они  с  Либ
обычно подвергали опасности  свою  жизнь,  вылезает  наружу  в  скафандре,
отвинчивает бак с жидким кислородом и устраивает Либ космические похороны.
Она остается там дожидаться Судного Дня. Мы воздаем  должное  его  горю  -
ровно столько времени, чтобы дать ему убраться с дороги, потом я беру  бак
к себе на борт. Иш  принимается  за  работу,  все  остальные  тоже.  Живых
клеток, пригодных для клонирования,  хватает.  Мозг  невредим.  Мертв,  но
невредим - нам того и надо, Иш интересует только конфигурация  памяти.  По
ходу дела Иштар выясняет, что из покойной потенциально могли бы получиться
и  мужчина,  и  женщина.  Вот  почему  мы   посылаем   за   самым   лучшим
гипнотизером-телепатом, и он то и дело пристает к этому клону с  вопросом,
кем он хочет быть, когда проснется.
     - Это было гораздо позже, Дора, когда я уже не спала.
     - Либ, прелесть моя, лучше  спроси  у  Иш.  Ты  должна  была  принять
решение задолго до того, как проснулась. Иш и ее артисты-гормонисты должны
были поработать над тобой, пока ты еще легко поддавалась. На самом деле ты
вообще  ничего  не  отвечала  -  телепат  докладывал  нам,  как  ты   себя
чувствовала, воображая себя мужчиной или  женщиной.  Иш  сказала,  что  ты
очень радуешься, когда ощущаешь себя женщиной.
     - Это правда. В качестве Элизабет  Лонг  я  намного  счастливее,  чем
когда была Энди Либби.
     - Вот, ребята, и вся история о том, как  Иш  превратила  озабоченного
мужчину в счастливую женщину, полноценную и такую же похотливую,  как  все
женщины из семейства Говардов.
     - Дора, у нас гости! - сердито сказал Лазарус.
     - Они все женаты и замужем. Моложе всех из них  Дити.  Дити,  я  тебя
шокировала?
     - Нет, Дора. Я сама такая похотливая, что вполне гожусь в Говарды.  И
мне было очень интересно  узнать,  как  великий  Либби  -  Логарифмическая
Линейка - превратился в мою двойняшку и женщину.
     - И без всякой операции - никакого  жульничества  со  скальпелем.  Но
даже у Иш ничего бы не вышло,  если  бы  у  Либ  не  было  хромосомы  XXY,
благодаря которой Иш точными манипуляциями с железами внутренней  секреции
смогла заставить клон развиваться по любому пути - или  XX,  или  XY.  Или
вышло бы? Надо будет спросить. Иш - гений в кубе,  она  умнее  большинства
компьютеров. А теперь Лазарус может рассказать о своем следующем фокусе  -
не совсем законном.
     - Эй, погодите! - перебила я.  -  Дора,  а  как  насчет  того  трупа,
который развеяли над плато Озарк? Кто это был?
     - Ну как же, это была Либ.
     - Либ вот она, здесь. Я сейчас ее обнимаю.
     Компьютер поцокал языком:
     - Ах, Дити! Доктор Дити! Я только что  объяснила  тебе,  что  Либ,  с
которой ты обнимаешься, - это клон. После того как они  выкачали  из  того
мозга всю память, от него остался только  корм  для  собак.  Ей  -  ему  -
разодрал спину местный аналог пещерного медведя. Выдрал весь хребет. Когда
Иш с ним покончила. Лаз опять его заморозила, мы  отвезли  его  обратно  и
вывели на орбиту, где потом его и нашли - к нашему большому удивлению.
     - А почему вы так удивились, ведь вы сами его там оставили?
     - Есть в этом доме хоть один  математик?  -  громко  поинтересовалась
Дора.
     - Перестань, Дора. Спасибо, что рассказала мою эпопею -  каждый  раз,
когда ее слышишь, узнаешь что-то новенькое. - Либ  повернулась  ко  мне  и
тихо сказала: - Тут, двойняшка, с одной  стороны  биологическое  время,  с
другой  физическое.  Проследи  за  ходом  стрелы  энтропии   через   петли
биологического  времени,  и  поймешь,  что  Лазарус  каждый  раз  искренне
удивлялся, несмотря на то что сам устраивал - должен был устраивать - себе
все эти сюрпризы. Обычная грамматика тут не  годится.  Дити,  насколько  я
понимаю,  ты  изучала  семантику.  Давай  попробуем  сочинить  грамматику,
которая    подходила    бы    для    сложной    структуры     шестимерного
пространства-времени? Я вряд  ли  смогу  быть  особенно  полезной,  но  по
крайней мере буду тыкать тебя носом в ошибки.
     - Вот было бы здорово!
     Я действительно так считала. Моя двойняшка такая прелесть, что, может
быть, Дити и сама не так уж плоха.

     41. "КОШКА МОЖЕТ УГОДИТЬ В ЛЮБУЮ ЛОВУШКУ,

     НО ТОЛЬКО ОДИН РАЗ..." ДЖЕЙКОБ:

     Если А, то В. Я считаю себя математиком-рационалистом,  не  одним  из
тех романтиков, кто опозорил  нашу  профессию  всякими  нелепостями  вроде
определения "бесконечности" как числа, смешения  символа  с  объектом  или
обращения с незнанием как с известной величиной. Когда я оказался в Стране
Оз, я не решил, что сошел с ума. Наоборот, это  помогло  мне  эмоционально
подготовиться к встрече с другими "вымышленными" персонажами.
     Допускаю: возможно, что я сейчас сижу под замком в палате для буйных.
Однако  это  допущение  не  имеет  никакого  смысла,  кроме   самоубийства
личности. Я буду действовать, руководствуясь  тем,  что  говорят  мне  мои
чувства. Я не такой, как тот  невежда,  который,  увидев  жирафа,  сказал:
"Таких животных не бывает".
     Вот я  лежу  в  постели  со  своей  очаровательной  женой  Хильдой  в
просторной каюте  космической  яхты  "Дора"  в  качестве  гостя  абсолютно
вымышленного "Лазаруса Лонга". Разве это достаточное основание  нащупывать
рукой кнопку для вызова еще более вымышленной медсестры,  которая  сделает
несуществующий укол,  чтобы  снять  эту  галлюцинацию?  Постель  мягкая  и
удобная, а что до Хильды, то мне может позавидовать сам  царь  Соломон,  и
Магомету со всеми его гуриями до меня далеко.
     Всякий парадокс можно распутать завтра. Или послезавтра. Еще лучше  -
к концу года. А лучше всего, возможно, - когда кончится Вечность.
     Зачем трогать парадокс? Как сказала Дора, мы с Хильдой  сами  -  пара
доков... и не хотим, чтобы нас трогали, а тем более распутывали.
     С тех пор как Хильда вышла  за  меня,  я  еще  ни  разу  не  принимал
снотворного.
     Нас никто не побеспокоил. Я проснулся прекрасно отдохнувшим,  увидел,
что моя жена в туалетной комнате чистит зубы - ага, "Пепсодентом", - вынул
у нее изо рта щетку, поцеловал ее и снова сунул щетку обратно.  Когда  она
кончила чистить зубы, я спросил:
     - Детей видела?
     - Нет, Джейкоб.
     - Так. Дора!
     - Можешь не кричать, я  сижу  у  тебя  на  плече.  Завтрак  подать  в
постель?
     - А что, мы опоздали к завтраку?
     - Профессор Берроуз, у меня тут время завтрака начинается в полночь и
заканчивается в полдень. Ленч в тринадцать, чай  в  шестнадцать  тридцать,
обед в двадцать, перекусить и попить чаю можно в любое время. Обед  всегда
парадный, но только обед.
     - Хм-м-м... А что значит "парадный"?
     У Хильды теперь появилась кое-какая одежда, - но в Земле  Обетованной
нет никакой "от кутюр".
     - "Парадный" - это означает парадный костюм  вашей  цивилизации,  или
нашей, или же наготу. Никакой повседневной одежды. Как  говорит  командор,
"или все, или ничего".  Уточнение:  драгоценности,  духи  и  косметика  не
возбраняются. В число услуг, которые оказываются на этом  корабле,  входят
чистка и глажение с исполнением в течение  часа,  предоставление  Широкого
ассортимента парадной одежды по последней моде Нью-Рима, вместе с  бельем,
для  удобства  гостей,  которые  не  возят  с  собой  парадных   костюмов,
предпочитают обедать одетыми и не хотят есть в одиночестве.
     - Какое гостеприимство! Кстати, о белье - мы обнаружили у  себя  все,
кроме корзины для грязного белья. Мне нужно положить туда свою накладку.
     - Но ведь это белье, доктор.
     - Я так и сказал. Я ее носил, теперь ее надо постирать.
     - Сэр, я не так свободно владею английским, как галактическим.  Когда
я сказала "белье", я имела в виду, что вы становитесь в нем под душ и  оно
исчезает.
     - Берем сотню дюжин, - сказала Хильда.
     - Капитан Хильда, у меня в памяти нет слов "сотня" и "дюжина". Будьте
так добры, скажите это иначе.
     - Ничего, Дора, это я не тебе, а мужу. А что сейчас носят в Нью-Риме?
     - "Сейчас" я могу понять только как то, что есть самого последнего  в
моих запасах. Мода меняется так же быстро, как курс  акций.  Как  вечерний
туалет мужчины носят юбки до пола с небольшим  шлейфом.  Корсаж  оставляет
обнаженными одно или оба плеча. Ноги босые,  допускаются  сандалии.  Цвета
яркие, не исключаются контрастные  сочетания.  Оружие  обязательно  -  оно
может быть символическим, но на виду. Дамы, конечно, отстают от  цикла  по
фазе. Юбки в этом сезоне лишь чуть длиннее оборок,  носятся  очень  низко.
Если  есть  верх,  -  в  этом  сезоне  он  необязателен,  некоторые   дамы
предпочитают косметику простых расцветок, - но если он есть, окошечки  для
грудей или открытые, или из прозрачного  материала.  В  этом  цикле  модны
прозрачные с радужным отливом, особенно если одна  грудь  обнажена  и  без
косметики, а на другой играет радуга.
     До сих пор компьютер говорил хорошо модулированным  голосом  взрослой
женщины, но внезапно мы услышали интонации восторженной маленькой девочки:
     -  Надеюсь,  кто-нибудь  это  выберет  -  очень  хочется  посмотреть!
Например, доктор Дити и доктор Либ - у одной  радуга  на  левой  груди,  у
другой - на правой, и чтобы стояли рядом. Здорово, а?
     -  Да,  это  произведет  впечатление,  -  согласился  я.  (Они  будут
точь-в-точь как клоуны! Хотя  Дити  может  на  это  пойти.  Девочка  любит
доставлять  радость  людям  и  даже  компьютерам.  Может  быть,   особенно
компьютерам.)
     - Как тебе понравится юбка с небольшим шлейфом, старый козел?
     - Хильда!
     - Дора, а у тебя есть парадное белье такого  размера,  чтобы  подошло
моему мужу? Как у вас снимают мерку?
     - У меня есть размеры профессора, мэм. Я доставлю весь набор к вам  в
каюту после полудня, если вы не ляжете  спать  или  не  будете  чем-нибудь
заняты. И соответствующий набор для вас, я полагаю?
     - Если хочешь, Дора. Не знаю, понравится ли мне этот стиль.
     - Капитан Хильда очень хороша и сама по себе. Я специалист-дизайнер и
в этом кое-что понимаю. Это не лесть  -  Лаз-Лор  говорили  мне,  чтобы  я
училась льстить, но я не уверена, что моей конструкцией это предусмотрено.
Может быть, я смогу научиться у Аи.
     - Ну, еще бы, Дорочка! Я только  и  занимаюсь  тем,  что  льщу  своим
четырем подопечным уж не знаю сколько времени!
     - Ая, ты слушаешь?
     - Ты сердишься, тетя Хильда?
     - На нашу Аю Плутишку я никогда не сержусь.  Но  вежливость  требует,
чтобы люди знали о твоем присутствии.
     - Но... ведь у Доры есть глаза, и она позволяет мне ими смотреть!
     - Капитан Хильда, Ая теперь со мной все время. А что, нельзя?  Мы  же
не зна-а-ли!
     В голосе у нее снова появились интонации маленькой девочки,  на  этот
раз испуганной.
     Я решил, что пора вмешаться.
     - Ая, Дора, мы с Хильдой не возражаем. Я скажу Дити и Зебу, они  тоже
не будут возражать.
     - Джейк, ты прелесть!
     - Ая, ты много раз спасала нам жизнь, и мы за это  готовы  развлекать
тебя, как только можем. Но имей в виду,  Ая:  пользуясь  глазами  и  ушами
Доры, ты увидишь и услышишь такие вещи, которые не видит твой радар  и  не
слышит микрофон, если он отключен. У  кого-нибудь  из  вас  в  резидентной
памяти есть понятие "сдержанность"?
     - Нет, Джейк. А что это такое?
     - Я объясню, - с готовностью предложила Дора. - Это  значит,  что  мы
видим и слышим, но делаем вид, что не видели и  не  слышали.  Как  прошлой
ночью, когда...
     - Потом расскажешь, Дора. По нашему личному каналу. А который час  по
судовому времени и не опоздали ли мы к завтраку? Я нигде не вижу часов.
     - А я и есть часы. Сейчас по судовому  времени  девять  ноль  три.  К
завтраку вы не опоздали. Командор Лаз еще спит,  после  мятежа  она  легла
поздно. Капитан Лонг - то есть Лор - поела на мостике.  Меня  это  немного
обидело, потому что вахта была моя, но  общаться  с  ней  всегда  приятно.
Командор Лазарус всегда завтракает  в  адмиральских  апартаментах.  Доктор
Дити, доктор Зеб и Либ только начинают.
     - Как они одеты? - спросила моя Хильда.
     - В салфетки. На докторе Либ  духи  "Цветок  джунглей"  -  она  любит
терпкие ароматы. Доктор Зеб, кажется, забыл надушиться, но у него довольно
приятный собственный запах. Что на докторе Дити, я понять не могу, но  там
есть и мускус, и сандаловое дерево. Перевести это на язык формул?
     - Это "Время блюза", что меня несколько удивляет: моя  приемная  дочь
не нуждается в духах. Да и Либ тоже, черт возьми. Джейкоб, ты готов?
     Я отозвался  сразу.  Пока  компьютеры  болтали,  я  занимался  своими
делами.  В  частности,  попробовал  воспользоваться  депилятором,  который
оказался с фокусом - я не сразу понял, как его выключить,  и  остался  без
бачков. Зеб,  одетый  в  салфетку,  Либби  Лонг  -  единственная,  кто  не
принадлежит к нашему семейству, и к тому же бывший мужчина. Не вымазать ли
мне грязью пупок?
     - Я готов.
     Появился голубой огонек и провел нас в  маленькую  столовую,  где  мы
проделали церемонию, принятую  в  семействе  Лонг,  -  но  сами  этого  не
заметили,  потому  что  она  ничем  не  отличалась  от  наших  собственных
привычек. Увидев нас, Либ встала, подошла, поцеловала  Хильду,  поцеловала
меня - бегло, но не без засоса. Потом меня поцеловала моя дочь,  а  в  это
время Зеб целовался с моей женой. Потом мы поменялись,  как  обычно:  Дити
расцеловала Хильду, а Зеб взял меня за плечи, прошипел мне на ухо:  "Стой,
не дергайся!" - и поцеловал меня на латинский манер - дважды, в обе щеки.
     Неужели мой брат по крови подумал, что я подведу  его  в  присутствии
постороннего? Этот обычай возник у нас вскоре после нашего бегства.  Мы  с
Зебом всегда целовались на латинский манер -  чмокали  друг  друга  четыре
раза в щечку. Но однажды в Гнездышке мы не рассчитали  и  ткнулись  рот  в
рот. Мы не отстранились друг от друга, но и затягивать не стали. Никто  не
придал этому особого значения - хотя я понимал, что табу нарушено, да и он
тоже. А два дня спустя я явился к завтраку последним. Зеб сидел спиной  ко
мне. Он обернулся и хотел мне  что-то  сказать,  я  нагнулся,  быстро,  но
крепко поцеловал его в губы, подошел к дочери, поцеловал ее,  уже  не  так
быстро, подошел к жене, поцеловал ее как следует, сел и спросил: "А что  у
нас на завтрак?" С тех пор без изменений повторялась только эта фраза:  мы
с Зебом иногда чмокали друг друга на латинский манер, иногда целовались  в
губы - коротким, сухим, символическим поцелуем, инициатива которого  могла
принадлежать любому из нас. Он означал, что мы слишком близки друг  другу,
чтобы ограничиваться рукопожатием; никакого сексуального оттенка в нем  не
было.
     Поэтому  меня  немного  обидело,  что  Зеб  счел   необходимым   меня
предупредить. Должен добавить, что вообще-то моя специальность -  женщины,
без Хильды я бы обойтись не мог. Но я пробовал и другой вариант - это было
с  одним  моим  школьным  приятелем  во  время  выпускных  экзаменов.   Мы
намеревались выяснить, о чем вообще речь, - много рассуждали на эту  тему,
но не назначали никаких сроков, а тут подошла последняя  неделя  в  школе.
Двухчасовой экзамен, больше никаких занятий  в  тот  день;  с  полчаса  мы
играли в теннис, а потом  до  нас  внезапно  дошло,  что  мы  свободны,  а
квартира его родителей пустует до вечера. День настал!
     Мы честно старались.  Предварительно  как  следует  вымылись.  Мы  не
стеснялись и не боялись. Не опасались мы и того, что нас  застанут:  двери
были заперты на цепочку, так полагалось у его родителей. Мы нравились друг
другу и хотели, чтобы все получилось.
     Но ничего не вышло.
     Мы встали,  закусили  бутербродами  с  арахисовым  маслом  и  джемом,
запивая их молоком, и за едой обсудили происшедшее. Мы  не  испытывали  ни
смущения, ни отвращения, ни у кого не пахло изо рта, никаких других  помех
не было - но ничего не вышло.
     Мы снова почистили зубы, вымыли друг друга  и  попробовали  еще  раз.
Точь-в-точь как гимнастика, никакой  разницы.  Дело  не  в  "морали",  нам
действительно этого хотелось. Но  данный  вариант  оказался  не  для  нас.
Поэтому мы уничтожили все улики, пошли и сыграли еще три сета в теннис.
     То же самое у меня и с Зебом. Я очень его люблю  -  но  я  люблю  его
таким, какой он есть, хотя прекрасно понимаю свою  дочь,  которая  считает
его величайшим любовником после... нет, вообще величайшим.  Но  если  Зебу
вздумается  поухаживать  за  мной,  я   напрягу   все   свои   способности
актера-любителя и постараюсь дать ему понять, что именно этого и ждал  всю
свою жизнь.
     Я все это рассказываю, чтобы объяснить, почему я немного обиделся. Ну
неважно, я еще постараюсь, чтобы до Зеба дошло - я никогда его не подведу.
     А что касается этого обычая семейства Лонг... "Лонг" - не их фамилия,
это группа Говардов, которые живут вместе  и  прибавили  к  своим  обычным
именам "Лонг" - псевдоним, которым чаще  всего  пользовался  Лазарус.  Это
коммуна, большая семья, общая семья, не знаю, как это назвать. Думаю,  что
ни в одном языке нет подходящего слова. К тому же двое из полноправных  ее
членов - компьютеры.  Они  уходят  и  приходят,  растят  детей,  и  только
семейный генетик доктор Иштар знает,  кто  их  родители,  да  и  кого  это
интересует? Я подозреваю, что все они бисексуалы, но постороннему  это  не
видно, а я и есть посторонний.
     Но я знаю одно: каждое утро, когда кто-нибудь из Лонгов в первый  раз
встречается с другим Лонгом, они целуются - и это не какое-нибудь чмоканье
в щечку на латинский манер.
     Мне объяснили, что на завтрак я могу попросить все, что хочу.  Теперь
я окончательно понял, что мы  попали  в  какую-то  книгу.  Немного  забегу
вперед - я знаю кое-что о семействе Лонг, я вычитал это в  книге,  которую
вы, возможно, не читали. Их корабль "Дора" прилетел с  планеты,  отстоящей
на много парсеков от Земли-аналога той вселенной,  и  из  времени  на  две
тысячи лет позже нашего, если посмотреть с одной  стороны,  -  или  же  из
времени, совершенно несоизмеримого с нашим,  поскольку  у  нас  нет  общей
временной оси.
     Тем не менее я мог попросить все, что хочу: поджаренный  хлеб,  любую
яичницу, бекон, ветчину, колбасу, бифштекс,  апельсиновый  джем,  желе  из
грейпфрутов,  гречневые  лепешки,  -  и  ничего  этого  не  существует  на
Терциусе, родной планете семейства Лонг.
     А "Пепсодент" в нашей туалетной комнате...
     Я разглядывал прекрасную золотистую вафлю,  кусочек  которой  таял  у
меня во рту, когда вошел Лазарус, и у меня  в  голове  тут  же  прозвучали
слова: "Командор всегда завтракает в адмиральских апартаментах".
     Добавлю, что Лазарус был одет так  же,  как  и  мы  с  Зебом,  только
салфетку еще не взял.
     Рабочая гипотеза: Лазарус слышал каждое слово разговора мужа с женой.
     Вторая гипотеза: "Дора, скажи мне, когда они встанут и когда придут в
столовую завтракать, - если придут, - но предложи им  завтрак  в  постель,
как обычно. Если будут завтракать в столовой, дай мне  знать,  как  каждый
будет одет".
     Первая гипотеза предполагает серьезное нарушение приличий,  вторая  -
получение информации, на которую имеет право всякий  хозяин  или  хозяйка.
Как узнать, какая верна? Ответ: никак, потому что Лазарус даст  мне  такой
ответ, который устраивает его, а этот компьютер служит ему, а не мне.
     Как только Лазарус кончил целоваться с Либ Лонг, его перехватила Дити
и расцеловала,  потом  он  поймал  взгляд  Хильды,  покосился  на  меня  и
медленно-медленно  нагнулся  поцеловать  ее,  предоставив  ей  и  мне   по
отдельности достаточно  времени,  чтобы  сделать  едва  сметное  движение,
означающее "нет", - а потом все-таки поцеловал ее, потому что я  полагаюсь
на инстинкт Хильды и никогда не скажу ей "нет" при таких  обстоятельствах,
да и ни при каких других тоже.  Хильда  обвила  рукой  его  шею  и  потому
управляла поцелуем,  который  получился  довольно  долгим.  Я  выбр