в  кладовой,  холодильнике  и
морозильнике.
     - Дональд, ты, пожалуйста,  потом  вернись  сюда,  а  ты,  Присцилла,
сообрази что-нибудь на ленч - думаю, к полудню они  все  погрузят.  Но  не
готовь ничего такого, что не может постоять на огне и подождать.
     - Хорошо. - Это было чуть ли не первое слово, которое она вымолвила с
утра. Она делала то, что я ей велела, но инициативы  не  проявляла,  между
тем как Дональд работал с интересом.
     Они уехали. Дональд вернулся к полудню, когда рабочие как раз сделали
перерыв на обед.
     - Придется подождать, - сказала я. - Они еще  не  совсем  управились.
Куда ты девал Принцессу?
     - Закрыл пока в своей ванной, поставил  ей  туда  песок  и  еду.  Она
возмущается.
     - Придется ей на время с этим смириться. Дональд, какая муха  укусила
Присциллу? Весь вечер и все утро она ведет себя так, будто кто-то - скорее
всего я - сломал ее любимую игрушку.
     - Да ладно, мать, она всегда такая. Не обращай внимания.
     - Придется ей перестать быть такой, Дональд,  если  она  хочет  здесь
жить. Я не стану подлаживаться под  ее  настроения.  Всем  своим  детям  я
старалась  предоставить  полную  свободу  при  условии,  что   они   будут
цивилизованно вести себя с другими людьми, в особенности с  членами  своей
семьи. Любой человек в любых условиях должен вести себя цивилизованно - то
есть соблюдать вежливость и всегда сохранять хорошее настроение, хотя бы и
притворное. Исключений тут нет и скидки на возраст не делается. Не  можешь
ли ты повлиять на нее? Если она будет дуться, я вполне  могу  прогнать  ее
из-за стола и не думаю, что ей это понравится.
     - Факт, что не понравится, - невесело усмехнулся Дональд.
     - Так, может быть, ты ей скажешь об этом? От тебя  ей  будет  не  так
обидно это услышать.
     - Может быть.
     - Дональд, как тебе кажется, сказала, сделала или  потребовала  я  от
нее что-нибудь такое, что оправдывает ее обиду?
     - Д-да нет...
     -  Скажи  откровенно,  сынок.  Ситуация  скверная,  и  не   надо   ее
продолжать.
     - Ну... ей не нравится, когда ей приказывают.
     - Что именно из моих приказаний ей не понравилось?
     - Ну... она здорово расстроилась, когда ты не позволила ей  выбирать,
в каком доме мы будем жить.
     - Это был не приказ. Я просто сказала, что это мое дело, а не ее -  и
так оно и есть.
     - Ну а ей это не понравилось. И еще она не хочет идти к врачу,  чтобы
он в ней ковырялся, как она говорит.
     - То есть на  гинекологический  осмотр.  Да,  это  действительно  был
приказ, притом не подлежащий обсуждению. Ну а ты как думаешь - правильно я
поступила, послав ее на гинекологический осмотр, или нет? Твое  мнение  на
меня не повлияет, но я хочу его знать.
     - Не мое это дело.
     - Дональд.
     - Ну, ладно - наверно, девчонкам такие осмотры  нужны.  Чтобы  доктор
узнал, здоровы они или нет. Наверное, так. Но ей это точно не нравится.
     - Да, девчонкам нужны такие осмотры для их же  блага.  Мне  самой  не
нравится эта процедура и никогда  не  нравилась,  а  уж  меня  осматривали
столько раз, что я со счету сбилась. Но никуда не денешься - это все равно
что  чистить  зубы.  Так  что  я  смирилась,  и  Присцилле  тоже  придется
смириться, и никакой чепухи на этот  счет  я  от  нее  не  потерплю.  -  Я
вздохнула. - Постарайся ей это внушить. Свезу-ка я  тебя  назад  к  ней  и
оставлю там, пока они обедают,  а  сама  быстренько  вернусь  сюда,  а  то
что-нибудь уедет не в том грузовике.
     Переехали мы около двух, и я следила  за  разгрузкой  с  сандвичем  в
руке. Фургон уехал после пяти, и прошло еще какое-то  время,  пока  мы  не
навели порядок - если можно назвать порядком, когда  задний  двор  завален
картонными коробками, одежда кучами лежит на кроватях, а книги засунуты на
полки в произвольном порядке, лишь бы убрать  их  с  пола.  Не  Бедный  ли
Ричард ["Альманах Бедного  Ричарда"  -  сборники  афоризмов,  издававшиеся
Бенджамином Франклином] сказал, что два переезда равны  одному  пожару?  А
наше переселение было еще из легких.
     К восьми я кое-как покормила ребят ужином, который мы ели  в  тишине.
Присцилла все еще дулась.
     После ужина я позвала всех в общую комнату -  пить  кофе  и  обмывать
дом. Налила всем по рюмочке ликера - с  него  не  опьянеешь,  раньше  тебя
стошнит.
     - С новосельем, дорогие. - Я  пригубила  свою  рюмку,  Дональд  тоже,
Присцилла не притронулась к своей.
     - Я не пью, - заявила она.
     - Это не выпивка, дорогая. Это церемония. Когда предлагают тост, а ты
пить  не  хочешь,  достаточно  будет  поднять  бокал,  поднести  к  губам,
поставить его и улыбнуться. Запомни - пригодится на будущее.
     - Мама, нам надо серьезно поговорить.
     - Пожалуйста, я слушаю.
     - Мы с Дональдом не сможем здесь жить.
     - Мне жаль это слышать.
     - Мне тоже жаль, но это правда.
     - Когда вы уезжаете?
     - Ты не хочешь знать, почему мы уезжаем? И куда?
     - Ты сама скажешь мне, если захочешь.
     - Потому что с нами тут обращаются как с заключенными!
     Я не ответила, молчание затянулось, и наконец дочь спросила:
     - Хочешь знать, что нас возмутило?
     - Сказки, если хочешь.
     - Скажи ей ты, Донни!
     - Нет, - возразила я. - Если у Дональда есть свои жалобы, я  выслушаю
его. Но твои жалобы он излагать не будет. Ты присутствуешь здесь,  я  твоя
мать и глава семьи. Если хочешь жаловаться, жалуйся мне. Не впутывай  сюда
брата.
     - Вот-вот! Приказы! Сплошные приказы!  Ничего,  кроме  приказов,  как
будто у нас тут тюрьма!
     Я три раза повторила про себя  мантру,  которой  научилась  во  время
второй мировой войны: Nil illegitimi carborundum!
     - Присцилла, если ты считаешь приказом то,  что  я  сказала,  -  будь
уверена, что я  его  не  изменю.  Я  выслушаю  все  твои  жалобы,  но  без
посредников.
     - Мама, с тобой просто невозможно!
     - И вот тебе еще приказ,  юная  леди:  изволь  разговаривать  вежливо
Дональд, у тебя есть какие-нибудь жалобы? У тебя, а не у твоей сестрицы?
     - Да нет, мама.
     - Донни!
     -  Присцилла,  на  что  жалуешься  ты?  Кроме  того,  что   вынуждена
подчиняться приказам?
     - Мама, ты... с тобой бесполезно говорить!
     - А ты и не говорила. Я иду спать. Если уедете до того, как я встану,
оставьте, пожалуйста, ключи на кухонном столе. Спокойной ночи.
     - Спокойной ночи, мама, - ответил Дональд.
     Присцилла промолчала.


     К завтраку она не явилась.
     - Она просила тебе передать, что не хочет завтракать, мама.
     - Хорошо. Сегодня у нас яичница с сосисками. Ты какую любишь яичницу,
Дональд? Разбить желтки и прожарить или для виду вылить на сковородку?
     - Как ты, так и я. Мама, Присцилла только делает вид,  что  не  хочет
завтракать. Можно я скажу ей, что ты велела прийти?
     - Нет. Себе я делаю яичницу на колбасе, а не внизу,  и  люблю  слегка
прожаренную, а не сырую. Подходит?
     - А? Конечно. Мама, но можно я скажу хотя бы, что завтрак готов и  ты
зовешь ее есть?
     - Нет.
     - Почему?
     - Потому, что я ничего подобного не  говорила.  Первым,  кто  пытался
объявить мне голодовку, был твой братец Вудро.  Он  продержался  несколько
часов, да еще плутовал при этом - прятал  под  подушкой  ванильные  вафли.
Когда наконец он сдался и сошел вниз, я не дала  ему  есть  до  обеда,  до
которого было порядочно  времени.  Больше  он  этого  не  пробовал.  (Зато
пробовал другое, воображения ему было не занимать.) Я не обращаю  внимания
на  голодовки,  Дональд,  и  на  прочие  капризы  тоже.   Думаю,   что   и
правительства должны поступать так же. Игнорировать голодовки и  тех,  кто
приковывает себя к оградам или ложится под разный транспорт.  Не  обращать
внимания на взрослые капризы. Дональд, ты уже дважды возразит мне за  одно
утро. Или трижды? Ты этого набрался от Присциллы? Неужели до тебя  еще  не
дошло, что я без нужды приказов не отдаю, а если уж отдаю, то  они  должны
выполняться четко и быстро? Если я велю тебе прыгнуть в озеро,  ты  должен
сбегать и вернуться мокрым.
     - А где у нас ближайшее озеро? - ухмыльнулся он.
     - Где? В Суоп-парке, наверно. Если не считать водного  препятствия  в
гольф-клубе и декоративного пруда в Форест Хиллз.  Но  ни  покойников,  ни
игроков в гольф тревожить не рекомендуется.
     - А что, между ними есть разница?
     - Кое-какая. Дональд, я не против, если Присцилла  сегодня  пропустит
завтрак - мне надо поговорить с тобой так, чтобы она не стояла над душой и
не подсказывала, что говорить. Когда вы с ней собрались уезжать?  И  куда,
если не секрет?
     - Да ерунда все это, мама. Как мы можем уехать?  Денег  нет  и  ехать
некуда. Разве что обратно к тете Мериэн, а этого нам не хочется. Мы к  ней
больше и близко не подойдем.
     - Дональд, а что вы такого имеете против тети Мериэн? Шесть лет назад
вы предпочли остаться с ней, хотя могли уехать со мной. Что случилось? Она
вас все время наказывала, что ли?
     - Да нет! Она почти никогда никого  не  наказывает.  Разве  что  отцу
нажалуется. Вот как в последний раз с Гасом.
     - А что, собственно, произошло? Гас старше тебя на год и  здоровее...
во всяком случае, был, когда я видела его в последний раз. Ты сказал,  что
он повалил Присциллу  и  измывался  над  ней.  Что  значит  измывался?  Он
насиловал ее? Или пытался это сделать?
     - Э-э... Мама, мне тут трудно быть объективным. Ревную, наверно.
     - Я тоже так подумала. Так он в самом деле ее насиловал?  Или  они  -
как это у вас теперь называется - ловили кайф?
     - Так и было, - грустно вздохнул Дональд. - А я взбесился.
     Я потрепала его по руке.
     - Бедный Дональд! Видишь теперь,  что  когда  влюбляешься  в  сестру,
ничего хорошего из этого не выходит? Ни для тебя, ни для  нее?  И  ей  ты,
пожалуй, вредишь еще больше, чем себе? Понимаешь ты это, дорогой?
     - Но не мог же я оставить ее там, мама? Жалко, что  мы  не  уехали  с
тобой шесть лет назад. Но ты была такая строгая, а тетя Мериэн - нет,  вот
и... Жалость какая!
     - А вы помогали Мериэн по дому? Я собиралась назначить вам обоим свою
долю домашней работы. Кажется, Присцилла не приучена к  кухне.  Вчера  она
покидала продукты в морозильник как попало, а потом забыла  его  включить.
Хорошо, я вовремя заметила, иначе все наши запасы пропали бы. Дежурила она
у вас по кухне в очередь с Милдред и Сарой - и  кто  там  из  девочек  еще
дорос до этого?
     - Не думаю. Да точно нет. Там стряпает бабушка Медвежья Лапа,  а  она
не любит, когда кто-нибудь торчит у нее на кухне.
     - Кто это Бабушка Медвежья Лапа?
     - Кухарка у тети Мериэн. Черная как уголь, а нос крючком.  Наполовину
негритянка, наполовину чероки. Здорово стряпает! И всегда даст  что-нибудь
вкусное. Только просить лучше с порога, а если зайдешь,  она  замахивается
сковородкой.
     - Славная, видно, старушка. А мне, похоже, придется  учить  Присциллу
готовить. А пока что надо будет получить ваши документы и определить вас в
школу. Дональд, как ты насчет того, чтобы пойти учиться в Уэстпорт  вместо
Юго-Западной? Если согласишься, мы подберем тебе  какой-нибудь  драндулет,
чтобы облегчить дорогу. Мне  очень  не  хочется,  чтобы  вы  с  Присциллой
учились в одной школе. На нее нельзя положиться, дорогой:  боюсь,  как  бы
она не стала драться с другими девочками из-за тебя.
     - С нее станется. Только мне не надо поступать в Уэстпорт, мама.
     - А по-моему, надо - как раз по этой причине.
     - Мне больше не надо ходить в среднюю школу. Я закончил ее в июне.
     Всю жизнь меня окружали дети,  и  никогда  они  не  переставали  меня
удивлять.
     - Дональд, как же я это пропустила? Я была уверена, что тебе еще  год
учиться, и не получала извещения о твоем выпуске.
     - А я их и не  посылал...  и  все  действительно  считали,  что  я  в
предпоследнем классе. Но я прошел  все  нужные  предметы  и  еще  кое-что,
потому что ходил в летнюю школу - хотелось усвоить все, что они предлагали
по математике. Но о том, что хочу получить аттестат, объявил только в мае,
когда уже поздно было фотографироваться  в  альбом  и  все  такое  прочее.
Мистер Хардекер, директор,  был  недоволен,  но  все-таки  просмотрел  мой
табель и подтвердил, что я имею право на аттестат. И  сказал,  что  выдаст
мне его тихо, чтобы я не присутствовал на торжествах и не  примазывался  к
выпуску пятьдесят второго года - ведь в их альбоме нет моего снимка, я  не
ношу их кольца и  все  такое.  Я  согласился.  Тогда  директор  помог  мне
написать в колледжи, которые  меня  интересуют,  -  в  лучшие  технические
колледжи: в Массачусетский технологический, в Кейз,  в  Калифорнийский,  в
Рекслейер. Я хочу строить ракеты.
     - Прямо как Вудро.
     - Не совсем. Он на них летает, а я хочу их делать.
     - Ты уже получил откуда-нибудь ответ?
     - Из Кейза и Калифорнийского - с отказом.
     - Может быть, в Даллас уже пришли и хорошие новости. Я спрошу  твоего
отца - мне так и так  надо  позвонить  ему  сегодня  -  сказать,  что  вы,
бродяги, объявились тут. Дональд, если в этом году все колледжи, в которые
ты обратился, откажут тебе, не отчаивайся.
     - Я и не собираюсь. Напишу им на будущий год.
     - Я не совсем это имела в  виду.  В  этом  году  тебе  тоже  не  худо
поучиться. Дорогой, для начала тебе не обязательно поступать в технический
колледж с мировым именем. Для первой ступени подойдет  любой  гуманитарный
колледж с высоким уровнем преподавания. Клермонт, например. Или  любой  из
так называемой Малой Лиги. Или Гриннел. Да мало ли.
     - Так ведь уже август, мама. Поздно куда-то поступать.
     - Не скажи, - задумалась  я.  -  Дональд,  тебя  надо  будет  сделать
восемнадцатилетним. Для начала  выправим  тебе  миссурийские  водительские
права, где будет указан этот возраст, а потом и метрику. Пока она тебе  не
нужна - понадобится только, когда будешь получать заграничный  паспорт.  А
подделав возраст, отправим тебя... в Гриннел, пожалуй. - Один из тех,  кто
принимал у меня защиту докторской, был теперь там деканом по приему,  и  я
довольно хорошо его знала. - На один-два года. Определись, в какой  именно
технический колледж ты  хочешь  поступить,  и  мы  устроим  тебя  туда  на
следующий год или еще через год... при условии отличных оценок.
     - Мама, а деньги я откуда возьму?
     - Дорогой мой сын,  я  готова  истратить  целое  состояние,  лишь  бы
разлучить вас с сестрой, пока еще беды не случилось. За аборт я платить не
стану,  но  за  твое  образование  готова  платить  -  помимо  того,   что
заработаешь ты сам в свободное от занятий время. А подрабатывать ты должен
- ради дисциплины и самоуважения. В Гриннеле мальчики  часто  устраиваются
мыть  посуду  в  общежитие  для  девочек.   Эти   вскормленные   кукурузой
студенточки чудо как хороши - я видела. Но ты не слишком ими увлекайся - я
собираюсь записать тебя в Фонд Говарда и попросить снабдить  тебя  списком
айовских девочек самой младшей возрастной группы.
     - Но я не рвусь жениться, мама - мне и жену не на что содержать.
     - Жениться пока не обязательно. Но разве тебе  нисколько  не  хочется
познакомиться с девочками твоего возраста,  которые  все  как  на  подбор,
здоровы, все долгожительницы, как и ты, и желанны во  всех  отношениях?  И
которые наверняка не станут поднимать крик,  если  ты  сделаешь  вежливое,
уважительное, но не двусмысленное предложение? И не возмутятся -  за  кого
ты, мол, меня принимаешь, - когда окажется, что у тебя в кармане  припасен
презерватив. Сынок, ты не обязан ничего предпринимать со своим  говардским
списком - но если на тебя накатит возбуждение, или станет одиноко, или все
вместе, то проверять говардский список не в пример лучше, чем таскаться по
барам или посещать молитвенные собрания: Фонд уже  проделал  за  тебя  всю
подготовительную работу. Фонду очень желательно, чтобы говардовцы женились
на говардовках, и он тратит на это миллионы долларов.
     - Но не могу же я жениться, мама, пока не закончу учебу. А  это  еще,
как минимум, пять лет. Мне нужна степень  магистра,  да  и  докторская  по
физике не помешала бы.
     - Вчера ты говорил со своей сестрой Сьюзен.  Как,  по-твоему,  они  с
Генри умудрились поступить в колледж сразу  после  свадьбы?  Не  волнуйся,
Дональд. Выбери только себе колледж подальше от Канзас-Сити,  и  все  твои
проблемы будут решены. А твоя мать вздохнет спокойно.


     Присцилла взорвалась, узнав, что Дональд уезжает. Мы не  говорили  ей
этого до последней минуты,  и  в  тот  же  день,  когда  она  поступила  в
Юго-Западную среднюю школу, Дональд уехал в Гленнвил. Пока сестра  была  в
школе, он уложил свои вещи, а когда она пришла, сообщил ей новость. И  тут
же сел в "шевроле", до того старый,  что  на  нем  нельзя  было  ехать  по
автоматической дороге - не было нужных приборов.
     Присцилла закатила истерику. Она  заявила,  что  поедет  с  ним.  Она
угрожала самоубийством.
     - Ты меня бросаешь! Я убью себя, убью! Тогда ты пожалеешь о том,  что
сделал!
     Дональд помрачнел, но все же уехал. Присцилла улеглась в  постель.  Я
не обращала на нее внимания. К угрозам покончить с собой я отношусь, как к
обычным капризам - подобным шантажом меня не проймешь.
     Кроме того, если человек хочет лишить себя жизни, то это его право  -
я так считаю. И если он вознамерился сделать это  всерьез,  никто  его  не
остановит.
     (Да, я жестокая и бессердечная ведьма. Согласна.  А  теперь  ступайте
играть в куклы где-нибудь в другом месте.)
     Присцилла спустилась вниз около десяти вечера и  сказала,  что  хочет
есть. Я ответила, что обед давно прошел, но она может взять себе сандвич и
стакан молока. Она так и сделала, пришла ко мне в гостиную  и  разразилась
упреками.
     - Нельзя оскорблять меня, Присцилла, и в то же время есть мой хлеб, -
оборвала ее я. - Выбирай одно из двух.
     - Какая ты жестокая, мама!
     - Это засчитывается как оскорбление.
     - Ох, я такая несчастная!
     Это было очевидно и не нуждалось в комментариях.
     Поэтому я продолжала смотреть Уолтера Кронкайта и слушать его звучную
речь.
     Присцилла ходила хмурая несколько дней, а потом открыла для себя, как
удобно жить рядом со школой, иметь в своем распоряжении комнату, где можно
принимать гостей, а также мать, которая терпит и шум, и кавардак - лишь бы
потом было убрано, хотя бы раз в неделю. В доме начали появляться  молодые
люди. Присцилла становилась все счастливее, а вместе с ней и я.
     В конце сентября я однажды спустилась вниз около одиннадцати вечера в
пятницу - налить себе молока  и  перекусить  -  и  услышала  красноречивые
поскрипывания кровати в комнате для прислуги напротив  кухни.  Я  даже  не
подумала их беспокоить, испытав скорее облегчение, чем тревогу.  И  потом,
звуковые эффекты доказывали, что Присцилла научилась  получать  оргазм  не
только с братом, но и с другими парнями.  Я  поднялась  наверх,  проверила
календарь Присциллы, дубликат которого держала у себя в ванной, убедилась,
что день "безопасный" и окончательно успокоилась. Я отнюдь не ожидала, что
моя дочь откажется от секса. Тот, кто попробовал и вошел во вкус,  никогда
не перестанет им заниматься. Если на то пошло, я бы  больше  беспокоилась,
если бы Присцилла перестала.
     На другой день я позвонила доктору Рамси  и  попросила  его  брать  у
Присциллы мазок и кровь на анализ каждый раз, как  я  ее  присылаю.  Я  не
полагаюсь на нее и подозреваю, что она рискует.
     - За кого ты меня принимаешь? - хмыкнул он. - Я всех проверяю. Даже и
тебя, старая кошелка.
     - Спасибо, дорогой! - Я послала поцелуй его изображению на экране.
     Вскоре после этого радостного события мне позвонил Джордж Стронг.
     - Дорогая леди, я только что вернулся.  Есть  хорошие  новости,  -  с
застенчивой улыбкой сказал он. - Делос согласился с  тем,  что  ты  должна
войти в правление.  Акционерам  мы  сможем  об  этом  сообщить  толь