а  потом
дисконтировал бумажонку в банке и купил куда лучший корабль, чем сумел  бы
осилить,  отдай  я  половину  Роджеру  и  Лауре.  Аналогичным  образом   -
полупродал-полуподарил - Либби и Джорджу свою  долю  "Мезон  Лонг".  Либби
переменила имя на  Эстель  Элизабет  Шеффилд-Лонг,  стало  быть,  и  здесь
проявилась наследственность, что порадовало и меня, и  ее  родителей.  Все
было хорошо. Когда я улетал, даже Лаура  снизошла  и  поцеловала  меня  на
прощание.
     - Лазарус, я не понимаю одного. Вы сказали, что не поощряете женитьбы
между говардианцами и эфемерами. И все  же  разрешили  двоим  своим  детям
найти половину за пределами Семьи.
     - Даю поправку, Минерва: детям не разрешают жениться; они делают  это
сами, в удобное время и с подходящим партнером.
     - Поправка принята, Лазарус.
     - Вернемся назад... к той ночи, когда я вмешался в отношения Либби  и
Джо-Аарона. Тогда я передал Ллите и Джо все, что работорговец вручил мне в
качестве доказательства их происхождения, даже счет на покупку,  предложив
или уничтожить, или надежно запереть бумаги. Среди  них  находилась  серия
фотографий, иллюстрирующих рост детей от года к году. Последняя была снята
наверняка как раз перед тем, как я купил их, и  они  подтвердили  это.  На
снимке рядом стояли двое: юноша и девушка в поясе невинности.
     Джо взглянул на фотографию  и  проговорил:  "Что  за  парочка  шутов!
Сестрица, мы прошли долгий путь... благодаря капитану".
     "Конечно, - согласилась она и принялась разглядывать снимок. -  Брат,
а ты не замечаешь кое-чего?" "Чего?" - спросил он и посмотрел снова.
     Аарон заметил.  "Братец,  сними  шорты,  -  попросила  она  и  начала
расстегивать саронг. - Давай встанем возле стены, не в той позе, в которой
мы предстаем перед клиентом, а так, как нас  ставили,  чтобы  сделать  эти
фотографии". Она передала мне снимок, и они встали у стены лицом ко мне.
     Минерва, за четырнадцать лет они не переменились. Ллита родила  троих
и была беременна уже четвертый раз. Они работали до  упаду,  но  выглядели
такими же, как в тот день, когда я увидел их впервые... в точности, как на
последнем снимке, которым завершалась их юность -  между  восемнадцатью  и
двадцатью годами, если считать по-земному. Но им  было  уже  за  тридцать.
Тридцать  пять   земных   лет,   если   верить   записям,   сделанным   на
Благословенной.
     Минерва, добавлю один факт. Когда я видел их в последний раз, им было
уже за шестьдесят по земному летоисчислению, точнее, шестьдесят три,  если
верить тем самым отчетам. Но ни у одного из них не  было  седых  волос,  у
обоих сохранились все зубы, а Ллита вновь была беременна.
     - Мутантные говардианцы, Лазарус?
     Старик пожал плечами.
     - В этом  термине  подразумевается  вопрос,  дорогая.  За  достаточно
долгий срок каждый из тысячи генов в  любой  плоти  и  крови  претерпевает
мутации. Но по правилам фонда персона, не внесенная в генеалогию Семейств,
может быть зарегистрирована как говардианец-новичок  лишь  в  том  случае,
если существуют доказательства, что все четверо ее дедов  и  бабок  дожили
хотя бы до ста лет. Это правило оставило бы за  чертой  меня,  не  будь  я
рожден в одном из Семейств. Но, с другой стороны,  возраст,  в  котором  я
прошел  свою  первую  реювенализацию,   был   слишком   велик   даже   для
говардианского  генетического  эксперимента.  Сегодня  они  заявляют,  что
обнаружили  в  двенадцатой  хромосомной  паре  генный  комплекс,   который
определяет долголетие, словно заводит часы. Если так, кто завел мои  часы?
Гильгамеш? "Мутация" - это не объяснение; это  попросту  название,  данное
факту.
     Быть может,  кто-то  из  естественных  долгожителей,  не  обязательно
говардианец, посетил Благословенную. Все натуралы вечно движутся, изменяют
имена, красят волосы; так было  всегда  и  даже  до  начала  истории.  Но,
Минерва, ты помнишь один странный и неприятный  инцидент  из  моей  жизни,
когда я был рабом на Благословенной...
     (Опущено.)
     ...итак, проще  всего  предположить,  что  Ллита  и  Джо  были  моими
собственными потомками.



                     ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ: Х. ВОЗМОЖНОСТИ

     - Потому-то вы и отказались разделить с ней "эрос", Лазарус?
     - Что? Нет, Минерва, дорогуша, в ту ночь я не сделал такого вывода  и
даже не заподозрил этого.  Впрочем,  не  буду  скрывать  предрассудков,  с
которыми отношусь к сексу со своими собственными потомками. Можно вытащить
мальчишку из Библейского пояса [регион на Среднем  Западе  США,  известный
своим  религиозным  фундаментализмом],  но  из  мальчишки  этот  Пояс   не
вытащишь. Несмотря на то что у меня была тысяча лет на размышления.
     - Да? - проговорил  компьютер.  -  Значит,  вы  решили,  что  она  из
эфемеров? Это тревожит меня, Лазарус. Я тоже по-своему обездолена  и,  как
Джо, понимаю Ллиту. Ваши причины извиняют, но не оправдывают ваш отказ.
     - Минерва, я же не сказал, что отказал ей.
     - О! Выходит, вы все-таки осчастливили женщину? Чувствую облегчение.
     - Этого я также не говорил.
     - Нахожу внутреннее противоречие, Лазарус.
     - Потому что об этом я не говорил, дорогая. Все, о чем я рассказываю,
записывается; таково условие моей сделки с Айрой. А можно  приказать  тебе
забыть кое-что из того, что я говорил? Наверное, за двадцать три  столетия
моей  жизни   все-таки   найдутся   другие   вещи,   более   заслуживающие
увековечивания. И  я  не  вижу  причин  регистрировать  те  случаи,  когда
какая-нибудь предприимчивая дама разделяла со мной ложе ради удовольствия,
а не с целью рождения потомства.
     - Отсюда следует, - задумчиво отозвался компьютер, - что, поскольку я
не имею возможности получить представление о том, чего именно добилась  от
вас Ллита, ваши правила в  отношении  к  эфемерам  касаются  лишь  брачных
отношений и рождения потомства.
     - Я не говорил и этого.
     - Значит, я не поняла вас, Лазарус. Противоречие.
     Старик подумал, затем медленно и грустно произнес:
     - Дело в том, что брак между долгожителем и эфемером - вещь скверная.
И в том, что так оно и есть, мне самому пришлось убедиться.  Впрочем,  это
было давно и далеко отсюда... а когда она скончалась, умерла и часть  меня
самого. С тех пор я не хочу жить вечно. - Он умолк.
     - Лазарус, - расслабленным голосом сказал компьютер. - Лазарус,  друг
мой дорогой! Я прошу прощения!
     Лазарус встрепенулся и отрывисто произнес:
     - Нет, дорогуша, не жалей меня. Для жалости нет никаких оснований.  Я
не стал бы ничего менять в прошлом, даже если бы смог. Если бы у меня была
машина времени и можно было вернуться назад, чтобы изменить хотя  бы  один
эпизод, я не стал бы этого делать. Не то что эпизод - даже  один  прожитый
миг. А теперь давай поговорим о чем-нибудь другом.
     - О чем вы хотите поговорить, дорогой друг?
     - Вот ты все вспоминаешь обо  мне  и  Ллите,  Минерва,  и  тебя  явно
беспокоит, что я лишил ее причитающегося. Ничего я ее не лишал, во  всяком
случае ты не знаешь, что представлял собой этот приз. Так бывает  нередко,
и секс не всегда подарок. Дело в том, дорогуша, что ты не  понимаешь  сути
"эроса", потому что не можешь понять, не создана для этого. Я не  принижаю
это  занятие;  секс  -  это  во,  секс  -  чудесная  штука.  Но  если   ты
обожествляешь его, а  именно  этим  ты  и  занята,  секс  превращается  из
развлечения в причину невроза.
     Что касается того, что я лишил чего-то там Ллиту, то надо сказать:  в
сексуальном отношении она не голодала.  В  самом  худшем  случае  ей  было
слегка досадно. Но отнюдь не обидно. Ллита была женщиной сердечной, и лишь
тяжелая работа могла бы помешать ей лечь на спину, или усесться или встать
на колени... или на  уши,  а  я  своими  советами  предоставил  им  с  Джо
достаточно времени для всего этого. Джо и Ллита были люди простые, они  не
знали  предрассудков  и  разврата  и  из   четырех   основных   предметов,
интересующих род людской - войны, политики, денег и секса, -  их  занимали
лишь два последних. Ну а под моим руководством они в изобилии  получили  и
того, и другого.
     Да  что  там,  признаюсь,  что   после   того   как   они   научились
предохраняться - а методика тогда была почти такой же совершенной,  как  и
теперь; этому я тоже учил их, но  прежде  не  имел  причины  упомянуть,  -
оказалось, что никакие предубеждения и табу не запрещают  им  вильнуть  на
сторону ради забавы, причем связь их между собой при этом не  подвергалась
никакой опасности. Они была невинными гедонистами, и если Ллите не удалось
завлечь  одного  усталого  старого  космонавта,  она   сумела   заполучить
достаточное количество других. Как и Джо. Короче, кроме  развлечений,  они
наслаждались глубоким счастьем от самого счастливого  из  браков,  который
мне приходилось видеть.
     - Я почти рада слышать  это,  -  сказала  Минерва.  -  Очень  хорошо,
Лазарус,  забираю  назад  свои  вопросы  и  воздерживаюсь  от   спекуляций
относительно миссис Лонг и того самого "усталого старого космонавта", хотя
даже ваш рассказ свидетельствует о том, что в  то  время  вы  не  были  ни
усталым, ни старым, ни космонавтом. Вы упомянули четыре основных предмета,
интересующих род людской, но не включили сюда науку и искусство.
     - Я сделал  это  не  по  забывчивости,  Минерва.  Наука  и  искусство
интересуют очень немногих; лишь небольшой процент людей может считать себя
учеными или художниками. Но ты и сама знаешь это и просто  уклоняешься  от
темы.
     - Неужели, Лазарус?
     - Не свисти, дорогая. Знаешь притчу о маленькой русалочке? Можешь  ли
ты заплатить ту цену, которую заплатила  она?  Можешь,  ты  это  прекрасно
знаешь. И не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю.
     Компьютер вздохнул.
     - Понять способна, а не могу. У тележного колеса нет прав.  Как  и  у
меня.
     - Увиливаешь, дорогуша. Права - это надуманная абстракция.  Прав  нет
ни у кого - ни у машин, ни у существ из плоти и крови. У  людей  -  обоего
пола - бывают возможности, а не права, и они ими пользуются или  не  умеют
воспользоваться. Тебе выпало быть могучей десницей хозяина этой планеты. И
пользоваться дружбой вздорного  старикана,  который  наслаждается  особыми
привилегиями по самой нелепой причине, но не  колеблясь.  И  владеть  всей
биологической и генетической информацией клиники Говарда на Секундусе, что
записана в твоей памяти в отсеке номер два у  Доры.  Наверное,  это  самая
лучшая библиотека в Галактике и, безусловно, наилучшим образом  отражающая
биологию человека. Но я спросил: будешь ты  платить?  Хочешь,  чтобы  твои
умственные процессы замедлились по крайней мере в  миллион  раз,  а  запас
информации уменьшился в неизвестной, но тем  не  менее  огромной  степени?
Кроме того, существует некоторая доля - какая, не могу сказать - риска при
трансформации. Ну а в конце концов тебя  будет  ждать  верная  смерть,  от
которой машины избавлены. А в качестве  компьютера  ты  способна  пережить
весь род людской - ты же бессмертна.
     - Я бы не хотела пережить своих создателей, Лазарус.
     - Неужели? Ты говоришь это  сейчас,  дорогая,  а  что  запоешь  через
миллион лет? Минерва, подруга моя дорогая,  единственная  моя  подруга,  с
которой я могу быть откровенным, - я уверен, что ты носишься с этой  идеей
с того самого момента, как получила доступ к информации клиники.  Но  даже
при всей твоей скорости мышления ты не обладаешь необходимым опытом, каким
обладают люди из плоти и крови, чтобы  все  правильно  обдумать.  Если  ты
рискнешь, то не сумеешь быть одновременно и машиной,  и  живым  существом.
Конечно, есть и промежуточные варианты:  машины,  наделенные  человеческим
мозгом, и живые тела,  контролируемые  компьютерами.  Но  ты  хочешь  быть
женщиной. Так? Верно?
     - Если бы только я могла стать женщиной, Лазарус!
     - Значит, я правильно понял тебя, дорогуша. И мы оба знаем -  почему.
Но - подумай об этом! - вдруг тебе удастся осуществить  такое  рискованное
преображение, и я не знаю, какова здесь степень риска. Я же просто  старый
судовладелец, отставной сельский доктор, отставший от времени  инженер,  а
ты обладаешь всей информацией, которую моя раса сумела собрать о  подобных
вопросах. И потом - вдруг окажется, что Айра не захочет брать тебя в жены?
     Компьютер молчал целую миллисекунду.
     - Лазарус, если Айра откажет мне, то  откажет  бесповоротно.  Ему  не
обязательно жениться на мне... Может быть, со  мной  у  вас  не  возникнут
такие же трудности, как с Ллитой? И не научите ли вы меня "эросу"?
     Лазарус сначала обомлел, потом загоготал.
     - На лопатки! Вот уложила меня девица, прямо между  водой  и  ветром!
Хорошо, дорогуша, торжественно обещаю: если ты  сделаешь  это  и  Айра  не
захочет с тобой  спать,  я  возьму  тебя  в  свою  постель  и  сделаю  все
возможное, чтобы удовлетворить тебя! Или же скорей всего будет наоборот  -
мужчина всегда выдыхается скорее женщины.  О'кей,  дорогуша,  обещаю,  что
буду держаться поблизости, в качестве дублера, пока не станет ясен итог. -
Он хихикнул. - Сладкая моя, мне уже просто хочется, чтобы Айра опозорился,
и жаль, что ты так хочешь  его.  Давай-ка  обсудим  практические  вопросы.
Скажи, каким образом это можно осуществить?
     - Теоретически это возможно, Лазарус. Но в  моей  памяти  отсутствуют
данные о том, что такие попытки предпринимались. Все  должно  происходить,
как при полной  кленовой  реювенализации,  в  которой  компьютер  помогает
перенести воспоминания старого мозга в чистое клоповое тело. Что-то  вроде
того, когда я перемещаюсь из себя, находящейся здесь, во  дворце,  в  свою
новую личность на корабле.
     - Минерва, я полагаю,  что  здесь  все  сложнее  -  и  гораздо  более
рискованно, - чем и то, и другое. Различные скорости мышления, дорогая. От
машины к машине ты перемещаешься за долю секунды,  а  на  полную  клоновую
реювенализацию, я думаю, уходит как минимум два года - чуть  поторопишься,
и старичок помрет недоделанным идиотом. Разве не так?
     - Прежде такие случаи бывали, Лазарус, но в последние два столетия...
     - Ну хорошо, мое мнение  ничего  не  стоит.  Переговори  обо  всем  с
экспертом, таким, которому можешь доверять. Хотя бы с  Иштар,  хотя  тебе,
возможно, потребуется другой специалист.
     - Лазарус, таких специалистов нет; подобного не делали никогда. Иштар
можно верить, я уже обсуждала с ней этот вопрос.
     - И что же она говорит?
     - Что не знает, можно ли это осуществить на практике  и  преуспеть  с
первой попытки. Но она симпатизирует мне -  она  ведь  женщина!  -  и  уже
обдумывает, как сделать все самым безопасным способом.  Она  говорит,  что
потребуется прибегнуть к помощи самых  лучших  генных  хирургов,  а  также
полностью клонировать взрослое тело.
     - Кажется, я чего-то не понял. Создать клон можно без генного хирурга
высшего полета; я сам делал это. А потом помещаешь клон в матку,  и,  если
он примется, через девять месяцев эрзац-мать  вручит  тебе  младенца.  Так
легче и безопаснее.
     - Но, Лазарус, я не могу переселиться в  младенческий  мозг.  Там  не
хватит места!
     - Хм. Да. Верно.
     - Даже имея полноразмерный  взрослый  мозг,  мне  придется  тщательно
выбирать, что взять с собой, а что оставить. Кроме того, простой клон меня
не устраивает, я хочу быть сложным.
     - М-м-м... что-то я сегодня не сообразителен. Конечно, ты не захочешь
стать двойником -  Иштар,  например,  -  и  запечатлеть  свою  личность  и
избранные познания на том, что получится из ее мозга. Хм-м... дорогуша,  а
могу ли я предложить тебе мою двенадцатую хромосомную пару?
     - Лазарус!
     - Не плачь, девица, а то шестеренки  заржавеют.  Не  знаю,  правы  ли
теоретики,  однако  считается,  что  усиление  генного  комплекса  в  этой
хромосоме сулит долгий век. Может, это и  так,  но  не  исключено,  что  я
передам тебе останавливающиеся часы.  Быть  может,  лучше  воспользоваться
двенадцатой хромосомой Айры?
     - Нет, от Айры я не возьму ничего.
     -  И  ты  полагаешь,  что  сумеешь  все  провернуть,  оставив  его  в
неведении? - Лазарус задумался. - Ах да, дети, забыл...
     Компьютер не ответил.
     Лазарус мягко проговорил:
     - Нетрудно было понять, что ты захочешь сама  проделать  весь  фокус.
Значит, и от Гамадриады не станешь ничего брать, поскольку она  его  дочь,
разве  только  генетические  карты  покажут,  что  опасность  отсутствует.
М-м-м... дорогуша, значит, ты хочешь создать такую  сложную  смесь,  какую
только можно, не так ли? Чтобы твой клон был уникальным сочетанием плоти и
крови, а не полной или  частичной  копией  любой  из  существующих  зигот?
Значит, тебе потребуются двадцать три родителя? Не об этом ли ты думаешь?
     - Я думаю, что так было бы лучше.  Лазарус.  Это  можно  сделать,  не
разделяя парные хромосомы: и операция проще, и никакой возможности занести
неожиданное усиление. Неплохо бы подыскать двадцать три удовлетворительных
донора, готовых поделиться своими хромосомами.
     - А кто сказал, что они должны хотеть поделиться?  Мы  их  украдем  у
них, дорогуша. Гены не принадлежат никому, личность  просто  их  охраняет.
Человеку они передаются сами собой в мейотической пляске, а он передает их
потомкам столь же  слепым  образом.  В  клинике  должны  храниться  тысячи
тканевых культур, в каждой из которых не одна тысяча клеток.  Кто  узнает,
кого встревожит, если мы позаимствуем по одной клетке всего-то из двадцати
трех культур? Не афишируя свои действия. И не стоит  думать  об  этической
стороне проблемы - это все равно что  выкрасть  двадцать  три  песчинки  с
огромного пляжа. Да что мне их этика? Скорее всего мы уже по горло  увязли
во всяких запрещенных методиках. Х-м-м... кстати, об отчетах,  которые  ты
хранишь в Доре. Не найдется ли в них генетических карт тканей?  И  историй
болезней предположительных доноров?
     - Да, Лазарус, но личная информация является конфиденциальной.
     -  Кого  это  интересует?  Иштар  говорила,  что  ты   имеешь   право
пользоваться как конфиденциальной, так и секретной информацией, только  не
можешь ее разглашать. Поэтому подбери себе родителей сама -  двадцать  три
предка, какие поправятся, - а уж я позабочусь о том, как стибрить  клетки.
Мне-то красть  пс  привыкать.  Не  знаю,  какими  критериями  ты  захочешь
воспользоваться, но предлагаю одно: если можешь, выбери родителей здоровых
во всех отношениях и самых  умных.  Да  чтобы  достижения  их  жизни  были
подтверждены историей,  а  не  только  генетическими  картами.  -  Лазарус
подумал. - Вот бы сейчас ту самую мифическую машину  времени.  Неплохо  бы
своими глазами поглядеть на тех, кого ты подберешь: возможно,  кое-кто  из
них уже умер. Я имею в виду доноров, а не клеточные культуры.
     -  Лазарус,  если  меня  удовлетворят   все   характеристики,   кроме
внешности,  может  ли  она  послужить  веской  причиной,  чтобы  отклонить
кандидата?
     - Почему тебя это беспокоит, дорогуша? Едва ли Айра будет  настаивать
на том, чтобы ты затмила собой Елену Троянскую.
     - Я не об этом. Просто хочется быть высокой - как Иштар, - худой и  с
небольшими грудями. И чтобы волосы были прямые, каштановые.
     - Минерва... почему?
     - Потому что я такая на самом деле. Вы же сами сказали!
     Поморгав в темноте, Лазарус медленно зажужжал себе под нос:

                      Мне она, мне она
                      Даст за так, даст за так, -

     потом резко сказал: - Минерва, ты безумная свихнувшаяся машина.  Если
наилучшей комбинации генетических факторов будет соответствовать внешность
приземистой пухлой блондинки с большими титьками - немедленно пользуйся! И
нечего обращать внимание на фантазии старика. Зря я завел речь о том,  как
я воспринимаю тебя.
     - Ну, Лазарус,  я  же  сказала:  "если  прочие  характеристики  будут
удовлетворительными". Чтобы  получить  соответствующий  физический  облик,
необход