о запомнить, что они никому не должны проговориться о том,  что  видят
друг в друге сестру и брата.
     Ну хорошо, пока все шло потихоньку. Они делали так, как я им велел, и
никто даже не думал на них коситься.  Наконец  наступает  ночь,  когда  мы
обдумывали проект "Мезон Лонг"... Моему крестному сыну  тринадцать  -  ему
уже интересно, а его сестре одиннадцать - и ей  начинает  быть  интересно.
Дети одних родителей - тут и генетический риск, и нарушение  табу.  Любой,
кто разводил щенят или воспитывал детей,  знает,  что  мальчишка  способен
воспылать чувством к своей сестрице точно так же, как к любой девчонке  на
улице, но к сестре ему подобраться куда проще.
     А рыжеволосая кроха Либби была этакой  феечкой  в  свои  одиннадцать,
настолько очаровательно сексуальной, что даже я ощущал  это.  Она  вот-вот
должна была дорасти до такого возраста, когда каждый  бычок  на  пастбище,
завидев ее, начинал бы бить копытом и фыркать.
     Когда человек сбрасывает камень с горы, может ли он не думать о  том,
что начнется обвал?  Четырнадцать  лет  назад  я  отпустил  на  волю  двух
рабов...  потому  что  пояс  девственности  на   девушке   оскорблял   мое
представление о  человеческом  достоинстве.  Неужели  мне  теперь  следует
попытаться надеть нечто подобное на дочь этого самого  раба?  В  общем,  в
жизни мы ходим по кругу! Что мне оставалось  делать,  Минерва!  Я  толкнул
первый камень.
     - Лазарус, я - машина.
     - Хампф! Ты хочешь сказать, что людские концепции и  представления  о
моральной ответственности недоступны машинам? Дорогуша, хотелось  бы  мне,
чтобы ты была нормальной девчонкой, с натуральным задом, по которому можно
хорошенько шлепнуть. Я бы так и сделал. В твоей  памяти  заключено  больше
опыта, чем в любом существе из плоти и крови. Перестань вилять.
     -  Лазарус,  человек  не   может   принять   на   себя   безграничную
ответственность. Он сойдет с ума  от  непереносимого  груза  беспредельной
вины.  Вы  были  вправе  дать  совет  родителям  Либби.  Но  при  чем  тут
ответственность? Ведь вы не были обязаны делать даже этого...
     - М-м-м. Ты права, дорогуша,  просто  жутко,  как  часто  ты  бываешь
права. Ноя неисправим. Четырнадцать лет назад я повернулся спиной к  двоим
щенкам, если так можно выразиться, и лишь благодаря  удаче,  а  не  точной
оценке, все обошлось. И вот мы снова очутились в той же самой ситуации, но
теперь исход мог оказаться трагическим. Дорогуша, я не думал  ни  о  какой
"морали" - просто я привык не причинять людям боли невзначай. Я не стал бы
вопить, если бы дети играли в "доктора", "делали ребенка" -  или  как  там
подростки зовут свои эксперименты?  Просто  мне  не  хотелось,  чтобы  мой
крестник наградил кроху Либби дефективным ребенком. Короче, я влез  в  это
дело и начал прямо с их родителей.  Позволь  добавить,  что  Ллита  и  Джо
разбирались в генетике, как свинья  в  политике.  На  борту  "Либби"  свои
заботы я держал при себе и никогда потом не обсуждал с ними этих вопросов.
Невзирая на значительные успехи,  достигнутые  ими  в  качестве  свободных
человеческих созданий, в большом числе вопросов Ллита и  Джо  были  просто
невежественны - а разве могло быть иначе?  Я  обучил  их  чтению,  письму,
арифметике  и  нескольким  практическим  вопросам.   После   прибытия   на
Единогласие их все время подгонял  кнут  необходимости,  так  что  времени
восполнять пробелы в образовании просто не оставалось.
     Хуже того - будучи иммигрантами,  они  не  усвоили  местных  табу  на
инцест.  Ребята  знали  о  них,  потому  что  я   предупреждал,   но   сие
предубеждение не было вдолблено  с  детства.  На  Благословенной  табу  на
инцест были несколько иными, но они не относились к домашним животным,  то
есть к рабам, которые размножались в соответствии с  волей  владельца  или
управлялись сами, как могли. А моим-то двум ребятам высочайшие  авторитеты
- их мать и священник - сообщили,  что  они  являются  "племенной  парой".
Поэтому  здесь  не  могло  быть  ничего  неправильного,   запретного   или
греховного. На Единогласии об их отношениях следовало помалкивать,  потому
что местным обитателям запрет на подобные браки просто был вбит в голову.
     Конечно-конечно, я должен был обо всем подумать заранее! Но, Минерва,
у меня же имелись и другие обязанности. Я не мог все  эти  годы  исполнять
обязанности  ангела-хранителя  Ллиты  и  Джо.  У  меня  была   жена,   мои
собственные дети, наемные работники и пара тысяч гектаров сельских земель,
да еще столько же девственного розового леса... Жил я слишком далеко, даже
несмотря на то что имел высокоорбитальный джамп-багги. Иштар, Гамадриада и
в  некоторой  степени  даже  Галахад  считают  меня   в   известной   мере
сверхчеловеком - просто  потому,  что  я  прожил  долгую  жизнь.  А  я  не
сверхчеловек; я состою из тех же плоти и крови и многие годы был столь  же
погружен в собственные проблемы, как Ллита и Джо в свои.  Небесная  Гавань
не свалилась на меня с небес.
     Короче, наконец мы покончили с ресторанными делами, я достал подарки,
которые прислала Лаура их детям,  восхитился  самыми  новыми  фотографиями
ребят, показал им снимки Лауры и моих детей. Выполняя этот древний ритуал,
я все думал о ней, о фее, конечно. Длиннорукий и длинноногий Джо-Аарон был
уже не тем маленьким мальчиком, которого я помнил  по  последнему  визиту.
Либби была примерно на год младше нашей старшенькой, а возраст  Джо-Аарона
я знал до секунды, и это значило, что ему  тогда  было  примерно  столько,
сколько и мне, когда меня почти тысячу лет  назад  едва  не  застукали  на
девчонке в церкви на колокольне.
     Мой крестник уже не был ребенком. Он сделался юношей,  и  пара  шаров
служила ему не просто для украшения. Если он уже не успел  опробовать  их,
то, безусловно, нервничал и обдумывал, как  это  сделать.  В  голове  моей
мелькали возможные варианты, как  в  памяти  умирающего  картинки  прошлой
жизни. Кстати, это неправда. Но я справился с собой и проявил тонкость.  И
дипломатию. Я сказал: "Джо, а кого ты запираешь на ночь? Либби? Или  этого
молодого волчонка?"
     Машина хихикнула.
     - Ничего себе дипломатия.
     - А как еще сказать,  дорогуша?  Они  явно  были  удивлены.  Когда  я
выразился пояснее, Ллита вознегодовала. Как это  так  -  лишить  ее  детей
общества друг друга? Тем более что они спят вместе с самого  младенчества,
к тому же у них просто не хватает места. Или я хочу  предложить  ей  спать
вместе с Либби, а Джо-Аарону - с Джо? Если так, пусть я  забуду  об  этом.
Минерва, люди в основном ничего не понимают в науках, а генетика  числится
последней в списке. К этому времени со дня смерти Грегора Менделя миновало
целых двенадцать столетий, но  тем  не  менее  люди  по-прежнему  доверяли
бабьим сказкам... Как и теперь, должен добавить.
     Итак, я приступил к объяснениям, понимая, что Ллита и Джо не глупы, а
просто невежественны. Она немедленно набросилась на  меня.  Да-да,  Аарон,
конечно. Я уже думала о том, что  Либби  может  захотеть  выйти  замуж  за
Джо-Аарона, - а  она,  безусловно,  захочет.  И  я  знаю,  что  здесь,  на
Единогласии, на подобные вещи смотрят косо.  Но  глупо  разрушать  счастье
детей из-за суеверия. Поэтому,  если  это  случится,  мы  решили,  что  им
придется перебраться в Коломбо или по крайней мере  в  Кингстон.  Там  они
смогут поменять фамилии и пожениться, и никто не станет их  укорять.  Нам,
конечно, не хотелось бы, чтобы они жили от нас так далеко, но мы не станем
мешать их счастью.
     - Она любила их, - проговорила Минерва.
     - Да, любила, дорогуша, в соответствии с  точным  определением  этого
слова. Для Ллиты благополучие и  счастье  детей  значили  больше,  чем  ее
собственные. Поэтому я и попытался ей объяснить, почему табу на брак брата
и сестры не является  суеверием,  что  подобный  союз  представляет  собой
реальную опасность, несмотря на  то  что  в  их  случае  все  оказалось  в
порядке.
     Сложнее всего было объяснить причины. Начинать  прямо  со  сложностей
генетики, объяснять их людям, не знающим даже элементарной  биологии,  все
равно что пытаться ознакомить с понятиями  многомерной  матричной  алгебры
человека, который снимает ботинки, чтобы сосчитать до двадцати.
     Джо подчинился моему авторитету. Но Ллита  относилась  к  тому  сорту
людей, которые всегда должны знать все "почему", иначе она  ограничивалась
ласковой упрямой улыбкой и, соглашаясь со мной на словах,  поступала  так,
как и намеревалась поступить с самого начала. Ллита была смышленой -  выше
среднего уровня, однако при этом страдала от демократического  недостатка:
ей казалось, что ее личное мнение не хуже любого другого;  тогда  как  Джо
был подвержен аристократической болезни: он принимал мнение авторитета.  Я
не знаю, какое из сих заблуждений более патетично, споткнуться можно так и
этак. Однако в этом отношении я  вполне  понимал  Ллиту  и  знал,  что  ее
необходимо убедить.
     Минерва, как уместить суть исследований, проводившихся тысячу лет,  в
час разговора? Ллита даже не представляла, что организм  ее  воспроизводит
яйца, то есть яйцеклетки. Напротив, она была убеждена,  что  это  не  так:
ведь за  свою  жизнь  она  приготовила  тысячи  яиц  -  вареных,  жареных,
взболтанных и так далее. Но она слушала, а я  выбивался  из  сил,  имея  в
своем распоряжении лишь карандаш  и  бумагу,  тогда  как  необходима  была
обучающая машина генетического института.
     Но я держался, рисовал схемы, жутким образом усложнял  очень  сложные
вопросы  и  наконец  решил,  что  они  усвоили  представление   о   генах,
хромосомах, редукции хромосом, парных генах, доминантах, рецессивах и  то,
что  от  плохих  генов  получаются  недоразвитые  дети.  А  о  дефективных
младенцах, слава Фригг со всеми ее бесчисленными именами, Ллита слыхала  с
самого нежного возраста, слушая сплетни старших рабынь. Тут она  перестала
улыбаться.
     Я спросил, играют ли они в карты. Без особой надежды, поскольку у них
не было времени для подобных занятий. Но Ллита принесла  из  детской  пару
колод. Карты были самыми обычными, из тех,  что  использовались  тогда  на
Единогласии: пятьдесят шесть карт четырех мастей; черви и  бубны  красные,
трефы и пики черные. В  каждой  масти  были  короли,  и  с  их  помощью  я
изобразил старинную случайную ситуацию, используемую в азах генетики  и  в
игре "Давайте сделаем здорового младенца", в которую играют дети здесь, на
Секундусе, и которая объясняет им все задолго до того, как они повзрослеют
настолько, чтобы вступать в половые отношения.
     Я сказал:  "Ллита,  черные  карты  -  рецессивные,  красные  карты  -
доминантные; бубны и трефы идут от матери, а черви  и  пики  достаются  от
отца. Черный туз - это  смертоносный  ген,  вызывающий  рождение  мертвого
ребенка; черная дама дает нам "голубого"  младенца  -  ну,  такого,  когда
нужна операция, чтобы он остался в живых,  -  и  так  далее".  Минерва,  я
установил правила для определения возможности усиления плохого гена, и для
брата с сестрой она оказалась в четыре раза выше, чем для неродственников.
Я объяснил им,  почему  так  происходит,  а  потом  заставил  их  записать
результаты  двадцати  раскладов  при  каждой  степени  родства   во   всех
сочетаниях или комбинациях.
     Минерва, моя аналогия была не столь хороша, как в  детсадовской  игре
"Сделаем здорового ребенка", но с помощью двух колод с различными  черными
мастями я  сумел  проиллюстрировать  влияние  степени  единокровия.  Ллита
сперва заинтересовалась, потом начала  мрачнеть  всякий  раз,  как  только
новый расклад карт заставлял черную масть усиливать черную.
     Она раскладывала карты по правилам для брата и сестры, и  дважды  туз
треф сочетался с тузом пик, суля младенцу смерть.  Тут  она  остановилась,
побледнела и взглянула на нас. "Аарон, - медленно сказала она с ужасом,  -
неужели мы должны запихнуть Либби в пояс невинности? Ой, нет!"
     Я мягко сказал ей, что все не так уж и плохо. Никуда кроху  Либби  не
надо запихивать  -  следует  просто  сделать  так,  чтобы  дети  не  могли
пожениться и чтобы Джо  Аарон  не  удалось  сделать  сестре  ребенка  даже
случайно. Короче, не беспокойся, дорогая!
     - Лазарус, - произнес компьютер, - а могу я спросить:  каким  образом
вы плутовали во время этих карточных игр?
     - Почему ты так решила, Минерва?
     - Беру назад свой вопрос, Лазарус.
     - Конечно же, я жулил всеми известными мне способами. Я ведь  говорил
тебе, что им некогда было играть в карты, а вот мне приходилось иметь дело
с каждым видом колод и играть по  самым  разным  правилам.  Минерва,  свой
первый нефтяной  колодец  я  получил  от  парня,  который  напрасно  решил
воспользоваться в игре краплеными  картами.  Дорогуша,  Ллиту  нужно  было
убедить, но сперва ее следовало  напугать.  Я  использовал  все  возможные
способы: передергивал, перевертывал, манипулировал с колодой прямо  у  них
перед носом. На сей раз я играл не на деньги -  я  просто  должен  был  их
убедить, что инбридинг годится для животных, а не для их обожаемых  детей.
И я добился этого.
     (Опущено.)
     ...здесь, Ллита, твоя спальня, то есть  твоя  и  Джо.  Комната  Либби
примыкает к  вашей,  а  Джо-Аарон  обитает  дальше  по  коридору.  Как  вы
устроитесь потом, зависит от  того,  кто  у  вас  родится  -  мальчик  или
девочка, - и от того, сколько детей у вас будет и когда появятся новые. Но
оставлять колыбель в комнате Либби надолго нельзя  -  вы  можете  временно
пользоваться этим предлогом, чтобы приглядывать за ней.
     Но это лишь предосторожность: кошку  не  следует  оставлять  рядом  с
жарким. Подростки ловко обходят подобные мероприятия. Никто еще  не  сумел
помешать девочке лечь на спину, если она решила, что ее время  настало.  А
вот когда она решит - вопрос.  Поэтому  необходимо,  чтобы  дети  спали  в
отдельных постелях.  Ну  а  потом  придется  проследить,  чтобы  Либби  не
ошиблась,  принимая  решение.  Кстати,  что-нибудь   может   помешать   ей
отправиться со мной в Небесную Гавань в гости к Паттикейк?  Теперь  насчет
Джо-Аарона. Джо, сумеешь обойтись без него какое-то  время?  У  нас  много
комнат,  дорогие  мои,  и  Либби  может  обитать  вместе  с  Паттикейк,  а
Джо-Аарона мы поместим вместе с Джорджем  и  Вудро,  чтобы  он  поучил  их
манерам.
     Ллита сказала что-то о том, что Лауре придется  нелегко,  Минерва,  я
нагрубил ей. Лаура обожает детей, дорогуша, она обогнала тебя  на  одного,
хотя начала рожать на  год  позже.  Она  не  занимается  домом,  а  только
руководит прислугой и перетруждаться ей никогда еще не приходилось.  Более
того, она мечтает, чтобы все вы нанесли ей визит, и я от души  поддерживаю
ее. Однако пока не нашелся покупатель для  вашей  закусочной,  вам  не  до
гостей. Но Либби и Джо-Аарон пусть едут немедленно:  я  хочу  растолковать
им, что такое инбридинг, на примере животных и поучить генетике.
     Минерва, подобные опыты я  начал  для  того,  чтобы  объяснить  своим
собственным отпрыскам генетические  закономерности,  результаты  тщательно
регистрировал,  уродов  фотографировал.  Ты   управляешь   планетой,   90%
населения которой принадлежит к Семьям, а  оставшаяся  смешанная  часть  в
основном  следует  обычаям  говардианцев,  и  поэтому  не  знаешь,  что  в
неговардовских культурах подобные предметы детям не преподают,  даже  там,
где вопросы секса от них не скрывают.
     Планета Единогласие большей частью была заселена маложивущими, на ней
обитали лишь несколько тысяч говардианцев, и, чтобы избежать трений, мы не
афишировали своего присутствия,  однако  оно  не  могло  долго  оставаться
тайной - на планете была клиника Говарда. Но мы жили в Небесной Гавани, за
морями,  за  лесами,  вдалеке  от  ближайшего  большого  города,  и  могли
воспитывать своих детей по говардовским правилам. Так мы и делали. Когда я
был ребенком, взрослые на моей  родине  старались  заставить  своих  детей
поверить в то, что секса не существует, -  попробуй-ка  поверить!  Но  что
касается  тех  маленьких  сорванцов,  которых  мы  с  Лаурой  воспитали...
Людского соития они не видели - во всяком случае я так думаю, поскольку  в
таких делах свидетелей  не  люблю.  Однако  они  видели,  как  это  делают
животные;  ведь  мы  разводили  живность  и  вели  записи.  Двое  старших,
Паттикейк и  Джордж,  видели  рождение  нашего  младшенького.  Лаура  сама
пригласила  их  присутствовать  при  родах.  Я  весьма  одобряю  подобное,
Минерва, но никогда не настаивал; полагаю,  что  женщина,  занятая  своими
делами,  не  должна  от  них  отвлекаться.   Впрочем,   в   натуре   Лауры
присутствовал эксгибиционизм.
     Во всяком случае наши дети умели рассуждать о  хромосомной  редукции,
достоинствах и недостатках кровного воспроизведения столь же грамотно, как
в свое время мы, мальчишки-сверстники, - о коммерческих сериалах.
     - Простите, Лазарус, что означает последний термин?
     - О, ничего  существенного.  Созданный  индустрией  зрелищ  суррогат,
которым увлекались  ребята.  И  забудь  его,  дорогая,  не  стоит  попусту
загромождать память. Я  собирался  продолжить...  Так  вот,  мне  пришлось
узнать у Джо  и  Ллиты,  искушены  ли  Джо-Аарон  и  Либби  в  сексуальных
вопросах. На Единогласии практиковались разнообразные подходы, и  я  хотел
знать, с чего начинать;  особенно  потому,  что  моя  старшая,  Паттикейк,
одновременно достигла и  двенадцатилетнего  возраста,  и  менархэ,  чем  с
удовольствием хвасталась.
     Оказалось,  что  Либби   и   Джо-Аарон   были   грамотными,   но   на
невежественный манер, и намеревались повторить историю своих родителей.  В
одном они опережали моих ребят: совокупление они видели с самого рождения,
по крайней мере до тех пор, пока "Кухня Эстель"  не  переехала  в  верхнюю
часть города. Об этом  следовало  бы  догадаться,  вспомнив  тесные  жилые
комнатенки первоначального их помещения.
     (7200 слов опущено.)
     Лаура рассердилась на меня и потребовала, чтобы я не говорил с  ними,
пока не успокоюсь. Она  сказала,  что  Паттикейк  почти  столько  же  лет,
сколько Джо-Аарону, что все можно считать игрой, поскольку  после  менархэ
Паттикейк бесплодна четыре года,  что,  в  конце  концов,  Паттикейк  была
сверху.
     Минерва, я не стал бы шлепать ребят, кто бы из  них  ни  был  сверху.
Умом я понимал, что Лаура права, и вынужден был  согласиться  с  тем,  что
отцы чересчур ревниво относятся к дочерям. Я был доволен, что Лаура сумела
добиться откровенности от обоих таким образом, что они не старались скрыть
от нее что-либо, не испугались, когда  она  их,  так  сказать,  застукала.
Джо-Аарон, быть может, и испугался, но Паттикейк просто сказала:  "Мам,  а
ведь ты не постучала".
     (Опущено.)
     Так мы обменялись сыновьями: Джо-Аарон полюбил сельскую жизнь  и  уже
не покидал нас, а Джордж обнаружил  извращенную  наклонность  к  городской
жизни, поэтому Джо взял его к себе и воспитал из него повара. Джордж  спал
с  Элизабет,  то  есть  с  Либби.  Я  забыл,   сколько   продолжались   их
взаимоотношения, прежде  чем  они  решили  родить  ребенка  и  поженились.
Двойная свадьба, все четверо молодых так и остались близкими людьми.
     Но, решая собственные дела, Джо-Аарон попутно решил и  мою  проблему.
Нужно было что-то делать с Небесной Гаванью.  К  тому  времени  Лаура  уже
решила покинуть меня, а все мои сыновья  от  нее  тем  или  иным  способом
отправились следом за дикими  гусями;  на  планете  остался  один  Джордж.
Дочери повыходили  замуж,  а  среди  зятьев  фермеров  не  было.  Тогда-то
Джо-Аарон и сделался моим управляющим и последние десять  лет,  которые  я
провел в Небесной Гавани, практически распоряжался поместьем.
     Я сумел бы добиться  компромисса  и  с  Роджером  Сперлингом,  но  он
попытался завладеть  поместьем.  А  раз  так,  то  половину  его  я  отдал
Паттикейк, а другую продал  моему  зятю  Джо-Аарону  под  залог,