ическим часам (а они  -  основа  всего,  в
особенности для "прыгунов во времени"!)  получается,  что  у  нас  сегодня
восьмое июля, вторник. Со счастливым юбилеем, дорогой!
     Мы уткнулись друг в друга! Хэйзел зарыдала, я тоже не отставал.


     Завтрак был великолепен. Это все, что я  могу  о  нем  сказать,  ибо,
решив попотчевать меня  деликатесом  тертианской  кухни,  Гвен  втихомолку
обсудила меню с Дорой, я же стал энергично уплетать то, что было разложено
передо мною, трудясь, как айовский фермер "над собственным надгробием". То
же делал и Пиксель, получивший нечто "особое", на мой взгляд,  выглядевшее
как требуха, а на его взгляд - как пища богов. Его поведение не  оставляло
в этом никаких сомнений!
     Мы уже допивали по второй чашке... нет, не кофе, но вполне...  и  уже
начали снова говорить о дворце Лонга, вернее, об увиденной  там  девчушке,
которую я теперь считал своей доченькой Вайоминг Лонг. Но наше  воркование
вдруг прервала Дора:
     - Экстренное сообщение. Пометьте время, место и дату.  Пожалуйста!  -
Хэйзел удивилась, но быстро схватила  сумку,  вытащив  из  нее  нечто  мне
неизвестное, что назвала "хронометром". Дора продолжила: - Мы находимся на
стационарной орбите вокруг Теллуса в  системе  Солнца-3,  временной  канал
три, кодовое название "Нэйл Армстронг". Дата - первое июля...
     - О Господи! Мы вернулись  туда,  откуда  стартовали!  В  день  нашей
свадьбы.
     - Милый, потише, пожалуйста!
     - ...по григорианскому  календарю.  Повторяю:  временной  канал  три.
Солнце-3, 1 июля 2177 года григорианского исчисления. При щелчке - отсчете
времени - начнется зона пять ноль девять сорок пять. Щелк! Приготовьтесь к
принятию более точного звукового сигнала, ждите... - Этот  сигнал  начался
тоном низкой частоты, потом, постепенно повышаясь, превратился в визг,  от
которого заломило в ушах. Дора прибавила: -  Еще  один  щелчок,  и  вторая
звуковая коррекция будет произведена через пять минут.  Время  на  корабле
или в означенной пятой  зоне  Теллуса  является  теперь  законным  дневным
временем в канале три. Хэйзел, дорогая, кое-что специально для вас...
     - Слушаю, Дора, милая!
     - Тут у меня туфли Ричарда... ("Шлеп!" - они уже на нашей кровати)...
но я еще кое-что из мелочей для вас припасла. Не надо ли добавить  парочку
свитеров? Я обмерила Ричарда, пока  вы  спали.  Эти  свитера,  как  одежда
Геркулеса: их не надо стирать, они не пачкаются и не изнашиваются.
     - Спасибо, Дора, милая моя! Это очень трогательно - я ведь не  успела
купить ему ничего, кроме костюмов.
     - Я это отметила. ("Шлеп!" - еще  один  пакет  на  постели.)  -  Дора
добавила: - Мы всю ночь занимались погрузкой-разгрузкой. Последние солдаты
высадились в девять ноль-ноль, но я сказала капитану Лэз о вашем юбилейном
завтраке, и она запретила Лазарусу вас тревожить. Вот  послание  от  него:
"Если не слишком возражаете, предписываю  вам  оторвать  ваши  задницы  от
кровати и отрапортовать о сем в  Ти-Эйч-Кью.  Конец  послания".  А  теперь
послушайте прямую трансляцию с капитанского мостика.
     - Хэйзел! Говорит капитан Лэз. Не могли бы вы покинуть Дору в  десять
ноль-ноль? Я сказала своему носатому братцу,  что  он  может  рассчитывать
именно на это время вашего отбытия.
     Хэйзел вздохнула.
     - Есть. Мы сразу же отправляемся в "карманный кораблик".
     - Хорошо.  Мы  все  желаем  вам  удачи:  я.  Лор  и  Дора.  Счастливо
возвратиться домой. Будем рады взять вас снова на борт!


     Через две минуты мы уже находились в "карманном кораблике", то есть в
нашей старой подружке Гэй Десейвер. К ее двери нас привел конец  бортового
коридора Доры. На мне красовались новые туфли, впрочем, одна старая,  одна
новая. И снова я не смог увидеть те "сворачивающиеся" ванные комнаты,  ибо
один из близнецов-правнуков Хэйзел, встретивший нас у двери,  велел  сразу
же устроиться на задних сиденьях. Он посторонился, давая нам войти внутрь.
     - Привет, бабушка! Доброе утро, сэр!
     Я ответил, а  Хэйзел  на  ходу,  не  теряя  ни  секунды,  по  очереди
расцеловала обоих правнуков. Мы уселись и пристегнулись.
     Кэс по рации вызвал нас:
     - Доложите о готовности к взлету.
     - У пассажиров ремни пристегнуты, - сообщила Хэйзел.
     - Мостик! Доложите готовность к ленчу!
     Голос Лэз произнес:
     - По первому требованию!
     Мы  мгновенно  стартовали  и  ощутили  невесомость.   Пиксель   начал
вырываться, я  держал  его  обеими  руками.  Мне  кажется,  он  испугался,
бедняжечка, да и как он мог понять, что такое невесомость? Впрочем,  он  и
раньше почти ничего не весил!
     С правого  борта  показалась  Земля,  правда,  не  очень  близко.  Мы
находились на широте середины Северной Америки, что  подтверждало  в  моих
глазах высочайшую компетентность Лэз как пилота. Если бы мы  оказались  на
обычной двадцатичетырехчасовой  орбите,  концентрической  по  отношению  к
экватору, мы сейчас бы оказались на девяносто градусов западнее,  то  есть
над Галапагосскими островами. Я предположил,  что  она  выбрала  орбиту  с
наклоном около сорока градусов, соотнесенную с десятью часами корабельного
времени (по Гринвичу!), и наказал самому себе,  при  случае  если  удастся
заглянуть в вахтенный журнал корабля, проверить свое  предположение.  (Это
же типичный профессиональный зуд любого  пилота  -  сунуть  нос  в  записи
своего коллеги! Извините меня!)
     Затем мы сразу же вошли в  атмосферу,  одним  махом  одолев  спуск  в
тридцать шесть тысяч километров. Гэй выпустила крылья, Кэс пригнул ее  нос
к Земле, затем выровнял корабль, и мы снова обрели  вес,  равный  земному,
хотя  и  эта  перемена  пришлась  совсем  не  по  вкусу  Пикселю.   Хэйзел
наклонилась ко мне и, взяв котенка,  стала  его  гладить.  Он  успокоился,
наверное, почувствовав себя в большей безопасности у нее на руках.
     Когда крылья Гэй втянуты внутрь (а я раньше в другом  виде  ее  и  не
наблюдал), она является  как  бы  "ракетой-лифтом".  Но  с  расправленными
крыльями Гэй великолепно может  парить  и  плавно  взмывать  по  наклонной
линии.
     Мы летели на высоте тысячи километров над сельской  местностью.  Была
прекрасная солнечная погода. Горизонт чист, ни единого пятнышка  (если  не
считать нас самих). Великолепно! В такой день ощущаешь себя юным и  полным
сил.
     Кэс произнес:
     - Надеюсь, переходный режим вас не очень побеспокоил?  Гэй  предпочла
бы приземлиться  сразу,  ее  несколько  нервирует  возможность  того,  что
земляне откроют зенитный огонь по НЛО.
     - Да вовсе не нервирует! Просто я предпочла бы большую осторожность.
     - Вы совершенно правы. Гэй! У нас есть все основания быть осторожнее,
ибо  военно-воздушный  устав  этой  планеты  и  этого  временного   канала
предусматривает установку зенитных орудий вокруг всех  городов  и  крупных
населенных пунктов. - Кэс обратился к нам: - Поэтому Гэй и  шмыгнула  ниже
зоны досягаемости зенитного радара...
     - Ты на это  так  уж  рассчитываешь?  -  несколько  иронично  спросил
корабль.
     -  ...и  мы,  возможно,   показались   радару   (если   таковой   тут
наличествует) ничтожным частным самолетиком. Так что ничего страшного.
     - Неисправимый оптимист! - фыркнула Гэй.
     - Хватит задираться. Ты уже наметила посадочную площадку?
     - Давным-давно! Если ты перестанешь вякать и оставишь меня в покое, я
сама прекрасно управлюсь!
     - Давай, Гэй!
     - Хэйзел, - заметил я. - А я ведь рассчитывал познакомиться со  своей
дочуркой. С Вайоминг!
     - Не думай об этом, милый. Она даже  не  понимает,  что  ее  родители
далеко: обычно на Тертиусе детей держат в полном неведении.
     - Она в неведении, но я сам хочу ее  увидеть!  Я  разочарован...  Олл
райт, мы с тобой еще обсудим это!
     В  иллюминаторе  что-то  блеснуло,  и  мы  оказались  на  земле.  Кэс
посоветовал:
     - Пожалуйста, не забудьте взять все свои вещи, проверьте!
     Не успели мы выйти, как Гэй мгновенно испарилась.  Я  огляделся  -  в
двухстах метрах от нас виднелся дом моего дяди Джока.


     - Хэйзел, какую дату назвала нам Дора?
     - Вторник, 1 июля 2177 года.
     - Так, значит, я не ослышался? Да-а, значит, семьдесят  седьмой  год!
Но, милая моя, это же на одиннадцать лет назад!  Кстати,  смотри,  -  этот
сарай-развалюха стоит точно на том месте,  где  мы  приземлились  три  дня
назад! Голубушка моя, да он же рухнул за много лет до семьдесят  седьмого!
То, что мы сейчас видим, - призрак сарая! И это, наверное, плохо?
     - Пустяки, Ричард! При прыжках во времени такое иногда случается, тем
более если находишься во "временной петле"!
     - Но я ведь уже прожил 2177 год! Не люблю парадоксов!
     - А ты просто считай, что мы  находимся  в  любом  другом  времени  и
месте. Никто здесь никакого парадокса не заметит, поэтому и  ты  его  тоже
игнорируй! Вероятность почувствовать, что ты в данный  момент  существуешь
"парадоксально", близка к нулю для  любой  временной  линии,  лежащей  вне
твоей собственной нормальной жизни... хотя, если ты  появишься  вблизи  от
собственного дома, она может возрасти до одной  миллионной,  так  что  сам
понимаешь. Но ведь ты покинул эту местность совсем молодым, не так ли?
     - Мне было семнадцать. В 2150 году.
     - Ну так успокойся! Тебя никто не узнает!
     - Узнает дядя Джок. Я навещал его несколько раз, хотя и нечасто... До
последнего нашего визита три дня назад.
     - Он не вспомнит этот визит - "три дня назад"!
     - Как не вспомнит? Да ему было сто  шестнадцать  лет  в  тот  момент,
вернее, стукнуло  бы  через  одиннадцать  лет.  И  он  вовсе  не  выглядел
маразматиком!
     - Ты прав, он, разумеется, в ясном уме.  Но  и  он  тоже  вовлечен  в
пространственно-временную петлю. И как ты  теперь  знаешь,  он  состоит  в
Корпусе в полном ранге Сеньора. По сути он отвечает за станцию  временного
канала номер три в Северной Америке. Главный Штаб  Времени  прошлой  ночью
был эвакуирован на его станцию. Ты можешь это уразуметь?
     - Хэйзел, я ведь и секунды не упустил из  того,  что  было.  Двадцать
минут назад я сидел в нашей каюте на Доре, а она стояла на земле Тертиуса.
И я думал: то ли попросить еще одну чашку той  амброзии,  то  ли  заманить
тебя в постель. Потом меня погнали  с  такой  скоростью,  какую  я  только
способен был развить. Так что  мне  вряд  ли  удалось  соблюсти  видимость
достоинства, хоть я и очень старался. Я ведь всего-навсего старый солдат и
безобидный писака-халтурщик. И я  не  гожусь  для  таких  приключений.  Ну
ладно, пошли. Я хочу познакомить тебя с моими тетушками, особенно с Сисси.
     Гэй высадила нас на дороге, ведущей к дому дяди Джока, и мы прошли по
ней: я с пакетами и  тростью,  Хэйзел  -  со  своей  неизменной  сумкой  и
котенком.
     Несколько лет  назад  дядюшка  Джок  поставил  вокруг  фермы  крепкую
ограду: в то время в Айове так было принято. Когда я покинул  дом  в  2150
году, чтобы поступить на военную службу, ограда еще не была закончена.  Но
когда я заехал домой в... кажется, 2161 году (вроде так), она уже стояла.
     Ограда была сделана из толстой ячеистой стали, и ее  венчала  плотная
спираль из шестижильной колючей проволоки,  которой  тогда,  в  шестьдесят
первом, еще не было. Видно, ее добавили потом.  Колючая  спираль  обвивала
медный провод с изолирующими керамическими распорками.
     Через каждые двадцать метров висели знаки-плакаты с надписью:

                                 ОПАСНО!!!
                    Не прикасаться к ограде до отключения
                        главного разъединителя N 12!

     На воротах красовался знак размером побольше:

                         АГЕНТСТВО СВЯЗИ ИНТЕРБЮРО
             Биоэкологическое исследовательское подразделение.
                  Районный офис. Поставки радиоактивных
               материалов через ворота N 4 только по средам.
                  7-Д-92-10 сек. (По действующим ценам.)

     Хэйзел задумчиво произнесла:
     - Ричард, вряд ли дядя Джок здесь сейчас живет. А может,  это  другой
дом, и Гэй что-то перепутала? Я могу обратиться в Корпус за помощью.
     - Да нет, - ответил я. - Это именно тот дом, и  дядя  Джок  жил  (или
живет) здесь в том году. Если это тот год, то я помню, откуда растут ноги.
Текст надписи явно припахивает моим дедушкой.  Он  всегда  так  же  чудил,
чтобы обеспечить себе уединение. А однажды он даже завел себе ров с  водой
и запустил туда пираний [хищные тропические рыбы, опасные для людей].
     Я отыскал кнопку с  правой  стороны  ворот  и  нажал.  Неестественный
медный голос с актерскими интонациями приказал:
     - Станьте на полметра  от  глазка  лицом  к  нему...  Повернитесь  на
девяносто градусов и покажите  профиль.  Территория  охраняется  собаками,
газом и снайперами.
     - Дома ли Джок Кэмпбелл?
     - Назовите себя.
     - Это его племянник Колин Кэмпбелл. Скажите ему:  "Старина,  ее  отец
все узнал!"
     Медный голос сменился знакомым баритоном:
     - Дикки, у тебя что, снова неурядицы?
     - Нет, дядюшка Джок! Я просто хочу войти. Надеюсь, вы меня ждете.
     - Ты не один?
     - Со мной жена.
     - А как ее звать?
     - Идите к черту!
     - Я еще успею, а ты меня не зли. Как ее звать?
     - Дядя, мне не хочется играть в ваши игры. Мы  уходим.  Если  увидите
Лазаруса Лонга (или доктора  Хьюберта),  передайте,  что  меня  давно  уже
тошнит от детских забав. Я не желаю  в  них  участвовать!  Всего  доброго,
дядя!
     - Погоди! Не двигайся! Я держу тебя на прицеле!
     Я спокойно повернулся и сказал Хэйзел:
     -  Пошли  отсюда,  дорогая.  Город  далековато,  но  кто-нибудь   нас
наверняка подбросит. Люди здесь вполне дружелюбны.
     - Я могу запросить помощь, Ричард. Так же, как тогда из "Раффлза".
     Она подняла сумку.
     - Можешь? А нельзя ли позвонить прямо в этот дурацкий  дом,  неважно,
где, когда и на каком временном канале  он  расположен?  А  может,  его  и
вообще нет? Давайте-ка топать отсюда и передай мне Пикселя - моя очередь с
ним нянчиться.
     - Олл райт.
     Хэйзел вроде бы ничуть не огорчилась из-за нашей неудачи. Подумаешь -
не попали в дом дяди Джока,  или  в  Главный  Штаб,  или  в  то,  что  там
находилось! Что до меня, то я был просто счастлив и ни о чем не  думал:  у
меня прекрасная любящая жена, я больше не калека, чувствую себя  на  много
лет моложе  своего  календарного  возраста  (если  вообще  этот  календарь
существует!). Погода дивная, какая бывает только в Айове.  Днем,  конечно,
станет жарче, но пока что, в десять  пятьдесят,  еще  вполне  нормально  и
приятно. А когда станет жарко, придется подумать об  укрытии  для  жены  и
котенка. Даже если придется  остановиться  на  ближайшей  ферме.  Попробую
припомнить имя хозяина - Тэнгейз, кажется? А может,  старик  продал  ее  к
2177 году? Какая разница!
     Меня не волновало отсутствие местной валюты в моем кармане, имущества
или недвижимости. В прекрасный летний день в Айове  не  бывает  места  для
волнений. Я способен и буду работать,  пусть  даже  придется  разбрасывать
навоз, если не найдется другой работенки. А потом, в скором будущем, смогу
начать разбрасывать и "навоз" совсем другого сорта (работая в лунные  ночи
и воскресенья). Ведь в 2177 году Ивлин Фингерхут еще не ушел  в  отставку,
поэтому вполне можно под другим  (или  другими)  псевдонимом  послать  ему
кое-что из того же старого вздора.  Лишь  дав  другое  название  очередной
вариации нескончаемого сериала! Что может быть легче - стоит отшлифовать и
чуточку сместить сюжетную линию, окрасить немного в  другие  тона,  слегка
взбодрить  пинками  персонажей  -  и  читатель  твой!   Вот   он,   секрет
литературного успеха!  Издатели  лишь  делают  вид,  что  им  нужны  новые
истории.  Чепуха,  они  покупают  все  ту  же  старую  жвачку.   Поскольку
покупатель-потребитель желает лишь  развлечений,  а  не  открытий,  он  не
принимает ни поучений, ни устрашения.
     Если бы люди в самом  деле  жаждали  новизны,  бейсбол  умер  бы  два
столетия назад. А он и нынче популярен! И что такого  в  этой  игре,  чего
люди не видели много раз раньше?  А  ведь  им  еще  и  еще  хочется  этого
зрелища. А, черт, да я и сам его люблю - с сосисками и пивом в придачу!
     - Хэйзел, тебе нравится бейсбол?
     - Не имела случая убедиться. Я завершала учебу в школе на  Земле  (до
этого мне пришлось попринимать лекарств от акселерации), но времени на это
развлечение у меня никогда не было. Да и вообще не было времени ни на что,
кроме учебы. Я даже не смотрела ничего по идиотскому "ящику"! И звали меня
тогда Сэди Липшиц.
     - А почему тебе так не нравилось это имя?
     - Ты что, хочешь по правде? Это то же, что ответ  на  вечный  вопрос:
"Почему все упирается в деньги?"
     - Если ты захочешь мне сказать, конечно.
     - Ты всегда своего добьешься, негодник! Ну, слушай... Это было  сразу
же после смерти Слима Лемке Стоуна... Откуда этот чертов шум?
     - Это автомобиль.
     Я огляделся в поисках источника звука. Начиная с 2150 года  или  чуть
раньше высшим шиком для  айовского  фермера  стало  вождение  собственного
транспорта, внешне имитировавшего то, что  в  двадцатом  веке  именовалось
"персональным автомобилем". Такой транспорт часто  называли  "репликой"  -
он, разумеется,  работал  вовсе  не  от  двигателя  внутреннего  сгорания,
сжигавшего продукты переработки нефти (к этому времени даже в Южной Африке
уже были приняты законы против  загрязнения  воздуха),  а  от  нормального
современного источника энергии, _ш_и_п_с_т_о_у_н_а_, но  зато  его  всегда
снабжали источником шума, имитирующего звук мотора старинного  автомобиля.
И внешне он конструировался но типу авто, причем чем  старее  модель,  тем
престижнее она считалась.
     Так вот, та "реплика", которая теперь  нагоняла  нас,  была  шикарней
всех: она  повторяла  модель  "Оловянной  Лиззи"  -  прогулочного  "форда"
образца 1914 года. По величественности эта "реплика" не уступала  королеве
Виктории (и чем-то на нее смахивала!). Ну а принадлежала она дядюшке Джоку
- кому же еще? Это можно было предположить даже по ее адскому грохоту.
     - Ты постарайся успокоить Пикселя, - посоветовал я Хэйзел, - вряд  ли
ему доводилось слышать такую трескотню. И давай-ка пойдем по обочине,  ибо
эта телега может еще и вихлять!
     Мы  продолжали  идти  вперед,  и  "реплика"  нас  наконец  нагнала  и
остановилась.
     - Эй, народец, вас не требуется  подбросить?  -  заорал  мой  любимый
дядюшка, стараясь перекричать грохот.
     Я обернулся и, оскалившись, ответил:
     - После четырех зарубок вертелся и гримасничал в тенетах...
     - Что ты там несешь?
     - Ни бильярд, ни томаты не заменят секса никогда!
     Дядя Джок нагнулся и заглушил свою тарахтелку. Я поклонился:
     - Спасибо, дядя. Ваша музыка очень растревожила нашего  ребенка.  Как
любезно, что вы ее  убрали!  Так  что  вы  нам  кричали?  Я  за  шумом  не
расслышал.
     - Я спросил, не подвезти ли вас.
     - Отчего же нет, спасибо. В Гриннелл.
     - Я думал отвезти вас домой. Какого черта вы убежали?
     - Сами прекрасно знаете! Не Хьюберт ли, он же Лазарус, а  может,  еще
как-то там его кличут, накачал вас, подбив на идиотские выходки? И зачем?
     - Брось  ершиться,  племянничек,  и  лучше  представь  меня  супруге.
Извините меня, мэм, я не вышел из машины, так как эта коняга - с норовом!
     - Джок Кэмпбелл, старый козел, вы что  же  прикидываетесь,  будто  не
узнаете меня? Я сделаю из ваших рогов кастаньеты! Уж поверьте мне!
     Впервые на моей памяти дядюшка смешался и лишь пробормотал в ответ:
     - О, мадам!
     Хэйзел, заметив выражение его лица, сразу же переменила тон:
     - Мы что же, находимся в режиме инверсии? Извините меня!  Я  -  майор
Сэди Липшиц, Корпус Времени, ДОЛ, программа "Повелитель". Я с вами впервые
встретилась в Бундоке десять с лишним  моих  субъективных  лет  назад.  Вы
пригласили меня навестить вас, что я