тали,  что
ответить - значит признать нас за  людей.  Стью,  Шини  и  проф  неустанно
трудились, подтасовывая новости с Земли, дабы поддержать в лунарях  боевой
дух.
     Поначалу все держали свои скафандры под рукой. Их носили, зажав шлемы
под мышкой, когда шли по коридорам на работу или  возвращались  домой.  Но
постепенно стали расслабляться: день шел за  днем,  никакой  опасности  не
было, а скафандр, если он не  нужен,  -  это  сущее  наказание,  такой  он
громоздкий. Вскоре пивные стали вывешивать у себя таблички  "В  скафандрах
вход запрещен". Ну а если лунарь не может выпить свои  пол-литра  на  пути
домой из-за какого-то скафандра, то он оставит  его  либо  дома,  либо  на
станции, либо где-нибудь еще.
     Признаюсь, я и сам в этот день проявил расхлябанность. Мне позвонили,
срочно вызвали обратно в  отель  -  и  только  на  полпути  я  вспомнил  о
скафандре.
     И как раз подошел к тринадцатому переходному шлюзу, когда  услышал  и
кожей почувствовал самый страшный для любого лунаря  звук  -  ш-ш-ш!  -  а
следом за ним сквознячок. Я метнулся в  шлюз,  уравнял  давление,  вылетел
вон, задраил за собой дверь и опрометью кинулся к нашему домашнему  шлюзу,
проскочив его с криком:
     - Всем надеть скафандры! Вызовите детей из туннелей  и  закройте  все
герметичные двери!
     А дома из взрослых всего-то Ма да Мила. Обе всполошились, но без слов
принялись за дело. Я ворвался в мастерскую и схватил скафандр.
     - Майк, отзовись!
     - Я здесь, Ман, - ответил он спокойно.
     - У нас, судя по звуку, взрывная декомпрессия. Что происходит?
     - Это на третьем уровне  Луна-Сити.  Пробой  на  станции  "Западная".
Сейчас частично под контролем. Шесть кораблей совершили посадку. Луна-Сити
атакован...
     - Ч_т_о_?_!
     - Дай мне закончить, Ман.  Прилунилось  шесть  транспортных  кораблей
Луна-Сити атакуют десантники, Гонконг, возможно, тоже, связи  с  ним  нет,
поврежден узел Б-Л. Атакован Джонсон-Сити; я намертво закрыл бронированные
двери между городом и Нижним Комплексом. Новолен мне не виден, но, судя по
отраженным сигналам, его тоже штурмуют. В Черчилле  и  Тихо-Андере  то  же
самое. Один корабль на высокой эллиптической  орбите  идет  по  восходящей
прямо надо мной, предположительно флагман. Других сигналов на экранах нет.
     - Шесть кораблей... Ты-то куда смотрел, черт побери!
     Он ответил так спокойно, что я пришел в себя.
     - Они подошли с темной стороны Луны, Ман. А  у  меня  там  глаз  нет.
Выскочили внезапно, все на крутых гаррисоновых орбитах, чуть верхушки  гор
не посрезали. Я заметил лишь самый хвост захода на  Луна-Сити.  Корабль  в
Джонсон-Сити - единственный, который мне виден; остальные места посадок  я
вычислил, исходя из траекторий, определенных  по  отраженным  сигналам.  Я
слышал пробой на станции "Западная" в  Луна-Сити,  а  теперь  слышу  звуки
сражения  в  Новолене.  Все  прочее  -  заключения,  сделанные  на  основе
косвенной информации, степень вероятности нуль, запятая, девять, девять. Я
немедленно позвонил тебе и профессору.
     Я перевел дух.
     - Операция "Камнепад". Приготовиться к выполнению.
     - Программа задействована. Ман, когда  я  не  смог  тебя  поймать,  я
воспользовался твоим голосом. Прокрутить пленку?
     - Н_е_т_! Ja! _Д_а_!
     И я услышал, как объявляю дежурному офицеру  у  старой  катапульты  о
боевой готовности номер один к операции "Камнепад":  первый  контейнер  на
катапульту, остальные на конвейер, полная готовность к запуску,  запускать
только по моему  личному  приказу,  затем  действовать  согласно  плану  в
автоматическом режиме. "Я" заставил его повторить приказ.
     - О'кей, - сказал я Майку. - Как боевые расчеты лазеров?
     - Тут тоже твоим голосом. Подняты по тревоге, а затем  отправлены  по
своим  рубкам.  Флагман  достигнет  апоселения  [наиболее   удаленная   от
поверхности Луны точка орбиты  ее  спутника]  через  три  часа  и  четыре,
запятая, семь минуты. Цели не будет еще минимум пять часов.
     - Он может маневрировать. Или нанести удар ракетами.
     - Успокойся, Ман. Даже ракеты  я  увижу  с  опережением  в  несколько
минут. На поверхности сейчас слепящий полдень. Хочешь, чтоб они  хватанули
побольше рентген? Нет смысла.
     - Хм... извини. Давай-ка я лучше поговорю с Грегом.
     - Прокручиваю пленку.
     И я услышал "свой" голос, разговаривающий с моим собрачником в Океане
Бурь; "мой" голос звучал напряженно, но  спокойно.  Майк  обрисовал  Грегу
ситуацию и велел поддерживать "Давидову пращу" в полной боевой готовности.
"Я" заверил его, что главный компьютер  постоянно  передает  программу  их
машине и если связь нарушится, переключение будет  сделано  автоматически.
"Я" приказал также, чтобы в случае обрыва связи Грег брал команду на  себя
и действовал по обстановке, а если связь  не  восстановится  через  четыре
часа, пусть слушает земное радио и решает сам.
     Грег принял все спокойно, повторил приказ, а затем сказал:
     - Манни, передай семье, я их всех люблю.
     Майком я просто горжусь - он ответил, и голос его дрогнул от  избытка
чувств:
     - Я сделаю это, Грег... Слушай, Грег, я  тоже  люблю  тебя.  Ты  ведь
знаешь это, верно?
     - Я знаю это... и прочту за тебя отдельную молитву.
     - Спасибо, Грег.
     - Пока, Манни. Иди и делай, что должен.
     И я пошел и стал делать, что должен. Майк  сыграл  мою  роль  так  же
хорошо, а может и лучше, чем я  сыграл  бы  ее  сам.  Финн,  когда  с  ним
свяжутся, получит распоряжения прямо от "Адама". И я ушел  быстрым  шагом,
на ходу прокричав Ма любовное послание Грега. Она была  в  скафандре,  уже
разбудила Деда и обрядила его в скафандр - первый раз за много  лет.  И  я
вышел в коридор - шлем опущен, в руке лазерное ружье.
     И дошел до  тринадцатого  переходного  шлюза,  и  обнаружил,  что  он
наглухо закрыт с той стороны, а в глазок никого не видно.  Все  правильно,
все как учили, за исключением того, что  _с_т_и_л_я_г_и_,  который  должен
быть на страже, не видно.
     На стук никто не отозвался. Я вернулся обратно и прошел через  дом  и
через овощные туннели к нашему частному шлюзу, ведущему на  поверхность  к
солнечным батареям.
     И обнаружил, что глазок затенен, а ведь на  поверхности  тихий  день.
Сволочной  земной  корабль  сел  прямо  на  участок  Дэвисов!  Его   опоры
образовывали гигантский треножник, вздымавшийся  у  меня  над  головой:  я
глядел ему прямо в сопло.
     Я быстренько попятился, наглухо задраил оба  люка  и  по  пути  домой
перекрыл все герметичные двери.  Рассказал  все  Ма,  велел  ей  поставить
одного из ребят у дверей и протянул лазерное ружье.
     Ни парней, ни мужиков, ни крепких женщин - остались только Ма, Дед да
самые маленькие дети; все остальные  ушли  искать  неприятностей  на  свою
голову. Мими отказалась взять ружье.
     - Не знаю я, как им пользоваться,  Мануэль,  а  учиться  уже  поздно.
Держи его при себе. Но они не пройдут через Дэвисовы туннели. У меня  есть
в запасе кое-какие способы, о которых даже ты не подозреваешь.
     Я не стал терять времени на споры - с Мими спорить бесполезно,  да  у
нее и впрямь могли быть какие-то секреты; она прожила в Луне долгие годы и
выжила в таких суровых условиях, какие мне и не снились.
     На сей раз у  тринадцатого  шлюза  на  посту  стояли  два  мальца.  Я
потребовал информацию.
     - С давлением полный порядок, - сказал старший, - во  всяком  случае,
на  нашем  уровне.  Драка  идет  ниже  -  где-то  в  направлении   Казвея.
Послушайте, генерал Дэвис, можно мне с вами? На этот шлюз и одного хватит.
     - Н_е_т_.
     - Хоть бы одного землееда уложить!
     - Это твой пост, вот и стой здесь. Если  сюда  явится  землеед  -  он
твой. Только смотри, чтобы не получилось наоборот.
     И побежал рысцой.
     Вот так, в  результате  собственного  разгильдяйства,  из-за  чертова
скафандра я увидел лишь самый кончик хвоста "битвы в  коридорах"...  Хорош
министр обороны!
     Я мчался по кольцевому коридору на север, не закрывая шлема. Добрался
до шлюза, ведущего на  длинный  пандус,  выходящий  на  Казвей.  Шлюз  был
открыт; я выругался, остановился, запер его за собой -  и  увидел,  почему
открыт шлюз:  мальчик,  который  его  сторожил,  был  мертв.  Я  осторожно
двинулся по пандусу и оттуда на Казвей.
     На этом конце Казвей был пуст, но дальше к городу виднелись  какие-то
фигуры и слышался шум. Два человека в  скафандрах  и  с  пушками  в  руках
направились ко мне. Я сжег обоих.
     В скафандрах и с пушками все люди похожи друг на друга. Вероятно, они
приняли меня за своего. Я и сам на таком  расстоянии  мог  принять  их  за
людей Финна, только мне это и в голову не пришло.  Новичок  в  Луне  ходит
совсем иначе, чем старожил; он слишком высоко задирает ноги и  всегда  как
будто за что-то хочет ухватиться. Но я об этом не думал,  не  думал  даже:
"Землееды! Бей их!" Просто увидел и сжег. Они  уже  медленно  катились  по
мостовой, когда я осознал, что сделал.
     Остановился, чтобы взять их оружие. Но оно держалось на цепочке, и  я
никак не мог понять, как его отцепить; вероятно,  нужен  был  ключ.  Кроме
того, это были не лазеры, я таких и не видал никогда: настоящие ружья. Они
стреляли маленькими разрывными ракетами, как я  выяснил  позже;  но  тогда
понял только одно - воспользоваться ими я не сумею. На стволы были  надеты
узкие острые ножи, так называемые "штыки". Они-то меня и заинтересовали  в
первую очередь: мое ружье годилось только на десять полноценных выстрелов,
а запасной обоймы не было. А эти остроконечные штыки могли пригодиться. На
одном из них была кровь - кровь лунаря, полагаю.
     Буквально через  несколько  секунд  я  бросил  это  дело;  с  помощью
собственного ножа убедился, что эти двое не оживут, и побежал на шум  боя,
держа палец на спусковом крючке.
     Это была не битва, а натуральный бардак. А может,  битва  всегда  так
выглядит -  толкотня,  вопли,  и  никто  по-настоящему  не  понимает,  что
происходит. В самой широкой части Казвея, как раз напротив  "Bon  Marche",
где Большой пандус спускается с третьего уровня к северу, толпились  сотни
лунарей - мужчины, женщины и дети,  которым  полагалось  бы  сидеть  дома.
Половина из них без скафандров, почти все без оружия... а вниз по  пандусу
лился поток солдат, вооруженных до зубов.
     Но сначала меня просто оглушил этот шум. Этот рев, который ворвался в
открытый шлем и с силой бил по барабанным перепонкам. Этот рык.  Не  знаю,
как его еще можно назвать. Это была смесь всех  звуков,  которые  способна
издавать в гневе человеческая глотка, - от пронзительного  визга  младенца
до бычьего  рева  разъяренного  мужика.  Словно  собачья  свара  небывалых
масштабов... Я внезапно понял, что тоже вношу в нее скромную лепту  -  ору
похабщину и издаю бессмысленные вопли.
     Девчонка не  старше  Хейзел  одним  прыжком  вскочила  на  парапет  и
танцующей походкой прошлась всего в нескольких сантиметрах от плеч бегущих
по пандусу солдат. Она была вооружена чем-то похожим на мясницкий топорик.
Я видел, как она взмахнула рукой, как он  опустился.  Вряд  ли  она  могла
пробить скафандр, но солдат рухнул, следующие споткнулись об него. Один из
них вонзил ей штык в бедро, и она навзничь упала вниз, исчезнув из виду.
     Я толком тогда ничего не видел, даже теперь не могу  вспомнить.  Так,
отдельные кадры, вроде падающей навзничь девочки. Не  знаю,  кто  она,  не
знаю, жива ли. Я не мог целиться оттуда, где стоял:  слишком  много  голов
маячило впереди, загораживая цель. Но слева, перед самым магазином игрушек
стоял выносной прилавок. Я вспрыгнул на  него  и  оказался  на  метр  выше
мостовой Казвея. Теперь землееды, бегущие по пандусу, были  видны  как  на
ладони. Я уперся в стену и тщательно  прицелился  в  левую  сторону  груди
солдата. Сколько времени прошло - не знаю, но  вдруг  оказалось,  что  мой
лазер больше не работает, и я перестал жать на гашетку. Думаю, штук восемь
солдат благодаря мне не вернулись домой, но точно не скажу, не считал... а
время и вправду будто застыло на месте. Все кругом носились как  угорелые,
а мне казалось - я смотрю учебный фильм с замедленными кадрами.
     Пока я  опустошал  свою  обойму,  какой-то  землеед  заметил  меня  и
выстрелил;  взрыв  пришелся  как  раз   над   головой,   осколки   витрины
забарабанили по шлему. А может, стреляли и еще - не помню.
     Когда заряды кончились, я спрыгнул с прилавка,  подхватил  лазер  как
дубинку и присоединился к толпе, штурмовавшей подножье  пандуса.  Все  это
бесконечно долгое время (минут пять?) землееды палили в толпу. Раздавались
резкие щелчки выстрелов и более мягкие хлопки -  _ш_л_е_п_!  _ш_л_е_п_!  -
это маленькие ракеты взрывались, попав в  человеческую  плоть;  иногда  же
удары были звонче - _у_о_н_к_! - когда ракеты ударяли в стены  или  другие
твердые предметы. Я все еще пытался добраться до подножья  пандуса,  когда
вдруг понял, что стрельбы больше нет.
     Все солдаты лежали поверженными или убитыми - и  некому  было  больше
бежать по пандусу.



                                    24

     Десантников перебили по всей  Луне  почти  одновременно.  Свыше  двух
тысяч солдат и почти втрое больше лунарей погибли в боях, а  точное  число
наших раненых так и осталось неизвестным. Ни в одном поселении пленных  не
брали; правда, мы захватили живьем десяток офицеров и экипажи кораблей, но
это уже потом, когда прочесали места высадки.
     Основная причина, почему лунари, по большей части безоружные,  смогли
уничтожить вооруженных и обученных солдат, заключается в том,  что  только
что прилунившийся эемлеед плохо собой управляет. Наша сила  тяжести,  одна
шестая той, к которой  он  привык,  превращает  выработанные  всей  жизнью
рефлексы в его врагов. Он целится, сам того не зная, выше,  чем  надо,  он
крайне неустойчиво держится  на  ногах,  плохо  бегает  -  ноги  скользят,
убегают из-под него. Но хуже всего, что этим  солдатам  пришлось  драться,
с_п_у_с_к_а_я_с_ь_ вниз; они, естественно, высадились на верхних  уровнях,
а затем спускались по пандусам все ниже и ниже, пытаясь захватить город.
     Землеед же не умеет бегать вниз  по  пандусам.  Ведь  нужно  овладеть
движениями, которые не бег, не шаг, не полет, а  больше  всего  похожи  на
балетный танец, когда ступни  еле  касаются  поверхности,  чтобы  удержать
равновесие. Уже трехлетний лунарик делает это бессознательно - дует вниз в
своего рода управляемом падении, через  каждые  несколько  метров  касаясь
пола пальчиками ног.
     А  землееда  одолевает  приступ  "новичковой"  болезни:  когда  вдруг
оказывается,  что  он  "идет  по  воздуху",  он  пытается  силой  удержать
равновесие, его раскручивает, он теряет контроль над собой и скатывается к
подножью пандуса - злой, но невредимый.
     Эти же солдаты падали мертвыми; именно на пандусах мы их брали голыми
руками. Те, которых я видел, как-то исхитрились одолеть  три  пандуса.  Но
прицельный огонь могли вести лишь  немногочисленные  снайперы  на  верхних
площадках; у остальных была лишь одна  забота  -  остаться  на  ногах,  не
выронить оружие и добежать до следующего уровня.
     Лунари, однако, этого не допускали. Мужчины и  женщины  (и  множество
детей) кидались на солдат, сталкивали их вниз и убивали чем придется - кто
голыми руками, а кто отнятыми у солдат же штыками. Да и мой лазер  был  не
единственным в этой драке; двое парней Финна  прорвались  на  балкон  "Bon
Marche" и сняли снайперов,  стоявших  на  вершине  пандуса.  Никто  им  не
говорил, что надо делать, никто не вел в бой, никто не  отдавал  приказов;
Финну так и не  удалось  покомандовать  своей  плохо  обученной  и  буйной
милицией. Началась драка - и они дрались.
     Это и была главная причина нашей победы  -  мы  дрались.  Большинство
лунарей никогда не видели живого  десантника,  но  куда  бы  ни  врывались
солдаты, лунари бросались туда, как белые кровяные шарики на микробов... и
дрались.  Никто  не  отдавал  им  приказов.   Наша   хрупкая   организация
развалилась из-за внезапности нападения. Но мы -  лунари  -  дрались,  как
берсерки, и десантники погибали. Ни одному солдату не  удалось  проникнуть
ниже шестого уровня ни в одном  из  поселений.  Рассказывают,  что  жители
Боттом-Эли узнали о вторжении только тогда, когда с ним было покончено.
     Впрочем, захватчики дрались тоже здорово. Мало  того,  что  это  были
отборные войска особого назначения, натасканные  на  подавление  бунтов  и
уличных беспорядков, так вдобавок их еще обработали  гипнозом  и  накачали
наркотиками.
     Гипнотизеры внушали им (и совершенно правильно), что их  единственная
надежда вернуться на Землю заключается в захвате  и  усмирении  поселений.
Если они этого добьются, им пришлют замену и немедленно отправят домой. Но
выбор у них невелик - победа или смерть, ибо транспортные  корабли  смогут
взлететь только после победы: им нужна дозаправка,  а  чтобы  заправиться,
надо сначала захватить Луну (и это тоже была истинная правда).
     А  потом  солдат  накачали  антидепрессантами,  транквилизаторами   и
ингибиторами страха - такими, что и мышь заставили бы плюнуть на кота, - и
выпустили  на  нас.  Они  дрались  профессионально  и  умирали  совершенно
бестрепетно.
     В  Тихо-Андере  и  Черчилле  они  применили  газ,   и   жертвы   были
преимущественно   с   нашей   стороны;   только   тем   лунарям,   которым
посчастливилось добраться до скафандров, удалось сохранить  способность  к
сопротивлению. Но конечный результат был таким же, как в Луна-Сити, только
времени понадобилось больше. Газ был парализующий, так  как  Администрация
вовсе не стремилась уничтожить нас поголовно; нас хотели просто  проучить,
взять в ежовые рукавицы и отправить на работу.
     Причиной  длительной  задержки  действий  Федерации  и  ее  кажущейся
нерешительности был сам способ внезапной атаки. Решение они приняли  почти
сразу после объявления нами эмбарго на поставки зерна (это  мы  узнали  от
захваченных в плен офицеров транспортных кораблей);  время  ушло  на  сбор
атакующих  сил.  Корабли  шли  по  длинной  эллиптической  орбите,  весьма
удаленной от лунной, разворачивались перед  Луной  и  встречались  над  ее
темной стороной. Естественно, Майк не смог их увидеть - на той стороне  он
слеп. Он наблюдал за небом с  помощью  своих  баллистических  радаров,  но
радар не может заглянуть за горизонт. Ни одного корабля Майк не  видел  на
орбите дольше восьми минут. Они выскочили из-за горизонта, чуть не задевая
пики  гор,  почти  на  круговых  траекториях,  понеслись  каждый  прямо  к
намеченной цели и лихо, с высокими  перегрузками  прилунились  -  точно  в
новоземье, 12 октября 2076 года в восемнадцать часов сорок минут  тридцать
шесть и девять десятых секунды по Гринвичу. Может, эти  десятые  слегка  и
отличались, но, насколько Майк мог судить по отраженным  сигналам,  именно
слегка. В общем, следует признать, что свою работу Миротворческий флот  ФН
выполнил весьма элегантно.
     Левиафана, вывалившего тысячу пехотинцев на  Луна-Сити,  Майк  вообще
засек только тогда, когда  тот  врубил  дюзы,  то  есть  за  мгновение  до
посадки. Майк увидел бы его  на  несколько  секунд  раньше,  следи  он  за
восточной частью неба с помощью нового радара в Океане Бурь, но как раз  в
это время  Майк  тренировал  своего  "сынка-идиота"  и  их  внимание  было
приковано к западной стороне - к Терре. Да и  что  дали  бы  эти  секунды?
Внезапность нападения была спланирована  великолепно  и  осуществлена  так
четко, что в девятнадцать ноль-ноль по Гринвичу все десантники вступили  в
бой одновременно по всей Луне, мы даже  опомниться  не  успели.  И  период
новоземья, когда все поселения залиты ослепительным солнечным светом, тоже
был выбран не случайно; Администрация не очень  хорошо  представляла  себе
лунную жизнь, но одно она знала твердо: в светлую половину лунного  месяца
ни один лунарь не потащится зря