будет  в  порядке,   вы   этим
удовлетворитесь?
     - Нет, - заявила Шельма. - Это Лазарус должен высказаться начистоту.
     - Ну, ладно, ладно.  Этот  труп  принадлежит  мне.  Он  не  связан  с
убийством и ни с каким другим преступлением. Теперь вы от меня отстанете?
     - Джейк?
     - Не нравится мне это, Зеб.
     - И мне тоже. Но нам ничего не надо будет предпринимать.  Надо  будет
просто сидеть тихо. В цивилизации, которая "уравновешивает"  преступников,
он долго не протянет.
     - Возможно. Но это его проблема.
     Тут мгновенно вмешалась Шельма.
     - Кто-нибудь из вас обещал доставить его обратно на мой корабль?
     - Как ты сказала - на чей корабль?
     - На мой корабль, Вуди. Я жду ответа, джентльмены.
     - Я ему ничего не обещал. А ты, Джейк?
     - Нет. А ты, Дити? Хильда?
     - Только не я, папа.
     - И не я,  Джейкоб.  Вуди,  сегодня  утром  мне  показалось,  что  ты
прозрел. Допускаю, что я и сама  не  идеал  порядочности.  Но  даже  пират
должен знать, что может положиться на своих сообщников. Мы с тобой ударили
по рукам как партнеры. По-видимому, ты даже не понимаешь, что  это  такое.
Тем не менее я не намерена тебя здесь бросить. Не пройдет  и  недели,  как
тебя уравновесят. Насмерть. Или  еще  похуже.  Поэтому  мы  доставим  тебя
обратно. Между прочим, угнать "Аю Плутишку" невозможно.  Я  знаю,  что  ты
как-то угнал корабль куда большего размера. Но тот был хуже защищен.
     - Лазарус! Скажи им!
     - Либ, я ждал, когда командор выскажется. Этот труп никто не убивал -
он всегда вел растительную жизнь.
     Лазарус был заметно смущен.
     - Лет тридцать назад мы  открыли  на  Терциусе  медицинское  училище.
Совсем маленькое, скорее лишь отделение клиники. Но  там  проходят  генную
инженерию, и студенты должны как-то практиковаться по этой  специальности.
Обычно неудачные клоны убивают, замораживают и исследуют их  ткани.  А  за
клоном, который принялся, - у которого не заметно никаких  отклонений  или
нарушений, - ухаживают и позволяют ему развиваться, если его  генетический
родитель хочет получить запасное тело и готов за это  заплатить.  Или  же,
чаще  всего,  если  здоровый  клон  получился   как   побочный   результат
лабораторной работы, правила этики требуют его подконтрольного уничтожения
не позже конца первого псевдотриместра.  Этот  квазиаборт  не  смущает  ни
студента, ни донора ткани, поскольку донором почти всегда является одна из
студенток, и если  это  ее  смущает,  -  значит,  она  ошиблась  в  выборе
профессии. Но и тогда, когда донор -  кто-нибудь  еще,  никаких  моральных
проблем  обычно  не  возникает.  Студент  рассматривает  этот   клон   как
квазиживой гистологический препарат, который ему больше не нужен, а  донор
ткани не может испытывать моральных проблем, потому что ничего об этом  не
знает.
     - А  почему,  Лазарус?  Если  кто-то  вздумает  колдовать  над  моими
клетками, я хочу об этом знать.
     - Дити, эти ткани могут иметь возраст в несколько лет, а может  быть,
и несколько столетий,  и  донор  может  находиться  от  них  в  нескольких
парсеках. Или они еще тепленькие  и  донор  только  что  ушел.  Или  любой
вариант в промежутке между этими  крайностями.  Банк  спермы  обеспечивает
будущее расы, банк тканей  обеспечивает  будущее  индивидуума.  Но  кто-то
должен оплатить чек - бесплатных  обедов  не  бывает.  У  некоторых  очень
богатых  -  и  очень  мнительных  -  людей   всегда   лежит   в   анабиозе
простимулированный, но не пробужденный клон. Я богат, но не мнителен, и  у
меня запасного клона нет.
     При этих словах Лазаруса я бросил взгляд на Либби и заметил,  что  ее
губы дрогнули, как мне показалось, в полуусмешке,  которую  она  сразу  же
подавила. Этого никто не видел, кроме меня.  Я  подумал,  что  надо  будет
потом ее спросить, - но тут же вспомнил, что мышь сказала кошке,  и  решил
воздержаться.
     - Но я поступаю, как всякий разумный Говард, -  препарат  моей  ткани
лежит на депозите... Это можно сделать одним из двух  способов.  Заплатить
как следует -  или  заплатить  гораздо  меньше,  но  подписать  разрешение
использовать  половину  предоставленного  препарата  для  исследований   и
обучения.  -  Он  усмехнулся.   -   Я   человек   прижимистый,   так   что
студенты-медики  имеют  доступ  к  моей  ткани.   Но   не   все   студенты
придерживаются правил этики. Я знаю по меньшей мере три планеты, где...  -
он пристально посмотрел на мою жену. - Дити, ты сама подняла этот  вопрос.
Если я знаю только три планеты, где можно приобрести любое чудище, то  мне
известно не менее тридцати, где за куда меньшие деньги  я  мог  бы  просто
сказать: "Хочу вон ту", - он ткнул пальцем  в  Шельму,  -  и  мне  тут  же
ответят: "Идет, приятель. Насколько свежий должен быть труп  и  когда  его
доставить?"
     Шельма огляделась, словно недоумевая, на кого указал Лазарус.
     - Это самый дешевый способ...
     - Значит, ты показал не на меня!  -  перебила  его  Шельма.  -  Вуди,
показывать пальцем неприлично. Я было забеспокоилась. Но я никогда не была
дешевой - я обхожусь очень дорого.
     - Теперь я знаю, командор. Так вот, Дити, это самый дешевый способ, и
на тех планетах, о которых я говорю, покупателю он ничем не грозит. Но как
мне убедить вас, что мне и  в  голову  не  приходило  прибегнуть  к  этому
способу? Вы как будто много чего обо мне знаете - больше,  чем  я  знаю  о
любом из вас. Скажите мне - неужели из всего, что вы про меня  читали  или
слышали, и из того, что я говорил или делал, следует, что  я  способен  на
убийство или на подстрекательство к убийству - это  то  же  самое,  только
хуже, - ради того, чтобы добиться своих целей? Я не  говорю,  что  никогда
никого не убивал. Всякий, кто прожил хотя бы наполовину  столько,  сколько
прожил я, неминуемо не раз оказывался в таких ситуациях, когда  приходится
убивать, чтобы тебя не убили. Только  лучше  всего  не  попадать  в  такие
ситуации. Предвидеть их. И избегать.
     Лазарус Лонг умолк. Вид у него был печальный,  и  -  впервые  за  все
время, что я его знал, - видно было, как он стар. Я не хочу  сказать,  что
он внезапно превратился в дряхлого старца. Но он был весь окутан  какой-то
древней печалью.
     - Профессор Берроуз, если бы можно было, я бы  махнул  рукой  на  все
свои планы и согласился бы навсегда остаться здесь, лишь  бы  мне  дали  в
руку   кувалду   потяжелее   и   позволили   расколотить   вдребезги   ваш
континуумоход.
     Я содрогнулся (люблю хорошие машины, черт  возьми!),  Джейк  обиженно
посмотрел на него, Дити и Шельма ошарашенно молчали.
     - Почему... Лазарус? - напряженным голосом произнес Джейк.
     - Не для того, чтобы вас огорчить, профессор:  я  отношусь  к  вам  с
огромным уважением. Таких, как вы, всего трое - тот, кто  изобрел  колесо,
тот, кто научился пользоваться огнем, и... и вы. Но сделав это  выдающееся
открытие, вы совершили такое, что я  до  сих  пор  считал  немыслимым.  Вы
сделали  возможными  межзвездные  войны.  Да   что   там   межзвездные   -
межгалактические, межвселенские!
     Лазарус внезапно выпрямился, с лица его исчезло мрачное выражение, он
усмехнулся.
     - И все королевские слуги, и вся королевская рать уже не могут  снова
закрыть ящик Пандоры. Как только об  этом  станет  известно,  можно  будет
только собирать то, что останется, расфасовывать в мешки  и  продавать  на
удобрение. У Хильды есть кое-какие планы на этот счет.  Но  я  хочу  снова
начать рассуждать как военный. Думать о  том,  как  защитить  свои  родные
места от того, что представляется мне последним оружием, о  котором  много
говорили, но которого до сих не существовало.  Рад  сообщить,  что  Хильда
намерена как можно дольше хранить это в строжайшей тайне - это,  возможно,
даст нам некоторое время на подготовку.
     Он снова повернулся к моей жене:
     - Дити, я никогда никого не убивал и убивать не стану.  Я  был  ближе
всего к этому, когда однажды испытал сильнейшее искушение придушить одного
пятилетнего мальчишку. Признаюсь, мне частенько приходило  в  голову,  что
тот или иной тип выглядел бы  лучше  всего  в  качестве  героя  похоронной
церемонии. Но как  мне  убедить  вас,  что  я  никогда  не  позволял  себе
претворять такие мысли в действия? Подумайте как следует,  вспомните  все,
что обо мне знаете, - способен я на убийство?
     Дити никогда не колеблется. (Вы помните, как  она  выходила  за  меня
замуж?)  Она  вскочила,  поспешно  обежала  кухонный  стол  и   поцеловала
Лазаруса, при этом уже без особой поспешности. Поцелуй был из  тех,  после
которых под рукой должна оказаться постель или хотя бы ложе из раскаленных
углей, неважно. Но нам предстояло еще много срочных дел.
     Дити оторвалась от него, села рядом и сказала:
     - Скажи нам, как добраться до этого неубитого  свежего  трупа.  Ясно,
что нам придется отправиться за ним на "Ае". Поэтому мы должны знать.
     - Лазарус, -  тихо  сказала  Либби,  -  как  раз  этого  ты  старался
избежать. Можно, я скажу?
     - Спасибо, Либ. Нет, ты все приукрасишь. Я...
     - Помолчи! - перебила его Дити.  -  Элизабет,  расскажи  всю  правду.
Покороче.
     - Хорошо. Наше медицинское училище соблюдает правила  этики  не  хуже
любого другого. Моя  сестра-жена  Иштар  -  директор  клиники  омоложения,
председатель училищного совета и еще находит время преподавать. Я  никогда
не видела Морин Джонсон, потому что родилась почти на два  столетия  позже
ее. Но она,  по-видимому,  похожа  на  Лаз  и  Лор  -  что  неудивительно,
поскольку она их генетическая мать, ведь они были  клонированы  из  клеток
Лазаруса.
     - Ах вот оно что! Значит, есть еще и третий клон  Лазаруса?  Женского
пола?
     - Дефектный, Дити.  Иштар  говорит,  что  из  ткани  Лазаруса  трудно
получить недоброкачественный  клон...  поэтому  они  особенно  удобны  для
экспериментов  с  индуцированными  мутациями.  После   окончания   каждого
эксперимента она отдает распоряжение уничтожить эти препараты.
     - Дити просила покороче, - буркнул Лазарус. Либби не обратила на него
внимания.
     - Но студентов  контролирует  Иштар,  а  ее  не  контролирует  никто.
Двадцать лет Иштар искала такой клон, который выглядел бы как человек,  но
не был бы человеком. У которого были бы настолько недоразвиты лобные доли,
что  он  не  обладал  бы  сознанием  и  мог  вести   только   растительное
существование. Она говорила, что  ее  студенты  невольно  предоставили  ей
десятки клонов на выбор. Как правило, они вскоре погибали,  или  вырастали
непохожими на человека, или имели какой-нибудь другой дефект и  потому  ей
не  подходили.  Но  несколько  лет  назад  она   добилась   успеха.   Могу
подтвердить,  что  это  существо  на  соответствующей  стадии  ускоренного
развития было похоже на Лаз и Лор, а  позже,  когда  оно  два  года  назад
умерло, было похоже на более ранний вариант -  на  одну  сморщенную  седую
старушку.
     - Что? А как же "свежий труп"?
     - Его мгновенно заморозили. И могу подтвердить кое-что  еще.  Друзья,
когда я превратилась в  женщину,  у  меня  появился  интерес  к  биологии,
которого не было раньше, когда я была мужчиной. Я преподаю математику,  но
в то же время работаю математиком в клинике  и  немного  изучила  биологию
человека. Когда я говорю, что этот дефектный клон никогда не был  живым  в
подлинном смысле слова, я утверждаю это как специалист  по  математической
биологии,  ежедневно  видевший  данные  его  мониторинга.  У  него  всегда
приходилось искусственно поддерживать обмен веществ, постоянно следить  за
всеми параметрами. Удивительно, как  вообще  Иштар  смогла  сохранить  ему
жизнь до тех пор, когда он стал внешне стареть. Но Иштар большой мастер. -
И Либби добавила: - Дело не только в том, что Лазарусу было бы  трудно  об
этом рассказывать, он и не  смог  бы  рассказать  толком,  ведь  Иштар  не
разрешила ему видеть  этот  дефектный  клон  или  какие-нибудь  материалы,
которые его касаются.
     - Упрямая женщина, - сказал Лазарус. - Я бы  сразу  мог  сказать  Иш,
достаточно ли эта штука похожа на мою мать, чтобы от нее была  польза.  Но
вместо этого мне приходится полагаться на мнение людей, которые мою мать и
в глаза не видали. Хильда, у моей старшей жены характер не лучше вашего, и
по ее виду этого тоже никак не скажешь.
     - Да? Интересно будет посмотреть, что  будет,  когда  я  стану  вашей
младшей женой, - вызывающе заметила Шельма.
     - А  вы  собираетесь  стать  моей  младшей  женой?  -  Лазарус  круто
повернулся и взглянул на ее мужа. - Джейк?
     - Не думаю, чтобы я имел здесь право голоса, - не задумываясь ответил
мой брат по крови.
     - Я автоматически стану вашей младшей женой, если нам проложат  стать
членами семейства Лонг, а это не мешает сделать, черт возьми, если нам все
удастся! - возмущенно сказала Шельма.
     - Минутку, - вмешался я. - Если нам предложат стать членами семейства
Лонг - а до этого, на мой взгляд, еще ох как далеко, - то  младшей  станет
Дити. А не ты, старая лошадь.
     - Пусть Шельма будет младшей, если ей хочется. Я не возражаю.
     - Дити, ты это серьезно? -  спросил  я.  -  Я  только  что  попытался
намекнуть твоей мачехе, что навязываться в члены семьи не принято.
     - Я не навязываюсь, Зебадия, - ответила моя жена. - Я хочу, чтобы  мы
оставались на Терциусе по крайней мере до тех пор, пока не родим, и, может
быть, обосновались там; это как будто довольно приятное место,  и  там  не
должно быть Черных Шляп - у них нет запрета на наготу.  Но  это  вовсе  не
значит, что Лонги должны с нами нянчиться.
     - Я намерена выдвинуть ваши кандидатуры, Зебадия, - сказала Либби.  -
Всех четверых. И надеюсь, что все вы согласитесь. Но, Дити, двойняшка моя,
ты знаешь, что я задумала? С твоим отцом.
     - Знаю. И очень этому рада.
     - Пусть это услышит твой муж. Дити, у меня в каждой  клетке  все  еще
сидит по Y-хромосоме, хоть они и инактивированы гормонами настолько, что я
их не ощущаю. Мы с тобой тоже могли бы попробовать  произвести  маленького
гениального математика.
     - Ого! А кто из нас будет работать членом?
     -  Иштар.  Она  сделает   так,   что   ни   ты,   ни   я   не   будем
матерью-носительницей.  Но  любая  из  моих  сестер-жен,  кто   не   будет
беременна,  предоставит  для   этого   место   у   себя   в   матке.   Или
матерью-носительницей станет какая-нибудь посторонняя женщина, которой  мы
никогда и не увидим, и приемные родители  ребенка  тоже  будут  незнакомые
люди - все это устроит Иштар, она всегда  просматривает  все  генетические
карты, прежде чем что-нибудь предпринять.
     - Зебадия?
     Я без колебаний ответил:
     - Решать тебе, милая. Я за,  в  этом  есть  смысл.  Только  не  теряй
ребенка из виду.  Элизабет,  я  хочу  досрочно  усыновить  этого  ребенка.
Хм-м-м...  Искусственника?  Впрочем,  сейчас  детское  питание,  наверное,
получше. Не здесь-сейчас, а на Терциусе там-тогда сейчас.
     - Искусственника? Что ты, так уже не  делают.  Ребенка  надо  кормить
грудью. Но в семействе Лонг грудного молока  обычно  хватает  с  избытком.
Когда я кормлю, у  меня  всегда  молока  больше,  чем  надо;  я  оказалась
прекрасной дойной коровой, несмотря на эту лишнюю хромосому. Но пусть Дити
выкормит нашего ребенка, если хочет: чтобы вызвать лактацию у женщины  без
родов, сегодня - в терцианском "сегодня"  -  нужно  всего  лишь  небольшое
биохимическое вмешательство. Профессиональные детские  сестры  делают  это
постоянно - они и выбрали такую  профессию  потому,  что  любят  маленьких
детишек, но по какой-нибудь причине не могут иметь их сами.
     - Звучит неплохо.
     (Вот что звучало лучше  всего:  маленькая  копия  Дити  -  прекрасная
мысль, но маленькая копия Дити, которая в то же время  и  маленькая  копия
Либби - это прекрасно в квадрате. В кубе!)
     - Раз уж об этом зашла речь и тут все свои, - Джейкоб, почему  бы  не
соорудить третьего математика-супергения, скрестив тебя с твоей дочерью?
     Когда Элизабет взорвала эту бомбу, я смотрел на свою жену, предаваясь
мечтам о маленькой Дити-Либби, - и увидел, как лицо Дити  мгновенно  стало
пустым. Не то чтобы на нем появилось какое-то неприятное выражение, - нет,
оно стало вообще без всякого выражения, как будто Дити закрыла дверь, пока
не соберется с мыслями.
     Я посмотрел на Джейка как раз в тот момент, когда  удивление  на  его
лице сменилось возмущением.
     - Но это...
     - Кровосмешение? - подсказала Либби. - Нет, Джейкоб, кровосмешение  -
понятие социальное. Меня не касается, будешь ты спать со своей дочерью или
нет.  Я  говорю  о  генах  -  о  другом   способе   сохранить   гениальные
математические способности, Иштар самым тщательным образом просмотрит твои
генетические карты и прибегнет к хромосомной хирургии,  если  увидит  хоть
малейшую возможность удвоения или дефектной аллели. Но вы и  Дити  сможете
видеться с Иштар в разные дни и вообще не знать, чем  это  кончится.  Ваши
гены  -  не  ваша  собственность,  они  достояние  вашей  расы.  А   здесь
представляется случай вернуть их вашей расе, удвоив ваши таланты, и никому
не надо будет ради этого чем-нибудь жертвовать. Подумай об этом.
     Джейк посмотрел на меня, потом на свою дочь.
     - Дити?
     Лицо ее по-прежнему оставалось лишенным всякого выражения, и таким же
невыразительным был голос, обращенный ко мне:
     - Зебадия, это, безусловно, должны решать вы с Джейкобом.
     По-моему, никто кроме Шельмы  не  заметил,  что  она  не  сказала  "с
папой".
     И тут же Дити добавила совсем другим тоном:
     - Дело прежде всего! Спасение Морин. Вы застряли  в  колее  временной
последовательности. Ах да, и еще второстепенная проблема -  как  оба  раза
уберечься от "Доры" и от ракеты. Это не проблема.
     (До меня наконец дошло.)
     - Но, Дити, - возразил Лазарус, - я  обещал  Доре,  что  она  никогда
больше не окажется где-нибудь поблизости от Альбукерке.
     Дити вздохнула.
     - Либ?
     - Кадры со сто тринадцатого по  семьсот  семьдесят  второй,  потом  с
семьсот семьдесят третьего по тысяча второй?
     - Так точно. И именно точно. Я веду отсчет времени  по  тому  желтому
открытому вездеходу, который приближается с противоположного  направления.
А ты?
     - Тоже. Он хорошо заметен, и у него постоянная скорость.
     Лазарус спросил:
     - Джейк, ты понимаешь, о чем они говорят?
     - И да, и нет. Они разделили все на две отдельные проблемы. Но нам не
хватает трех секунд, чтобы подбросить одно тело и подхватить  другое.  Вот
эта штука - вы ее, кажется, называете светофором? -  открывает  проезд  по
перекрестку на  определенные  промежутки  времени,  которые  засекла  ваша
камера.
     Шельма неожиданно осклабилась; я кивнул,  предлагая  ей  высказаться.
Она тут же это сделала.
     - Дити и Либби говорят, что нужно сделать это дважды. В первый раз мы
спасаем Морин, а потом возвращаемся и подбрасываем тело.
     - Но во второй раз без приземления, - добавил я. - Джейк,  я  попрошу
тебя подвинуться - Дити пересядет на мое место. Мы сбросим труп так, чтобы
он упал на землю  между  семьсот  семьдесят  вторым  и  семьсот  семьдесят
третьим кадрами. Я зависну на ручном управлении. Мне необходимо знать, где
находится "Дора" и где та ракета, и учесть  ускорение  свободного  падения
для Земли-прим. Потому что этот труп будет уже падать,  прямо  у  нас  над
головами, в тот момент,  когда  мы  будем  забирать  Морин.  Нужен  точный
расчет. М-м-м... "Ая" может маневрировать сама с  большей  точностью,  чем
под моим управлением. Думаю, что мы с Дити сможем написать программу...  А
потом я буду начеку. На всякий случай.
     - Понимаю, Зеб, - сказал Джейк. - Но если мы зависли, чтобы  сбросить
труп, и одновременно находимся на земле, то почему нас не  видно  на  этих
кадрах?
     - Может быть, на каких-нибудь и видно. Это неважно.  Дити,  когда  мы
все это проделаем? Нет, отставить. Шельма? Ваши прика