ей на Терре. Читает  все
технические публикации. Читает художественную литературу,  хоть  и  знает,
что  все  это  вымысел,  так  как   постоянно   стремится   занять   себя,
удовлетворить свой  информационный  голод.  Если  есть  хоть  одна  книга,
которую надо прочесть для  решения  нашей  задачи,  скажите  название.  Он
проглотит ее мгновенно, как только я ее принесу.
     Проф поморгал глазами.
     - Будем считать, что я принял поправку. Ладно, посмотрим,  сможет  ли
он справиться с этой задачкой. Я продолжаю верить  в  необходимость  того,
что называется интуицией и человеческим здравым смыслом.
     - У Майка есть интуиция, - заявила  Вайо.  -  Я  бы  даже  сказала  -
женская интуиция.
     - Что же касается "человеческого здравого смысла", - добавил я, -  то
Майк, конечно, не человек.  Однако  все  его  знания  получены  от  людей.
Познакомьтесь с ним и тогда решайте, есть ли у него здравый смысл.
     Я набрал номер.
     - Привет, Майк!
     -  Хелло,  мой  единственный  друг.  Приветствую  тебя,   Вайо,   моя
единственная подруга. Я слышу, с вами есть кто-то третий. Судя  по  всему,
это профессор Бернардо де ла Пас.
     Проф оторопел, потом восхитился. Я сказал:
     - Ты совершенно прав, Майк. Потому-то я тебе  и  звоню.  Профессор  -
не-дурак.
     - Благодарю тебя, Ман. Профессор  Бернардо  де  ла  Пас,  я  счастлив
познакомиться с вами.
     - Я тоже счастлив  нашему  знакомству,  сэр!  -  Проф  поколебался  и
продолжил: - Май... сеньор Холмс, могу ли я спросить, как вы узнали о моем
присутствии?
     - Извините, сэр, но я не могу ответить. Ман! "Вы знаете  мой  метод".
[слова Шерлока Холмса из рассказа А. Конан Дойла "Знак четырех"]
     - Майк - парень хитрый, проф. Он не хочет раскрывать секреты, которые
узнал, выполняя для меня конфиденциальную работу. Поэтому он намекнул мне,
чтобы я вам внушил, будто он идентифицировал вас по звуку... А он и впрямь
многое может узнать по дыханию и биению сердца - массу, примерный возраст,
пол  и  даже  кое-что  о  состоянии  здоровья.  Его   медицинские   архивы
неисчерпаемы, впрочем, как и все остальные.
     - Я рад отметить, - заявил Майк серьезно, - что не замечаю  признаков
сердечных и респираторных заболеваний, обычных  для  человека  в  возрасте
профессора, который провел столько времени на  Земле.  Я  могу  поздравить
вас, сэр.
     - Благодарю вас, сеньор Холмс.
     - Мне было приятно сообщить вам об этом,  профессор  Бернардо  де  ла
Пас.
     - Как только  он  идентифицировал  вашу  личность,  он  сразу  узнал,
сколько вам лет, когда вас сослали и за что, какие публикации появлялись о
вас  в  "Лунатике",  "Лунном  сиянии"  и  прочих  изданиях,  взглянул   на
фотоснимки, проверил ваш банковский счет, узнал, аккуратно ли  вы  платите
налоги и так далее и тому подобное. На это ушли сотые доли секунды, стоило
ему лишь услышать ваше имя. Майк только не  признался  -  информация  была
строго между нами, - что ему известно  о  моем  намерении  пригласить  вас
сюда, а стало быть, он сразу догадался о вашем присутствии, когда  услышал
ваше дыхание и пульс. Майк, ни к чему постоянно повторять "профессор де ла
Пас", достаточно будет простого "проф".
     - Понятно, Ман. Но профессор обращался ко мне формально  и  в  высшей
степени вежливо.
     - Значит, вам обоим надо расстегнуть  воротнички.  Проф,  вы  усекли?
Майк многое знает, но далеко не обо всем болтает. Он умеет держать язык за
зубами.
     - Это впечатляет.
     - Майк - самый настоящий умник-разумник, вы увидите. Майк, я заключил
с профессором пари - три против двух, что "Янки" опять выиграют чемпионат.
Какие у меня шансы?
     - Мне очень жаль, Ман. До завершения чемпионата еще далеко, но,  судя
по результативности команд и игроков,  шансы  не  в  твою  пользу  один  к
четырем, запятая, семь, два.
     - Неужто так плохо?
     - Очень сожалею, Ман. Могу распечатать  расчет,  если  угодно.  Но  я
посоветовал бы тебе дать отступного. "Янки"  в  состоянии  победить  любую
команду в отдельности... но шансов на победу над всеми клубами лиги,  если
учесть  еще  такие  факторы,  как  погода,  несчастные  случаи  и   другие
переменные предстоящего сезона, у них не больше, чем я сказал.
     - Проф, хотите взять отступного?
     - Разумеется, Мануэль.
     - Ваша цена?
     - Три сотни гонконгских долларов.
     - Ах вы старый грабитель!
     - Мануэль, как твой бывший учитель, я не могу лишить тебя возможности
учиться на собственных ошибках.  Сеньор  Холмс...  Майк,  друг  мой...  Вы
позволите называть вас другом?
     - Сделайте одолжение! - Майк чуть не мурлыкал.
     - Майк, амиго, а вы не следите за скачками?
     - Бывает, что считаю шансы, и нередко.  Программисты  из  гражданской
службы дают задания. Но результаты так часто расходятся с прогнозами,  что
либо мне дают слишком неполные исходные  данные,  либо  лошади  или  жокеи
нечестно играют. Возможно, действуют сразу все три фактора. Однако я  могу
предложить вам формулу,  благодаря  которой  скачки  будут  приносить  вам
верный доход, если играть регулярно.
     - И какова же эта формула? Можно узнать? - нетерпеливо спросил проф.
     - Можно. Делайте ставки на учеников ведущих жокеев. Они  обычно  мало
весят и получают хороших лошадей. Но не ставьте все  сразу  -  могут  быть
проколы.
     - Ученик ведущего... хм... Мануэль, у тебя часы точные?
     - Проф, чего вы хотите? Сделать ставку ни свет ни заря? Или  выяснить
то, о чем мы говорили?
     - Ох, извини... пожалуйста, продолжайте. Ведущий ученик...
     - Майк, я дал тебе вчера вечером магнитную запись. - Я  наклонился  к
микрофону и прошептал: - "День Бастилии".
     - Помню, Ман.
     - Ты обдумал ее?
     - Со всех сторон. Вайо, ты говорила очень впечатляюще.
     - Спасибо, Майк.
     - Проф, вы можете на время отвлечься от пони?
     - А? Конечно... я весь обратился в слух.
     - Тогда прекратите бормотать  себе  под  нос  варианты  ставок.  Майк
просчитает вам их куда быстрее.
     - Я не терял времени даром - финансирование... совместных предприятий
вроде нашего... всегда дается с трудом. Но это можно и  отложить.  Я  весь
внимание.
     - Я хочу, чтобы Майк сделал пробный прогноз. Майк, в той записи  Вайо
говорила о необходимости свободной торговли с Террой.  Проф  же  предложил
вообще наложить эмбарго на отправку продовольствия Терре. Кто из них прав?
     - Вопрос сформулирован некорректно, Ман.
     - Что я упустил?
     - Можно я поставлю его иначе?
     - Конечно. Изложи свои аргументы.
     - В ближайшем будущем предложение Вайо сулит обитателям Луны солидные
барыши. Цена продовольствия  у  головы  катапульты  возрастает  минимум  в
четыре раза. При этом учтен и незначительный рост оптовых цен на  Терре  -
незначительный потому, что Администрация  и  сейчас  продает  продукты  по
цене, близкой к свободной рыночной. Я  не  стал  учитывать  субсидирование
продовольствия, продажу его по демпинговым ценам и бесплатную раздачу, так
как все это возможно лишь  благодаря  колоссальным  доходам,  связанным  с
искусственно заниженной ценой у катапульты. Не стану говорить  и  о  более
мелких переменных, они слишком несущественны. Ограничусь утверждением, что
непосредственным эффектом будет повышение цены примерно в четыре раза.
     - Вы слышите, профессор!
     - Но, дорогая леди, с этим я и не спорил!
     - Доходы у производителей продовольствия вырастут более чем в  четыре
раза, потому что, как указала Вайо, сейчас они вынуждены покупать  воду  и
другие  товары  по  искусственно  завышенным  ценам.  Введение   свободных
рыночных цен, по идее, должно бы увеличить доходы производителей  в  шесть
раз, но фактический рост  будет  меньше  из-за  влияния  других  факторов:
повышение цен на экспортируемые товары приведет к росту цен  на  все,  что
потребляется в Луне - как на товары, так и на труд. И все же общий уровень
жизни  повысится  примерно  вдвое.  Это  будет  сопровождаться  оживленным
строительством новых сельхозтуннелей, увеличением добычи льда,  внедрением
новых аграрных методов, что  опять-таки  увеличит  экспорт.  Однако  рынок
Терры  так  велик,  а  нехватка  продовольствия  носит  столь  хронический
характер, что уменьшение прибыли, вызванное  ростом  экспорта,  не  сможет
стать ведущим фактором.
     Проф перебил его:
     - Но, сеньор Майк, все это лишь приблизит день,  когда  ресурсы  Луны
будут окончательно истощены.
     - Я предупредил, что прогноз краткосрочный, сеньор профессор. Могу ли
я изложить долгосрочный прогноз, сделанный на основе ваших замечаний?
     - Всенепременно!
     - Масса Луны составляет приблизительно  семь,  запятая,  три,  шесть,
умноженные  на  десять  в  девятнадцатой  степени   тонн.   Если   принять
численность населения Терры и Луны и  прочие  переменные  за  константу  и
учесть постоянный рост экспорта, то пройдет  семь,  запятая,  три,  шесть,
умноженные  на  десять  в  двенадцатой  степени  лет,  прежде  чем   будет
израсходован один процент массы  Луны.  Иначе  говоря,  около  семи  тысяч
миллиардов лет.
     - Ч_т_о_? Вы в этом _у_в_е_р_е_н_ы_?
     - Сделайте одолжение, профессор, проверьте сами.
     - Майк, - сказал я, - это шутка? Если да, то она не  смешна  даже  по
первому разу.
     - Как бы там ни было, - пришел в себя  проф,  -  мы  экспортируем  не
лунную кору. Мы экспортируем нашу жизнь - воду и  органику.  А  не  горные
породы.
     -  Я  это  учел,   профессор.   Прогноз   основан   на   возможностях
контролируемой трансмутации - то есть превращения одного изотопа в  другой
при условии эндотермичности реакций. Фактически  будут  вывозиться  именно
горные  породы,  трансформированные  в  пшеницу,  мясо   и   другие   виды
продовольствия.
     - Но мы не умеем этого делать! Амиго, это нелепо!
     - Ничего, когда-нибудь научимся.
     - Майк прав, профессор, - вмешался я. - Сегодня мы и впрямь не умеем,
но это вопрос времени. Майк, ты не подсчитал, сколько лет нам потребуется?
Хорошо бы иметь в заначке такой козырь.
     Майк печально ответил:
     - Ман, мой единственный друг, если не  считать  профессора,  который,
как я надеюсь, тоже станет моим другом, я пытался подсчитать, но  мне  это
не удалось. Вопрос поставлен некорректно.
     - Почему?
     - Потому что  тут  требуется  гигантский  теоретический  прорыв.  Моя
информация не дает  возможности  прогнозировать  место  и  время  рождения
гения.
     Проф вздохнул.
     - Майк, амиго, я даже не знаю, что чувствовать  -  разочарование  или
облегчение. Выходит, этот прогноз практически ничего не значит?
     - Как это не значит?! Очень даже  значит!  -  вскричала  Вайо.  -  Мы
обязательно найдем решение, когда приспичит! Скажи ему, Майк!
     - Вайо, я очень огорчен. Хотел бы я обладать твоей  уверенностью.  Но
ответ будет прежним: где и когда появится гений, мне  неизвестно.  Увы.  Я
скорблю.
     - Но тогда, - сказал я, - проф  был  прав?  Если  вернуться  к  нашим
шансам?
     - Одну минуту, Ман. Есть еще одно решение, предложенное  профессором:
возвратные поставки с Терры, тонна за тонну.
     - Да, но это _н_е_о_с_у_щ_е_с_т_в_и_м_о_!
     - Если транспортировка будет достаточно дешевой, земляне  согласятся.
Решение требует небольших технических новшеств, теоретического прорыва  не
нужно. Просто грузовые поставки с Терры должны стать такими  же  дешевыми,
как катапультирование грузов с Луны.
     - И ты называешь это небольшим новшеством?
     - Я назвал его небольшим в сравнении с другими проблемами, Ман.
     - Майк, дорогой, а сколько  нужно  времени  на  это?  Долго  придется
ждать?
     - Вайо, по самым грубым подсчетам, основанным скорее на интуиции, чем
на информации, понадобится где-то порядка пятидесяти лет.
     - Около пятидесяти лет? Так  это  же  пустяк!  Значит,  у  нас  будет
свободная торговля!
     - Вайо, я сказал "порядка", а не "около пятидесяти лет".
     - А какая разница?
     - Разница большая, - вмешался я. - Майк имел  в  виду,  что  не  ждет
этого раньше чем через пять лет, но будет удивлен, если понадобится  более
пятисот. Так, Майк?
     - Верно, Ман.
     - Значит, нам нужен еще один прогноз. Проф  сказал,  что  мы  вывозим
воду и органику и не получаем их обратно. Ты согласна, Вайо?
     - Да, конечно! Только я не думаю, что  эта  проблема  так  неотложна.
Когда придет время, мы ее решим.
     - О'кей, Майк, - у нас нет ни дешевого транспорта,  ни  трансмутации.
Через сколько лет начнутся неприятности?
     - Через семь лет.
     - С_е_м_ь_ л_е_т_! - Вайо  вскочила,  в  полном  изумлении  глядя  на
телефон. - Майк, милый! Не может быть, чтобы ты говорил серьезно!
     - Вайо, - вздохнул он печально. - Я очень  старался.  В  этой  задаче
бесконечно  большое  число  переменных.  Я  перепробовал  несколько  тысяч
вариантов решения, исходя из разных предпосылок; Самый оптимистичный ответ
получился при допущении, что поставки на Терру не увеличатся ни на  грамм,
что численность населения Луны перестанет расти благодаря введению жестких
мер ограничения рождаемости и что одновременно развернутся активные поиски
льда, чтобы поддержать нужный уровень водоснабжения.  При  таких  условиях
запас времени будет чуть больше  двадцати  лет.  Остальные  прогнозы  куда
хуже.
     Вайо, придя в себя, спросила:
     - Что же произойдет через семь лет?
     -  Этот  срок  я  получил,  взяв  за  основу  нынешнюю   ситуацию   и
предположив, что  Администрация  не  изменит  свою  политику  все  главные
переменные  экстраполированы  исходя  из  их  прошлой  динамики.  Судя  по
доступным данным, это наиболее вероятный ответ. В две  тысячи  восемьдесят
втором году начнутся первые голодные бунты. Каннибализм вряд ли  возникнет
раньше чем через два года после этого.
     - Каннибализм! - Вайо отвернулась и спрятала лицо на груди профа.
     Он погладил ее по спине и мягко сказал:
     - Мне очень жаль, Вайо. Люди не имеют представления о том, как хрупка
наша экология. Но даже меня это потрясает.  Мне,  конечно,  известно,  что
вода всегда бежит вниз по склону, но я никак не  думал,  что  мы  с  такой
ужасающей скоростью приближаемся ко дну пропасти.
     Вайо выпрямилась, лицо ее было спокойно.
     - О'кей, профессор, я ошибалась. Эмбарго необходимо, равно как и  все
с ним связанное. Перейдем к делу. Давайте спросим  у  Майка,  каковы  наши
шансы. Теперь вы верите ему, не так ли?
     - Да, дорогая леди. Верю. Мы должны привлечь его на свою сторону. Ну,
Мануэль...
     Потребовалось немало времени, чтобы  убедить  Майка  в  нашей  полной
серьезности, заставить его понять, что "шуточки" могут нас  погубить  (это
очень трудно усвоить машине,  которая  не  представляет  себе,  что  такое
смерть), и получить заверение, что  он  может  и  будет  хранить  секреты,
независимо от того, какие программы поиска информации будут задействованы,
- даже если это будут наши собственные пароли, исходящие не от нас.  Майка
обидели мои сомнения, но дело  было  слишком  серьезное,  чтобы  рисковать
из-за какой-нибудь оплошности.
     Затем около двух часов ушло на программирование и пересмотр программ,
на выбор предпосылок  и  исследование  вытекающих  из  них  проблем,  пока
наконец  все  четверо  -  Майк,  проф,  Вайо  и  я  -  не  были  полностью
удовлетворены тем, что нам удалось сформулировать. А именно:  какие  шансы
на успех имеет революция - вот эта революция, возглавляемая нами,  -  если
мы  хотим  не  допустить   голодных   бунтов,   собираемся   сражаться   с
Администрацией голыми руками, а против  нас  все  могущество  Терры  и  ее
одиннадцати миллиардов жителей, готовых нас раздавить  и  подчинить  своей
воле. И при условии, что никакой иллюзионист не вытащит для нас  из  шляпы
кролика, что никуда нам не деться от  предательства,  людской  глупости  и
малодушия и что сами мы отнюдь не гении и не играем  никакой  существенной
роли в жизни Луны. Проф положил немало трудов, чтобы увериться в познаниях
Майка в области истории, психологии, экономики и так далее. Под конец Майк
сильно обскакал  профа  по  количеству  предложенных  переменных.  Наконец
решили, что программа готова и что мы не в состоянии  придумать  еще  один
более или менее существенный фактор.
     Тогда Майк сказал:
     -  Проблема  слишком  неопределенна.  Как   я   должен   ее   решить?
Пессимистически? Оптимистически?  Или  в  виде  вероятностной  кривой  или
нескольких кривых? Что скажете, профессор, мой друг?
     - Мануэль?
     - Майк, - сказал я, - когда я бросаю игральную кость, то один шанс из
шести за то, что выпадет единица. Я не прошу владельца  лавочки  проверить
кость на плавучесть, не измеряю ее кронциркулем, не беспокоюсь о том,  что
кто-то  может  дунуть  на  нее.  Не  надо  нам  ни   оптимистических,   ни
пессимистических подходов, не надо нам никаких  кривых.  Скажи  нам  одной
фразой: каковы шансы. Равные? Один на тысячу? Никаких?
     - Да, Мануэль Гарсия О'Келли, мой первый друг.
     В течение тринадцати с половиной минут не было слышно ни звука.  Вайо
чуть не сгрызла себе костяшки пальцев. Никогда я еще не видел, чтобы Майку
для расчетов потребовалось столько времени. Надо  думать,  он  сверялся  с
каждой книгой, которую прочел, и перетряхнул все наборы случайных чисел. Я
уже стал подозревать, что у него что-нибудь сгорит от  перенапряжения  или
начнется нервный  срыв,  требующий  операции  наподобие  лоботомии,  чтобы
прекратить осцилляцию.
     Наконец Майк заговорил:
     - Ман, мой друг, я страшно сожалею.
     - Что случилось, Майк?
     - Я проделал расчет несколько раз, проверял и перепроверял. На победу
есть всего лишь _о_д_и_н _ш_а_н_с _и_з_ с_е_м_и_.



                                    7

     Я поглядел на Вайо, она на меня; мы громко расхохотались. Я вскочил и
заорал: "Ура!" Вайо разрыдалась, обняла профа и принялась целовать его.
     Майк грустно сказал:
     - Я не понимаю вас. Шансы семь к одному _п_р_о_т_и_в_  нас.  Не  _з_а
нас.
     Вайо прекратила слюнявить профессора и вскрикнула:
     - Ты слышишь! Майк сказал "нас". Он включил и себя.
     - Еще бы! Майк, старичок, мы все  понимаем.  Но  знаешь  ли  ты  хоть
одного лунаря, который отказался бы поставить на такой  роскошный  шанс  -
один к семи?!
     -  Я  знаю  только  вас  троих.  Данных,  чтобы   построить   кривую,
недостаточно.
     - Что ж... мы лунари. А лунари - народ азартный. Тут поневоле станешь
азартным, черт побери! Нас выперли сюда и заключили пари, что мы подохнем.
А мы их обхитрили. И снова оставим их в дураках! Вайо! Где  твоя  сумочка?
Давай сюда красный колпак! Надень на  Майка.  Поцелуй  его.  И  примем  по
граммулечке. Налей Майку тоже - хочешь выпить, Майк?
     - Я бы  с  удовольствием  выпил,  -  с  завистью  отозвался  Майк,  -
поскольку  неоднократно  размышлял  над  проблемой  воздействия  этилового
спирта на нервную  систему  человека.  Очевидно,  оно  аналогично  легкому
повышению  вольтажа.  Но  поскольку  я  пить  не  могу,  выпейте  за  меня
кто-нибудь.
     - Программа принята. Поехали. Вайо, где колпак?
     Телефон был заподлицо со стеной -  вделан  прямо  в  скалу,  так  что
напялить на  него  колпак  не  удалось.  Мы  водрузили  колпак  на  полку,
заменявшую письменный стол, и произнесли в честь Майка тост, и назвали его
"товарищ", и он чуть было не прослезился. Во всяком случае, голос  у  него
дрогнул. Затем Вайо схватила  "колпак  свободы",  надела  его  на  меня  и
поцелуем посвятила, на сей раз уже официально,  в  подпольщики,  причем  с
такой страстью, что моя старшая жена хлопнулась  бы  в  обморок  при  виде
этого зрелища. Затем Вайо нахлобучила колпак на профа, повторив с  ним  ту
же процедуру, - слава богу, с сердцем у него, по словам  Майка,  было  все
о'кей.
     После  этого  Вайо  надела  колпак  на  себя,  подошла  к   телефону,
наклонилась и, приблизив губы  к  промежутку  между  микрофонами,  послала
несколько громких воздуш