не услышанные мной слова:
     - ...тремя методами. Новая конечность  или  любой  орган  могут  быть
выращены, но это требует долгого времени  и  великого  мастерства,  я  уже
говорил вам. Но они же могут быть получены из  собственного  клона  любого
лица, который до поры до времени сохраняет  состояние  покоя  ("стазиса").
Говорят, что такая пересадка не труднее, чем наложение заплаты  на  штаны.
Но, поскольку у меня здесь клона, конечно, не было (или еще не  было),  то
они нашли мне нечто подходящее в донорском банке...
     - На "мясном рынке"?
     - Да, Тийна... Огромное количество  частей  тела  под  рукой,  все  в
точности оприходовано и рассортировано компьютером.
     - То есть мной!
     - Да, Тийна!..  Для  гетерогенной  [пересадка  от  другого  существа]
пересадки подбираются  органы,  наиболее  подходящие  по  всем  параметрам
тканей и крови. Они должны еще подойти по размерам, но  это  легче  всего.
Тийна может вытянуть из "мясного рынка" такое, что ваш организм примет  за
собственную плоть. Или почти за собственную!
     - Эзра, - произнес компьютер, - вы можете носить эти ножки  не  менее
десяти  лет,  я  славно  их  приладила.  А  за  это  время  подрастет  ваш
собственный клончик. (Если он, конечно, понадобится!)
     - Да, это ваших рук дело, спасибо вам, Тийна!.. Имя моего благодетеля
- Эзраэль Нкрума. Мы с ним оказались двойниками во всем, кроме  пигментной
окраски.
     Эзра осклабился.
     - Он что, потерял ноги? - спросил я.
     - Да  нет,  -  вдруг  посерьезнел  Эзра.  -  Просто  умер.  По  самой
распространенной здесь причине: несчастный случай. Он  был  альпинистом  и
сорвался с горы, разбив голову. Даже умельцы Иштар не смогли его спасти. А
уж они старались вовсю, ибо доктор Нкрума был хирургом этого же госпиталя.
Но у меня не подлинные ноги Нкрумы, а то, что выращено в его клоне  и  что
ему так и не понадобилось...
     - Ричард!
     - Что, дорогая? Я хотел бы спросить Эзру...
     - Ричард, я сделала кое-что, не посоветовавшись с тобой...
     - Ах вот что! И мне следует снова тебя отшлепать?
     - Это ты решишь сам... Я хотела, чтобы ты увидел  ноги  Эзры,  потому
что без твоего ведома я поручила им снабдить тебя новой ногой!..


     Должны же  существовать  какие-то  нормы,  ограничивающие  количество
эмоциональных шоков, обрушивающихся на одного человека в течение суток!  В
свое время я был обучен всем армейским методам  обуздания  сердцебиения  и
снижения  кровяного  давления,  то  есть  того,  что  является  следствием
потрясений. Но потрясения, к сожалению, не ждут, пока к ним  подготовятся,
и все известные методы, как правило, летят к черту.
     На этот раз я просто дождался, пока мое дыхание  войдет  в  норму.  Я
наконец смог произнести почти не срывающимся голосом:
     - В целом, полагаю, нет особых причин для порки!
     Я попытался подвигать моей ранее отсутствовавшей ногой. Надо сказать,
что я и после ампутации "ощущал" ее всю, включая ступню...
     - А ты проследила, чтобы они пришили ее носком вперед?
     - Что? Что ты имеешь в виду, Ричард?
     - Хотелось бы, чтобы она смотрела вперед, а не так, как у бомбейского
нищего. - Интересно, движется ли она? - Эй,  Минерва,  а  нельзя  ли  хоть
поглядеть, что вы там натворили? Эта простыня на мне как каменная.
     - Тийна!
     - Сейчас...
     Подвижная стена снова "замигала", и вошел юноша, прекраснее  которого
я никого  не  видел.  Его  красота  была  совершенна  до  неприятности.  И
"оскорбительность"  облика  ничуть  не  снижалась  тем,  что  он,  видимо,
прибежал впопыхах, не  успев  одеться.  На  невеже  не  было  даже  обуви.
Оглядевшись, он лучезарно улыбнулся.
     - Привет всем! За мной посылали? Я как раз принимал солнечную ванну.
     - Ты просто дрых. В рабочее время.
     - Тийна, я могу спать и  загорать  в  одно  и  то  же  время!  Салют,
полковник, рад видеть вас бодрствующим. И задали же вы нам работенки! Были
моменты, когда хотелось забросить вас  обратно  и  попытаться  начать  все
сначала.
     - Доктор Галахад, - сообщила Минерва, - ваш лечащий врач.
     - Не совсем так, - уточнил он, приближаясь ко мне  и  успев  по  пути
сжать плечо Эзры, ущипнуть за ягодицу Минерву и послать воздушный  поцелуй
моей жене. - Просто я вытянул короткую соломинку. Вот и пришлось  отвечать
за все.  Вожусь  тут  со  всякими  жалобами  и  прочим...  Но  должен  вас
предупредить - не пытайтесь преследовать меня по суду! Или нас. Все  судьи
нами куплены. А теперь... - Он помолчал, держа руки на  моей  простыне.  -
Может быть, вы хотели бы уединиться?
     Я заколебался. Да, мне  хотелось  побыть  без  свидетелей.  Эзра  это
почувствовал и стал подниматься со стула.
     - Я потом зайду, дружище Ричард.
     - Нет, не уходите! Вы показали мне  свои  ноги,  теперь  настала  моя
очередь. Мы их сравним, а вы посоветуете, как обращаться с этим "привоем"!
Я ведь не знаю! Хэйзел, конечно, тоже  останется,  а  Минерва  видела  это
раньше. Так в чем же дело?
     - Да, Ричард, я видела.
     - Ну и стойте все вокруг.  И  поддержите  меня,  если  я  хлопнусь  в
обморок. Тийна, прошу вас пока не острить!
     - Я? Вы клевещете на меня. Мои суждения лишь профессиональны.
     - Нет, милая. Речь не о суждениях, а о вашем подходе к пациенту. Я же
должен  остаться  в  полной  исправности,  если  вы  по-прежнему  намерены
соревноваться с Нинон де Ланкло. Или даже  с  Рэнджи  Лил...  О'кей,  док,
давайте смотреть.
     Надавив на диафрагму, я задержал дыхание. Эта постылая простыня легко
поддалась юноше. Постель была чистой и сухой (я  это  ощущал  и  раньше  -
никаких подтеков и влажных мест). И две огромные  волосатые  ноги  торчали
рядом друг с другом. Но это была самая прекрасная картина из всех,  какими
я когда-либо любовался!..
     Минерва подхватила меня, едва я стал  терять  сознание.  А  Тийна  не
отпустила ни одной остроты.


     Через двадцать минут выяснилось, что я уже могу двигать новой ногой и
ее пальцами, особенно если не слишком напрягаться  мысленно.  Впрочем,  во
время первых контрольных попыток  я  несколько  переусердствовал,  слишком
рьяно выполняя команды доктора Галахада.
     - Я доволен результатами, - отметил он.  -  А  вы?  Опишите,  что  вы
ощущаете.
     - Как мне  это  описать?  Радуга?  Серебряные  колокольчики?  Грибной
дождик? Эзра, вы можете это определить?
     - Я пытался. Это как  бы  вновь  родиться.  Ходьба  -  такая  простая
вещь... пока не разучишься.
     - Да! Доктор, чья это нога? Я давненько не  молился,  но  за  хозяина
ноги попытаюсь. За спасение его души.
     - Он еще жив.
     - Как?
     - И ноги он не лишился. Довольно странно получилось, полковник. Тийна
не сумела подыскать  ничего  подходящего  по  иммунным  показателям  и  по
размеру, поскольку вы пребывали в "острозаразном" состоянии. И тогда Иштар
(она мой босс) посоветовала расширить поле исследований. И... Тийна нашла.
Эта нога - из клона ныне здравствующего клиента.  Нам  раньше  с  подобным
сталкиваться не приходилось. Я, вернее, мы, то  есть  персонал  госпиталя,
сперва подумывали даже об ампутации и другой вашей ноги. Но владелец клона
решил отдать ногу из собственного "запаса". Он  исходил  из  того,  что  в
течение нескольких лет,  пока  клон  выращивает  ногу,  он  обойдется  без
полного комплекта запасных органов.
     - А кто же он? Я ведь обязан его отблагодарить!
     (А как "отблагодарить" за такой подарок? Да все равно как -  это  моя
забота!)
     - Полковник, вы еще не знаете. Донор настоял  на  своей  анонимности.
Это и было условием дара.
     - Они даже заставили стереть записи! - возмущенно выпалила  Тийна.  -
Вроде как мне нельзя доверить профессиональную тайну! Как  же  так,  я  же
соблюдаю "клятву гипокрита" [лицемер (англ.)] лучше их всех!
     - Вы подразумеваете "клятву Гиппократа", Тийна?
     - Вы так думаете, Хэйзел? Что ж, и все-таки я эту  банду  знаю  лучше
вас!


     Доктор Галахад сказал мне:
     - Конечно, желательно поскорее начать ею пользоваться.  Но  до  этого
следует кое в чем поупражняться, особенно после такой  долгой  болезни.  И
поэтому вставайте с постели! И вот что я вам советую: покрепче  опирайтесь
на палку и пусть Хэйзел и Минерва на первых порах поддерживают вас с обеих
сторон.  Вы  еще  слишком  слабы,  поэтому  берегите  себя:   как   только
почувствуете головокружение -  сразу  садитесь  или  ложитесь.  М-м-м.  Вы
умеете плавать?
     - Думаю, что да, хотя давненько не приходилось.  Там,  где  я  жил  в
последние годы, плавать было негде. Но я очень любил это занятие раньше.
     - У нас бассейнов полно. Один даже находится в подвале этого  здания,
другой, побольше - во дворе (атриуме). В  большинстве  частных  домов  они
также есть, так что плавайте на  здоровье!  Вы  не  должны  слишком  много
ходить, правая нога еще не натренирована, вот и постарайтесь не слишком на
нее опираться. И не надевайте обуви, пока нога не  ощутит  себя  настоящей
ногой! - Он улыбнулся. - Олл райт?
     - Разумеется!
     Он похлопал меня по плечу, потом наклонился и поцеловал в губы. И это
в момент,  когда  уже  я  начал  ему  симпатизировать!  Я  даже  не  успел
увернуться.
     Это исключительно раздосадовало меня,  хотя  я  попытался  не  подать
виду. Судя по словам Хэйзел и других, этот сверххорошенький парнишка-гомик
спас мою жизнь. Поэтому я вряд ли имел  право  негодовать  по  поводу  его
"берклианского" поцелуя. Черт с ним! Похоже,  он  даже  не  заметил  моего
отвращения, так как сжал мне плечо и сказал:
     - У вас все наладится. Минерва, организуйте ему плавание. Или Хэйзел,
все равно.
     И ушел. После этого леди помогли  мне  встать  с  постели,  и  Хэйзел
повела меня к "выходу". Она поцеловала на  прощание  Минерву,  и  я  вдруг
понял, что та ждет того  же  и  от  меня.  Я  поддался  искушению,  и  она
полностью одобрила мой порыв.
     Поцеловать Минерву, черт возьми, совсем не то, что целовать  мужчину,
каким бы красавчиком он ни был! Я поблагодарил ее за все  заботы.  Минерва
серьезно ответила:
     - Для меня это счастье!
     И мы с Хэйзел осторожненько пошли вперед. Я опирался  на  палку.  Моя
новая нога слегка заплеталась и ныла. Стена, как только мы приблизились  к
ней, "замигала" и выпустила нас. Хэйзел заметила:
     - Милый, я довольна, что ты поцеловал Минерву без моей подсказки. Она
ведь  дивная  девчонка!  И  физическое  внимание  для  нее   -   наилучшая
благодарность, ценимая дороже, чем любой, даже самый щедрый,  материальный
дар.  Она  так  хочет  стать  полноценной  женщиной  после  двух  столетий
пребывания компьютером.
     - Так она и в самом деле была компьютером?
     - Следовало бы побольше доверять тому, что  тут  говорят,  чудище!  -
прозвучал вслед голос Тийны.
     - Вы правы, Тийна,  но  позвольте  мне  это  ему  объяснить.  Ричард,
Минерва не  была  рождена  женщиной.  Ее  тело  вырастили  в  лабораторных
условиях  из  яйцеклетки,  в  которую  были  введены  гены  двадцати  трех
родителей. У нее самое большое количество предков  по  сравнению  с  любым
другим  человеческим  существом.  В  готовое  тело   пересадили   личность
компьютера вместе со всей системой памяти.
     - Но не без остатка, - возразила Тийна. - Мы  удвоили  все,  что  она
хотела взять с собой,  и  я  сохранила  копию,  но  остались  еще  текущие
программы, доклады и отчеты. Мы должны были стать идентичными  близнецами,
но она кое-что от меня утаила, не  поделилась,  тварь  эдакая!  Разве  это
честно? Справедливо? Я вас спрашиваю!
     - Не спрашивайте меня, Тийна. Я никогда не была компьютером. Вот что,
Ричард, ты когда-нибудь играл в "падающую трубу"?
     - Понятия не имею, что сие значит.
     - Вот здесь, на лестнице, ты  повиснешь  на  мне  и  приземлишься  на
следующей ступеньке на "старую" ногу. Тийна, вы не могли бы нам помочь?
     - Конечно, подружка!
     Эти "падающие трубы" оказались  забавнее,  чем  прыжки  щенка  колли!
После первого "падения трубы" я настоял на том, чтобы прыгнуть еще  четыре
раза (для практики, вернее, забавы ради). Хэйзел мне  потворствовала,  как
ребенку, а Тийна постаралась, чтобы я ненароком не повредил новую ногу при
"приземлениях". Для бывшего ампутанта лестница  -  слишком  рискованное  и
утомительное место, но подъемник еще утомительнее и  к  тому  же  мрачнее:
следует влезть в ремень, похожий  на  пояс  толстухи  или  упряжь  телеги.
Придуманные Хэйзел "трубы" не только тренируют, но  будоражат  и  веселят,
напоминая то, что я испытывал в детстве, на ферме  дяди,  прыгая  вниз  со
стогов соломы. Здесь только не было пыли и жары Айовы. У-у-ппи!
     Хэйзел наконец остановила меня.
     - Хватит, милый, пошли в бассейн. Пожалуйста!
     - О'кей. И вы с нами, Тийна?
     - А как же!
     - Вы что, дорогая, собираетесь подсматривать? -  спросила  Хэйзел.  -
Или вас интересует только один из нас?
     - Хэйзел, мы больше не вживляем передатчики  в  тела  пациентов.  Это
чересчур  грубо.  Мы  с  Зебом  разработали  новую  систему   слежения   с
использованием четырехканальной дуплексной аудиовидеосвязи. Цвет пока  что
немного хромает, но мы его наладим.
     - Так, выходит, вы будете за нами подглядывать?
     -  Я  бы  предпочла  это  назвать  "лучом-разведчиком",  так   звучит
элегантнее... Ну да, я буду подглядывать и подслушивать!
     - Так я и думала. А  что,  нам  нельзя  и  уединиться?  У  меня  есть
семейные проблемы, требующие обсуждения с супругом.
     - Не сомневаюсь, подружка. Считайте, что это всего лишь  госпитальный
мониторинг при полном соблюдении тайны: как у трех маленьких обезьянок!
     - Спасибо, дорогуша!
     - Не за что. Обычное  фирменное  обслуживание.  Но  если  понадобится
выползти из-под упавшей на вас скалы, лишь упомяните  мое  имя.  А  своего
подопечного, этого типа, поцелуйте разок за меня. Ну, давайте действуйте!
     - У нас и в самом деле будет  возможность  уединиться,  Ричард,  если
понадобится. Тийна слышит и видит нас в каждую долю секунды, но делает это
безлично, как вольтметр, и все ее внимание занимают такие показатели,  как
пульс, частота дыхания, давление и прочее.  Нечто  подобное  делалось  для
предохранения тебя от шока во время болезни.
     Я откомментировал с присущим мне блеском:
     - Неужто?
     Мы  вышли  из  центрального   корпуса   и   оказались   в   маленьком
садике-парке, огороженном с  трех  сторон  П-образным  зданием.  В  центре
зеленого,  полного  цветов  и  растений  дворика,  был  водоем,   идеально
дополнявший клумбы, дорожки, кусты и деревья.
     Хэйзел остановилась у скамьи под деревом на берегу бассейна. Когда мы
сели, скамья приняла форму, повторяющую очертания наших тел. Мы  наблюдали
за плавающими и забавляющимися людьми. Хэйзел спросила:
     - Скажи, что ты помнишь о нашем прибытии сюда?
     - Не так уж и много. Я же еле держался, ты сама знаешь...  -  (Теперь
от раны остался шрам толщиной в волосок.  Я  едва  разглядел  его  и  даже
почувствовал некоторое разочарование.) - Помню женщину. Тамару, Тамми. Она
поглядела мне в глаза и казалась встревоженной.  Сказала  тебе  что-то  на
совсем незнакомом языке.
     - На _г_а_л_а_к_т_е_. Ты тоже научишься, это нетрудно.
     - Да? Потом она еще что-то сказала, и это все, что я могу припомнить.
Ощущение, что все произошло вчера. Это почему-то тревожит. Хэйзел, сколько
же прошло времени?
     - Зависит от системы отсчета. Можешь считать, что месяц.
     - И они держали меня "в нокауте" столько  времени?  Но  такой  долгий
наркоз вреден!
     (Тут я и в самом деле обеспокоился: если даже операцию провели  сразу
после драки и если я выйду  из  госпиталя  физически  восстановленным,  то
может остаться пагубная привычка к болеутоляющим или наркотикам:  морфину,
димедролу, "сан-суси", метадролу, чему-то еще...)
     - Мой дорогой, ты же вовсе не был в "нокауте"!
     - Даешь обратный ход?
     - Да нет, ты просто находился в так называемых "Полях Леты", то  есть
в мертвой зоне. Все время и  без  наркотиков.  Пациент  остается  живым  и
поддается  лечению.  Исключена   всякая   боль.   Или   вредные   побочные
воздействия. Ты был ранен, милый, но боль от тебя "отвели",  и  ты  о  ней
забыл. Поэтому причиняемое  ею  изнурение  тоже  исключено.  В  результате
организму не понадобится долгое "вымывание" наркотиков, отвыкание от них и
то, что  называется  "реабилитацией".  -  Она  улыбнулась.  -  Ты  был  не
слишком-то общителен, ибо совершенно не помнил, что  произошло  всего  две
секунды назад. Но тебе нравилось слушать  музыку.  И  ел  ты  тоже  совсем
неплохо!
     - Меня кормила ты?
     - Нет. Я не вмешивалась в действия профессионалов.
     Моя палка выскользнула из руки, упала  на  траву.  Хэйзел  нагнулась,
подняла ее и подала мне.
     - Кстати, я ее перезарядила.
     - Спасибо... Эй!.. она же была заряжена! И до отказа!
     - Это было до того, как те подонки прыгнули на нас. И слава богу, что
была заряжена! Иначе мы оба были бы мертвы. Я-то уж точно.
     Следующие десять минут мы смущали друг друга, излагая встречные точки
зрения на потасовку у входа в "Раффлз". Надо сказать,  они  совершенно  не
совпадали!
     Она утверждала, что вовсе не использовала сумку в качестве орудия или
оружия.
     - Ну что ты, милый! Это было бы слишком медленно и  неэффективно.  Ты
уложил двоих сразу, и это дало мне  возможность  выхватить  мой  маленький
"мийако". А потом я использовала шарф!
     По ее версии, я расстрелял в упор всего четверых, а она  обрабатывала
фланговых, тех, кого я не успел уложить. Но  они  все  же  повалили  меня,
пырнув в бедро. Ножом? Она сказала, что из  раны  были  вынуты  бамбуковые
щепки. Одновременно меня обдали каким-то аэрозолем. Но она все  же  успела
убить того, кто меня опрыскал.
     - Я наступила на его рожу,  схватила  тебя  и  оттащила.  Нет,  я  не
ожидала увидеть Гретхен. Но,  увидев,  поняла,  что  вполне  могу  на  нее
положиться.
     Ее версия чуть лучше объясняла нашу победу, хотя, на мой взгляд, была
абсолютно неверной. Но препираться не имело смысла. Восстановить  истинный
ход событий было просто невозможно!
     - Но как же там оказалась Гретхен? Ксия и Чоу-Му - еще куда  ни  шло.
Не так таинственно, учитывая наши послания им. Даже допускаю, что  Хендрик
Шульц мог погрузиться на  шаттл  сразу  по  получении  моей  весточки.  Но
Гретхен? Ты же говорила с ней перед ленчем. Она  была  дома,  в  "Иссохших
костях"...
     - А оттуда до ближайшего  баллистического  трубопровода  ГКЛ  слишком
далеко! Так как же она  смогла  так  скоро  прибыть  в  Луна-Сити?  Не  на
вездеходе же! За правильный ответ приз не выдается.
     - На ракете, что ли?
     - Ну  конечно!  У  изыскателей  есть  небольшие  ракеты-"блошки".  Ты
помнишь, Джинкс Гендерсон собирался вернуть феску через  какого-то  друга,
который должен был "прыгнуть" в Луна-Сити на сборище шрайнеров?
     - Помню, конечно!
     - Так вот, Гретхен как раз и полетела с  ним  и  вернула  феску.  Она
передала ее в бюро находок Старого Храма прямо  перед  тем,  как  зайти  в
"Раффлз" и повидать нас.
     - Понимаю. Но зачем?
     - Ей очень хотелось, чтобы  ты  отшлепал  ее  по  попке  и  чтобы  та
порозовела.
     - Чушь  какая!  А  как  же  папочка  позволил  ей  этот  сомнительный
"автостоп" с соседом? Она слишком юна для этого.
     - Позволил по вполне понятной причине. Джинкс  ведь  большой  сильный
"мако", который не может устоять  против  подлизываний  дочурки.  Подавляя
собственные кровосмесительные инстинкты, он позволяет ей все, если она его
долго дразнит!
     - Это  смешно.  И  непозволительно.  Долг  отца  в  отношении  дочери
требует, чтобы...
     - Ну, ну, Ричард! Сколько у тебя дочерей?
     - Э? Да ни одной, но все же...
     -  Вот  и  не  рассуждай  о  том,  чего  не  ведаешь.  Неважно,   что
д_о_л_ж_е_н_ был сделать Джинкс, важно то, что Гретхен покинула  "Иссохшие
кости" еще тогда, когда мы