ли прибыть! Это ваша дочь Стар?
     - Его бабушка, - поправила Ее Мудрость, сделав  быстрый  реверанс.  -
Да, я Стар. Или, иначе, миссис Гордон - вот мой муж Оскар Гордон. Не знаю,
как здесь полагается говорить, - никогда не была на этой планете.
     - Миссис Гордон, наша планета еще так молода, что ее обычаи  пока  не
установились. Можно вести себя как угодно, лишь бы намерения были  добрые.
Если кто-нибудь устраивает здесь какое-нибудь  безобразие,  им  занимается
наш председатель Айра Уэзерол и его советники. А так как Айре такая работа
не по душе, он всегда тянет с решением в надежде, что все  обойдется  само
собой.  В  результате  у  нас  почти  нет  твердой  власти  и  очень  мало
установившихся обычаев.
     - Вот это как раз для меня. Оскар, мы бы могли пожить здесь, если  бы
нам разрешили. Преемница мне подготовлена,  я  вполне  могу  удалиться  на
покой.
     - Миссис Гордон...
     - Да, мистер Лонг?
     - Все мы - а особенно наш председатель Айра -  прекрасно  знаем,  кто
такая  "Ее  Мудрость".  Айра  примет  вас  с  распростертыми  объятиями  и
немедленно отречется  в  вашу  пользу;  его  отставка  будет  принята  без
голосования, и вы  станете  здесь  пожизненной  правительницей.  Уж  лучше
оставайтесь при тех неприятностях, к которым привыкли. Но мы всегда  будем
вам рады, если вы захотите у нас погостить.
     Она вздохнула:
     - Вы правы. Власть не так просто отдать - вероятно,  придется  ждать,
пока я не стану жертвой цареубийства.
     - Зебадия, - прошептала Дити, - вон тот бармен... На кого он похож?
     - Хм-м-м... На бригадира Айвера Херд-Джоунза?
     -  Ну,  может  быть.   Немного.   Мне-то   он   напомнил   полковника
Мориновского.
     - Хм-м-м... Да, пожалуй. Но это неважно - он не может быть ни тем  ни
другим. Мистер Гордон?
     - Зовите меня просто Оскаром, доктор Картер.
     - А вы меня - Зебом. Я вижу, вы  при  шпаге.  Неужели  это  та  самая
"Леди"? Та, что была с вами, когда вы отправились  на  поиски  Яйца  Птицы
феникс?
     Гордон явно обрадовался.
     - Да! Это "Леди Вивамус".
     - Не полагается просить человека обнажать  шпагу  без  повода,  но...
может быть, надпись недалеко от рукоятки и мы могли бы увидеть ее, если вы
чуть-чуть выдвинете клинок из ножен?
     - Конечно. - Гордон продемонстрировал всем выгравированный  на  стали
девиз "Dum Vivimus, Vivamus" [пока живы, будем  жить  (лат.)],  дал  время
прочесть его, снова с лязгом вдвинул шпагу в ножны и спросил:
     - А это тот самый меч, которым был убит Буджум?
     - Буджум? А, то чудище, которое мы называем Черной Шляпой? Только  он
не "тихо, беззвучно исчез".
     - Да нет, именно исчез! Эту  тему  мы  будем  обсуждать  на  семинаре
"Технические приемы охоты на снарков". Мы с вами, доктор Джейкоб и  доктор
Хильда, кое-кто еще. Андрэ. Кэт Мур. Фриц. Клиф.  А  Крестный  Отец  будет
председательствовать, если к тому времени справится со  своей  одышкой.  Я
думаю, справится. Тамара его... О Боже! Господи, какая красота!
     Шатер  над  их  столом  расступился,  и  перед  ними  предстало  Поле
Доблести, в полукилометре от них и в нескольких метрах  выше,  а  за  ним,
высоко-высоко в небе, мерцали и переливались башни и замки Валгаллы, и  от
края поля до далеких ворот вечного обиталища героев  простирался  радужный
мост. Вместо лесистого горизонта,  который  до  сих  пор  виднелся  в  той
стороне, местность поднималась вверх пологими  террасами,  каждая  ярче  и
прекраснее предыдущей, и последняя из них терялась в ало-шафранном сиянии,
над которым вздымалась вверх Валгалла на небе-Асгарде.
     - Папаша!
     - Да, Афина? - тихо ответил Лазарус. - Давай потише, чтобы  только  я
слышал. Тут вокруг много народу.
     - Так лучше? Ничего особенного, я просто  хотела  тебя  предупредить.
Прибывают Артур, Исаак и Боб. Двенадцать минут плюс две минус ноль.
     - Ты умница, Фина.
     - Запиши это. Пока.
     Обращаясь к остальным, Лазарус сказал:
     - Прибывают мои гости, для которых оставлены вон те места. Я не очень
надеялся, что будет Исаак: он  с  каждым  годом  становится  все  толще  и
предпочитает водный транспорт, Артуру очень далеко добираться, и  связь  с
ним ненадежная. А Боб здесь, я знал, только там была  какая-то  история  с
въездными пошлинами. Не послушать ли нам, как открывают  первое  пленарное
заседание, пока мы тут любуемся  красотами  скандинавского  потустороннего
мира? Совсем необязательно видеть заседание, мы можем  только  слушать.  А
когда  начнется  турнир,  рекомендую  смотреть  голографический  репортаж,
только сделать перерыв, когда начнется полет валькирий. Сноб!  Дайте  сюда
звук с пленарного заседания!
     Сразу же послышался шум, в  котором  ничего  нельзя  было  разобрать.
Джубал Харшоу сказал Зебадии вполголоса:
     - Пока никто еще не взгромоздился на трибуну, подумайте  вот  о  чем.
Сколько здесь этих Черных Шляп, или Буджумов?
     - Что? Не имею  представления.  Скорее  всего,  больше  двадцати,  но
насколько больше, не знаю. Очень может быть, что на много миллионов.
     - А сколько вы видели? - не унимался Харшоу.
     - О, только одного. Но их наверняка больше.
     - Да? Беспристрастный Свидетель никогда бы такого не сказал. А что он
или они вам сделали?
     - Что? Пытались нас  прикончить.  Разбомбили  наш  дом.  Убили  моего
двоюродного брата. Выжили нас с родной планеты.  Довели  нас  четверых  до
нищеты. Чего  вам  еще  надо?  Казней  египетских?  Четырех  Всадников  из
Апокалипсиса?
     - Нет. Вы видели одного. Убили  его.  А  ведь  он  к  вам  так  и  не
притронулся. Подумайте об этом. Прежде чем давать  показания.  Но  давайте
послушаем.

     "Если читать внимательно, все это  есть  в  Библии.  "В  начале  было
Слово, и Слово было от Бога, и Слово было Бог". Можно  ли  яснее  выразить
тот самоочевидный факт, что ничто не существует, пока кто-то не  вообразит
его себе и тем самым не придаст ему реальность? Если здесь и есть какое-то
различие, то это всего лишь разница  между  "бытием"  и  "становлением"  -
разница, которая сводится к нулю, если любой факт-вымысел рассматривать  с
разных концов энтропийной ошибки..."

     - Председательствует епископ Беркли, - заметил Лазарус,  -  и  он  бы
заткнул рот этому факту-вымыслу, если бы не его  ларингит  -  воображаемый
разумеется. А его  заместитель,  достопочтенный  мистер  Доджсон,  слишком
робок, чтобы заткнуть рот кому бы то ни было. "Блаженны  робкие,  ибо  они
обретут землю - метр в ширину на два в длину".

     "Если Бог хочет занять место  Дьявола,  он  должен  принять  на  себя
обязанности Дьявола. Не предоставить  ли  Дьяволу  столько  же  времени  в
эфире?  У  Бога  самые  лучшие  рекламные  агенты.  Это  несправедливо   и
нелогично!"

     "Я Альфа и Омега, начало и конец, первое и последнее".

     "Бритва Оккама - вовсе не наиболее вероятная гипотеза.  Это  наименее
вероятная гипотеза! Истина состоит в том..."

     "Существуют три школы магии. Первая: выскажите тавтологию и потом  на
все  лады  повторяйте  следствия  из  нее   -   это   философия.   Вторая:
зарегистрируйте много фактов, попытайтесь увидеть  в  них  закономерность,
предскажите следующий факт и ошибитесь - это наука. Третья: осознайте, что
вы живете во враждебном мире, которым правит Закон Мэрфи, хотя ему  иногда
частично противодействует фактор Брюстера, - это техника".

     "Зачем пришлось умереть Меркуцио?  Ответьте  на  этот  вопрос,  и  вы
придете к Марку Твену. Вот вам и решение проблемы".

     "Кто более реален: Гомер или Одиссей? Шекспир или Гамлет? Берроуз или
Тарзан?"

     В  вышине  внезапно  загорелся  гигантский   голографический   экран,
объемный и цветной. Заунывные голоса выступающих  заглушил  другой  голос,
громкий и оживленный:

     "Пока мы ждем, когда первые два рыцаря появятся  на  своих  стартовых
позициях, послушайте  "Большой  Канал"  в  исполнении  очаровательной  Энн
Пассовой, которой аккомпанирует Нойзи на своем "Утробном Стейнвее".  Нойзи
сегодня не в голосе, друзья, - ночью его укусила воображаемая змея".

     - Зато Джерри в голосе, - шепнула Дити. - Он всегда в голосе. Неужели
его не покажут крупным планом?
     Камера совершила наплыв на Энн Пассовой, передвинулась на другую Энн,
одетую в белый плащ, на секунду задержалась на "Короле" Джоне и "Королеве"
Пенелопе и  остановилась  на  бойком  старике  со  стоящими  дыбом  седыми
волосами, который, вынув изо рта сигару, помахал зрителям рукой.

     "Справа от меня сэр Антрекот Жестокий, слева - Черный Рыцарь. На щите
у него нет герба, забрало опущено. Не пугайтесь, друзья, наш датчанин себя
в обиду не даст. Его цвета..."

     Зебадия услышал какой-то треск и обернулся.
     - Садится какой-то плоскодонный корабль. Раздавил несколько  стульев.
- Он взглянул еще раз и сообщил: - Плохо видно. В ложу перед нами набились
какие-то люди в зеленой форме. Черные береты. И очень кровожадный вид.
     - Это Асприн...
     - Аспирин? Дайте таблетку. Наверное, я  много  выпил,  что-то  голова
разболелась.
     - Да не  аспирин,  а  Асприн.  Боб  Асприн.  Все-что-угодно-дующий  -
командующий Очень  иррегулярными  войсками  с  планеты  Дорсай,  -  сказал
Лазарус. - А Артура вы видите?
     - Это вон тот в охотничьей шляпе?  Курит  трубку  из  морской  пенки?
Такой высокий, разговаривает с человеком, похожим на гориллу?
     - Осторожно, это Челленджер, он убьет вас, если услышит. Да, это он с
Артуром. С доктором Артуром Конан Дойлом. Там же поблизости должен быть  и
доктор Ватсон. А вот и Айзек.

     "Они начинают! Рыцарь в маске набирает скорость. Сэр  Антрекот  никак
не может сдвинуть с места своего коня. Сегодня здесь прекрасная погода,  и
Биврест как никогда красив".

     Лазарус встал.
     - Я должен встретить Айзека. Зебадия, вы с ним знакомы?  Пойдемте  со
мной. И вы, Дити. А Хильда? Прошу вас, дорогая. Джейк?
     - Эй вы,  минутку!  -  Зебадия  посмотрел  на  человека,  который  их
окликнул, и вздрогнул от неожиданности. Он уже видел и  это  лицо,  и  эту
форму - там, у бассейна на лесном ручье. "Рейнджер" обратился к Лазарусу:
     - Вы тот, кого тут называют исполнительным директором. Я  специальный
агент Л.Рон О'Лими  из  Космического  Патруля.  У  меня  ордера  на  арест
Беовулфа Шеффлера,  Кэспола  Джонса  и  капитана  Зебадии  Джона  Картера.
Директор, прошу оказать мне содействие.  Межвселенский  уголовный  кодекс,
статья четыре-шесть, раздел шесть-пять, параграф шесть.

     "Он свалился с коня! Копье Черного Рыцаря пронзило его насквозь!  Вот
мчатся валькирии! Ур-р-а-а!"

     Хильда протянула руку, взяла ордера и разорвала их в клочья.
     - Вы ошиблись планетой, приятель. - Она  схватила  Зеба  за  руку.  -
Пойдем, Альфред, нам надо поговорить с Айзеком.
     Они  прошли  мимо  дорсайских  солдат   к   обширному   плоскодонному
космическому кораблю.  Весь  его  занимал  огромный  венерианский  дракон.
Дракон повернул к ним глаз на ножке и дотронулся щупальцем до разговорного
устройства.
     - Приветствую вас, доктор Лазарус  Лонг.  Привет,  новые  друзья.  Да
постигнет вас легкая смерть!
     - Приветствую вас, сэр Исаак. Сэр Исаак  Ньютон,  это  доктор  Хильда
Берроуз Лонг, доктор Джейкоб Берроуз  Лонг,  доктор  Дити  Картер  Лонг  и
доктор Зебадия Джон Картер Лонг, члены моей семьи.
     - Для меня это  большая  честь,  ученые  друзья.  Пусть  ваша  смерть
вдохновит поэтов на прекрасные песни. Доктор Хильда, у  нас  с  вами  есть
общий знакомый. Профессор Кувыркун,

     "Постойте, постойте! Подождите рвать ваши билетики  от  тотализатора.
Валькирии в смущении. Да, судьи это подтверждают. Схватка  не  состоялась!
Повержены только доспехи - внутри их никого не было! Ничего,  в  следующий
раз больше повезет..."

     - О, это замечательно! Мы с  Зебадией  как  раз  виделись  с  ним  на
прошлой неделе, когда отвозили наших детей в Страну Оз  на  время  съезда.
Неужели мы с вами разминулись?
     - Нет, мы знакомы только по переписке, - ответил дракон  с  выговором
кокни. - Он не может покинуть Страну Оз, а я не надеялся  больше  покинуть
Венеру, пока благодаря вашему изобретению -  вероятно,  надо  бы  сказать:
изобретению доктора Джейкоба - это не оказалось так просто.  Но  смотрите,
что прислал мне профессор Кувыркун...
     Дракон полез в сумочку, висевшую у него под разговорным устройством.
     Агент Космического Патруля О'Лими дотронулся до плеча Зеба.
     - Я слышал, как вас представили. Пройдемте со мной, Картер!
     - ...Это очки, как раз подходящие для моих передних  глаз,  -  в  них
видно даже в самом густом тумане. - Он надел очки и  огляделся.  -  В  них
прекрасно видно... Эй! Задержите его! Хватайте его!  Это  Зверь!  Запишите
его номер!
     Не теряя ни секунды, Дити, Хильда и Лазарус навалились  на  "агента",
но в руках у них остались только порванная одежда и пластиковые  шины  для
ног: существо вырвалось. Оно перепрыгнуло через стойку бара, почти в то же
мгновение оказалось у ее дальнего  конца,  вскочило  на  нее,  подпрыгнуло
высоко вверх, под  купол  шатра,  повисло  на  краю  экрана,  подтянулось,
перебросило ноги через край и очутилось на радужном мосту Биврест.
     - Мелруни! - воскликнул сэр Исаак Ньютон. - Самый отъявленный негодяй
всех миров! Лазарус, я никак не ожидал встретить этого Зверя в вашем тихом
пристанище.
     - Да и я не ожидал, пока Зеб все мне не  рассказал.  Этот  съезд  был
созван специально, чтобы его заманить. И это удалось. Но мы упустили  его,
упустили!
     - Ничего, у меня его номер, - сказала  Дити  и  показала  значок,  на
котором стояло: "666".
     На  радужном  мосту  Биврест  виднелась  быстро  удаляющаяся   темная
фигурка.
     - А может быть, и не упустили, - добавил, подумав, Лазарус. - Ему  не
миновать сержанта Смита.
     Фигурка уже достигла высоты в  несколько  километров,  когда  иллюзия
внезапно исчезла.  Пропал  радужный  мост,  растаяли  в  воздухе  террасы,
растворились ало-шафранные облака, исчезли из виду башни и замки Асгарда.
     На полпути до него, на огромной высоте,  падала  вниз,  кувыркаясь  и
корчась, маленькая фигурка.
     - Сержанту иметь с ним дело не придется, - сказал Зебадия.  -  Больше
мы его не увидим.
     - Мой друг Зебадия, - послышалось из разговорного устройства, - вы  в
этом действительно уверены?




                             Роберт ХАЙНЛАЙН

                      ДОСТАТОЧНО ВРЕМЕНИ ДЛЯ ЛЮБВИ,
                        ИЛИ ЖИЗНИ ЛАЗАРУСА ЛОНГА



                                                  Посвящается Биллу и Люси



                      ДОСТАТОЧНО ВРЕМЕНИ ДЛЯ ЛЮБВИ

     Жизнеописание  старейшины  Семейств  Говарда  (Вудро  Уилсона  Смита,
Эрнста Гиббонса, капитана Аарона Шеффилда,  Лазаруса  Лонга,  Счастливчика
Кайфа, его ясности Серафина Младшего, Верховного  первосвященника  Единого
Бога во всех ипостасях Его и судии на  земле  и  на  небесах,  осужденного
N_83М2742, мистера Джастиса Ленокса, капрала Теда Бронсона, доктора  Лейфа
Хуберта и прочих), старейшего представителя человеческой расы записано  по
собственным словам сениора, зафиксированным в разных местах, в том числе в
реювенализационной клинике Говарда и дворце главы государства в Новом Риме
на планете  Секундус  в  2053  году  от  великой  Диаспоры  (2272  год  по
григорианскому летоисчислению старой Земли), с подтверждениями очевидцев и
письменными их свидетельствами: переработано, увязано и  согласовано  (где
возможно)  с  официальной   историей   и   мемуарами   современников   под
руководством  Попечителей  фонда  Говарда   собственноручно   Говардовским
почетным архивариусом. Несмотря на то что архивариус  решился  оставить  в
тексте откровенные фальсификации,  выгодные  самооценки  и  многочисленные
непристойные  анекдоты,  не  предназначенные  для  молодежи,  труд   имеет
уникальное историческое значение.



                 ВВЕДЕНИЕ. О НАПИСАНИИ ИСТОРИЧЕСКИХ ТРУДОВ

                                История имеет такое же отношение к истине,
                            что и теология к вере, а именно - никакого.
                                                                      Л.Л.

     Великое рассеяние человеческой расы началось более  двух  тысячелетий
назад, когда был создан привод Либби-Шеффилда. Оно продолжается и  поныне,
обнаруживая,  однако,  некоторые  признаки  замедления.  По  этой  причине
написание  единого  исторического  повествования,  равно  как  и   многих,
согласующихся между собой, оказалось невозможным. Уже к  двадцать  первому
веку по григорианскому календарю  [земной  григорианский  календарь  знают
повсюду;   даже   галактический   стандартный   не   пользуется   подобной
известностью; с ним, конечно, знакомы ученые всех планет. Но  для  ясности
следует добавлять даты по местному календарю (Дж.Ф.45-й)] наша  раса  была
способна каждое столетие утраивать число принадлежащих к роду  людскому  -
были бы только сырье и пространство.
     Звездный двигатель предоставил людям  и  то  и  другое.  Человечество
начало распространяться по просторам Галактики и  росло  как  на  дрожжах.
Если бы темпы удвоения рода людского и впредь сохранили потенциал двадцать
первого столетия, нас сейчас было бы примерно 7 x 10^9  x  2^68.  Подобное
число совершенно не воспринимается разумом, им  могут  оперировать  только
компьютеры:

     7 x 10^9 x 2^68 = 2 066 035 336 255 469 780 992 000 000 000,

     иначе говоря - чуть более двух тысяч миллионов миллиардов  триллионов
людей.
     Или, если прикинуть общую массу, -  в  двадцать  пять  миллионов  раз
тяжелее всей нашей родной планеты Соль-3, Старого отечества.
     Абсурд.
     То есть это было бы абсурдно, если бы не великая Диаспора. Наша раса,
достигнув  потенциала,  при  котором  она  могла  удваиваться  трижды   за
столетие, оказалась в кризисе, не позволяющем удваиваться даже однажды. Мы
попали на ту ветвь закона роста  дрожжевых  клеток,  где  популяция  может
достичь стабильности, нулевого прироста, только  быстро  убивая  своих  же
собственных членов - иначе выделяемые  ею  яды  отравят  ее,  или  же  она
погубит себя в тотальной войне, или  споткнется  о  любой  другой  вариант
всеобщего мальтузианского финала.
     Однако численность человеческой расы не возросла, как мы полагаем, до
этой чудовищной цифры  потому,  что  сразу  Землю  покинули  не  все  семь
миллиардов ее жителей, а всего несколько миллионов,  за  ними  последовали
еще сотни миллионов. Люди оставляли Землю и земные колонии и  продвигались
все дальше.
     Мы не стремимся дать разумную оценку численности рода людского  и  не
пытаемся сосчитать число колонизированных  планет.  Приблизительные  цифры
таковы: больше двух  тысяч  планет,  больше  пятисот  миллиардов  человек.
Возможно, планет окажется раза в два больше, а людей - раза в четыре, а то
и того больше. Кто знает.
     Сбор демографических данных - задача почти невыполнимая: когда  цифры
доходят до нас, они устаревают, к тому же они всегда неполны; кроме  того,
данные так многочисленны и  так  недостоверны,  что  приводится  трудиться
нескольким сотням моих сотрудников и их компьютерам.  Прежде  чем  занести
сведения в анналы, их нужно проанализировать, объединить,  интерполировать
и экстраполировать, а также сопоставить с  другими  цифрами.  Мы  пытаемся
обеспечить 95% вероятности скорректированных данных,  в  худшем  случае  -
85%; реально же способны  достичь  соответственно  89  и  81  процента,  и
положение все ухудшается.
     Поселенцев мало заботит то, что дома  ждут  их  отчетов;  они  заняты
другими делами: выживают, рожают детей,  уничтожают  все  на  своем  пути.
Обычно в колонии успевают смениться четыре поколения,  прежде  чем  первые
посланные оттуда цифры попадают к нам.
     (Иначе  и  быть  не  может.  Колонист,   которым   так   интересуется
статистика, рано или поздно становится  статистической  единицей  -  когд