отреагировал как положено и добавил:
     - Так-таки все?
     Она глянула на меня:
     - Пожалуйста, не свисти, ты мне мешаешь читать.



                                    4

     Пока я раздвигал кушетку и застилал ее, Вайо несколько раз хихикнула.
Потом я сел с ней рядом, взял часть распечатки, которую она уже прочла,  и
тоже принялся за работу. Раза два я хмыкнул, но шутки  редко  кажутся  мне
смешными на бумаге, даже если я понимаю, что в подходящей  обстановке  над
ними можно было бы обхохотаться. Меня больше занимало то, как  их  оценила
Вайо.
     Она ставила плюсы и минусы,  иногда  вопросительные  знаки;  шутки  с
плюсом были помечены: "только раз" или "всегда". Последних было  маловато.
Рядом я поставил свои оценки. Расхождений оказалось не так уж много.
     Когда  я  подошел  к  концу,  она  стала  просматривать  мои  оценки.
Закончили мы почти одновременно.
     - Ну? - сказал я. - Что ты думаешь?
     - Думаю, что ты грубиян и пошляк, и удивляюсь,  как  твои  жены  тебя
терпят.
     - Ма мне часто говорит то же  самое.  Но  ты  и  сама  хороша,  Вайо.
Поставила плюсы таким шуточкам, которые заставили бы покраснеть  последнюю
шлюху.
     Она широко улыбнулась.
     - Д_а_. Только никому не говори. Ведь в глазах всех я преданный  Делу
партийный организатор, стоящий выше подобных шуточек. Ну и как ты считаешь
- есть у меня чувство юмора или нет?
     - Не уверен. Почему ты поставила минус номеру семнадцатому?
     - Это какой? - Она размотала бумагу и  нашла.  -  Господи,  да  любая
женщина поступила бы точно так же! Что тут смешного, это просто  печальная
необходимость.
     - Да, но ты подумай, как глупо она выглядела!
     - Ничего не глупо. Скорее, грустно. А посмотри-ка сюда. Ты  почему-то
поставил минус против номера пятьдесят один.
     Никто  из  нас  своих  оценок  не  изменил,  но  я  уловил  некоторую
закономерность. Наибольший разброс в оценках возникал там, где речь шла  о
древнейшем поводе для смеха. Я сказал ей об этом. Она согласно кивнула.
     - Разумеется. Я тоже заметила. Не обращай внимания, Манни,  милый.  Я
давно утратила способность разочаровываться в мужчинах из-за того, чего  в
них нет и быть не может.
     Я поспешил переменить тему и рассказал ей о Майке. Она спросила:
     - Манни, ты хочешь сказать, что этот компьютер живой?
     - Смотря что ты имеешь в виду, - ответил я. - Он не потеет и не ходит
в сортир. Но  он  мыслит,  он  говорит,  он  обладает  самосознанием.  Как
по-твоему - живой он или нет?
     - Честно говоря, я и сама не очень  понимаю,  что  имела  в  виду,  -
согласилась  она.  -  Наверняка  ведь  существует   научное   определение.
Раздражимость или еще что... или способность размножаться.
     - Майк способен раздражаться и может раздражать других. Что  касается
воспроизводства,  в  конструкцию  это  не  заложено,  но,  если  ему  дать
материалы, время и кое-какую узкоспециализированную  помощь,  Майк  сможет
себя воспроизвести.
     - Мне тоже нужна узкоспециализированная помощь,  -  сказала  Вайо,  -
поскольку я стерильна. И  мне  на  это  потребуется  целых  десять  лунных
месяцев и много килограммов различных материалов. Зато  я  делаю  отличных
детишек. Манни, а почему бы  машине  и  не  быть  живой?  Мне  они  всегда
казались такими. Некоторые из них определенно  ждут  своего  шанса,  чтобы
лягнуть нас в самое уязвимое место.
     - Майк этого не сделает. Во  всяком  случае,  умышленно:  в  нем  нет
злобы. Но он обожает розыгрыши, и какая-нибудь из его шуток  вполне  может
плохо кончиться - как у щенка, который не понимает, что больно кусает.  Он
невежествен. Вернее, не невежествен, он знает куда больше, чем мы с  тобой
и все люди вместе взятые. И тем не менее он ничего не соображает.
     - Повтори-ка еще разок. Что-то я не усекла.
     Я попробовал объяснить. Майк, сказал я,  прочел  почти  все  книги  в
Луне, читает он в тысячу раз быстрее, чем мы, никогда ничего не  забывает,
разве  что  решит  что-то  стереть  из   памяти,   он   может   рассуждать
безукоризненно логично, он проницателен и умеет делать выводы,  исходя  из
неполных данных... и тем не менее он не знает  _н_и_ч_е_г_о_  о  том,  что
значит быть "живым".
     Вайо прервала меня.
     - Это я понимаю. Ты хочешь сказать, что он умен и обладает  знаниями,
но не искушен. Похож на новичка, только  что  высадившегося  на  Булыжник.
Там, на Земле, он мог быть профессором с  кучей  дипломов...  а  здесь  он
просто ребенок.
     - Именно так! Майк - дитя с длинным перечнем ученых степеней.  Спроси
его, сколько воды, химикатов и солнечного  света  нужно  для  фотосинтеза,
чтобы произвести пятьдесят тысяч тонн пшеницы, и он тебе скажет, не отходя
от кассы. Но он не способен определить, смешной это анекдот или нет.
     - А мне его анекдоты понравились.
     - Так он же их где-то услышал или вычитал, и там  было  сказано,  что
это шутки, вот он и занес  их  в  соответствующий  файл.  Но  он  их  _н_е
п_о_н_и_м_а_е_т_, потому что никогда  не  был  человеком.  Как-то  раз  он
попытался сам сочинить шутку... слабо, безнадежно  слабо.  -  Я  попытался
объяснить жалкие потуги Майка "стать человеком". - А главное  -  он  очень
одинок.
     - Бедняжка! Ты бы тоже чувствовал себя одиноким, если  бы  все  время
только работал, работал, учился, учился... и никто никогда не зашел  бы  к
тебе в гости. Не жизнь, а жуть какая-то!
     И тогда я рассказал ей о своем обещании Майку найти ему "не-дураков".
     - Хочешь поболтать с ним, Вай? И не станешь смеяться, когда он  будет
делать смешные ошибки? Если ты засмеешься, он закроется,  как  устрица,  и
обидится.
     - Конечно, хочу, Манни. Когда мы выберемся из этой западни... и  если
я смогу остаться в Луна-Сити. А где живет этот бедный маленький компьютер?
В городском техническом центре? Я даже не знаю, где это.
     - Он не в Луна-Сити. Он на полпути через Море Кризисов. И  тебе  туда
не пройти. Нужен пропуск Смотрителя. Но...
     - Стоп! На полпути через Море Кризисов? Манни, этот компьютер -  один
из тех, что в Комплексе Администрации?
     - Майк вовсе не "один из тех", - обиделся я за Майка, - он _б_о_с_с_;
он машет им всем дирижерской палочкой. Другие  машины  -  просто  придатки
Майка, как вот это, - сказал я, сжимая и разжимая кисть левой руки. - Майк
ими руководит. Он лично управляет катапультой, это была его первая  работа
катапультирование и баллистические радары.  Кроме  того,  он  контролирует
телефонную сеть с тех пор, как она стала единой для всей Луны. И управляет
логическими частями всех прочих систем.
     Вайо закрыла глаза и прижала пальцы к вискам.
     - Манни, а Майк способен страдать?
     - Страдать? Да вроде не с чего. Он даже находит время для шуток.
     - Я не об этом. Я имею в виду другое.  Он  может  быть  ранен?  Может
чувствовать боль?
     - Что? Нет. Его чувства могут быть ранены. Но физической боли  он  не
ощущает. Я, во всяком случае, так думаю. Да нет, уверен, что  боли  он  не
чувствует, у него нет болевых рецепторов. А ты это к чему?
     Она опять зажмурилась и прошептала:
     - Помоги мне _Б_о_г_! - Затем взглянула на меня: - Манни, неужели  ты
не видишь?! У тебя есть допуск к компьютеру.  Большинству  же  лунарей  на
этой станции не разрешат даже выйти из туннеля - она только  для  служащих
Администрации. Да и из них  далеко  не  всякий  может  попасть  в  главный
машинный зал. Мне надо было узнать, чувствует ли он  боль,  потому  что...
Ну, потому что ты  своими  рассказами  о  его  одиночестве  заставил  меня
пожалеть  его.  Но,  Манни,  ты  же  понимаешь,  что  может  сделать   там
пластиковая бомба с несколькими кило толуола?
     - Разумеется. - Мне стало тошно ее слушать.
     - Мы выступим сразу же после взрыва -  и  Луна  станет  свободной!  Я
достану  тебе  взрывчатку  и  заряды,  но  сначала   нужно   как   следует
подготовиться. Я больше не могу тут  оставаться,  придется  рискнуть.  Мне
надо загримироваться. - И она попыталась встать.
     Я толкнул ее обратно своей жесткой левой. Это ее изумило, а меня  еще
больше: до тех пор я к ней и пальцем не притрагивался, разве что во  время
бегства, когда это диктовалось необходимостью. Сейчас в Луне все иначе, но
коснуться женщины без ее согласия в 2075 году... тут,  знаете  ли,  всегда
нашлось бы немало одиноких мужчин, готовых  прийти  ей  на  помощь,  а  до
ближайшего шлюза - рукой подать. Как говорят наши детишки, "судья Линч  не
дремлет".
     - Сядь и помолчи! - сказал я. - _М_н_е_-_т_о_ известно, к чему  может
привести взрыв. А  тебе,  по-видимому,  нет.  _Г_о_с_п_о_ж_а_,  мне  очень
неприятно это говорить... но если  бы  дело  дошло  до  выбора,  я  скорее
ликвидировал бы тебя, чем Майка.
     Вайоминг _н_е _р_а_з_о_з_л_и_л_а_с_ь_. В некоторых отношениях  она  и
впрямь была как  мужик  -  сказывались  годы  пребывания  в  революционной
организации  с  жесткой  дисциплиной.   Хотя   в   остальном   Вайо   сама
женственность.
     - Манни, ты сказал мне, что Коротышка М'Крум умер.
     - Что? - Меня сбила с толку  внезапная  перемена  темы.  -  Да.  Надо
думать. Одна нога срезана по самое бедро, это точно. Должен был минуты  за
две истечь кровью. Даже при хирургической ампутации это слишком  высоко  и
опасно.
     (Мне такие дела знакомы. Чтобы спасти меня, потребовались и удача,  и
огромное количество плазмы, а ведь рука - это совсем не то, что  случилось
с Коротышкой.)
     - Коротышка был, - сдержанно сказала Вайо, - моим лучшим другом здесь
и одним из самых лучших в Луне вообще. У него были все качества,  которыми
я восхищаюсь в мужчинах. Честный, надежный, умный, добрый  и  бесстрашный,
преданный нашему Делу. Но видел ли ты, чтобы я горевала о нем?
     - Нет. Поздно уже горевать.
     - Горевать никогда не поздно. С тех пор как ты сказал о его гибели, я
ни минуты не переставала оплакивать его. Но я заперла свое  горе  в  самой
глубине сердца, ибо Дело не оставляет времени для скорби. Манни,  если  бы
этим можно было бы добыть свободу Луне или хотя бы приблизить ее приход, я
с_а_м_а_ ликвидировала бы Коротышку или тебя. Или себя. А ты  колеблешься,
взорвать или не взорвать какой-то компьютер!
     - Да не в этом же дело!
     (По правде говоря, дело было и в этом тоже. Когда умирает человек,  я
не испытываю шока. Мы все приговорены к смерти с самого момента  рождения.
Но Майк был уникален  и  вполне  мог  быть  бессмертным.  Только  не  надо
говорить мне о "душе", докажите сначала, что у Майка ее нет. А  если  нет,
то тем хуже. Не согласны? Пошевелите-ка мозгами еще разок.)
     - Вайоминг, что произойдет, если я взорву Майка? Скажи мне.
     - Точно не знаю. Но выйдет страшный переполох, а это-то нам и...
     - Все  ясно.  Ты  не  знаешь.  Переполох,  да...  Замолчат  телефоны.
Остановятся поезда. Твой город пострадает меньше, у  Гонконга  собственные
силовые установки, но Луна-Сити, Новолен и другие поселения останутся  без
энергии. Полная тьма. Начнет  ощущаться  нехватка  воздуха.  Затем  упадут
температура и атмосферное давление. Где твой скафандр?
     - На станции метро "Западная".
     - Мой там же. Думаешь, ты найдешь к нему дорогу?  В  полной-то  тьме?
Думаешь, успеешь? Я, например, не уверен, что  успею,  а  я  ведь  родился
здесь. Коридоры-то будут набиты вопящими толпами! Лунари - народ  поневоле
выносливый, но в этой кромешной тьме каждый десятый как минимум сорвется с
нарезки. Успела ты поменять  пустые  кислородные  баллоны  на  свежие  или
слишком торопилась? Да и останется ли твой скафандр на месте, когда  толпа
будет охвачена жаждой добыть себе скафандры, неважно чьи?
     - Но разве у вас нет аварийной системы? В Гонконге есть.
     - Кое-что есть, но этого недостаточно. По идее,  контроль  над  всеми
жизненно важными функциями должен быть  децентрализован  и  продублирован,
чтобы компьютеры могли заменять друг друга в случае аварии. Но это дорого,
и, как ты справедливо заметила, Администрации  на  нас  наплевать.  Нельзя
было взваливать все заботы на  Майка.  Зато  так  дешевле:  привезти  сюда
головную машину, спрятать  ее  в  глубинах  Булыжника,  где  ей  ничто  не
угрожает, а затем все наращивать и наращивать  ее  емкость  и  увеличивать
нагрузку. Знаешь ли ты, что Администрация получает от сдачи в аренду услуг
Майка не меньше gelt [деньги, золото (искаж. нем.)], чем от торговли мясом
и пшеницей? Вайоминг, я не уверен, что мы потеряли бы Луна-Сити,  если  бы
взорвали Майка: лунари - народ рукастый и, возможно,  как-нибудь  дотянули
бы на аварийках, пока не восстановили бы автоматику.  Но  я  точно  говорю
тебе - погибнет тьма народу, а уцелевшим будет не до политики.
     (Просто поразительно! Эта женщина прожила в Булыжнике чуть ли не  всю
жизнь и тем не менее городила такую чушь, от которой даже у новичка завяли
бы уши. Это ж надо додуматься - взорвать все техобеспечение!)
     - Вайоминг, если бы ты была так же умна, как красива, ты не стала  бы
разводить треп об уничтожении Майка, а подумала бы о том, как привлечь его
на свою сторону.
     - Как ты себе это представляешь? -  спросила  она.  -  Смотритель  же
контролирует работу компьютеров.
     -  Понятия  не  имею,  -  признался  я,  -  но  Смотритель  вовсе  не
контролирует работу компьютеров. Он не отличит компьютер  от  кучи  щебня.
Смотритель и его команда разрабатывают политику, так сказать,  генеральный
план. Полуграмотные техники по нему составляют программы для  Майка,  Майк
сортирует  их,  доводит  до  ума,   разрабатывает   детальные   программы,
распределяет их по периферийным устройствам и следит  за  выполнением.  Но
его самого никто не контролирует - он слишком умен. Он выполняет  задания,
для этого его и  создали,  но  программирует  себя  сам  и  сам  принимает
решения. И слава богу, иначе система не смогла бы работать.
     - И все же я не понимаю, как мы можем привлечь его на нашу сторону.
     - Не понимаешь? Майк не испытывает преданности к Смотрителю.  Как  ты
сама сказала, он машина. Но, если бы я захотел вывести из строя телефонную
сеть, не  затрагивая  систем  обеспечения  воздухом,  водой  и  светом,  я
поговорил бы с Майком. Если бы это показалось ему забавным,  он  сумел  бы
это сделать.
     - А разве ты не можешь просто запрограммировать его?  Я  так  поняла,
что ты вхож в машинный зал.
     - Если я или кто-то другой введет такую программу,  не  договорившись
заранее, Майк задержит ее выполнение, а во многих местах  зазвучат  сирены
тревоги. Но если бы Майк _з_а_х_о_т_е_л_... - И тут я рассказал ей историю
о чеке на бесчисленные миллионы. - Майк все еще обретает себя, Вайо. И  он
одинок. Сказал мне, что я "его единственный  друг"  и  был  так  открыт  и
трогателен, что я чуть не прослезился.  Если  ты  постараешься  стать  его
другом и перестанешь считать его "просто машиной", что ж... в принципе,  я
не знаю, что из этого получится, просто не думал об этом. Но,  если  бы  я
планировал что-то грандиозное и опасное, я предпочел  бы  иметь  Майка  на
своей стороне.
     Вайо задумчиво сказала:
     - Как бы я хотела проникнуть туда, где он находится.  Думаю,  грим  и
переодевание тут не помогут?
     - Но тебе вовсе не нужно проникать туда. У Майка есть телефон. Хочешь
- позвони.
     Она вскочила.
     - Манни, ты не только самый странный человек на свете, ты к  тому  же
лучше всех умеешь выводить меня из себя. Какой номер?
     - Это потому, что я слишком  привык  общаться  с  компьютерами.  -  Я
подошел к телефону. - Еще одно, Вайо. Ты можешь получить от любого  мужика
все, что захочешь, похлопав ресницами и повертев попкой.
     - Ну... иногда. Но у меня есть еще и мозги.
     - Воспользуйся ими. Майк  не  мужчина.  Половых  желез  у  него  нет.
Инстинктов тоже. Кокетство тут бесполезно. Представь себе, что перед тобой
супервундеркинд, который еще  слишком  юн,  чтобы  воскликнуть:  "Viva  la
difference!" [Да здравствует разница! (между мужчиной и женщиной) (фр.)]
     - Я запомню, Манни. А почему ты называешь Майка "он"?
     - Хм... Не могу называть его "оно", а  со  словом  "она"  он  у  меня
как-то не ассоциируется.
     - А я, пожалуй, буду называть его "она". То есть не его, а ее.
     - Как хочешь.
     Я набрал "Майкрофт-ХХ", заслонив от Вайо клавиши набора. Я еще не был
готов сообщить ей номер - пока не увижу, как пойдет  дело.  Идея  взорвать
Майка меня потрясла.
     - Майк?
     - Хелло, Ман, мой единственный друг.
     - Возможно, отныне я уже не буду единственным, Майк. Хочу познакомить
тебя кое с кем. С не-дурой.
     - Я понял, что ты не один, Ман. Я  слышу  еще  чье-то  дыхание.  Будь
добр, попроси не-дуру подойти к телефону поближе.
     Вайо была близка к панике. Она шепнула:
     - Он нас видит?
     - Нет, не-дура, я вас не вижу. У вашего телефона  нет  подключения  к
видео. Но бинауральные рецепторы  микрофона  позволяют  оценивать  тебя  с
известной степенью точности [Бинауральный эффект - способность человека  и
высших   животных   определять   направление,   откуда   приходит    звук,
обусловленная тем, что к ушам  человека  звук  приходит  неодновременно  и
неодинаковым по силе]. Принимая во внимание твой голос, дыхание,  пульс  и
тот факт, что ты находишься наедине с половозрелым мужчиной  в  гостинице,
куда приходят перепихнуться, я делаю вывод, что ты человек женского  пола,
весом  шестьдесят  пять  кило  с  небольшим,  зрелых  лет,  где-то   около
тридцати...
     Вайо закашлялась. Я поспешил вмешаться:
     - Майк, ее зовут Вайоминг Нотт.
     - Очень рада познакомиться с тобой, Майк. Можешь  звать  меня  просто
Вай.
     - Уай нот? - тут же выдал Майк.
     Я опять вмешался:
     - Майк, это была шутка?
     - Да, Ман. Я заметил, что ее имя в уменьшительном варианте отличается
от английского вопросительного наречия лишь написанием и  что  ее  фамилия
звучит так же, как отрицание. Каламбур. Не смешно?
     - Очень смешно, Майк, - сказала Вайо. - Я...
     Я махнул ей рукой, чтобы замолчала.
     - Хороший каламбур, Майк.  Шутка  одноразового  употребления.  Смешно
благодаря элементу неожиданности. Во второй  раз  неожиданности  уже  нет.
Поэтому не смешно. Понятно?
     - Я экспериментально  пришел  к  такому  же  заключению  в  отношении
каламбуров, обдумав твои замечания, сделанные в позапрошлой  беседе.  Рад,
что мои рассуждения подтвердились.
     - Молодец, Майк. Прогрессируешь. Теперь насчет первой сотни шуток.  Я
их прочел, Вайо тоже.
     - Вайо? Вайоминг Нотт?
     - А? Ну конечно. Вайо, Вай, Вайоминг, Вайоминг Нотт - все это одно  и
то же. Не зови ее только "Уай нот".
     -  Я  согласился  больше  не  пользоваться  этим   каламбуром,   Ман.
Г_о_с_п_о_ж_а_, можно я буду называть вас Вайо,  а  не  Вай?  Я  пришел  к
заключению, что односложную форму имени легко перепугать с односложным  же
наречием вследствие недостаточной определенности и без  всякого  намерения
каламбурить.
     Вайоминг похлопала ресницами - английский язык Майка в те времена мог
вызвать приступ удушья, - но быстро пришла в себя:
     - Конечно, Майк... Вайо - та форма моего имени, которая мне  нравится
больше всего.
     - Тогда я буду ею пользоваться. Полная форма твоего имени тоже  может
быть понята неправильно, так как по звучанию идентична названию  района  в
Северо-Западной административной зоне Северо-Американского Директората.
     - Да, наверно. Я там родилась, и мои родители назвали  меня  в  честь
этого штата. Я о нем мало что помню.
     - Вайо, я  сожалею,  что  по  этому  каналу  не  могу  показать  тебе
иллюстрации.  Вайоминг  -  это  четырехугольная  территория,   лежащая   в
координатах Терры между сорок первым  и  сорок  пятым  градусами  северной
широты и между сто четвертым градусом с тремя минутами и сто  одиннадцатым
градусом с тремя минутами западной долготы.  Таким  образом,  его  площадь
двести пятьдесят три тысячи пятьсот девяносто семь,  запятая,  два,  шесть
квадратных  километров