ь не помешать вам, капитан,  -  сказала  она  совершенно
серьезно. - По вечерам мы всегда ждали, когда вы удалитесь в свою каюту. А
иногда мы занимались этим, когда вы отдыхали после обеда.
     - Боже, дорогуша, зачем же такие  предосторожности?  Выполняйте  свою
работу, не опаздывайте на занятия, а в  остальное  время  занимайтесь  чем
угодно. Звездолет "Либби" - не каторга;  я  хочу,  чтобы  вам  было  здесь
хорошо. Когда наконец твоя дурацкая голова уразумеет,  что  ты  больше  не
рабыня?
     Минерва, этого она  определенно  понять  не  могла,  потому  что  все
твердила, что не расслышала и вскочила в самый последний момент.
     - Не будь глупой, Ллита, - сказал я. - Поговорим завтра.
     Но она настаивала, утверждала, что не хочет спать  и  готова  сделать
все, что я прикажу, - я даже занервничал. Минерва,  одной  из  странностей
Эроса является то, что сразу после занятий  любовью  у  женщины  возникает
новое желание,  а  воспитание  Ллиты  ничего  ей  не  запрещало.  Но  хуже
оказалось то, что я увидел в ней женщину,  впервые  после  того,  как  эта
парочка оказалась на борту корабля. Она стояла в узком проходе, рядом, еще
горячая... в руке был зажат один из тех странных костюмчиков,  которые  ей
так нравилось шить. Я почувствовал искушение - и знал, что  она  отзовется
немедленно и будет рада. К тому же она, вероятно, была беременна - так что
и беспокоиться не о чем.
     Но я потратил столько времени, чтобы из рабовладельца сделаться отцом
- суровым, но любящим. И, переспав с ней, я добавил бы новую переменную  в
и без того сложную проблему. И я взял себя в руки.


     - Очень хорошо, Ллита, - сказал капитал Шеффилд. - Пойдем ко мне.
     Он направился к себе, она пошла  следом.  В  каюте  он  предложил  ей
сесть. Помедлив, она подложила под себя свои яркие тряпки и уселась на них
- предусмотрительность порадовала  его,  процесс  обретения  человеческого
достоинства продолжался, однако он решил обойтись без комментариев.
     - Ллита, по-моему, уже неделя, как у тебя должно  было  начаться,  не
так ли?
     - Да, капитан. - Она выглядела удивленной, но не обеспокоенной.
     Шеффилд подумал, не ошибся ли он. Показав ей, как открывать  коробку,
он вверил ей весь запас и предупредил,  чтобы  была  экономной,  иначе  до
прилета на  Валгаллу  придется  сооружать  что-нибудь  самодельное,  а  до
Валгаллы еще месяцы лета. А потом и вовсе забыл  обо  всем  -  впрочем,  о
наступлении месячных она должна была сообщать, чтобы он мог занести дату в
настольный календарь. Или он прошляпил? На той неделе  он  целых  три  дня
провел в своей каюте, предоставив молодых людей самим себе; Ллита даже еду
ему приносила - так он привык делать, когда  хотел  сконцентрироваться.  В
такие периоды он ел немного, вовсе не спал  и  едва  ли  замечал  что-либо
помимо предмета своих размышлений. Да, так могло случиться.
     - Ллита, ты разве забыла? Ты должна была сообщить, как только у  тебя
началось.
     - Нет-нет, капитан. - От огорчения ее  глаза  стали  круглыми.  -  Вы
велели мне сообщать - и я ни разу не пропустила.
     Дальнейшие расспросы показали, что, невзирая на успехи в  арифметике,
она не знала, когда следует ожидать начала очередных месячных. К  тому  же
выяснилось, что сего знаменательного события следовало ожидать не  на  той
неделе, а раньше.
     Что ж, придется сказать ей.
     - Ллита, дорогая, наверно, у тебя будет ребенок.
     Она открыла рот.
     - Ах, это  чудесно!  Можно  я  сбегаю  порадовать  Джоси?  Можно?  Ну
пожалуйста! Я сейчас же вернусь.
     - Нишкни! И не мечись. Пока я сказал только,  что  это  возможно.  Не
теряй надежды, но и Джо  раньше  времени  не  смущай,  пока  мы  всего  не
выясним. У многих девушек случаются задержки и больше недели -  и  ничего,
(Однако  приятно  слышать,  что  ты,  детка,   хочешь   этого,   поскольку
возможностей у тебя, как выяснилось было достаточно.)  Завтра  я  обследую
тебя и попытаюсь все выяснить. (Найдется ли на корабле то, что  что  нужно
для раннего определения беременности? Черт  подери,  если  ей  понадобится
сделать аборт, надо поторопиться  -  пока  это  не  сложнее,  чем  извлечь
занозу. А потом... нет, что там таблетки "утром  в  понедельник"  -  более
простых контрацептивов и то не найдется. Вуди, глупец, нечего  соваться  в
космос без должной экипировки.) Все будет вовремя, не волнуйся. (Но женщин
подобные события всегда волнуют.)
     Ллита ликовала.
     - Мы  так  старались!  -  тараторила  она.  -  Испробовали  все,  что
упомянуто в Кама Сутре, и даже больше. Я думала, что нам нужно спросить  у
вас, правильно ли мы все делаем, но Джо был уверен, что правильно.
     - Я думаю, Джо не ошибся. - Шеффилд встал и наполнил две чашки вином,
ловко налив ей столько, чтобы она поскорее уснула и  забыла  о  разговоре;
ему нужна была полная картина. - Пей.
     Ллита с сомнением поглядела на чашку.
     - Я стану дурной. Я знаю это, мне уже приходилось пробовать.
     - Это не та кислятина, которой торгуют на Благословенной, это вино  я
привез с Единогласия. Умолкни и пей. Выпьем или за твоего ребенка, если он
у тебя будет, или чтобы повезло в следующий раз.
     А  как  быть  в  этот  самый  "следующий  раз",  если  опасения   его
обоснованы? Зачем этим недорослям такая обуза, как дефективный ребенок?  И
здорового-то трудно вырастить, когда сам только встаешь на  ноги.  Или  же
все отложить до  Валгаллы,  а  ее  научить,  как  пользоваться  средствами
предохранения? А потом что? Изолировать их друг от друга? Как?
     - Расскажи мне, как это случилось, дорогая. Когда ты попала сюда,  то
была девственницей.
     - О да, конечно. Они всегда  навешивали  на  меня  эту  корзинку  для
девственниц. За  исключением  тех  дней,  когда  меня  запирали,  а  брату
приходилось спать в бараке. Знаете, когда у меня кровь шла. - Она  глубоко
вздохнула и улыбнулась. - Сейчас нам очень хорошо. Мы с  Джоси  все  время
пытались справиться с этой дурацкой стальной корзиной. Но  не  могли.  Ему
было больно, и мне иногда тоже. Наконец мы сдались и  просто  забавлялись,
как делали всегда. Брат велел терпеть. Мы знали, что нас продадут  вместе,
в качестве племенной пары. - Эстреллита сияла. - Такими  мы  должны  быть,
такими мы стали, и спасибо за это вам, капитан.
     Нет, разделить их будет непросто.
     - Ллита, а ты никогда не думала о том, чтобы иметь детей не от Джо?
     Пусть скажет, по крайней мере  ей  найти  мужа  будет  несложно.  Она
действительно привлекательна. Чувствуется Земля-матушка.
     Она удивилась.
     - Конечно, нет. Мы знали,  кто  мы,  давным-давно,  еще  детьми.  Так
сказала нам мать, так говорил и жрец, мы всегда спали вместе с братом, всю
жизнь. Зачем мне кто-то еще?
     - Но ты и со мной хотела спать. По крайней мере так говорила.
     - А! Тут другое... Это ваше право. Но  вы  же  не  захотели  меня,  -
укоризненно добавила она.
     - Это не совсем так, Ллита. У меня были причины - сейчас  я  не  буду
вдаваться в них - не брать тебя, неважно, хочу я этого или нет  и  желаешь
ли ты. Ты же сама говоришь, что всегда хотела только Джо.
     - Да... верно. Но я  была  так  разочарована.  Мне  пришлось  сказать
брату, что вы не захотели меня... мне было больно говорить об этом. Но  он
велел мне терпеть. И, прежде чем он трахнул меня, мы выждали  три  дня  на
случай, если вы передумаете.
     Стоя подковыривает, а лежа - кроткая.  Не  такая  уж  редкость  среди
женщин, подумал Шеффилд.
     Он  обнаружил,  что  Ллита  смотрит  на   него   с   вполне   трезвой
заинтересованностью.
     - Вы хотите меня сейчас, капитан? Когда Джо решил забежать вперед, он
мне так и сказал в первую же ночь: это ваше право и всегда останется им...
Я согласна.
     О, медные яйца Вельзевула! Есть только одна возможность избавиться от
возжелавшей женщины - улететь подальше.
     - Дорогая, я устал, да и ты почти засыпаешь.
     Она подавила зевок.
     - Я не настолько устала - в такой степени я не устаю. Капитан,  в  ту
ночь, когда я вас просила, то чуточку побаивалась. А сейчас не боюсь  -  а
хочу. Если вам угодно.
     - Ты очень  мила,  но  я  очень  устал.  (Почему  же  такая  доза  не
подействовала?) - Он заговорил о другом: - Эти узкие  койки  так  неудобны
для двоих.
     Она снова зевнула и хихикнула.
     - Ага. Однажды мы с братом едва не вывалились. Теперь нам  приходится
устраиваться на полу.
     - На полу? Ллита, но это же неудобно. Надо что-нибудь придумать.
     Перевести ребят сюда? Другой  настоящей  постели  на  корабле  нет...
Новобрачной на медовый месяц нужно  удобное  рабочее  место...  она  любит
мальчишку и должна  получить  свое  удовольствие,  что  бы  там  ни  было.
Столетие назад Шеффилд решил, что самое грустное в судьбе эфемеров то, что
в их коротеньких жизнях так мало времени для любви.
     - О, пол, капитан, это неплохо: мы всю жизнь спали  на  полу.  -  Она
вновь зевнула, не справляясь с нахлынувшей сонливостью.
     - Хорошо...  завтра  что-нибудь  придумаем,  -  (Нет,  его  каюта  не
подойдет: здесь и стол его, и бумаги, и архив. Ребята будут мешать ему,  а
он им. Что,  если  они  с  Джо  попробуют  соорудить  из  двух  коек  одну
двуспальную постель? Можно - только она займет всю каюту. Ерунда, их каюты
разделяет не несущая переборка, можно прорезать в ней дверь - и  получится
квартирка.  Для  новобрачной...  милой   новобрачной.)   Он   добавил:   -
Отправляйся спать, пока не свалилась с кресла. Все будет хорошо, дорогуша,
(Я добьюсь этого.) А начиная с завтрашнего дня будете спать с Джо в  одной
широкой постели.
     - В самом деле? - Она широко зевнула. - Это очаровательно.
     По дороге в каюту ему пришлось поддерживать ее, и, едва прикоснувшись
к постели, Ллита заснула. Шеффилд поглядел на нее и ласково проговорил:
     -  Бедная  милая  киска,  -  потом  склонился,  поцеловал  в  щеку  и
отправился в свою каюту.
     Там он достал бумаги,  которые  работорговец  представил  в  качестве
доказательства странного генетического родства Ллиты и Джо, и  внимательно
их рассмотрел. Он пытался определить, можно ли  и  в  самом  деле  считать
детей   "зеркальными   близнецами"    -    комплементарными    диплоидами,
происходящими от одной матери и отца.
     Пользуясь   подобными   аргументами,   он   рассчитывал    определить
вероятность усиления неблагоприятных генетических факторов в том  ребенке,
который может родиться у Ллиты и Джо.
     Проблема, как будто бы, подразделялась на три упрощенных варианта.
     Молодые люди не родственники, и шансы родственного брака минимальны.
     Или же они могут оказаться  обыкновенными  сестрой  и  братом.  Тогда
вероятностью усиления генетических недостатков пренебрегать нельзя.
     Или  же  они  могут  оказаться,  как  и   предполагается,   зиготами,
происходящими  от  комплементарных  гамет:  все  гены  сохранены  в   коде
редукции-деления, но без удвоения. В таком случае... какова же вероятность
неудачного исхода?
     Нет, пока с этим можно подождать. Итак, первое предположение: они  не
родственники,  просто  воспитаны  вместе  с  самого   детства.   Опасность
минимальна, о ней можно забыть.
     Второе предположение:  перед  ним  обычные  брат  и  сестра.  Правда,
внешность их этого не подтверждает, к тому  же  негодяй  торговец  сочинил
весьма замысловатую историю и  публично  воспользовался  именем  епископа,
чтобы ее подтвердить. Правда, епископ тоже мог оказаться бесчестным -  ему
приходилось встречаться со всякими  священниками  -  но  к  чему  подобная
опрометчивость, когда младенцы рабы так дешевы?
     Нет, предположим, его обманули - однако зачем  рисковать,  придумывая
столь сложное надувательство? Значит, можно забыть и об этом. Ллита и  Джо
не брат с сестрой в обычном смысле слова. Хотя вполне могли  появиться  на
свет из одного и того же чрева. Если так оно и есть, с генетической  точки
зрения это не имеет значения.
     Итак, беспокоиться следовало об одном: если работорговец  не  наврал,
какова тогда вероятность родственного брака?  Сколько  может  существовать
неудачных вариантов комбинации подобных искусственных зигот?
     Шеффилд, ругаясь, приступил к решению проблемы: не  хватало  исходных
данных, плюс корабельный компьютер - единственный на всем судне -  не  был
запрограммирован на решение генетических  проблем.  Капитан  пожалел,  что
рядом нет Либби. Энди бы просто несколько  минут  поглядел  в  потолок,  а
потом дал бы точный ответ, если это возможно. Если же  точность  оказалась
бы недостижима, ограничился бы процентными вероятностями.
     Генетическую задачу, даже имея все необходимые данные (а это не  одна
тысяча чисел), невозможно решить,  не  прибегая  к  услугам  компьютера  -
слишком уж она громоздка.
     Хорошо, начнем с простого примера, посмотрим, что нам это даст.
     Основное предположение: Ллита и Джо являются "зеркальными близнецами"
- генетически комплементарными зиготами, полученными от  одних  и  тех  же
родителей.
     Контрольное предположение: они связаны  между  собой  лишь  тем,  что
входят  в  часть  общего  комплекса  наследственности,  существующего   на
планете, (Предельный случай: будучи рабами,  происходящими  из  конкретной
местности, они являются частью гораздо более узкого генетического поля,  к
тому же еще суженного за счет инбридинга. Однако эта  "наиболее  вероятная
схема размножения" дает  ему  превосходную  опорную  точку,  с  которой  и
придется сопоставлять.)
     Простейший пример: возьмем какой-нибудь участок одного гена - хотя бы
187-й двадцать первой хромосомы - и  посмотрим,  как  его  можно  усилить,
замаскировать или устранить, считая "плохим" в любом случае.
     Произвольные предположения: поскольку данный участок  в  генетической
паре  может  содержать  бракованный  ген...  или  два,  или   ни   одного,
предположим,  что  шансы  в  основном  и  контрольном  вариантах  равны  и
распределены поровну, то есть вероятность того, что на данном  участке  не
окажется бракованного гена, составляет 25%: один плохой ген обнаружится  в
50%, а два - в 25%. Последнее условие предельно, поскольку схождение  двух
плохих генов на одном участке в последующем поколении ведет к  прекращению
существования или  в  результате  непосредственной  смерти,  или  за  счет
снижения способности зиготы к выживанию.  Ничего,  пусть  будет  так,  нет
оснований прибегать к более выгодному предположению.
     Ух! Если усиление плохого  гена  очевидно  или  может  быть  выявлено
экспериментально,  подобными  зиготами  нельзя  было  бы  воспользоваться.
Ученый, достаточно компетентный для того, чтобы проводить подобные  опыты,
воспользуется максимально чистыми с генетической точки  зрения  образцами:
свободными от  сотен  (или  уже  тысяч?)  идентифицируемых  наследственных
дефектов. Следует учесть и этот фактор.
     У молодых людей не было ни  одного  дефекта,  насколько  Шеффилд  мог
судить, пользуясь корабельным  оборудованием  -  а  это  лишь  увеличивало
вероятность того, что поганый конокрад не наврал и отчеты об  экзотических
и успешных манипуляциях с генами подлинны.
     Теперь Шеффилд склонялся к тому, что эксперимент  действительно  имел
место, и жалел, что не располагает возможностями большой клиники  Говарда,
скажем, той, что на Секундусе.  Тогда  ребят  можно  было  бы  подвергнуть
тщательному генетическому обследованию, для которого у него на корабле  не
было оборудования, да и квалификации.
     Тревожили и сомнения по поводу  обстоятельств  покупки.  Почему  этот
отщепенец так стремился продать  их?  А  что,  если  он  украл  их?  Зачем
продавать  племенную  пару  комплементов,  не  сделав  следующего  шага  в
эксперименте?
     А может быть, ребята все знают?  Ведь  он  не  спросил  их  об  этом.
Безусловно, их постарались убедить, что другой  судьбы  у  них  не  будет;
проводивший этот эксперимент взрастил в  ребятах  более  сильную  взаимную
привязанность,  чем   бывает   во   многих   браках,   заключил   Шеффилд,
руководствуясь собственным опытом. В том числе и своими... (кроме  одного,
всего одного).
     Шеффилд выбросил все лишнее из головы  и  обратился  к  теоретическим
следствиям.
     В выбранном месте каждая из родительских зигот могла  существовать  в
трех возможных состояниях, создавая три генетические пары  с  вероятностью
25-50-25.
     В  контрольных  условиях  родители  (диплоидные  зиготы,  мужская   и
женская) образовывали бы на выбранном участке следующие комбинации:
     25% - хорошая и хорошая - дефектов нет;
     25% - хорошая и  плохая  -  плохой  ген  не  замаскирован,  но  может
передаваться;
     25%  -  хорошая  и  плохая  -  плохой  ген  замаскирован,  но   может
передаваться;
     25% - плохая и плохая - усиление плохой - летальное или невыгодное.
     Однако, учитывая свою  модифицированную  основную  гипотезу,  Шеффилд
предположил, что ученый клирик наверняка отверг  бы  неудачную  комбинацию
производителей,  а  значит,  четвертую  группу  (плохой  и  плохой)  можно
отбросить.  В  результате  получилось  следующее   распределение   качеств
родительских зигот:
     33,3% - хороший и хороший;
     33,3% - хороший и плохой;
     33,3% - хороший и плохой.
     Подобное  усечение  значительно   улучшало   исходную   вероятностную
ситуацию,  и   теперь   мейотическое   деление   производило   бы   гаметы
(сперматозоид и яйцеклетка) в  следующем  соотношении:  хорошие  -  четыре
шанса из шести - и плохие - два шанса из шести. Причем  обнаружить  плохие
гены можно было бы, только уничтожив несущие их гаметы. Или же, раздумывал
Шеффилд, предположение  не  обязательно  должно  оставаться  справедливым.
Однако, чтобы Ллита и Джо избежали неприятностей, следовало, придерживаясь
фактов, оставаться в рамках пессимистической оценки...  а  значит,  плохой
ген можно обнаружить по усилению его в зиготе.
     Шеффилд напомнил себе, что ситуация никогда  не  бывает  черно-белой,
как предполагалось определениями "доминантный - хороший" и "рецессивный  -
плохой". Эти определения куда менее сложны, чем реальный мир, который они,
как предполагалось, отображали. Самца, погибшего при спасении своих детей,
следует считать способствующим продолжению рода, а кошку, съевшую котят, -
наоборот, как бы долго она ни прожила после этого.
     Аналогичным образом, доминантный ген  не  всегда  имеет  существенное
значение - скажем, цвет глаз... например, карий. Парный  рецессив,  дающий
голубые глаза, аналогичным образом не даст зиготе  никаких  преимуществ  и
недостатков. То  же  самое  можно  сказать  о  многих  других  наследуемых
характеристиках: цвет кожи, волос и так далее.
     Тем  не  менее  это  описание:  хороший  -  доминантный,   плохой   -
рецессивный - по сути своей оставалось верным. Оно  обобщало  механизм,  с
помощью которого раса сохраняла благоприятные  мутации  и  избавлялась  от
неблагоприятных.  Плохой  и   доминантный   -   эти   слова   были   почти
противоречивы, так как абсолютно плохая мутация гибла вместе с зиготой, ее
унаследовавшей  в  течение  одного  поколения;  летальное  действие  могло
проявиться еще в чреве, либо же настолько повреждало зиготу,  что  она  не
могла воспроизводиться.
     Однако обычный процесс прополки относился к  плохим  рецессивам.  Они
могли оставаться среди  прочих  генов,  пока  но  слепой  воле  случая  не
происходило одно из двух событий: такой ген мог  объединиться  с  подобным
себе, когда сперматозоид сливался с  яйцеклеткой,  и  погибнуть  вместе  с
зиготой, - хорошо, если до рождения... или же трагическим образом - после.
Или же плохой рецессив мог быть устранен при редукции  хромосом  во  время
мейоза,  результатом  чего  оказывалось  рождение  здорового  ребенка,  не
унаследовавшего этот ген, - счастливый исход.
     Каждый из этих статистических процессов медленно устранял плохие гены
из генофонда нации.
     К несчастью, первый из них часто приводил к рождению де