готовы.
     - Майк говорит, что надо.
     Мы, конечно, не успели, но и корабль тоже не пришел.
     Эти ученые обвели вокруг пальца меня и тех лунарей, которым я поручил
следить за ними. В фокусе самого крупного нашего рефлектора они  поместили
передающее устройство, сказав лаборантам, что  оно  имеет  астрономическое
назначение - дескать, совершенно новая  деталь  радиотелескопа.  И  впрямь
новая, это уж точно. Приборчик был ультракоротковолновый; они  воткнули  в
рефлектор волновод, и телескоп аккуратненько стал передавать  направленное
излучение. Очень похоже  на  старинные  радары.  Рассеянное  же  излучение
задерживалось металлической решеткой и фольгой  теплоизолирующего  экрана.
Поэтому "уши", которые я "насторожил" вокруг, ничего не слышали.
     Они таки передали сообщение, подробно изложив свою версию. Об этом мы
узнали, получив запрос Администрации  с  требованием  опровергнуть  грубый
розыгрыш, найти шутника и прекратить безобразие.
     Вместо этого мы выдали им Декларацию независимости:
     "В  собрании  Конгресса,  состоявшемся  четвертого  июля  две  тысячи
семьдесят шестого года..."
     Это было прекрасно.



                                    15

     Принятие  Декларации  независимости   произошло   именно   так,   как
предсказал проф. Он преподнес  ее  в  конце  длинного  утомительного  дня,
объявив, что после обеда  состоится  чрезвычайное  заседание,  на  котором
выступит Адам Селен. Адам прочел документ  вслух,  поясняя  каждый  абзац,
потом прочел все целиком, так что звонкие фразы звучали как  музыка.  Люди
рыдали. Вайо, сидевшая рядом со  мной,  плакала  тоже,  да  я  и  сам  еле
сдерживался, хотя ознакомился с текстом заранее.
     Адам поглядел на зал и произнес:
     - Будущее зависит от вас. Обдумайте и не ошибитесь.
     И вручил бразды правления профу, обойдя председателя.
     Было двадцать два ноль-ноль, когда началась свара. Конечно,  все  они
были "за". С Земли весь день взахлеб кричали, какие  мы  плохие,  как  нас
следует покарать, какой нам нужно дать урок и так далее. Подбавлять  перцу
не  требовалось:  того,  что  передавала  Земля,  хватало  с  избытком,  а
немногочисленные реплики "но с другой стороны" Майк попросту вырезал. Если
и был день, когда Луна осознавала свое единство, то это второго июля  2076
года.
     Итак, они собирались принять Декларацию. Проф знал  об  этом  еще  до
того, как она была предложена.
     Но только не в том виде, в каком она написана...
     -  Достопочтенный  председатель,  во  втором  параграфе  есть   слово
"неотторжимые",  но  это  как-то   не   звучит.   Вернее   будет   сказать
"неотъемлемые",  а  еще  лучше  -  "священные   права",   ибо   так   куда
выразительнее, чем "неотъемлемые". Я хотел бы услышать мнение  собравшихся
на этот счет.
     Впрочем, этот парень был почти  нормальный  -  типичный  литературный
критик, нечто безобидное, вроде выдохшихся дрожжей в кружке пива. Но взять
хотя бы даму, которая  все  ненавидела.  Она  тут  же  возникла  со  своим
списком, прочла его вслух и предложила целиком ввести в Декларацию, "чтобы
земляне знали, что мы цивилизованны и вполне можем занять свое место среди
народов человечества".
     Проф не только дал ей высказаться - он всячески ободрял ее,  позволив
говорить  за  счет  других  желающих,  а  затем  ненавязчиво  поставил  ее
предложение на голосование, хотя  оно  никем  из  присутствующих  не  было
поддержано. (Конгресс действовал по регламенту,  над  которым  спорили  до
хрипоты несколько дней. Проф отлично знал правила,  но  следовал  им  лишь
тогда, когда это  было  ему  выгодно.)  Мадам  забаллотировали  под  крики
одобрения, и она покинула трибуну.
     Тут кто-то встал и заявил, что,  конечно,  такой  длинный  список  не
годится для Декларации, но почему бы  не  включить  туда  некоторые  общие
принципы? Ну хотя бы положение, что Свободная Луна гарантирует всем  своим
гражданам свободу, равенство и безопасность. Уточнять  ничего  не  надо  -
просто записать эти фундаментальные принципы, которые, как всем  известно,
являются истинной целью нашего правительства.
     Да, предложение стоящее, но следует  написать:  "свободу,  равенство,
м_и_р_ и безопасность"! Правильно, товарищ? И пошло-поехало: а включает ли
понятие "свобода" также и понятие "свободный от  платы  воздух"?  Или  это
часть "безопасности"? Почему бы не внести на всякий  случай  в  Декларацию
слова "бесплатный воздух"? А еще  лучше  -  "бесплатные  воздух  и  воду",
потому что ни свободы, ни безопасности не может быть без воды и воздуха.
     Воздух, воду и _п_и_щ_у_.
     Воздух, воду, пищу и _к_у_б_а_т_у_р_у_.
     Воздух, воду, пищу, кубатуру и _т_е_п_л_о_.
     Нет, не  "тепло",  а  "_э_н_е_р_г_и_ю_",  тогда  действительно  будет
перечислено все. То есть абсолютно все.
     Приятель, да ты совсем спятил! Как это - "все"? Ты же оскорбляешь всю
женскую половину человечества... А ну, отойдем в сторонку и  повтори,  что
ты сказал!.. Дайте же мне закончить! Мы должны заявить им  прямо  в  лицо,
что больше не позволим земным кораблям  садиться,  если  в  них  не  будет
женщин, - по крайней мере столько же, сколько  мужчин.  По  _к_р_а_й_н_е_й
м_е_р_е_, ясно? Ничего не подпишу, если иммиграционная проблема  не  будет
решена на месте!..
     Ямочки на лице профа не исчезали ни на секунду.
     Теперь-то я понял, зачем проф  дрыхнул  весь  день,  к  тому  же  без
грузил.
     Я,  например,  дико  устал:  весь  день  провел  в  скафандре   возле
катапульты, врезая в скалы последний из перемещаемых  сюда  баллистических
радаров. И вообще все устали; к полуночи толпа начала редеть,  убежденная,
что в эту ночь ничего не будет решено, и  утомленная  дурацкой  болтовней.
Говорить самому - это одно дело, но слушать чужой треп...
     Время перевалило за полночь, когда кто-то спросил, почему  Декларация
датирована четвертым числом, если сегодня только  второе?  Проф  вкрадчиво
ответил, что сейчас уже третье и не похоже, что Декларация  будет  принята
раньше четвертого... а четвертое июля - своего рода символ [4 июля 1776 г.
была принята Декларация независимости США], и это нам не помешает.
     После подобного заявления многие  покинули  зал,  решив,  что  дебаты
продлятся до четвертого июля. И тут я заметил, что зал синхронно с  уходом
одних людей заполняется другими. Вон там Финн Нильсен опустился в  кресло,
которое только  что  освободилось.  А  вот  появился  товарищ  Клейтон  из
Гонконга, сжал рукой мое плечо, улыбнулся Вайо и нашел  себе  место.  Моих
юных замов Хейзел и Слима я заметил внизу в первых рядах  и  подумал,  что
придется подтвердить Ма алиби Хейзел: мол, задержал ее по партийным делам,
- и вдруг с изумлением увидел рядом с  ними  Ма  собственной  персоной.  И
Сидрис.  И  Грега,  который,  как  предполагалось,   находится   у   новой
катапульты.
     Огляделся по сторонам, а там еще дюжина знакомых  -  ночной  редактор
газеты "_Л_у_н_н_а_я_ П_р_а_в_д_а_", генеральный менеджер "ЛуНоГоКо" и так
далее. До меня наконец дошло, что проф  распорядился  подтасовать  колоду.
Конгресс не имел постоянного членства, и наши проверенные  товарищи  имели
такое же право голоса, как и те, кто молол тут языками  уже  целый  месяц.
Теперь в креслах сидели свои люди... и дружно отклоняли все поправки.
     Около трех пополуночи, когда я уже начал подумывать,  что  больше  не
выдержу, кто-то послал профу записку. Он прочел, ударил молотком и сказал:
     - Адам Селен  просит  вашего  внимания...  Могу  ли  я  считать  ваше
одобрение единогласным?
     Экран за трибуной снова осветился, и Адам заявил, что он  внимательно
следил за дебатами и  всячески  приветствует  разумного  и  конструктивную
критику. Но, если можно,  он  выскажет  одно  соображение.  Почему  бы  не
признать, что любая выраженная словами мысль является несовершенной?  Если
Декларация _в _о_с_н_о_в_н_о_м_ их устраивает, так почему бы  не  отложить
на время  ее  совершенствование  и  не  принять  такой,  какая  она  есть?
"Достопочтенный председатель, таково мое предложение".
     Приняли его на ура. Проф спросил:
     - Есть возражения? - и подождал с поднятым молотком.
     Тип, занявший место на трибуне еще до того, как Адам попросил  слова,
пробормотал:
     - Тем не менее я утверждаю, что это обособленный причастный оборот...
Но черт с ним, пусть остается...
     Проф стукнул молотком:
     - Принято!
     Мы выстроились в очередь и  поставили  подписи  на  огромном  свитке,
"присланном из конторы Адама", как  я  заметил,  уже  с  его  подписью.  Я
расписался после Хейзел - девочка научилась писать, хотя  в  грамоте  пока
разбиралась слабо. Подпись была корявая, но буквы большие и гордые.
     Товарищ Клейтон подписался  партийной  кличкой  и  настоящим  именем,
сначала буквами, а потом по-японски - три крошечных изящных  рисунка  один
под  другим.  Два  товарища  поставили   кресты,   которые   мы   тут   же
засвидетельствовали. Все партийные лидеры были здесь этой  ночью  (вернее,
утром), все расписались, а болтунов осталось не больше дюжины.  Но  и  они
тоже поставили свои подписи для истории. И таким образом поручились "своей
жизнью, своим достоянием и своей священной честью".
     Очередь медленно продвигалась вперед, галдела понемногу, и вдруг проф
стукнул молотком, требуя внимания:
     -  Вызываю  добровольцев  для  выполнения   опасного   задания.   Эта
Декларация будет передана по информационным каналам, но кому-то необходимо
лично вручить ее Федерации Наций на Терре.
     Сразу стало тихо. Проф глядел на меня. Я сглотнул слюну и произнес:
     - Я записываюсь.
     - Я тоже, - эхом отозвалась Вайо.
     - И я! - сказала крошка Хейзел Мид.
     Через минуту нас было уже  больше  дюжины  -  от  Финна  Нильсена  до
г_о_с_п_о_д_и_н_а_ Причастный Оборот (он оказался хорошим парнем, если  не
считать его идефикс).
     Проф записал имена и невнятно пробормотал, что свяжется с нами, когда
выяснится насчет транспорта.
     Я отвел его в сторонку и спросил:
     - Слушайте, проф, вы наверняка притомились и кое-что позабыли. Вы  же
знаете, что корабль на  седьмое  отменен;  землееды  обсуждают  вопрос  об
эмбарго. Следующий корабль, который они пошлют к Луне, будет  боевой.  Как
бы собираетесь лететь? В качестве военнопленного?
     - Нет, их корабли нам не понадобятся.
     - Вот как? Думаете построить свой?  Вы  хоть  представляете,  сколько
времени это займет? Если вообще что-нибудь  удастся  построить?  В  чем  я
лично сомневаюсь...
     - Мануэль, Майк говорит, что это необходимо, и он все продумал.
     Про Майковы "необходимо" я и сам знал. Он пересмотрел  всю  программу
после того, как мы  обнаружили,  что  хитроумные  ребята  из  обсерватории
Ричардсона все-таки умудрились известить Терру. Теперь он давал нам  всего
один шанс из пятидесяти трех... и  заявил  о  настоятельной  необходимости
отправить профа на Терру. Но я  никогда  не  тревожусь  о  вещах,  которые
неосуществимы: я весь день вкалывал, как мог, чтобы наш единственный  шанс
оказался выигрышным.
     - Майк обеспечит нас кораблем, - продолжал проф. - Проект уже  готов,
теперь его доводят.
     - Доводят? Вот как? С каких это пор Майк стал инженером?
     - А разве он не инженер? - спросил проф.
     Я хотел было ответить, но заткнулся. У Майка нет ученых степеней.  Он
просто знает о машиностроении больше любого из людей. Равно как и о пьесах
Шекспира, о загадках, об истории и так далее.
     - Проф, объясните толком.
     - Мануэль, мы отправимся на Терру вместе с грузом зерна.
     - Ч_т_о_?! И кто это "мы"?
     - Ты и я. Все остальные добровольцы - просто декорация.
     - Послушайте, проф. Тут я пас. Я работал изо всех сил, хотя сама идея
казалась мне дурацкой. Таскал на себе грузила  на  случай,  если  придется
отправиться  в  это  мерзкое   болото.   Но   я   подписался   лететь   на
к_о_р_а_б_л_е_, пусть даже с киборгом-пилотом. Главное, чтобы приземлиться
мог нормально. А изображать из себя метеорит - такого уговора не было.
     - Прекрасно,  Мануэль.  Я  всегда  признавал  свободу  выбора.  Тогда
полетит твой дублер.
     - Мой... _к_т_о_?
     - Товарищ Вайоминг. Насколько я  знаю,  она  единственная  кроме  нас
тренировалась для полета... если не считать землян, конечно.
     Так что пришлось мне лететь. Но сначала я поговорил с Майком.
     - Ман, мой первый друг, тебе не о чем беспокоиться.  Вы  полетите  на
барже КМ 187, серия 76, и прибудете в Бомбей  без  проблем.  Я  специально
выбрал эту баржу, потому что ее снимут с околоземной орбиты и  поведут  на
посадку, когда Индия будет у меня в поле зрения,  и  я  смогу  перехватить
управление, если мне не понравится, как это делает их компьютер. Верь мне,
Ман, все продумано до мельчайших деталей. Даже решение продолжать поставки
зерна, несмотря на провал режима секретности, было частью этого плана.
     - Мог бы поделиться со мной и раньше.
     - Не хотел  понапрасну  тебя  беспокоить.  С  профессором  я  общался
постоянно, ему известны все детали. Но ты отправляешься только  для  того,
чтобы заботиться о нем, поддерживать его и продолжить его  дело,  если  он
умрет. Тут я не в силах дать никакой гарантии.
     Я вздохнул.
     - О'кей. Но, Майк, ты, конечно, не думаешь, что можешь обеспечить нам
мягкую посадку с такого расстояния? Сигналы-то идут  со  скоростью  света,
запаздывать будут.
     - Ман, ты что думаешь, я в баллистике не разбираюсь? Когда вы  будете
на орбите, от запроса до ответа и до приема команды пройдет менее  четырех
секунд. Можешь мне поверить - я  не  потеряю  и  микросекунды.  За  четыре
секунды вы успеете пролететь всего  тридцать  два  километра,  а  по  мере
приближения к посадке и того  меньше.  Моя  реакция  будет  гораздо  более
быстрой, чем у пилота за штурвалом, потому что мне не нужно тратить  время
на оценку ситуации  и  выбор  верного  решения.  Максимум  у  меня  четыре
секунды, но реально они мне не понадобятся, поскольку я постоянно планирую
и прогнозирую, заглядываю вперед и программирую всевозможные  ситуации.  В
сущности, я буду _о_п_е_р_е_ж_а_т_ь_  тебя  на  траектории  на  эти  самые
четыре секунды, так что реакция будет мгновенной.
     - Но на этой консервной банке нет даже альтиметра!
     - Уже есть. Ман, _п_о_ж_а_л_у_й_с_т_а_, верь  мне.  Я  продумал  все.
Единственная причина, по которой я  добавил  кое-какое  оборудование,  это
чтобы ты успокоился. Наземный контроль в Луне принял пять тысяч  барж  без
единого промаха. Их компьютер совсем не дурак.
     - О'кей. Э-э-э... Майк, а с какой силой эти сволочные баржи плюхаются
в воду? Сколько "g"?
     - Не так уж много, Ман. Десять "g" при выходе на парковочную  орбиту,
потом не больше четырех... ну, правда, перед самой посадкой  подскочит  до
пяти-шести. В воду войдете аккуратненько, как с пятидесятиметровой  вышки,
без сильного толчка и с ускорением около трех "g". Потом вынырнете,  мягко
сядете на поверхность и поплывете себе при нормальной земной силе тяжести.
Ман, эти баржи делаются легкими. Мы не можем позволить себе швырять  их  с
силой, а то у них швы разойдутся.
     - Это радует. Майк, а что значит пять-шесть "g" для тебя? Тоже  могут
разойтись швы?
     - Полагаю, я  выдержал  перегрузки  порядка  шести  "g",  когда  меня
переправляли сюда. Правда, в моем нынешнем состоянии шесть  "g"  разорвали
бы довольно много важных цепей. Однако меня больше  волнуют  сверхсильные,
хотя и кратковременные  перегрузки,  которые  мне  предстоит  испытать  от
ударных волн,  когда  Терра  начнет  нас  бомбить.  Данных  для  надежного
прогноза недостаточно...  но  я  могу  потерять  контроль  над  некоторыми
периферийными функциями, Ман. А это может стать главным  фактором  в  ряде
тактических ситуаций.
     - Майк, ты действительно считаешь, что нас будут бомбить?
     - Вполне возможно, Ман. Вот почему это путешествие необходимо.
     На том мы и порешили, после чего я отправился взглянуть на этот гроб.
Лучше бы я остался дома.
     Вы  хоть  когда-нибудь   видели   одну   их   этих   дурацких   барж?
Просто-напросто стальной цилиндр с тормозными и направляющими  ракетами  и
радарным импульсным повторителем. Похож на космический корабль не  больше,
чем пара клещей - на мою руку номер три. Эта штука была открыта, и ее  как
раз переоборудовали под "жилое помещение".
     Никакого  камбуза.  И  никакого  сортира.  Вообще  ничего.  А  зачем?
Полет-то продлится всего пятьдесят часов. Не лопай в дорогу - и тебе  даже
санитарный контейнер в скафандре не понадобится. Бар и кресла  тоже  ни  к
чему - все  равно  из  скафандров  вылезать  не  придется:  накачают  тебя
снотворным, и все тебе будет до фени.
     Во всяком случае, проф  будет  спать  всю  дорогу.  Мне  же  придется
бодрствовать при посадке, чтобы постараться выбраться  из  этой  жестянки,
если что-нибудь пойдет не так и никто не явится к нам с консервным ножом в
руке. Сейчас там устанавливали нечто вроде люльки,  подогнанной  по  форме
под наши спины, облаченные в скафандры. Уложат нас в эти ямки,  пристегнут
- и вперед до самой Терры. По-видимому, конструкторов в основном  занимала
проблема, как сохранить общую массу баржи такой  же,  какой  она  была  до
выгрузки части пшеницы,  чтобы  не  изменились  центр  тяжести  и  моменты
вращения. Проблема комфорта их волновала гораздо меньше. Инженер,  который
там командовал, сказал  мне,  что  даже  вес  дополнительной  прокладки  в
скафандрах,  и  тот  учтен  при  расчетах.  Известие  о   прокладке   меня
порадовало: эти ямы выглядели не очень-то мягкими.
     Домой я вернулся в глубокой задумчивости.
     Вайо за ужином не было. Меня это удивило. Грег же  сидел  за  столом,
что удивило меня еще больше. И никто даже словечком не обмолвился  о  моем
намерении разыграть на следующий день роль  метеорита,  хотя  все  были  в
курсе. Но только когда младшее поколение без единого намека  встало  из-за
стола и вышло вон, до меня дошло, что продолжение следует. Я понял, почему
Грег не уехал обратно в  Океан  Бурь  после  окончания  сессии  Конгресса:
кто-то потребовал семейного толковища.
     Ма оглядела нас и сказала:
     - Мы все в сборе.  Али,  закрой  дверь;  вот  так,  умница.  Дед,  ты
начнешь?
     Наш старейший муж, дремавший над чашкой  кофе,  встрепенулся,  окинул
взглядом стол и громко произнес:
     - Я вижу, мы все в сборе. Вижу, что дети уложены спать. Вижу, что меж
нами нет ни гостей, ни посторонних. И я говорю вам:  мы  собрались  тут  в
соответствии с обычаями,  установленными  Черным  Джеком  Дэвисом,  Первым
мужем нашей семьи, и Тилли, Первой  женой.  Если  есть  проблема,  которая
касается спокойствия и счастья нашего брака, давайте вынесем  ее  на  свет
н_е_м_е_д_л_е_н_н_о_.  Не  будем  оттягивать.  Таков  наш  обычай.  -  Дед
обернулся к Ма и мягко сказал: - Продолжай, Мими.
     После чего опять впал в тихую дрему. Но в эту минуту,  пока  говорил,
он снова был  тем  могучим,  красивым,  крепким  и  энергичным  человеком,
которого я видел в день своего избрания... Меня вдруг прошибла слеза:  как
же мне повезло в тот день!
     И тут же сомнение одолело  -  а  повезло  ли?  Единственной  причиной
нашего семейного сборища могло быть мое завтрашнее  отплытие  на  Терру  с
наклейкой "Зерно". Неужели  Ма  собирается  настроить  семью  против  моей
поездки? Никто не заставлял нас подчиняться решениям толковища; но  все  и
всегда выполняли их неукоснительно.  В  этом  и  заключалась  сила  нашего
брака: когда возникала проблема, мы встречали ее единым строем.
     Ма начала:
     - Есть ли у кого-нибудь вопрос, который требует обсуждения? Говорите,
милые.
     - У меня есть, - сказал Грег.
     - Послушаем Грега.
     Грег отличный оратор.  Он  способен  встать  перед  своей  паствой  и
уверенно говорить о таких вещах, в которых я не  чувствую  себя  уверенным
даже наедине с собой. Но в этот вечер Грега никак нельзя было  об