  только  проявлять  бдительность,  а  когда   это   не
требовалось, он мог и  вовсе  храпеть,  припав  к  плечу  второго  пилота.
Оказавшись  начальником  службы  совершенствования  патрульных   самолетов
флота, Дэвид внес изменения в приборы и пульты управления.
     Сделаем вывод: не думаю, что Дэйв считал себя  "экспертом  в  области
эффективности", однако он упрощал всякое  дело,  которым  ему  приходилось
заниматься, и каждому его преемнику приходилось работать меньше,  чем  его
же предшественнику.
     Но обычно последователю приходилось  вновь  реорганизовывать  дело  -
чтобы иметь в три раза больший объем  работы,  но  и  в  три  раза  больше
подчиненных...  сей  факт  тоже  своеобразно  характеризует  чудаковатость
Дэйва. Некоторые люди - муравьи по натуре, они не могут не трудиться, даже
если работа бесполезна. Талантом созидательной лени наделены немногие.
     Так кончается повесть о человеке, который был  слишком  ленив,  чтобы
ошибаться. Оставим его там, в тени, в гамаке. Насколько мне известно, он и
теперь там.



                ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ: III. ДОМАШНИЕ НЕУРЯДИЦЫ

     - После двух-то тысяч лет, Лазарус?
     - А почему бы и нет, Айра? Дэйв был мне почти что  ровесник.  А  я-то
жив.
     - Да, но... Разве Дэвид Лэм принадлежал к Семьям? Или он был внесен в
реестр под другой фамилией? Лэмов в списках не значится.
     - Я его не спрашивал, Айра. А он и не говорил. В те дни  члены  Семьи
держали этот факт при себе. А может быть, он и  сам  не  знал.  Ведь  Дэйв
оставил дом неожиданно. В те времена  юнцам  не  говорили  об  этом,  пока
парень или девица не достигали брачного возраста. Значит,  восемнадцати  у
мальчишек и шестнадцати для девушек. Помню свое собственное потрясение,  а
я узнал об этом незадолго до того, как мне  исполнилось  восемнадцать.  От
дедуси - потому что я намеревался  натворить  глупостей.  Самое  странное,
сынок, в той животинке, которая называется человеком,  это  то,  что  мозг
взрослеет гораздо медленнее, чем тело. Мне было семнадцать, я был молод  и
брыклив и подобрал себе самую неподходящую  пару.  Дедуся  отвел  меня  за
амбар и убедил меня в моей ошибке.
     "Вуди, - сказал он, - никто не собирается мешать тебе бежать  с  этой
девицей". Воинственным тоном я объявил, что мне в этом никто помешать и не
сможет, потому что, оказавшись за границей штата, я  могу  провернуть  все
дело без согласия родителей.
     "Об этом я тебе и говорю, - сказал дед. - Тебя никто не остановит. Но
и помогать тоже не будет. Ни твои родители, ни другой дед с бабкой, ни  я.
Мы даже не поможем тебе оплатить брачные расходы,  не  говоря  уж  о  том,
чтобы поддерживать твою семью материально. Не то что доллара, Вуди,  дайма
тощего не получишь. А если не веришь мне, спроси у  остальных".  Я  угрюмо
ответил, что никакой помощи мне не нужно.
     Кустистые дедусины брови словно подпрыгнули. "Ну-ну, - проговорил он.
- Или это она собирается поддерживать тебя?  Ты  не  заглядывал  в  раздел
"Помогите" во вчерашней газете? Если нет - попробуй-ка  глянь.  Только  на
финансовую часть... одного раза хватит. - И  добавил:  -  О,  конечно,  ты
можешь отыскать работу, будешь веники разносить по домам. А что  -  свежий
воздух, физическая  нагрузка,  возможность  продемонстрировать  обаяние  -
которого у тебя, кстати, немного. Только не вздумай продавать  пылесосы  -
их никто не берет". Айра, я не знал, о чем  он  говорит.  Это  был  январь
1930-го. Тебе что-нибудь говорит эта дата?
     - Боюсь, что нет, Лазарус. Невзирая на долгое изучение истории Семей,
все ранние даты мне приходится  переводить  на  стандартный  галактический
календарь - чтобы ощутить их.
     - Не знаю, Айра, помянута ли эта дата в семейных  анналах.  Страна...
да вся планета, погрузилась тогда в  экономическую  флюктуацию.  Тогда  их
называли депрессиями. Работы не было  -  во  всяком  случае  для  лопоухих
юнцов, толком ничего не умеющих. Дедуся вовремя понял это, он уже  побывал
в  нескольких  подобных  переделках.  Но  он-то  побывал,  а  я...  Мне-то
казалось, что я схвачу мир за хвост и переброшу через плечо.  Я  не  знал,
что  недавно  окончившие  курс  поверенные  адвокаты  развозят  молоко   в
фургонах. А бывшие миллионеры бросаются из окон. Я не мог этого заметить -
потому что чересчур увлекался тогда девицами.
     - Старейший, я читал об экономических депрессиях, но так и не  понял,
чем они вызывались.
     Лазарус Лонг поцокал языком.
     - И ты распоряжаешься целой планетой?
     - Быть может, я не заслужил такого поста, - признал я.
     - Не будь таким скромником. Выдам тебе тайну: в те времена  никто  не
представлял, отчего они происходят. Даже Фонд Говарда лопнул бы, не оставь
Айра  Говард  столь  подробных  инструкций  о  том,  как  именно   следует
распоряжаться Фондом. С другой же стороны, все,  начиная  от  дворников  и
кончая профессорами экономики, были твердо убеждены, что знают и  причины,
и лекарство. Поэтому опробовали почти каждое лекарство, и  не  помогло  ни
одно. Депрессия продолжалась до начала войны, которая не излечила  болезнь
- а просто замаскировала ее симптомы.
     - Но что же именно делалось не так, дедушка? - упорствовал я.
     - Айра, как по-твоему, я такой  умный,  что  могу  ответить  на  этот
вопрос? Я сам разорялся  неоднократно.  Иногда  финансовым  путем,  иногда
приходилось бросать нажитое, чтобы спасти шкуру. Хмм. Черт побери... какие
тут объяснения... Впрочем... что  случается  с  машиной,  если  управление
осуществляется с положительной обратной связью?
     Я удивился.
     -  Лазарус,  я  не  верен,  понял  ли  вас.  Управление  машинами  не
осуществляется при положительной обратной связи, во  всяком  случае  я  не
могу придумать такого примера. Положительная обратная связь вводит систему
в усиливающиеся колебания.
     - Вернемся к пройденному, Айра. Я  всегда  подозрительно  отношусь  к
аргументам по аналогии, однако, судя по накопленному  за  столетия  опыту,
могу сказать, что ни одно правительство просто не способно сделать  такое,
что  не  явилось  бы  для  экономики  положительной  обратной  связью  или
тормозом. Или и тем и другим сразу. Быть может, когда-нибудь,  где-нибудь,
кто-нибудь посмышленее самого Энди Либби вычислит, как обойтись с  законом
спроса и предложения, чтобы заставить его лучше работать, не дозволяя  ему
более действовать на прежний жестокий манер. Может быть, это еще случится.
Но я никогда такого не видел. Впрочем, Бог свидетель, пытались  многие.  И
всегда с самыми лучшими намерениями.
     Но  чтобы  понять,  как  работает  циркулярная  пила,  одних   добрых
намерений  мало,   Айра;   самые   жуткие   злодеи   в   мировой   истории
руководствовались ими. Но ты отвлек меня...  а  я  хотел  рассказать,  как
случилось, что я не женился.
     - Извините, дедушка.
     - Хммфф. А ты можешь схамить иногда? Я же болтливый  старикашка  и  к
тому же заставляю тебя выслушивать всякую  чушь.  Тебе  ведь  жаль  своего
времени.
     Я ухмыльнулся в ответ.
     - Жаль. Вы действительно болтливый  старикашка,  требующий,  чтобы  я
выполнял каждую его прихоть... а я действительно  очень  занятой  человек,
меня заботят серьезные дела, а  вы  полдня  скармливали  мне  побасенку  -
чистый вымысел, не сомневаюсь, - о человеке, который был ленив  настолько,
чтобы не ошибаться. Наверное, вам хотелось рассердить меня. Вы  намекнули,
что этот ваш герой является долгожителем, а потом уклонились от ответа  на
несложный вопрос и перешли к своему  деду.  А  этот...  адмирал  Рэм,  так
кажется? - он был рыжим?
     - Лэм, Айра... Дональд Лэм. Или так звали его брата? Это  было  очень
давно. Странно, что тебя заинтересовал цвет его волос... Это напомнило мне
еще  об  одном  моряке,  участнике  той  же  самой  войны,  но   во   всем
противоположном... Дональду? Нет, Дэвиду. То есть  во  всем  буквально  на
него непохожем, кроме цвета волос. Они была такие рыжие,  что  им  мог  бы
позавидовать сам Локи. Он пытался задушить кадьякского  медведя.  Конечно,
не вышло. Айра, ты ведь даже не  мог  видеть  такого  медведя.  Это  самый
свирепый хищник Земли, а десять раз тяжелей человека. Длинные желтые зубы,
почти,  как  кинжалы,  вонючая  пасть...  и  скверный  характер.  Но  Лейф
справился с ним голыми руками, и причем учти - без всякой на то  нужды.  Я
бы уже давно исчез за горизонтом - а хочешь услышать о  Лейфе,  медведе  и
аляскинской семге?
     - Не сейчас. Похоже на новую байку. Вы рассказывали, как расстроилась
ваша женитьба.
     - Так и было. Дедуся  как  раз  спросил  меня:  "Вуди,  она  давно  в
тягости?"
     - Нет, он еще объяснял вам, что вы не сумеете прокормить жену.
     - Сынок, если ты все знаешь сам, то и рассказывай.  Я  пылко  отрицал
подобную идею, однако дедуся заметил, что я лгу - нет другой  причины,  по
которой может захотеть скопиться семнадцатилетний мальчишка. Замечание это
особенно рассердило меня - потому что у меня  в  кармане  лежала  записка:
"Вуди, родной, я влипла, не знаю, что делать".
     Дедуся настаивал, и я трижды отпирался, с  каждым  разом  раздражаясь
все больше. Наконец он сказал: "Ну, хорошо,  не  хочешь  -  молчи.  А  она
показала тебе  справку  о  беременности  за  подписью  доктора?"  Айра,  я
невольно все выболтал. "Нет", - говорю.
     "Хорошо, - сказал он. - Я все улажу. Но только один раз. И  впредь  -
чтобы пользовался изделиями "Веселые вдовушки", пусть  даже  твоя  милашка
твердит, что беспокоиться не о чем. Или ты еще не знаешь, что их продают в
аптеках?"
     Ну, а потом дед заставил меня сперва дать клятву и рассказал о  Фонде
Говарда, и о той награде, которая ждет меня, если я женюсь на девице из их
списка.
     Вот и  вышло,  что,  едва  я  получил  от  адвоката  письмо  на  свой
восемнадцатый день  рождения,  как  вдруг  отчаянно  влюбился  в  одну  из
перечисленных в списке девушек. Мы поженились, нарожали детей, а потом она
сменила меня на новую модель. Ты тоже, небось, от нее.
     - Нет, сэр, я происхожу от вашей четвертой жены.
     - От четвертой, да? Посмотрим... от Мег Харди?
     - По-моему, она была у вас третьей. Я от Эвелин Фут.
     - А, да!  Хорошая  была  девушка.  И  пухленькая,  и  хорошенькая,  и
ласковая, а плодовита, как черепаха. А какой кулинар... Слова  плохого  ни
разу не сказала. Таких теперь больше не делают. Лет на пятьдесят, наверно,
помоложе меня, только этого не было заметно: я и седеть начал,  когда  мне
уж стукнуло полтораста. И знала  о  моем  возрасте:  каждый  из  нас  имел
родословную с указанием даты рождения. Спасибо тебе, сынок,  что  напомнил
мне об Эвелин - она восстановила во мне вору в женский пол, когда я ее уже
почти потерял. А что еще сохранилось о ней в архивах?
     - То, что вы были ее вторым мужем и от вас она имела семерых детей.
     - Жаль.  А  я  надеялся,  что  найдется  и  фото.  Хорошенькая  была,
улыбчивая. Когда мы познакомились, она  была  замужем  за  одним  из  моих
кузенов, за Джонсоном, мы с ним вели общее дело. По субботам мы с кузеном,
Мег и Эвелин собирались за пивом и пиноклем [американская карточная  игра,
напоминающая безик]. А потом мы поменялись - законным  путем,  через  суд,
когда Мег решила, что ей больше нравится Джек... да, Джеком его звали... И
Эвелин не возражала. Не только па  бизнесе  -  на  нашем  пинокле  это  не
отразилось. Одно из достоинств Семей Говарда  в  том  и  состоит,  что  мы
исцелились от ядовитого порока ревности за многие поколения до  того,  как
это сделала вся наша раса. Пришлось - при таком-то положении дел. А у тебя
ее стерео не найдется? Может быть, голограммы?  Как  раз  тогда,  кажется.
Фонд начал делать снимки для брачных контрактов.
     - Посмотрю, - пообещал я. И тут мне пришла в голову блестящая идея. -
Лазарус, как все мы знаем, в Семьях время от времени повторяются одни и те
же физические типы. Я запрошу в архивах  список  женщин,  происходящих  от
Эвелин Фут и проживающих на Секундусе. Есть достаточно большая вероятность
того, что среди них может оказаться двойняшка Эвелин - вплоть до улыбки  и
доброго характера. И тогда... если вы пройдете полную реювенализацию -  не
сомневаюсь, что она не менее Иштар будет стремиться устранить всякие...
     Старейшина отмахнулся.
     - Айра, я ведь сказал - нечто новое. Назад не вернешься. Конечно,  ты
в состоянии подыскать девицу, которая до десятого знака  будет  похожа  на
Эвелин, такую, какой я ее помню. Но все равно не хватит одной важной вещи.
Моей молодости.
     - Но если вы закончите реювенализацию...
     - Умолкни! Вы способны наделить  меня  новыми  чеченкой,  желудком  и
сердцем. Вы можете смыть оставленную возрастом ржавчину с моих мозгов,  и,
воспользовавшись тканями клона, возместить утраченное... Вы способны  дать
мне новое клонированное тело. Но  вам  никогда  не  сделать  меня  прежним
наивным юнцом, находившим невинные удовольствия в пиве, пинокле и обществе
толстушки жены. Меня с ним  будет  объединять  лишь  память  -  и  то  уже
немного. Забудем об этом.
     Я спокойно сказал:
     - Предок, желаете ли вы снова жениться на Эвелин Фут  или  нет,  вам,
как и мне, известно - я ведь тоже не раз проходил эту процедуру, - что  по
окончании полной программы восстанавливается не только телесный  механизм,
но и желание жить.
     Лазарус Лонг выглядел недовольным.
     - Ах,  конечно.  Излечивает  от  всего,  кроме  скуки.  Черт  побери,
мальчик, какое ты имел право лезть в мою карму? - Он вздохнул. -  Но  и  в
преддверии  ада  нельзя  находиться  до  бесконечности.  Скажи  им,  чтобы
продолжали свое дело.
     Я удивился.
     - Я могу зафиксировать это, сэр?
     - Достаточно моего слова. Но  я  не  отпускаю  тебя  с  крючка.  Тебе
по-прежнему придется являться ко мне и выслушивать мои откровения  до  тех
пор, пока реювенализация не исцелит меня от подобного ребячества...  кроме
того,  не  забывай  про  свои  исследования.  Ты  должен  отыскать   нечто
действительно новое.
     - Согласен, сэр, и на то и на другое - я дал обещание. Один момент  -
скажу компьютеру.
     - Машина уже слышала обо всем  от  меня.  Разве  не  так?  -  Лазарус
помолчал. - Имя-то у нее есть? Неужели не дали?
     - О, конечно. Нельзя же столько лет без него обходиться  -  хотя  это
просто чудачество...
     - Не чудачество, Айра. Машины -  как  люди,  поскольку  сотворены  по
нашему подобию. Им присущи  наши  достоинства  и  недостатки  -  только  в
увеличенной форме.
     - Специально я не придумывал имени, Лазарус, - но зовут ее  Минервой.
С глазу на глаз я кличу ее "Занудой" - потому что одна из ее  обязанностей
напоминать то, чего забывать нельзя. Минерва для меня как человек -  ближе
любой из моих жен. Нет, она еще не  зарегистрировала  ваше  решение,  пока
просто поместила его во временную память. Минерва!
     - Si, Айра.
     - Будь добра, говори  по-английски.  Старейший  решил  пройти  полную
антигерию. Внеси эти данные  в  постоянную  память,  передай  в  архивы  и
реювенализационную клинику Говарда для исполнения.
     - Выполнено, мистер Везерел.  Мои  поздравления.  И  вам,  старейший,
тоже. Живите, сколько хотите и любите, пока живы.
     Лазарус вдруг заинтересовался машиной, что не удивило меня, поскольку
за столетие нашей "совместной жизни" Минерва то и дело давала  мне  поводы
для удивления.
     - Спасибо, Минерва. Только ты, детка,  удивила  меня.  Кто  ж  теперь
говорит о любви, этом главном пороке нынешнего  столетия?  Как  случилось,
что ты предлагаешь мне вспомнить сие древнее чувство?
     - Это показалось мне уместным, старейший. Или я ошиблась?
     - Нет, вовсе нет. И зови меня Лазарусом. Но сперва  скажи,  что  тебе
известно о любви. Что есть любовь?
     - На классическом английском на  ваш  второй  вопрос  можно  ответить
многими способами; на "лингва галакта" он не имеет прямого ответа. Следует
ли отключить все определения, где  глагол  "любить"  эквивалентен  глаголу
"нравиться"?
     - Конечно. Речь не о том, что я "люблю" яблочный пирог или музыку.  Я
имею в виду любовь в старинном ее доброжелательном смысле.
     - Согласна, Лазарус.  Тогда  остающееся  можно  подразделить  на  две
категории: "эрос" и "агапэ" - и определить  каждую  самостоятельно.  Я  не
могу познать "эрос" на собственном опыте, поскольку  не  обладаю  телом  и
необходимой  для  этого  биохимией.  Посему  могу  предложить  либо  общие
определения,  выраженные   в   словах,   либо   количественные   обобщения
статистических данных. Но в  обоих  случаях  я  не  сумею  проверить  свои
утверждения, поскольку не наделена полом.
     "Черта с два, - буркнул я себе под нос. - Ты самка,  ничуть  не  хуже
кошки в пору". Но технически она была, конечно, права, и мне часто  бывало
стыдно перед ней, лишенной возможности испытать радости  секса,  хотя  она
была способна на это куда больше иных человеческих самок, наделенных всеми
необходимыми железами, но лишенных чувства сопереживания. Но я  никому  не
говорил об этом. Анимизм  -  и  в  особо  легкомысленной  разновидности...
желание  "жениться"  на  машине,  столь  же  пустое,  как  плач  младенца,
недовольного тем, что вырытую в саду ямку нельзя  утащить  домой.  Лазарус
прав: моего умишка мало, чтобы распоряжаться планетой. Но  сам-то  он  кто
такой?
     - Хорошо, отложим на  некоторое  время  "эрос",  -  Лазарус  выглядел
весьма заинтересованным. - Минерва, если судить  по  твоим  словам,  может
показаться, что ты способна испытывать "агапэ". Или уже испытывала?
     - Возможно,  иногда  я  бываю  чуть  дерзка  в  своих  формулировках,
Лазарус.
     Дед фыркнул и заговорил так, что я уж подумал, не рехнулся ли старец.
Впрочем, я и сам теряю рассудок, едва ветер задует из этого угла.  Или  же
долгая жизнь сделала его едва не телепатом - даже в разговорах с машинами?
     - Прости, Минерва, - мягко проговорил он. - Мой смех относится  не  к
тебе,  а  к  твоему  ответу.  Игра  слов,  знаешь   ли.   Снимаю   вопрос.
Расспрашивать даму о ее сердечных увлечениях  бестактно.  Пусть  ты  и  не
женщина, но вне сомнения дама.
     Потом Лазарус обратился ко мне, и слова его  немедленно  подтвердили,
что он раскрыл секрет, который мы делим с моей Занудой.
     - Айра, Минерва обладает потенциалом Тьюринга?
     - А? Безусловно.
     - Тогда попроси ее прибегнуть к  нему.  Ты  сказал,  что  собираешься
эмигрировать. Будь что будет. А ты все продумал?
     - Продумал? Мои намерения непреклонны - так я вам и сказал.
     - Я не совсем о том. Я не знаю, кто владеет оборудованием,  именующим
себя Минервой. Надо думать - попечители. Итак, я предлагаю тебе немедленно
приказать ей сдублировать свою память и логические блоки, чтобы создать ее
второе "я" на борту моей яхты "Дора". Минерва должна знать, какие  контуры
и материалы ей необходимы, а  "Дора"  -  как  это  все  разместить.  Места
хватит, главное - память и  логика;  Минерве  не  потребуется  дублировать
внешние блоки. Но начинай немедленно, Айра, ты не  сможешь  быть  счастлив
без Минервы - после того как прожил вместе с ней около века.
     Сам я тоже так думал. Но вяло попытался воспротивиться:
     - Лазарус, вы согласились на  полную  реювенализацию,  и  я  не  могу
рассчитывать на яхту как ваш наследник. В  то  же  время  я  действительно
собираюсь эмигрировать. Но примерно лет через десять.
     - Ну и что? Если я умру, станешь наследником. Я  же  не  гарантировал
тебе, что не прикоснусь к этой самой кнопке по  истечении  тысячи  дней  -
независимо от проявленного тобою усердия. Но, если я останусь жив,  обещаю
доставить тебя вместе с Минервой на любую планету,  а  теперь  посмотри-ка
налево, наша детка Иштар, чуть в трусы не надула, стараясь привлечь к себе
твое внимание. Только не похоже, чтобы на ней были трусы.
     Я оглянулся. Реювенализационная распорядительница  явно  намеревалась
показать мне  какую-то  бумагу.  Я  вежливо  взял  бумажку,