вый, все ужасно красиво.
     Наши первый и второй пилоты видами не любовались: Зебби делал замеры,
Джейкоб - вычисления. Наконец Зебби сказал:
     - Второй пилот, если наши приближения правильны, то на той высоте,  с
которой мы сможем начать  пользоваться  радаром,  нас  будет  отделять  от
столкновения с планетой всего лишь полминуты с небольшим. Правильно?
     -  Правильно,  насколько  позволяет  судить  точность  наших  данных,
капитан.
     - Слишком близко. Мне не хотелось бы стать метеором. Может быть, пора
нажать аварийную кнопку? Жду совета. Но  помни,  если  мы  ее  нажмем,  то
окажемся - должны оказаться - над горячим новеньким кратером...  возможно,
внутри радиоактивного облака. Какие будут идеи?
     - Капитан, мы можем нажать ее перед  самым  падением  -  и  она  либо
сработает, либо нет. Если сработает,  то  чем  позже  нажмем,  тем  лучше,
облако, возможно, успеет рассеяться. Если не сработает...
     - То мы шмякнемся с такой силой,  что  даже  ничего  не  заметим.  Ая
Плутишка не рассчитана на вход в атмосферу при двадцати четырех километрах
в секунду. Она напичкана усовершенствованиями, но она все-таки  "форд",  а
не спускаемый аппарат.
     - Капитан, я могу попытаться вычесть орбитальную скорость планеты. На
это у нас пока есть время.
     - Пристегнуться, доложить! Девушки, живо!
     Свободное падение  -  забавная  вещь.  Я  преодолела  ту  смертельную
тошноту, я уже наслаждалась невесомостью, но передвигаться в  ней  еще  не
научилась. И Дити тоже. Мы забарахтались, как конькобежцы-новички, впервые
вставшие на лед, только хуже.
     - Доложить о выполнении, черт вас дери!
     Дити за что-то уцепилась, схватила меня. Мы принялись  усаживаться  -
она в мое кресло, я в ее.
     - Пристегиваемся, капитан!  -  отозвалась  она,  лихорадочно  пытаясь
распустить мои ремни, чтобы они на нес налезли.  Я  делала  то  же  самое,
только наоборот.
     - Быстрее!
     - Ремни пристегнуты, - доложила Дити, все  еще  мучившаяся  со  своим
нагрудным ремнем, который никак не хотел защелкиваться. Я протянула руки и
помогла ей ослабить его.
     - Второй пилот.
     - Да, капитан.
     - По оси I, вычесть вектор двадцать четыре километра в  секунду  -  и
ради Бога, не перепутай плюс с минусом.
     - Не перепутаю!
     - Выполнять!
     Через несколько секунд Джейк сказал:
     - Готово, капитан. Надеюсь, получится.
     - Проверим. Два замера с  интервалом  в  десять  секунд.  Я  объявляю
первый замер, ты объявляешь конец десяти секунд. Начали!
     Последовавшее за этим молчание показалось мне ужасно долгим.  Наконец
Джейк произнес:
     - Семь секунд... восемь секунд... девять секунд... конец!
     Мужчины посовещались, и Джейк сказал:
     - Капитан, мы все еще падаем слишком быстро.
     -  Конечно,  -  сказала  Дити.  -  Нас  ускоряет  тяготение.   Вторая
космическая скорость для Марса - пять километров в секунду. Если у Барсума
та же масса, что у Марса...
     - Спасибо, астронавигатор. Джейк, ты можешь  сбросить  еще  километра
четыре?
     - Конечно!
     - Сбрось.
     - Так... готово. Что получилось?
     - Так... Расстояние медленно уменьшается. Привет, Ая.
     - Приветик, Зеб.
     - Программа. Радар. Цель строго по курсу. Замерить.
     - Замер не дал результатов.
     -  Продолжать  замеры.  Доложить  первый  результат.   Дополнительная
программа. Текущие данные замеров выводить на дисплей.
     - Программа в действии. Кто тебе глаз подбил?
     - Ты умница, Ая.
     - Я еще и красавица.
     - Конец связи, -  вздохнул  Зеб.  -  Второй  пилот,  там  внизу  есть
атмосфера. Я намереваюсь попытаться высадиться. Какие будут соображения?
     - Капитан, я давно надеялся это услышать. Конечно, садимся!
     - Вперед, на Барсум!

     16. "...НЕ ЗНАВШИЙ ПОЕДИНКА РЫЦАРЬ,

     ЖАЖДУЩИЙ ПРЕЛОМИТЬ КОПЬЕ...". ДЖЕЙК:

     Моей дорогой жене очень хотелось на "Барсум", но  мне  хотелось  туда
еще больше. Я боялся, что наш капитан поступит здраво и трезво:  ляжет  на
орбиту, сделает снимки и вернется в наше пространство-время, пока у нас не
испортился воздух. Мы не были  готовы  к  исследованию  чужих  планет.  Ая
Плутишка - холостяцкая спортивная машина. У нас было немного воды,  совсем
немного еды,  часа  на  три  воздуха.  Запас  воздуха  пополнялся  методом
зачерпывания. Если Ая поднималась в верхние слои атмосферы, то клапаны  ее
воздухозаборников  автоматически  запирались  от   внутреннего   давления,
совершенно  так   же,   как   на   коммерческих   баллистико-сверхзвуковых
межконтинентальных лайнерах, но стратосфера ведь не космос.
     Конечно, мы могли перемещаться из точки в точку  в  нашей  или  любой
другой вселенной за нулевое  время,  но  многие  ли  небесные  тела  имеют
пригодную для дыхания  атмосферу?  Теоретически  многие  миллиарды,  но  с
практической точки  зрения  -  малая  доля  процента,  и  координаты  этих
небесных тел нигде не опубликованы. У нас не было  спектроскопа,  не  было
звездных каталогов, приборов для обследования атмосферы,  для  обнаружения
радиации или вредоносных организмов. Колумб с  его  ракушками  и  тот  был
лучше экипирован.
     Все это меня не беспокоило.
     Безрассудство, да? Но разве вы остановитесь, чтобы купить  ружье  для
охоты на слонов, когда разъяренный слон вот-вот настигнет вас?
     Три раза мы чудом избежали смерти, опередив ее на  какие-то  секунды.
Мы спасались от убийц, затаившись, - но наша безопасность длилась недолго,
и мы опять пускались в бегство, словно зайцы.
     Каждый человек хотя бы раз  в  жизни  должен  как  следует  побегать,
спасая свою жизнь, чтобы усвоить, что молоко берется не из  супермаркетов,
что безопасность обеспечивается не полицейскими, что "новости" - это вовсе
не что-то такое, что всегда происходит с другими людьми. Может быть, тогда
он поймет, как жили его предки, и убедится, что ничем не отличается от них
- в конечном счете его жизнь зависит от  его  проворства,  бдительности  и
личной предприимчивости.
     Меня это  не  удручало.  Я  чувствовал,  что  живу  -  живу  с  такой
интенсивностью, какой не испытывал со дня смерти моей первой жены.
     Под  личиной,  в  которой  каждый  из  нас  предстает  перед   миром,
скрывается нечто иное, отличное от  этой  маски.  Моя  собственная  личина
соответствовала амплуа "профессора". А что под ней? А там, как ни странно,
не знавший поединка рыцарь, жаждущий преломить копье. Я мог уклониться  от
военной службы - женат, имею ребенка, профессия дает льготы.  Но  я  пошел
обливаться потом вместе со всеми, проклиная  инструкторов,  -  и  мне  это
нравилось! Как бы не так: после  трехнедельной  общей  подготовки  у  меня
отобрали ружье, сказали, что я  офицер,  усадили  на  вращающийся  стул  и
заставили заниматься никому не нужным делом. Я им  этого  никогда  не  мог
простить.
     Хильду я до нашей женитьбы совсем не знал. Я  дорожил  ею  как  живой
памятью о моей утраченной любви, но считал ее несерьезной, этаким светским
мотыльком. Потом я вдруг оказался на ней женатым  и  понял,  что  напрасно
страдал в одиночестве все эти годы. Хильда была создана для  меня,  я  был
создан для Хильды - Джейн это знала и  благословила  нас,  когда  мы  сами
наконец-то это поняли. Но  я  еще  долго  не  подозревал,  какая  алмазная
твердость таится в моей милой крошечной Хильде, пока не  увидел,  как  она
анатомирует псевдорейнджера. Убить этого пришельца было нетрудно.  Но  то,
что сделала она... я от одного взгляда на ее работу чуть было  не  вывалил
обратно весь свой ужин.
     Хильда маленькая и слабая,  я  буду  защищать  ее  ценой  собственной
жизни. Но я больше не стану ее недооценивать!
     Зеб единственный среди нас, кто выглядит  бесстрашным  исследователем
неизведанных территорий - высокий,  широкоплечий,  мускулистый,  умелый  в
обращении  с  машинами  и  с  оружием,  и  кроме  того  (sine  qua   non!)
[непременное условие (лат.)],  он  сохраняет  хладнокровие  в  критических
ситуациях и умеет командовать.
     Как-то ночью я был вынужден вступить в спор со своей любимой:  Хильда
считала, что я, а не кто-то другой должен взять на себя командование нашим
оркестриком.    Я    старше    всех,    я     изобретатель     искривителя
пространства-времени; Зеб поведет машину, это само  собой  разумеется,  но
командовать следует  мне.  В  ее  глазах  Зеб  был  чем-то  средним  между
великовозрастным подростком и ласковым сенбернаром. Она  подчеркнула,  что
Зеб сам называет себя "профессиональным трусом" и не хочет  взваливать  на
себя ответственность.
     Я сказал ей, что ни один прирожденный лидер не хочет командовать,  он
взваливает на себя ответственность не  потому,  что  ему  это  приятно,  а
потому, что так надо. Хильда не соглашалась, подчиняться моим приказам она
была готова, а приказам своего юного любимчика Зебби - нет.
     Мне пришлось проявить твердость:  либо  Зеб  будет  командиром,  либо
завтра, мы с Зебом снимем мой аппарат с его машины, чтобы мистер и  миссис
Картер отправились куда пожелают. Куда? Не наше с тобой  дело,  Хильда.  Я
отвернулся и притворился, что сплю.
     Услышав, что она плачет, я повернулся и  обнял  ее.  Но  не  уступил.
Неважно, что я ей сказал: главное, что  Хильда  обещала  подчиняться  всем
распоряжениям Зеба - как только мы отправимся в путь.
     Но ее капитуляция оставалась вынужденной, пока не произошел  кровавый
инцидент у бассейна. Молниеносное нападение Зеба изменило ее мнение. С тех
пор моя милая выполняла его приказы без  разговоров  -  хотя  в  остальное
время задиралась и подсмеивалась над  ним,  как  всегда.  Дух  ее  не  был
сломлен:  просто  она  подчинила  свой  несгибаемый  дух  решениям  нашего
капитана. Дисциплина - это самодисциплина, другой дисциплины не бывает.
     Зеб  действительно  "профессиональный   трус":   он   уклоняется   от
неприятностей всеми возможными  способами  -  свойство  для  лидера  самое
похвальное. Если капитан беспокоится о безопасности своих подчиненных,  то
подчиненные могут не беспокоиться.

     Барсум продолжал расти в размерах. Наконец раздался голос Аи:
     - Расстояние, босс,  -  и  на  дисплее  появилась  цифра  "1000  км",
немедленно сменившаяся другой: "999 км".
     Я заметил было время, чтобы попытаться подсчитать  скорость,  но  Зеб
избавил меня от необходимости решать эту задачу:
     - Умница!
     - Я тут, Зеб.
     -  Продолжай  выводить  на  дисплей  результаты  замеров  расстояния.
Подавай их как высоту над поверхностью. Добавь скорость снижения.
     - Нет программы.
     - Поправка. Дополнительная программа.  Вычислять  скорость  снижения,
выводить на дисплей по мере изменения.
     -  Новая  программа.  Скорость  снижения  в  действии.   Высота   над
поверхностью шестьсот километров.
     - Ты умница, Ая.
     - Я умненькая девочка, и вообще я лапочка, так сказала  мамочка,  так
считает папочка.
     Высота над  поверхностью  уменьшалась  одновременно  и  быстро,  и  с
медлительностью, от которой сосало под ложечкой. Никто  не  произносил  ни
слова; я едва дышал. Когда появилась цифра "600", на  дисплее  высветилась
еще и координатная сетка, а на ней крутая кривая - высота в зависимости от
времени, и под цифрой высоты возникла новая цифра:  "1968  км/час".  Потом
цифры сменились, и  одновременно  яркая  абсцисса  на  графике  спустилась
пониже.
     Наш капитан издал вздох облегчения.
     - Это еще ничего. Но я отдал бы пятьдесят  центов  и  двойную  порцию
мороженого за тормозной парашют.
     - Какого мороженого, бананового? Или клубничного?
     - Решай сама, Шельма. В  общем,  не  беспокойтесь,  в  самом  крайнем
случае я ведь могу поставить ее на хвост и  дать  газ.  Просто  это  очень
дорогой способ тормозить. Ая Плутишка!
     - Слушаю, босс.
     - Я все время забываю, что она не может  выводить  на  дисплей  много
данных одновременно. Знает кто-нибудь, какое на Марсе атмосферное давление
на уровне моря - то есть на поверхности? Говорите по одному, не все сразу.
     -  В  среднем  около  пяти  миллибар,  -  неуверенно  отозвалась  моя
возлюбленная, - но, капитан... это ведь не Марс.
     - Да, действительно... и  если  судить  по  этим  зеленым  зонам,  на
Барсуме гораздо больше воздуха, чем на Марсе.
     Зеб взялся за штурвал,  перевел  управление  с  компьютера  на  себя,
осторожно пошевелил элеронами.
     -  Не  чувствую  воздуха.  Шельма,  откуда  ты   знаешь   астрономию?
Герл-скаутская подготовка?
     - В  скаутах  я  дальше  "зеленой"  не  продвинулась.  Слушала  курс,
подписывалась на "Астрономию", "Небо и телескоп". Интересно же.
     - Заведующая научной частью, вы снова оправдали мое  доверие.  Второй
пилот, как только я почувствую воздух под крыльями, я сдвинусь к  востоку.
А то мы сядем слишком близко от терминатора. Нужно  садиться  при  дневном
свете. Ищите ровное место. Перед самой посадкой мы зависнем, но я не хотел
бы приземлиться в лесу. Или на сильно пересеченной местности.
     - Есть, сэр.
     - Астронавигатор!
     - Да, сэр.
     - Дити, милая, ищи по левому борту и впереди, насколько тебе видно за
моей спиной. Джейк пусть смотрит по правому борту.
     - Капитан, я нахожусь у правого борта. Позади папы.
     - Что? Когда это вы, лапочки, успели поменяться местами?
     - Ну... была команда действовать быстро, сэр... В  шторм  не  станешь
разбираться.
     - Взыскание за нахождение не на своем месте. Останешься  без  сиропа,
когда приземлимся и испечем оладьи к завтраку.
     - По-моему, об оладьях не может быть и речи.
     - Могу я помечтать, а? Заведующая научной частью,  следите  за  левым
бортом.
     - Есть, капитан.
     - А Дити пусть помогает Джейку. Смотрите,  где  коровы  пасутся:  нам
подойдет любой лужок... Ура! Зацепились! Я чувствую воздух!
     Я затаил дыхание, пока Зеб медленно выводил машину  в  горизонтальный
полет, отклоняя ее к востоку.
     - Ая Плутишка!
     - Чего тебе, дружочек?
     - Прекратить вывод данных на дисплей. Выполняй.
     - Иншаллах, йа саййид [Будет исполнено, о господин, коль скоро  будет
на то соизволение Аллаха (араб.)].
     Цифры на дисплее исчезли. Зеб  держал  машину  почти  на  критической
скорости.  Мы  находились  еще  на  большой  высоте,  что-то  около  шести
километров, и шли в сверхзвуковом режиме.
     Зеб начал медленно распрямлять крылья по мере уменьшения  скорости  и
высоты. Когда скорость упала ниже звуковой, он раскрыл  крылья  полностью,
чтобы получить максимальную подъемную силу.
     - Догадался ли кто-нибудь прихватить канарейку?
     - Канарейку?! - воскликнула Дити. - Боже мой, зачем?
     - Это я просто тактично напоминаю экипажу, что  нам  нечем  проверить
атмосферу на пригодность. Второй пилот!
     - Да, капитан, - отозвался я.
     - Достать кнопку мертвого человека. Приготовить ее  к  использованию.
Держать повыше, так чтобы всем было видно. Когда ты доложишь,  что  кнопка
готова к работе, я открою воздухозаборники. Если  ты  потеряешь  сознание,
твоя рука разожмется, и кнопка доставит нас домой. Надеюсь. Но - внимание!
- если у кого-то из вас закружится голова, вообще кто-то почувствует  себя
плохо... или увидит, как кто-то другой падает в обморок - не ждите!  Дайте
команду голосом. Дити, произнеси по буквам команду, которую я имею в виду.
Не давай команду, а произнеси по буквам.
     - А, я, дэ, о, эм, о, и.
     - "И" краткое!
     - Это уже мелочь. И так ясно.
     - Это не мелочь.
     - Знаешь, кто ты? Ты флокцинавцинигилипилификатор, вот.
     - Так ты, значит, поняла это словечко? Объявляю: отныне и  впредь  на
Барсуме различие между буквами "и" и "и краткое" не проводится. По приказу
Джона Картера, владыки. Я сказал. Второй пилот!
     - Кнопка мертвого человека приведена в готовность, капитан, - ответил
я.
     - Девушки, можете дышать или не дышать, как хотите.  Пилот  и  второй
пилот будут дышать. Сейчас я открою воздухозаборники.
     Я старался дышать нормально и думал о том, разожмется  ли  Моя  рука,
если я потеряю сознание.
     Неожиданно в кабине стало холодно, тут  же  автоматически  заработали
обогреватели. Я не  испытывал  никаких  неприятных  ощущений.  Давление  в
кабине слегка повысилось, отметил я про себя, -  надо  полагать,  за  счет
лобового напора воздуха.
     - Все ли чувствуют себя нормально? Все ли выглядят нормально?  Второй
пилот!
     - Чувствую себя прекрасно. Ты выглядишь хорошо. Хильда тоже.  Дити  я
отсюда не вижу.
     - Научная часть?
     - Дити выглядит нормально. Я чувствую себя хорошо.
     - Дити! Где ты там?
     - Бог ты мой, я уж забыла, как пахнет свежий воздух!
     - Второй пилот, осторожно  -  очень  осторожно  -  заблокируй  кнопку
мертвого человека и убери ее. О выполнении доложить.
     Через несколько секунд я доложил:
     - Кнопка мертвого человека на обычном месте, капитан.
     - Хорошо. Вижу поле для гольфа. Приземляемся.
     Зеб включил двигатель, Ая завибрировала. Мы  спустились  по  спирали,
ненадолго зависли и сели, мягко ударившись о грунт.
     - Приземлились на Барсуме. Астронавигатор, прошу отметить  в  судовом
журнале время и дату.
     - Ой... а где...
     - На пульте.
     - Но там ноль восемь ноль три, а тут только-только рассвело.
     - Отметь по Гринвичу.  Одновременно  отметь  ориентировочное  местное
время и дату: Барсум, день первый. - Зеб зевнул. - Что-то очень часто утро
наступает, лучше бы пореже.
     - Погоди, не засыпай, - сказала моя жена. - Будут горячие оладьи.
     - Тогда не засну!
     - Тетя Хильда!
     - Дити, я взяла  с  собой  "смесь  тетушки  Джемаймы".  И  порошковое
молоко. И масло. Сиропа, Зебби, нет - увы.  Но  есть  виноградное  желе  в
тюбике. И растворимый кофе. Если кто-нибудь возьмет на себя труд  отпереть
эту дверцу в переборке, то завтрак будет готов через несколько минут.
     - Заведующая научной частью, выполняйте первоочередные обязанности.
     - Я? Но - то есть виновата: есть, капитан!
     - Спусти  свою  изящную  ножку  на  землю.  Это  твоя  планета,  твоя
привилегия. По правому борту, под крылом - дамский туалет, по левому борту
мужской писсуар. По требованию дам им может быть предоставлен  вооруженный
эскорт.
     Я обрадовался, что Зеб об этом вспомнил. В машине имелся  специальный
сосуд, хранящийся под левым задним сиденьем, и запас пластиковых вкладышей
к нему, но у меня не было ни малейшего желания им пользоваться.
     Ая Плутишка чудесная машина, но в качестве космического  корабля  она
далека от совершенства. Впрочем, на Барсум она нас доставила.
     Барсум! Планета невиданных животных и прекрасных принцесс...

     17. "...МИР ПОКАЧНУЛСЯ...". ДИТИ:

     Наш  первый  час  на  Барсуме  ушел  на  ориентировку.  Тетя   Хильда
высунулась, вышла и осталась снаружи.
     - Не холодно, - сообщила она. - Позже будет жарко.
     - Смотри под ноги! - крикнул ей мой муж. - Могут быть змеи,  да  мало
ли что. - Он поспешил вслед за ней - и полетел кувырком.
     Зебадия  не  ушибся:   земля   напоминала   упругий   мат   благодаря
зеленовато-желтой поросли, чем-то похожей на клевер. Он осторожно поднялся
на ноги, немного попрыгал, как будто ходил по резиновому матрацу.
     - Не понимаю, - пожаловался он. - Тяготение здесь должно  быть  вдвое
больше лунного. А я чувствую себя гораздо легче.
     Тетя Хильдочка села на травку.
     - На Луне ты таскал на себе скафандр, баллоны,  оборудование.  -  Она
развязала шнурки своих кед. - А здесь нет.
     - Да, это верно, таскал, - согласился мой муж. - Что ты делаешь?
     - Снимаю кеды. А  когда  это  ты  был  на  Луне?  Капитан  Зебби,  ты
обманщик.
     - Не снимай! Откуда ты знаешь, что водится в этой траве?
     Тетя Хильда остановилась, успев снять одну кеду.
     - Если кто меня укусит, я отплачу ему тем же. Капитан,  на  борту  Аи
Плутишки ты абсолютный босс. Но разве членам твоего экипажа совсем уже  не
оставлено свободной воли? Давай говори, кто  я:  своб