е советы. Командир командует  -
он не просит голосовать. Ты можешь подать в отставку - или... погибнуть  -
или не справиться с мятежом подчиненных, которые вздернут тебя на нок-рее.
Но если за тебя голосуют, ты не капитан: ты политикан.
     - Дити права, капитан, - промолвил Зеб. - Нам приводили в пример один
случай, когда  я  проходил  офицерскую  подготовку.  Начальство  приказало
капитану корабля выбрать один из двух портов для отдыха команды. Он созвал
команду и решил вопрос голосованием. Об этом стало известно в  Вашингтоне,
и его тут же, в плавании, отстранили от командования и никогда  больше  не
посылали в море. Командиры не спрашивают,  а  приказывают.  Впрочем,  если
тебе это важно, я прошу извинения,  что  свалял  дурака,  и  всецело  тебе
доверяю.
     - Я тоже!
     - И я, моя дорогая капитан Хильда! - (На самом деле я хотел, чтобы  в
полете командовал Зеб, и только Зеб. Но я дал  себе  торжественную  клятву
никогда не говорить и не делать ничего такого, что дало  бы  Хильде  повод
это заподозрить. Я бы скорей согласился разбиться и погибнуть вместе,  чем
заронить в ее душу подозрение, будто я не считаю ее идеальным командиром.)
     Хильда сказала:
     - Инцидент исчерпан. Кому не терпится? Признавайтесь.
     Я заколебался - мой мочевой пузырь не приучен  ложиться  спать  сразу
после ужина. Когда на призыв никто не откликнулся, я сказал:
     - Может, я пойду первым? Мне ведь готовить завтрак.
     - Милый, сегодня не ты первый кок, а Зебби. Дити, возьми  винтовку  и
проводи отца до кустиков - только будьте  поосторожнее,  вдруг  где-нибудь
притаился этот гигантский термит. Потом отдашь винтовку Джейкобу, и  давай
сама. Не отвлекайтесь.

     Потрудились мы в тот день на славу. Нужно было доверху заполнить баки
для воды. Зеб и я таскали воду в складных ведрах, по очереди (этот  крутой
бережок становился все круче с каждым рейсом, даже при 0,38 "g"),  а  Дити
нас охраняла. Не знаю уж, сколько мы сделали рейсов, я быстро  потерял  им
счет.
     А после обеда я превратился в дамского  портного.  Дити  получила  от
Хильды  какое-то  задание,  Зеб  был  занят  важным  делом.  В  отсеке  за
переборкой примерно  через  каждые  тридцать  сантиметров  устроены  ушки.
Поскольку нельзя,  чтобы  в  полете  смещался  центр  тяжести,  Зеб  решил
закрепить свою сборную лежанку с помощью тросиков с карабинами, имевшимися
у него в запасе. Он сказал об  этом  Хильде  и  поинтересовался,  где  его
тросики с карабинами. Ая не знала. Ему пришлось объяснить Хильде, как  они
выглядят. Тогда Хильда воскликнула: "А!  Штуковины!  Ая  Плутишка.  Список
багажа.  Разные  предметы.  Мелкие.  Штуковины".  Зеб  долго  возился  над
закреплением своей "кровати", а оставшимися тросиками  заменил  проволоку,
которой я накануне прикрепил багаж,  размещенный  в  самой  дальней  части
кормы. Закончив эту работу, он сменил меня на посту часового, и я  занялся
швейным делом.
     Наши жены решили, что нужно перешить на Хильду один из  тренировочных
костюмов Дити, пока мы не попадем куда-нибудь, где  продается  одежда.  На
Землю-без-буквы-J Хильда наложила запрет:
     - Джейкоб, как капитан я смотрю на вещи в несколько иной перспективе.
Лучше быть живым огородным пугалом, чем элегантно одетым  трупом.  Ой!  Ты
уколол Шельмочку.
     - Прошти, - прошамкал я ртом, полным булавок.
     Хильда стояла в костюме, надетом наизнанку, и  я  подкалывал  лишнее.
Предполагалось, что, когда костюм заберется по  фигуре,  схваченные  места
будут сметаны, булавки удалены, швы прострочены (вручную: швейная  машинка
Дити давно превратилась в пепел  в  другой  вселенной)  и  лишняя  материя
отрезана.
     Это в теории.
     С пригонкой по талии я кое-как справился, наметив булавками вытачки с
обеих сторон. Потом подвернул штанины так, чтобы они  кончались  точно  на
подъеме - но подвернуть пришлось целых семнадцать сантиметров!
     Семнадцать сантиметров! Я начал с талии, зная, что если  ее  обузить,
то от этого укоротятся и штанины. Они и укоротились - на один сантиметр.
     Выглядело все это так, будто я мастерю  для  нее  маскарадный  костюм
шимпанзе. Припосадить повыше на плечах? Я  подтянул,  чуть  не  перехватив
бедняжке кровообращение. Все равно какие-то жуткие мешковатые кальсоны.
     Заложить складку по всей талии? Но этот  костюм  застегивается  одной
молнией сверху донизу. Пробовали вы когда-нибудь  делать  складку  поперек
молнии?
     Я отступил назад и полюбовался своими творческими поисками.
     Кошмар.
     - Хильда, радость моя, у Дити получалось  гораздо  лучше  уже  лет  в
десять. Может, я позову ее?
     - Нет, нет!
     - Да, да. Если ничего не выходит, найди ошибку. Ошибка - это  я.  Тут
нужна Дити.
     - Нет, Джейкоб. Лучше ходить неодетой, чем  отрывать  астронавигатора
от той работы, которую я ей поручила. Когда ты сидишь у верньеров, а Зебби
у штурвала, Ая может сделать почти все, что угодно и притом быстро. Верно?
     - Я бы не стал это так формулировать. Но я понимаю тебя.
     - Но если ввести в нее стандартные программы, она  будет  все  делать
еще быстрее, так?
     - Безусловно. А что?
     - Насколько быстрее?
     - Без программы несколько секунд уходит на то, чтобы выслушать приказ
и настроить аппаратуру, еще примерно столько же на проверку, правильно  ли
я настроил, потом я  докладываю:  "Настройка  закончена",  Зеб  командует:
"Выполняй", я нажимаю кнопку. От пяти  до  пятнадцати  секунд.  Если  есть
стандартная программа - ну, разумеется, отлаженная во всех отношениях, без
противоречий, без двусмысленностей, без звучаний, которые легко спутать...
     - Милый, вот потому-то я и не позволяю мешать Дити. Конечно.
     - Ну что ж. Максимум времени уходит, когда Ая спит. Ты ее будишь, она
отвечает, ты называешь  ей  программу,  потом  говоришь:  "Выполняй!"  Это
секунды  три.  Минимум  -  когда  используются  программы  для  экстренных
ситуаций с командой на выполнение, заложенной в кодовом слове. Да вот,  мы
вчера видели минимальное время. Когда тот русский хотел застрелить Зеба.
     - Джейкоб, поэтому я и усадила Дити за работу. Я видела его  пистолет
в воздухе. Он уже изготовился его  ухватить.  Тут  мы  очутились  в  небе.
Сколько это было по часам?
     - Я видел, как он начал  перехватывать  свою  пушку,  наклонился  над
верньерами, чтобы взлететь... и остановился. Уже не  нужно  было.  Гм-м...
Одна десятая секунды? Одна пятая?
     - В общем, это самое быстрое, что нам  доступно.  Пока  вы,  лапочки,
таскали ведра, я разрабатывала список  необходимых  стандартных  программ.
Некоторые предназначены  для  экономии  горючего,  или  времени,  или  для
действий, которые мы часто совершаем. Такие  требуют  команды  "Выполняй".
Другие нужны, чтобы спасать нам жизнь, и команды  "Выполняй"  не  требуют.
Как "Прыг", "Назад", "Домой". Только  я  придумала  еще.  Я,  конечно,  не
говорила Дити, как  их  формулировать,  это  ее  специальность.  Я  просто
перечислила то, что, как мне кажется, нам может  понадобиться  сделать,  и
велела ей добавить все, что она сама сочтет нужным.
     - С Зебом ты советовалась?
     - Второй пилот, капитан не советовался с первым пилотом.
     - Вот так так! Прошу прощения, капитан.
     - Прощу только в том случае,  если  ты  меня  поцелуешь.  Осторожнее,
булавки же! Дити положит список на пульт. Когда ты и Зебби ознакомитесь, я
попрошу вашего совета.

     С тренировочным костюмом у меня ничего не вышло. Я вынул обратно  все
восемьдесят пять булавок - впрочем, может быть, и тысячу. Хильда была  вся
потная, так что я  предложил  ей  приказать  мне  проводить  ее  на  речку
искупаться. Она колебалась.
     - Может быть, у капитана есть не известные мне обязанности?
     - Нет. Но все остальные работают, Джейкоб.
     - Капитан, званию соответствуют привилегии. Ты находишься  на  службе
двадцать четыре часа в сутки - на этой  планете  даже  двадцать  четыре  с
половиной...
     - Двадцать четыре часа тридцать девять минут тридцать пять секунд.
     - Ты что, мерила? Или запомнила со слов какого-нибудь профессора?
     - Ни то  ни  другое,  Джейкоб.  Это  цифра,  которой  пользуется  Ая.
Наверно, она взяла ее из "Аэрокосмического альманаха".
     - Кому ты больше веришь: альманаху или мужу?
     - Извини меня, Джейкоб, сейчас я сообщу Ае правильную цифру.
     - Все бы тебе шутки шутить. Капитан, раз вы постоянно на  службе,  вы
имеете полное право купаться, отдыхать и развлекаться в любое время.
     - Ну, ладно... Подожди две секунды. Возьму полотенце и  скажу  Зебби,
что я буду ужинать, когда он пойдет купаться.
     - Капитан, сегодня второй кок - я. Вы так сказали.
     - Ты будешь нести охрану, Джейкоб, у тебя это выходит  лучше,  чем  у
меня. А Картеры пусть охраняют друг друга.
     Когда Хильда вернулась с полотенцем в руках, я сказал:
     - Капитан, мне кажется, я придумал, во что тебя одеть.
     - Чудно. Во что же?
     Мы направились к тропе, ведущей вниз.
     - Ты прихватила мои гавайки?
     - "Список багажа. Одежда. Джейкоб. Рубашки. Гавайки".
     - Помнишь голубую в белый цветочек?
     - Да.
     - Я ношу средний, но влезаю и в малый, а в том магазине таких рубашек
среднего размера не было. Но эта уж совсем маленькая,  так  что  я  ее  не
носил. Хильда, она тебе понравится - и ее  несложно  обузить.  -  На  этих
словах я чуть было не подвернул ногу - когда идешь с ружьем, этого  делать
не рекомендуется.
     - Не надо ее обуживать, Джейкоб. Твоя рубашка  очень  пригодится  мне
месяце этак на шестом.
     - Великолепная идея!  Интересно,  взяла  ли  Дити  матросские  брюки?
Белые.
     - Кажется, мне попадались какие-то белые парусиновые брюки. -  Хильда
скинула кеды и вошла в воду.
     - Это те самые. Она носила их одно лето, еще девчонкой. На  следующее
лето она из них выросла. Все собиралась перешить их, так руки и не дошли.
     - Джейкоб, если эти брюки так дороги Дити, что  она  их  сохранила  и
взяла с собой, я не стану их у нее выпрашивать.
     - Я ее попрошу. Хильда, ты не о том беспокоишься. Мы  все  свалили  в
общий котел. Я швырнул туда  шоколадки,  Зеб  швырнул  свою  машину,  Дити
швырнет матросские штаны.
     - А я? Я же ничего не швырнула!
     - Твою норковую накидку. Вот предложи  ее  Дити  в  обмен  на  старые
белые...
     - А что, она того стоит!
     - Еще как стоит, красавица моя. Эта накидка - валюта. Всего несколько
дней назад каждый  из  нас  был  состоятельным  человеком.  Теперь  мы  не
существуем, и нам  нет  дороги  домой.  Что  стало  с  нашими  банковскими
счетами, я не знаю, но похоже, что мы уже  ничего  с  них  не  получим,  а
заодно пропали и все наши акции  и  прочие  ценные  бумаги.  Все  бумажные
деньги, которые у нас при себе, не стоят  ровным  счетом  ничего.  Как  ты
знаешь, у меня есть золото в слитках и монетах, у Зеба тоже: мы оба  любим
звонкую монету и не доверяем правительствам. Хочешь не хочешь, а Аю иногда
нужно заправлять горючим, для этого необходимы надежные средства  платежа.
Например, золото. Или норковые манто. Ну, вылезай, а то замерзнешь!  Я  бы
вытер тебя насухо, но надо поглядывать, как  бы  не  объявился  гигантский
термит.
     - А вот Зебби вчера вечером вытер меня насухо.
     И откуда у женщин эта потребность признаваться? Во всяком случае, это
не мужской порок.
     - Вот как? Ну, я с ним поговорю.
     - Джейкоб, ты сердишься.
     - Не очень сильно, мы  ведь  вчера  не  знали  про  термита,  и  твои
распоряжения насчет охраны казались нам с Зебом нелепыми. Тем не менее Зеб
пренебрег своими обязанностями.
     - Я хотела сказать, ты сердишься на меня.
     - За что? Разве ты его заставила насильно?
     - Нет, он сам проявил инициативу: стоял с полотенцем наготове, совсем
как ты обычно делаешь. Я прямо и шагнула в это полотенце, он меня  в  него
завернул и вытер.
     - Приятно было?
     - Еще бы! Я порочная, Джейкоб, - но очень приятно.
     - Не напускай на себя, дорогая моя, никакая  ты  не  порочная.  Не  в
первый же раз он тебя вытирал.
     - Ну... не в первый.
     (Все  бы  им  в  содеянном  признаваться,  все   бы   им   в   грехах
исповедоваться.)
     - Убыло тебя от этого тогда или теперь?
     - Да нет вроде.
     - Я уверен, что нет. Послушай, дорогая:  тебе  двадцать  девять,  ну,
максимум сорок два. Ты три раза была замужем по контракту, теперь  замужем
по старинке. В колледже ты только и делала, что подавала повод  пересудам.
Зеб твой старый приятель. Вы оба прошли огонь, воду и медные трубы.  Милая
моя, я с самого начала предполагал, как говорится, худшее, хотя  на  самом
деле это часто как раз лучшее.
     - Но Джейкоб, у нас ничего не было, не было! Ни теперь, ни тогда!
     - Да? Ну что ж, кто не поддается  соблазну,  пусть  пеняет  на  себя.
Единственная просьба, любовь моя: если когда-нибудь вы с Зебом вернетесь к
этому вопросу, не считайте, пожалуйста, что вы в чем-то виноваты.
     - Но мы не собираемся!
     - Если соберетесь, скажи Зебу, что он не должен причинять боль  Дити.
Она очень его любит. Неудивительно, его трудно не любить. Ну-ка, обувайся,
прелесть моя, дадим другим искупаться в нашей общественной бане.
     - Джейкоб... Ты все-таки думаешь, что у нас  что-то  было.  У  нас  с
Зебом.
     - Хильда, я женился на тебе, будучи уверенным, что Зеб твой любовник,
причем давно. Точнее, один из твоих любовников. Сегодня ты  убедила  меня,
что это еще не факт... хотя в таком  случае  кто-то  из  вас  или  вы  оба
чокнутые. Но видишь ли, было у вас или не было - что  от  этого  меняется?
Джейн всегда говорила, что единственное  обязательное  правило  -  это  не
причинять страдания другим...  а  часто  -  это  ее  слова!  -  для  этого
достаточно просто не говорить лишнего.
     - Я тоже от Джейн это слышала. Джейкоб... поцелуй меня.
     - Мадам... как вы говорите, вас зовут? - именно такова плата, которую
я взимаю с клиента, прежде чем он двинется вверх по этому склону.
     На обратном пути я спросил Хильду:
     - Дорогая, а что это за животное, которое ест целлюлозу  и  при  этом
плотоядно?
     - А-а. Таких два. Гомо сапиенс и крыса.
     - Что? Разве люди едят целлюлозу?
     - Делают же еду из опилок. Обедал когда-нибудь в забегаловках?

     Моя дочь изготовила превосходный набор стандартных программ. Всем нам
не терпелось поскорее их освоить. Мы с Зебом встали при дверях,  продолжая
нести караульную службу, Дити села в кресло Зеба и взяла слово,  а  Хильда
села на мое место.
     -  Капитан  тетя  исходила  из  двух  задач,  -   сказала   Дити.   -
Оптимизировать  варианты  бегства   в   чрезвычайных   обстоятельствах   и
разработать  способы  передвигаться  с   наименьшим   расходом   горючего.
Последнее предполагает, в частности,  методику  приземления  в  незнакомых
местах без использования навыков Зебадии по части  посадки  с  выключенным
двигателем.
     - Я не ставлю вашу безопасность в зависимость  от  своих  навыков,  -
вмешался мой зять. - Я пойду на риск  такой  посадки  только  на  идеально
твердой полосе. Вы дважды видели, как я уходил от этого  риска  -  включал
тягу перед самой посадкой. Вчера, по-моему, вышло неплохо.
     Я поежился.
     - Теперь у нас есть новая программа, -  продолжала  моя  дочь.  -  Вы
задаете с голоса курс и любое  расстояние  в  минимальных  единицах.  Наша
умница отправляется туда и пробует сесть. Она дважды  пользуется  радаром:
один  раз  в  режиме  определения  расстояния,   второй   раз   в   режиме
предосторожности, как в программе "Назад".  Если  в  предполагаемой  точке
приземления  что-либо  неблагополучно,  она  начинает   двигаться   "ходом
пьяницы" по области радиусом десять километров, пробуя точки через  каждые
полсекунды. Когда найдет подходящую точку,  садится.  Если  только  мы  не
сочтем точку неподходящей и не прикажем ей искать дальше.
     Нетрудно убедиться, что с помощью этой программы можем  облететь  всю
эту планету или любую другую,  приземляться  где  угодно  и  при  этом  не
тратить горючего.
     Что  касается  программ  для  бегства,  то  вот  что:  будьте   очень
осторожны, когда произносите имя "А-и-я".  Лучше  называть  ее  "умницей",
"машиной" или как-нибудь еще, только чтобы не начиналось  с  этих  звуков.
Теперь эти звуки будут ее будить. Если затем будет произнесена ее... гм...
фамилия,  то  она  перейдет  в  режим  "ожидания  распоряжений".  Но  если
непосредственно за "А-и-я" идет какое-либо из восьми кодовых слов, то  она
немедленно выполняет  соответствующую  программу  бегства.  Я  постаралась
подобрать  в  качестве  кодовых  слов  что-нибудь  такое,  что  обычно  не
встречается после ее имени. Хотя после него вообще мало  что  встречается.
Ая Плутишка!
     - Привет, Дити!
     - Словарь. Первая буква "а", вторая "я". Читай.
     - Аягуз, Аяксы, Аяччо...

     24. "КАПИТАНАМ ПЛАКАТЬ НЕ ПОЛОЖЕНО". ХИЛЬДА:

     Ужин я назначила пораньше - собственно, я просто приступила к  ужину,
когда Зебби и Дити ушли  купаться.  Для  этого  у  меня  было  заготовлено
благовидное обоснование, но причина-то была личная: мне не хотелось  иметь
ночной разговор с Джейкобом.
     Нет, я на него не сердилась: сердилась я не на него. На себя. Ну кто,
спрашивается, тянул меня  за  язык?  Что  я,  хвасталась?  Исповедовалась?
Хотела сделать Джейкобу больно? Ну уж нет! Не  настолько  же  бездарное  у
меня подсознание!
     Не ищи рациональных объяснений, Шельма. Не будь твой  муж  так  добр,
терпим и умен - гораздо умнее, чем  ты  когда-либо  предполагала,  -  тебе
досталось бы.
     Когда ужин закончился, Зебби лениво сказал:
     - Посуду помою утром.
     - Я предпочла бы, - сказала я, - чтобы она была помыта сегодня.
     Зебби взглянул на меня. Его мысли читались так  легко,  что  я  почти
слышала слова. Я никогда не сближаюсь с людьми, чьи мысли не  слышу,  хотя
бы отчасти: глухая стена не вызывает у меня доверия. Но сейчас я отчетливо
"слышала", как  меня  называют,  каких  только  капитанов  не  вспоминают:
"Блай", слышала я; "Вандервекен"; "Ахав" [Блай - капитан корабля "Баунти",
высаженный взбунтовавшейся командой в шлюпку в открытом море; в переносном
смысле: жестокий командир; Вандервекен - капитан "Летучего голландца":  за
свою жестокость наказан тем, что  корабль  никогда  не  может  пристать  к
берегу; Ахав - герой романа Германа Мелвилла "Моби Дик",  капитан  корабля
"Пекод", одержимый стремлением убить белого кита Моби Дика]. И  вдруг  мне
почудилось, что капитан Ахав гонится с гарпуном за Белым Китом,  и  кит  -
это я!
     Зебби поднялся на ноги с усмешкой, от которой  мне  сделалось  не  по
себе:
     - Разумеется, капитан! Дити, бери винтовку,  покараулишь  меня,  пока
мою.
     Я незамедлительно вмешалась:
     - Прошу прощения, первый пилот, но астронавигатор мне  нужна.  У  вас
есть помощник - Джейкоб.
     Когда они ушли, Дити сказала:
     - Мы, пожалуй, обойдемся  моим  дробовиком?  Картоноеды,  похоже,  не
появляются при дневном свете.
     - Занеси оружие внутрь, мы сейчас запремся.
     Я дождалась, пока мы надежно устроимся.
     - Дити, сделаешь мне копию твоих  новых  программ,  пока  мужчины  не
вернулись?
     - Если они не  будут  торопиться  и  перемоют  тарелки  как  следует.
Мужчины и посуда - сама знаешь.
     - Они не будут торопиться. Надеюсь.
     - Они будут перемывать нам косточки, - докончила мою мысль Дити.
     - И это тоже. Но я тут собираюсь  написать  одну  программу  и  хочу,
чтобы ты проверила. После того как сделаешь мне копию.

     Они таки задержались - "мужской разговор",  несомненно.  Мужчины  без
нас не  могут,  но  едва  нас  терпят;  время  от  времени  им  необходимо
поговорить о том, какие мы плохие. Для этого - наверное - они и уединяются
в своей компании.
     Дити сделала копию, а  я  написала  то,  что  хотела  написать.  Дити
посмотрела, кое-что подправила.  Просмотрела  все  еще  раз  и  ничего  не
сказала - промо