ожет, стоит опуститься впритирку и  лишь  тогда  окончательно
погасить орбитальную скорость? Ты сможешь увидеть скалы и увернуться.
     - Разумно. До какой высоты?
     - Километр подойдет?
     - По-моему, достаточно близко, чтобы расслышать шелест крыльев Ангела
Смерти. И сколько  времени  у  нас  останется?  В  смысле,  на  падение  с
километровой высоты?
     - Так... квадратный корень из тысячи двухсот... Около  тридцати  пяти
секунд.
     -  Годится.  Продолжай  наблюдать  за  высотой  и  местностью.  Когда
спустимся до двух километров, начну понемногу гасить орбитальную скорость.
После этого у меня  должно  остаться  время  для  разворота  на  девяносто
градусов - кормой вниз. Гвен, и зачем только мы вылезали из постельки...
     - Я тщетно пыталась вам это втолковать, сэр. Но я в тебя верю.
     - Чего стоит вера, не подкрепленная делом? Эх, оказаться бы сейчас  в
Падуке... Время?
     - Около шести минут.
     - Сенатор...
     - Билл, заткнись. Не сбросить ли половину оставшейся скорости?
     - Импульс на три секунды?
     Я дал трехсекундный импульс, пользуясь все тем же  дурацким  способом
для запуска и остановки двигателя.


     - Две минуты, сэр.
     - Следи за допплером. И дашь знать.
     Я запустил двигатель.
     - Х_в_а_т_и_т_!
     Я тут же его выключил и начал разворачивать космокар -  кормой  вниз,
"ветровым стеклом" вверх.
     - Показания?
     - По-моему, будь внизу океан, мы бы уже утонули. Но шутки в сторону -
посмотри на указатель топлива.
     Я взглянул и помрачнел.
     - Ладно, не буду тормозить, пока не спустимся совсем низко.
     "Вольво" опускался кабиной вверх, и мы видели впереди только небо.  В
левый иллюминатор можно было увидеть поверхность Луны под  углом  примерно
сорок пять  градусов.  В  правом,  если  взглянуть  мимо  Гвен,  она  тоже
виднелась - далекая, под дурацким углом, и потому бесполезная.
     - Гвен, какова длина этого попрыгунчика?
     - Никогда не  видела  их  целиком,  только  в  ангаре.  А  это  имеет
значение?
     - Еще  какое,  черт  побери,  -  когда  я  прикидываю  расстояние  до
поверхности, поглядывая через плечо.
     -  А-а.  Я  думала,  ты  спрашиваешь  точную  цифру.  Считай,  метров
тридцать. Одна минута, сэр.
     Я уже собрался дать короткий  тормозной  импульс,  но  меня  опередил
Билл. Оказывается, бедняга весь полет мучился от морской болезни, но в тот
момент я предпочел бы увидеть его не за  спиной,  а  в  гробу.  Его  обед,
пролетев над нашими головами, врезался в передний иллюминатор и равномерно
его покрыл.
     - Б_и_л_л_! - заорал я. - Прекрати безобразие!
     (Не стоит и упоминать, что требование мое оказалось чрезмерным.)
     Билл выдал лучшее, на что был способен. Повернув  голову,  он  накрыл
вторым залпом левый иллюминатор, предоставив мне управлять вслепую.
     И я попробовал. Не отрывая глаз от радарного  альтиметра,  я  коротко
тормознул, - и  остался  без  альтиметра.  Уверен,  когда-нибудь  проблема
точного измерения расстояния на близких дистанциях - измерительным  лучом,
проходящим сквозь выхлоп двигателя, и  поправкой  на  высоту  "травки"  на
поверхности - будет решена. Я просто родился слишком рано, вот и все.
     - Гвен, я ничего _н_е _в_и_ж_у_!
     - Зато я вижу, сэр.
     Она ответила невозмутимо, спокойно и ровно - как и подобает настоящей
подруге капитана Полночь. Повернув  голову  направо,  она  вглядывалась  в
поверхность Луны, держа палец на сетевом выключателе  компьютера  -  нашей
аварийной "педали газа".
     - Пятнадцать секунд, сэр... десять... пять...
     Она перебросила выключатель.
     Двигатель выплюнул короткую вспышку, я ощутил  нежный  толчок,  и  мы
снова обрели вес.
     Гвен повернула ко мне голову и улыбнулась:
     - Второй пилот докладывает...
     И тут же ее улыбка сменилась испугом - наш кар принялся вращаться.
     Вы когда-нибудь играли в детстве волчком? Тогда знаете, как  он  себя
ведет, замедляя вращение - его ручка начинает описывать все более  широкие
и низкие окружности, все ниже и ниже, а потом  волчок  валится  на  бок  и
замирает. Именно это и проделал наш паршивый "вольво".
     Кончилось все тем, что он улегся во всю длину и перевернулся. А мы  -
пристегнутые и без единой царапины - повисли в креслах вниз головой.
     - ...посадка совершена, сэр, - закончила Гвен.
     - Благодарю вас, второй пилот.



                                    10

                       Овцам не имеет смысла голосовать за вегетарианство,
                    если волки остаются на противоположных позициях.
                                             Уильям Ральф Индж (1860-1954)

                       Каждую минуту кто-то рождается.
                                                    П.Т.Барнум (1810-1891)

     Я добавил:
     - Прекрасно выполненная посадка, Гвен. "Пан-Америкэн" никогда  бы  не
сумела посадить корабль мягче!
     Гвен оттянула полы своего кимоно и потупилась.
     - Вовсе не такая уж прекрасная. У нас просто кончилось горючее.
     - Не скромничай. Меня особенно восхитил  последний  маленький  гавот,
которым наш кар отметил соприкосновение с поверхностью. Вполне  подходяще,
учитывая, что у нас здесь нет трапа для спуска на поле.
     - Ричард, почему же так получилось?
     - Затрудняюсь ответить. Возможно, удружил гироскоп  -  заклинило  при
посадке.  Нет  данных,  значит,  нет  и  мнения  Дорогая,   а   ты   очень
соблазнительно выглядишь с задранным подолом. Тристам  Шенди  [центральный
персонаж  одноименного  романа  классика  английской  литературы  Лоуренса
Стерна (1713-1768)]  был  прав:  женщина  показывает  свое  самое  лучшее,
задирая юбку на голову.
     - Сомневаюсь, что Тристам Шенди такое произносил!
     - Ну, тогда ему следовало это сказать. А у тебя прелестные ножки, моя
дорогая!
     - Благодарю. Надеюсь, что это правда. А не мог бы ты  любезно  помочь
мне избавиться от этого вороха тряпья? Мое кимоно запуталось в ремнях, и я
не могу их отстегнуть.
     - Не возражаешь, если я тебя сперва сфотографирую?
     Гвен  произнесла  нечто,  не  вполне  подходящее  леди,  что  явилось
наилучшим способом изменить ход моих мыслей. Отстегнув ремни, я  быстро  и
чувствительно  "приземлился"  лицом  на  пол,  бывший   прежде   потолком,
перевернулся и начал освобождать Гвен. Пряжка ее ремня оказалась настоящей
проблемой: сама она  никак  не  смогла  бы  с  ней  совладать.  Я  наконец
отстегнул ремни и, не дав ей  упасть,  поставил  на  ноги,  завершив  свои
действия нежным поцелуем.
     У меня было  отчасти  эйфорическое  состояние  -  еще  бы,  всего  за
несколько минут до этого я  ни  гроша  не  поставил  бы  за  благополучное
прилунение! Гвен заслужила награды в полной мере.
     - Ну, а теперь давай освободим Билла.
     - А почему бы ему самому не...
     - У него же несвободны руки, Ричард!
     Когда я выпустил мою леди из объятий и поглядел  на  беднягу,  я  все
понял. Билл висел вниз головой с выражением смиренного мученика. Он крепко
прижимал к животу мое, простите,  _н_а_ш_е_  японское  деревце.  Оно  было
невредимо. Билл торжественно и с оттенком извинения доложил Гвен:
     - Я не выпустил его!
     Я молча дал ему отпущение грехов, простив  и  "извержение"  во  время
посадки... Всякий, кто ухитряется помнить о долге, схваченный мучительными
приступами рвоты, не может быть негодяем!
     (Но очиститься я предоставил ему самому - отпущение грехов  вовсе  не
включает в себя услуги по очищению от грязи. И я не позволил  бы  этого  и
Гвен, а если бы она стала настаивать, то я вновь  сделался  бы  "macho"  и
деспотичным супругом, не терпящим возражений!)
     Гвен взяла деревце и пристроила  его  на  "верхнюю"  (бывшую  нижнюю)
поверхность кожуха компьютера. Пока Билл отстегивал ремни, я держал его за
щиколотки и помог плавно спланировать на бывший потолок и встать на ноги.
     - Гвен, можешь снова доверить  Биллу  заботы  о  горшке.  Дерево  мне
мешает: я должен повозиться у компьютера и приборной панели.
     Мог ли я вслух сказать, что меня заботит? Да нет, конечно,  а  то  бы
Билла начало снова рвать. А Гвен и сама все понимала.
     Я лег на спину, полез под компьютер и постарался его включить.
     Знакомый нагловатый голос прокричал:
     -  Семнадцатый,  вы  меня   слышите?   "Вольво"   Би-Джей-семнадцать,
ответьте. С вами  говорит  космопорт  Гонконга-Лунного.  Вызываю  "вольво"
Би-Джей-семнадцать!..
     - Би-Джей-семнадцать на связи. Говорит капитан  Полночь.  Гонконг,  я
вас слышу.
     - Какого дьявола вы не оставались на  канале  тридцать,  Би-Джей?  Вы
пропустили контрольную точку для маневра. Теперь отваливайте. Я  не  смогу
вас посадить.
     - Никто не сможет, капитан Шишка. Я уже сел. Аварийная посадка. Отказ
компьютера, неисправность гироскопа, сломалось радио, накрылись двигатели,
пропала видимость. После посадки мы свалились на брюхо. Топливо кончилось,
а местность такая, что взлететь все равно невозможно. А теперь  еще  затих
очиститель воздуха.
     Наступило выразительное долгое молчание.
     - Т_о_в_а_р_и_щ_, вы уладили свои дела с Господом?
     - Я был слишком занят для этого.
     - Х-мм. Понятно... Каково давление в кабине?
     - Эти кретинские лампочки все светят зеленым. А манометра нет.
     - Где вы находитесь?
     - Понятия не имею. Эта гадость скурвилась в двадцать один сорок семь,
как раз перед тем, как я собрался передать управление вам, и с тех пор  мы
катились вниз под горку на заднице. В тот момент мы находились  на  орбите
Голден Рула, все тормозные импульсы были тщательно  сориентированы.  Потом
мы прошли, по-моему, над кратером Аристотеля в...
     - В двадцать один пятьдесят восемь, - подсказала Гвен.
     - В двадцать один пятьдесят  восемь,  как  говорит  второй  пилот.  Я
посадил корабль в "море" южнее кратера. Кажется, в Море Грез.
     - Погодите-ка. Вы все еще на терминаторе?
     - Да, все еще на нем. Солнце прямо над горизонтом.
     - Ну, тогда вы не слишком отклонились к востоку. Время посадки?
     Я замялся, но Гвен прошептала:
     - Двадцать два ноль три сорок одна.
     Я повторил.
     - Гм, гм. Дайте просчитать. В таком случае вы должны находиться к югу
от Эвдоксуса, в северной части Моря Ясности. Видны ли  горы  к  западу  от
вас?
     - Очень высокие.
     - Кавказская гряда. Вам повезло: может, еще  доживете  до  повешения.
Поблизости есть два обитаемых поселения. Их жители могут  заинтересоваться
вами  и  спасти...  за  фунт  мяса  около  сердца  плюс  десять  процентов
комиссионных.
     - Я заплачу.
     - Еще бы! Но, коли вас спасут, не забудьте уплатить по  счету  и  нам
тоже. Мы вам  еще  когда-нибудь  пригодимся.  Ладно,  я  замолвлю  за  вас
словечко. Оставайтесь на связи. Но не дай бог, если это очередная  шуточка
капитана Полночь. Если да, то я вырежу вашу печенку и зажарю ее.
     - Капитан Шишка, мне жаль,  что  так  получилось.  Извините  меня.  Я
просто дурачился со вторым пилотом и не знал, что микрофон не  отключился.
А ведь я сам повернул выключатель. Так что сами  видите:  целая  коллекция
неувязок...
     - Вы не должны были "дурачиться", выполняя маневр!
     - Знаю. Но... черт подери... второй пилот - это моя жена.  Мы  только
сегодня поженились. И мне весь день хотелось смеяться и дурачиться.  Такой
уж день выдался!
     - Ну, если это правда, то о'кей. Поздравляю вас. Но надеюсь,  вы  мне
это потом докажете. А меня звать вовсе не Шишка, а  Мэрси.  Капитан  Мэрси
Чоу-Му. Я передам данные, и мы попытаемся найти вас с орбиты. А вам  лучше
перейти на одиннадцатый канал, аварийный, и напевать "Авария, авария"! А я
слишком занят, так что...
     Гвен, стоявшая на коленях возле меня, подала голос:
     - Капитан Мэрси!
     - А? Да!
     - Я и вправду его жена, и мы вправду поженились  только  сегодня.  Не
будь он пилотом высшего класса, меня бы не было сейчас в живых. Никого  бы
не  было.  Все  пошло  наперекосяк,  как  он  вам  и  сказал.  Словно   мы
пилотировали бочку, падающую в Ниагарский водопад...
     - Я никогда не видел Ниагарского водопада, но верю  вам.  Мои  лучшие
пожелания, миссис Полночь. Желаю вам долгой счастливой жизни  и  множество
детей!
     - Спасибо, сэр! Лишь бы нас нашли прежде,  чем  весь  воздух  вытечет
отсюда, а там разберемся...


     Мы  с  Гвен  решили  по  очереди   взывать   "Авария,   авария!"   по
одиннадцатому каналу. Отработав свое, я  проверил  запасы  и  оборудование
старого доброго "вольво"  Би-Джей-семнадцать  -  этой  летающей  жестянки.
Согласно Бразильскому Протоколу, этот космокар должен  иметь  запас  воды,
воздуха, пищи, аптечку  второго  класса,  необходимый  минимум  санитарных
удобств и  аварийные  скафандры  (стандарт  ООН,  спецификация  10007A)  с
расчетом на максимальную загрузку (четверо, включая пилота).
     Билл  усердно  чистил  иллюминаторы  и   прочие   места   салфетками,
извлеченными из "бардачка", - парик Наоми  успешно  перенес  полет.  Но  у
бедняги едва не лопнул  мочевой  пузырь,  пока  он  не  набрался  смелости
спросить меня, что ему делать. Пришлось учить его пользоваться  пузырем...
потому что "необходимый минимум  санитарных  удобств"  оказался  маленьким
сверточком с подручными  средствами  и  брошюркой,  описывающей,  как  ими
пользоваться, если уж вам настолько приспичило.
     Прочие аварийные запасы оказались того же высокого стандарта.
     Неподалеку от кресла пилота нашлась двухлитровая  канистра  с  водой,
почти полная, - и все. Впрочем, опасаться смерти от жажды не  приходилось,
поскольку запаса воздуха не оказалось вовсе, и смерть от удушья все  равно
грозила нам гораздо раньше. Очиститель воздуха  не  работал,  зато  в  нем
имелось гнездо для рычага, при помощи которого можно  было  качать  воздух
вручную. Да вот незадача - самого рычага  почему-то  не  оказалось.  Запас
пищи? Вы что, смеетесь? Но у Гвен в сумочке отыскалась плитка шоколада,  и
мы разделили ее на три части. Вкуснятина!
     Скафандры и шлемы  занимали  большую  часть  грузового  отделения  за
пассажирскими креслами -  по  четыре,  как  и  полагается.  Они  оказались
военными аварийными моделями и все еще в  заводской  упаковке.  На  каждом
картонном ящике красовалось название фирмы ("Мишелин", S.A.) и стояла дата
выпуска (двадцать девять лет назад).
     Если позабыть, что за это время из пластиков и эластомеров - то  бишь
шлангов,  прокладок  и  прочего  -  улетучились  пластификаторы,  а  некий
остряк-самоучка не удосужился снабдить их баллонами с воздухом, то  вид  у
скафандров был просто щегольский. Для бал-маскарада.
     Однако выбирать нам не приходилось, и я мысленно приготовился вверить
свою жизнь одному их этих шутовских нарядов минут на пять. А то и на целых
десять, если альтернативой станет необходимость подышать вакуумом.
     Но если бы мне предложили или надеть скафандр, или помериться  силами
с медведем гризли, я, не раздумывая, завопил бы:
     - Подавайте сюда вашего медведя!


     Нас вызвал капитан Мэрси и сообщил,  что  наши  координаты,  судя  по
сделанному спутником снимку, - тридцать пять градусов и  семнадцать  минут
северной широты и четырнадцать градусов семь минут западной долготы.
     - Я уведомил о вас поселения "Иссохшие кости" и "Сломанный нос" - они
к вам ближе всех. Удачи.
     Я попытался выжать  из  компьютера  телефонный  справочник  Луны.  Он
продолжал валять дурака - я не смог заставить его выдать  содержимое  даже
собственного диска. Тогда я подбросил ему пару простеньких задачек,  и  он
принялся настаивать, что  2+2=3,99999999999999...  Когда  же  я  попытался
заставить его признать, что 4=2+2, он  очень  рассердился  и  заявил,  что
4=3,1415925635897932384626433832795028419716939937511... И я сдался.
     Я  оставил  одиннадцатый  канал  включенным  на  полную  мощность   и
спустился с потолка. Гвен успела переодеться в голубое облегающее  платье,
дополнив его огненно-алым шарфиком. Вид у нее был весьма привлекательный.
     - Милая, - заметил я, - я полагал, что все  твои  наряды  остались  в
Голден Руле.
     - Я успела кое-что  сунуть  в  маленький  чемодан,  когда  мы  решили
бросить багаж. Я не смогу притворяться японкой,  умывшись...  полагаю,  ты
уже заметил, что я так и поступила.
     - Заметил. Только не очень старалась - особенно когда мыла уши.
     - Вот привереда! Я лишь смочила платочек водой из нашего драгоценного
запаса. Любимый, я не смогла прихватить для тебя костюмчик для сафари  или
нечто в этом роде. Но чистые шорты и пара носков найдутся.
     - Гвен, ты не только полезна, ты еще и эффективна.
     - Ах, "полезна"!
     - Весьма, дорогая. Именно поэтому я на тебе женился.
     - Вот даже как! Ну, погоди,  когда  я  оценю  степень  оскорбления  и
предъявлю счет, ты будешь платить...  и  платить...  и  платить,  платить,
платить!
     Конец нашей семейной сцене положил голос из динамика:
     - "Вольво" Би-Джей-семнадцать, это вы передавали  просьбу  о  помощи?
Прием.
     - Да, именно мы.
     -  Я  Джинкс  Гендерсон,  "Служба  счастливого  спасения"   поселения
"Иссохшие кости". В чем вы нуждаетесь?
     Я описал ситуацию и сообщил наши координаты.
     - Вы раздобыли этот хлам в "Баджете", верно? - спросил  Гендерсон.  -
Тогда мне ясно, что вы его не арендовали, а фактически купили, заключив  с
ними контракт о выкупе после окончания срока найма - я  этих  ворюг  знаю.
Юридически вы сейчас его владелец. Я прав?
     Я признал, что по документам владелец космокара - я.
     - Собираетесь взлететь и сесть в Гонконге? Если да, то  что  вам  для
этого требуется?
     Я размышлял довольно долго, секунды три.
     - Сомневаюсь, чтобы он смог взлететь. Требуется капитальный ремонт.
     - Значит, его нужно отволочь на буксире в Конг.  Это  я  смогу.  Путь
неблизкий, работа большая. А пока нужно спасти вас двоих, верно?
     - Троих.
     - Ладно, троих. Вы готовы записать текст контракта?
     - Прикуси-ка язык, Джинкс! - вмешался в наш разговор женский голос. -
Би-Джей-семнадцать, говорит Мэгги Снодграсс, главный оператор  и  менеджер
"Красных  дьяволов"  -  пожарной,  полицейской  и   спасательной   команды
поселения "Сломанный нос". Ни на что не соглашайтесь, пока не услышите мои
условия... потому что Джинкс собирается вас ограбить.
     - Привет, Мэгги. Как Джоэл?
     - Бодр, как огурчик, и богаче, чем когда-либо. Как Ингрид?
     - Упряма, как никогда, и заложила еще один пирожок в духовку.
     - Вот здорово! Поздравляю! Когда ждете?
     - На Рождество, а может, на Новый год - так мы прикинули.
     - Обязательно загляну к ней до родов. А  теперь  окажи  любезность  -
отойди в сторонку и не мешай заключить с этим джентльменом честную сделку.
Или придется расколоть твою скорлупу и выпустить воздух. Я-то  тебя  вижу,
ты только что перевалил через гребень. Я выехала одновременно с тобой, как
только Мэрси передал координаты. Джоэл, сказала я мужу, "вольво" на  нашей
территории, но эта лживая бестия Джинкс наверняка попытается слямзить  его
у меня из-под носа. И ты меня не подвел, дружок, - легок на помине.
     - И уходить не намерен, Мэгги,  -  даже  готов  подбросить  тебе  под
гусеницу небольшое фугасное напоминание,  если  не  угомонишься.  Ты  ведь
знаешь правило: ничто на поверхности не принадлежит никому... если  только
ты не усядешься на этом месте... или же не поселишься на  поверхности  или
под ней.
     - Это ты так понимаешь правила, а не я. Их придумали  крючкотворы  из
Луна-Сити, а я им никогда не давала полномочий говорить  от  моего  имени.
Давай-ка перейдем на четвертый канал - разумеется, если не  хочешь,  чтобы
все в Конге услышали твои мольбы о пощаде и последний вздох.
     - Ладно, пусть будет четвертый, Мэгги, старая ты пердунья.
     - Четвертый канал. Ты кого нанял, чтобы вытащить эту рухлядь, Джинкс?
Если бы ты всерьез собирался спасать, ты явился бы  сюда  с  транспортером
вроде моего, а не на