мне по-настоящему нужен совет.
     Как раз к Джубалу и обратилась я через несколько лет,  когда  поняла,
что, несмотря на все чудеса Бундока и Терциуса, несмотря на  счастье  быть
членом любящей  семьи  Лонг  и  на  удовольствие  изучать  превосходнейшую
медицину Терциуса и Секундуса, и постигать самую лучшую на свете профессию
реювенатора, мне все же чего-то недостает.
     Я никогда не переставала думать о своем  отце,  всегда  тосковала  по
нем. Ведь подумать только:
     1)  Либа  воскресили,  когда  он  был   уже   застывшим   трупом,   и
преобразовали в женщину.
     2)  Меня  спасли  от  верной  смерти  в  глубоком   прошлом.   (Когда
восемнадцатиколесный самосвал  сталкивается  с  человеком  моего  размера,
останки последнего собирают промокашкой.)
     3) Полковника Ричарда Кэмпбелла спасали от  верной  смерти  дважды  и
меняли историю лишь ради его успокоения, поскольку его услуги  требовались
для спасения компьютера, устроившего Лунную революцию в третьей параллели.
     4)  Самого  Теодора  на  первой  мировой  войне   перерезало   надвое
пулеметной очередью, но его спасли и восстановили без единой царапины.
     5) Мой отец пропал без вести, как и  Теодор  в  свое  время.  Полевой
Корпус даже не сразу сообщил нам об этом - они спохватились много  времени
спустя и не указали никаких подробностей.
     6) Ученые,  или  философы,  или  метафизики,  или  кто  там  придумал
воображаемый эксперимент "кошка Шредингера", утверждают, что кошка не жива
и не мертва - она  всего  лишь  туман  вероятностей,  пока  кто-нибудь  не
откроет коробку.
     Я в это не верю. И не думаю, чтобы Пиксель поверил.


     Но жив мой отец или  нет  -  там,  в  далеком  двадцатом  веке?  И  я
заговорила об этом с Джубалом.
     - Не могу тебе сказать, мама Морин,  -  ответил  он.  -  А  ты  очень
хочешь, чтобы отец твой был жив?
     - Больше всего на свете!
     - И готова рискнуть ради этого всем? Даже жизнью? Или, что еще  хуже,
полным разочарованием? Крушением всех надежд?
     - Да. Готова, - глубоко вздохнула я.
     - Тогда вступай в Корпус Времени и учись, как надо делать такие вещи.
Вскоре - лет так через десять-двадцать - сможешь составить план операции.
     - Через десять-двадцать?
     - Может и дольше затянуться. Но  когда  работаешь  со  временем,  вся
прелесть в том, что его всегда полно и спешить некуда.


     Когда я сказала Иштар, что хочу уйти  в  бессрочный  отпуск,  она  не
стала спрашивать почему - только сказала:
     - Мама, я давно уже вижу, что эта работа не приносит тебе счастья,  и
жду, когда ты сама это поймешь. - Она поцеловала меня. - Может  быть,  век
спустя ты откроешь, что в ней твое истинное призвание. Торопиться  некуда.
А пока будь счастлива.
     И вот двадцать  лет  по  своему  личному  времени  и  почти  семь  по
бундокскому я отправлялась туда, куда меня посылали,  и  расследовала  то,
что мне поручали. В боевиках я никогда не состояла -  я  не  Гретхен,  чей
первенец происходит и от меня (полковник Эймс мой внук от Лазаруса), и  от
моей брачной сестры Хейзел-Гвен (Гретхен ее правнучка).  Майор  Гретхен  -
высокая, сильная, мощная валькирия, смерть врагу и с оружием и без.
     Драка - это не для Морин. Но в Корпусе нужны разные. Моя  способность
к языкам и любовь к  истории  делают  меня  подходящей  разведчицей  земли
Ханаанской  -  или  Японии  тридцатых  годов,  любой  страны  и   планеты.
Единственный другой талант, которым я обладаю, тоже иногда пригождается.
     Итак,  после  двадцати  лет  практики  предварительных   исторических
изысканий, касающихся параллели N_2 во второй фазе Постоянных Войн я взяла
свободный уик-энд и  купила  билет  на  пространственно-временной  автобус
Бэрроу-Картера, идущий в Нью-Ливерпуль 1950 года, с целью поближе  изучить
историю войны 1939-1945 годов. Хильда создала  целую  подпольную  сеть  во
всех  вселенных  -  один  из  ее  сообщников  устраивает  рейсы   на   все
исследованные планеты и во все параллели времени  в  рамках  определенного
интервала - могут доставить и в точную дату, если заплатишь.
     Водитель только что объявил: "Следующая  остановка  -  Нью-Ливерпуль,
Земля Прим, 1950 год второй параллели. Не забывайте свои вещи в салоне!" -
и тут раздался треск, автобус накренился, сопровождающий сказал: "Пройдите
к аварийному выходу - сюда, пожалуйста". Кто-то  сунул  мне  ребенка,  все
заволокло дымом, и я увидела мужчину с кровавым обрубком на  месте  правой
руки.
     Наверное, я отключилась, потому что не помню, что было после.
     И очнулась в постели с Пикселем и с трупом.



                          26. ПИКСЕЛЬ-СПАСАТЕЛЬ

     После моего бурного пробуждения в номере гранд-отеля  "Август"  мы  с
Пикселем  оказались  наконец  в   кабинете   доктора   Эрика   Ридпата   и
познакомились  с  его  медсестрой  Дагмар  Доббс,   тут   же   завоевавшей
расположение Пикселя. Дагмар стала делать мне  гинекологический  осмотр  и
вдруг сказала, что сегодня фиеста Санта-Каролиты.
     Хорошо, что она предварительно заставила меня помочиться в баночку, а
то бы я, чего доброго, брызнула ей прямо в лицо.
     Как я уже объяснила излишне подробно, "Санта-Каролита" - это моя дочь
Кэрол, родившаяся в 1902 году по грегорианскому календарю,  в  Канзас-Сити
на Теллус Прим, вторая параллель времени, код "Лесли Ле Круа".
     "Каролинин день" впервые отметил Лазарус 26 июня 1918 года - это  был
обряд посвящения Кэрол, превращения  ее  из  ребенка  в  женщину.  Лазарус
поднял за Кэрол бокал шампанского и в застольном слове, обращенном к  ней,
сказал, как  чудесно  быть  женщиной,  назвал  привилегии  и  обязанности,
связанные с этим новым восхитительным статусом, и объявил,  что  отныне  и
впредь 26 июня будет именоваться "Днем Каролины".
     Назвать  этот  день  именно  так  Лазаруса  подтолкнуло  воспоминание
тысячелетней давности - или будущности, смотря в каком времени вы  живете.
Однажды на дикой планете Новые Начинания  он  и  его  жена  Дора  отметили
"Еленин день" в честь наступления половой зрелости  у  их  старшей  дочери
Элен,  с  негласной  целью  повлиять  на   сексуальное   поведение   своих
подрастающих детей и предотвратить трагедии вроде  той,  что  случилась  с
Присциллой и Дональдом.
     Ни у Лазаруса, ни у Доры,  ни  у  меня  не  было  моральных  запретов
относительно инцеста, но все мы  боялись  генетических  и  социальных  его
последствий. И Каролинин, и Еленин день помогают родителям  справляться  с
проблемами секса у молодежи, с проблемами, которые так легко, но совсем не
обязательно, могут привести к трагедии.
     (Мериэн я больше всего презираю за  ее  наплевательское  отношение  к
родительскому долгу. "Пожалеешь розгу - испортишь ребенка"  -  афоризм  не
садистский, а здравый. Вы загубите своих детей, если не будете  наказывать
их, когда необходимо.  Уроки,  которые  вы  не  преподали  им  в  детстве,
преподаст  позже  и  гораздо  суровее  жестокий  мир,  реальный  мир,   не
принимающий извинений,  мир  tanstaafl  [мир,  где  не  бывает  бесплатных
завтраков] и миссис Мы-сделаем-тебе-то-же-что-ты-сделал-нам.)
     Несколько веков или несколько лет спустя - как посмотреть  -  Лазарус
сказал мне, что он, не успев договорить свой тост, вдруг понял, что кладет
начало самому распространенному празднику человечества - Дню Каролиты, и с
тех пор все никак не может разобраться, что было раньше - курица или яйцо.
     Курица там или яйцо, но Каролинин день с веками  стал  отмечаться  на
многих планетах - я узнала это, попав на  Терциус.  Обычно  его  празднуют
просто чтобы повеселиться, вроде  как  японцы  Рождество  -  это  светский
праздник, не имеющий никакого отношения к религии.
     Но в некоторых  цивилизациях  он  превратился  именно  в  религиозный
праздник и служит  теократам  своеобразным  предохранительным  клапаном  -
день, в который разрешается грешить всласть, не опасаясь  наказания,  день
сатурналий.


     Пока я слезала с этого дурацкого холодного  кресла  и  "одевалась"  в
свой кафтан из пляжного полотенца, доктор Ридпат и Дагмар  посмотрели  мои
анализы и объявили, что я здорова, только не в своем уме,  чему  они  оба,
кажется, не придавали особого значения.
     - Объясните ей, что к чему, Даг, - сказал доктор. - Я пойду приму душ
и переоденусь.
     - Что будем делать, Морин? - спросила Дагмар. - Док говорит, что  все
твое достояние - это мохнатый балахон, который  на  тебе,  да  рыжий  кот.
Пиксель! Прекрати сейчас же! Сегодня не тот  день,  когда  можно  пойти  в
участок  и  спросить  дорогу  на  свою  бедную  ферму  -   нынче   фараоны
разоблачаются догола и участвуют в беспорядках. - Она оглядела меня с  ног
до головы. - Сегодня в логове льва и то спокойнее, чем на улице.  Кое-кому
это нравится - мне, к примеру. Но тут уж выбирай одно из  двух:  либо  под
замком, либо под мужиком. Можешь переночевать здесь, на кушетке. Одеяло  я
тебе найду. Пиксель! Слезай оттуда!
     - Иди сюда. Пиксель. - Я протянула ему руки, и  он  прыгнул  прямо  в
них. - А может, обратиться в Армию Спасения?
     - Куда-куда?
     Я попыталась объяснить.
     - Никогда о них не слыхала, - потрясла головой Дагмар. -  Похоже,  ты
снова бредишь, дорогуша - Церковь Твоего Выбора ни за что не допустила  бы
подобного.
     - Что это еще за церковь моего выбора?
     - Хоть твоего, хоть моего, хоть чьего - выбор  у  нас  один:  Церковь
Великого Осеменителя, какая же еще? Если это не  твой  выбор,  тебя  могут
прокатить на шесте для вразумления. Говорят, помогает.
     - Дагмар, я вконец запуталась. Там, откуда я явилась, полная  свобода
веры.
     - У нас тоже, лапочка, - и смотри, как бы проктор не услышал, что  ты
в этом сомневаешься. - Она вдруг улыбнулась зловещей ведьминской  улыбкой.
- Бывает, правда, что наутро после Каролининой ночи некоторых прокторов  и
священников находят холодными, с сардонической усмешкой на  лице  -  я  не
единственная вдова с длинной памятью.
     - Так ты вдова? - глупо переспросила я. - Извини, я не знала.
     - Слишком я много болтаю. Не  надо  так  трагически,  золотко.  Браки
заключаются на Небесах, как известно, вот  мой  духовник  и  подобрал  мне
суженого, назначенного Небом, - а как же иначе, я ни  слова  против  и  не
сказала. Но когда Делмер, мой суженый, попал в немилость  и  его  урезали,
плакала я недолго. Теперь он прислуживает в алтаре и, говорят,  выделяется
в хоре своим ангельским голосом. Вся беда в том, что он не умер, а  просто
урезан, и я, стало быть, не могу опять выйти замуж. - Дагмар приуныла,  но
тут же опять оживилась. - Так что ночь  Санта-Каролиты  для  меня  великий
праздник, после целого-то года неусыпного надзора.
     - Опять ничего не понимаю. Значит, у вас пуританские порядки, которые
отменяются только на одну ночь?
     -  Не  знаю,  что  такое   "пуританские",   Морин,   и   мне   трудно
подстраиваться под твою роль марсианки - если это роль.
     - Это не роль! Дагмар, я в самом деле заблудилась. Оказалась на чужой
планете и ничего не понимаю в ваших порядках.
     - Ладно, буду вести свою партию, как обещала, только нелегко это. Так
вот, триста шестьдесят четыре дня в году  -  а  в  високосный  год  триста
шестьдесят пять - у нас одно обязательно, а другое запрещено. Мы живем  по
"золотому правилу", как выражается Верховный Епископ, по Божьему плану. Но
в ночь Каролиты, от заката до восхода,  все  это  отменяется.  Каролита  -
покровительница уличных певцов, шлюх, цыган, бродяг, актеров -  всех,  кто
живет за городской стеной. Так что в ее день... Босс! Вы что, в таком виде
на улицу собрались идти?
     - А в чем дело?
     Дагмар сделала вид, что ее сейчас вырвет, и я обернулась  посмотреть,
из-за чего шум. Доктор вышел из душа в том же,  в  чем  мылся,  снабженный
самым потрясающим пенисом, который мне доводилось видеть. Он торчал  прямо
вверх из буйной поросли каштановых локонов, возвышаясь над своим кучерявым
основанием дюймов так на двенадцать. Головка была толщиной с мое  запястье
и слегка загибалась к докторскому волосатому животу.
     Он "дышал" вместе с доктором, колеблясь вверх-вниз при каждом вздохе.
Я уставилась на это диво в ужасе,  точно  птица  на  змею,  чувствуя,  как
затвердели у меня соски. Уберите это от меня! Возьмите палку и убейте его!
     - Босс, верните эту пакость в  секс-шоп  Сирса  и  потребуйте  деньги
назад. Или я сейчас смою это в унитаз!
     - Валяйте - сантехнику  сами  будете  платить.  Слушайте,  Дагмар,  я
надену это дома, а вы в это время щелкните Зенобию -  какое  у  нее  будет
лицо. Потом сниму, если только Зенобия не захочет, чтобы я  пошел  так  на
оргию к мэру. Давайте, облачайтесь в свой костюм -  надо  еще  заехать  за
Даффи и его ассистентом - его гусочкой, хотя доктор  утверждает  обратное.
Давай, шевели задницей.
     - Не пошел бы ты, босс.
     - А что, солнце уже село? Морин, если я правильно понял,  вы  с  утра
еще ничего не ели. Идемте к нам обедать, а там решим, что  делать  дальше.
Моя жена готовит лучше всех в городе, верно, Дагмар?
     - Да, босс. Вы уже второй раз на этой неделе сказали правду.
     - А первый раз когда был? Вы нашли что-нибудь для нашей Золушки?
     - Это задача, босс. У меня тут только халаты, подогнанные на  меня  -
Морин они в одном месте будут тесны, а в  другом  велики.  (Дагмар  хотела
сказать, что я устроена, как груша, а она - как сельдерей.)
     Доктор, поглядев на нас, рассудил, что Дагмар права.
     - Ладно, Морин, моя жена вам что-нибудь подберет.  А  до  нас  и  так
доберетесь - мы пообедаем в роботакси. Пиксель! Обедать, парень!
     - Нннуу? Мрруу!
     И мы пообедали у  Ридпатов.  Зенобия  Ридпат  действительно  отменная
кухарка - мы с Пикселем оценили ее, а она оценила Пикселя и  отнеслась  ко
мне тепло и гостеприимно. Зенобия - почтенная  матрона  лет  сорока  пяти,
красивая, с рано поседевшими подсиненными волосами. Она  не  изменилась  в
лице, увидев жуткое изделие, в котором щеголял ее муж.
     - Ну, как тебе, Зен? - спросил он.
     - Наконец-то! - ответила она. - Ты мне давным-давно  обещал  подарить
это на свадьбу. Ну, по мне, лучше поздно, чем никогда.  А  почему  на  нем
написано  "Сделано  в  Японии"?  А,  привет,  Дагмар,  рада  тебя  видеть.
Счастливой фиесты!
     - Обильного урожая!
     - Здоровых ребят! Миссис Джонсон, как  мило,  что  вы  пришли.  Можно
звать вас "Морин"? Вот попробуйте-ка этих крабов. Они прилетели из Японии,
как и новая пиписька моего мужа. А что вы будете пить? - К  нам  подъехала
вежливая машинка с крабовыми ножками и прочими деликатесами и приняла  мой
заказ - я попросила "Куба либре", только без рома.
     Миссис Ридпат похвалила костюм Дагмар: что-то  вроде  черного  чулка,
обтягивающего все тело и  голову,  но  открывающего  все,  что  нужно  для
сатурналий: низ живота, груди и рот. Вид был ослепительно бесстыдный.
     Зенобия надела соблазнительный и красивый костюм: голубая  дымка  под
цвет глаз, не слишком многое скрывающая. Даффи Вайскопф так и  кинулся  на
нее с обезьяньими воплями. Она только улыбнулась:
     - Покушайте сначала, доктор. И поберегите силы на полночь.
     Подозрения  доктора  Эрика  насчет  ассистента  доктора  Даффи  были,
по-моему, верны - от него не так пахло и от меня, на его взгляд,  наверно,
тоже, хотя мой запашок уже начинал появляться,  знаменуя  улучшение  моего
настроения. В моем "Куба либре" рома, как я  и  просила,  не  было,  но  я
успела выпить половину, прежде чем сообразила, что  в  коктейль  добавлена
стоградусная водка. Водка - вещь коварная: ни запаха в ней,  ни  вкуса,  а
под стол укладывает мигом.
     Закуски же, кажется, были  приправлены  возбуждающими  средствами,  а
Морин возбудители ни к чему - отродясь в них не нуждалась.
     К  обеду  подали  вина  трех  сортов,  и  бесконечные  тосты   быстро
превратились из двусмысленных в похабные. Маленький  робот,  обслуживающий
меня, исправно наполнял  мой  бокал,  но  слово  "вода"  в  его  программе
отсутствовало - и мама Морин надралась.
     Да, что греха таить. Я так и не научилась пить, как  леди.  Научилась
только притворяться, будто пью. Но в ночь  Каролиты  оплошала.  Я  слишком
мало ела, слишком много пила, не выспалась.
     Я собиралась попроситься  у  Зенобии  переночевать,  а  наутро  после
праздника, когда город придет в себя, заняться своими делами.  Для  начала
мне требовалась какая-нибудь одежда и немного денег - их можно  раздобыть,
и не воруя. Женщина всегда  найдет,  где  занять  без  отдачи  -  лишь  бы
подвернулся мужик, который не прочь ее дружески  ущипнуть.  Намекнешь  ему
прозрачно, чем готова заплатить - вот и все.  Почти  все  агентки  Корпуса
Времени делают нечто подобное в случае надобности.  Трепетных  девственниц
среди нас нет,  и  нас  не  выпустят  из  Бундока  без  вакцинации  против
беременности и двадцати других напастей, которые могут приключиться,  если
тебя укусит червячок, живущий  в  штанах.  Слишком  разборчивые  особы  не
годятся для нашей профессии. Мы, женщины, справляемся с  разведывательными
заданиями лучше мужчин, потому что такие фортели легче сходят нам  с  рук.
Моя брачная сестра Гвен-Хейзел может увести пятна со шкуры леопарда, а тот
и ухом не поведет. Если бы за золотом Нибелунгов послали  ее,  у  Фафнира,
страдающего недержанием пламени, не было бы ни единого шанса.
     Обретя минимальное количество местной валюты и  платья,  можно  будет
заняться следующими изысканиями: 1) как добыть в условиях этой цивилизации
побольше денег, не  попадая  в  тюрьму;  2)  где  находится  явка  Корпуса
Времени, если здесь имеется таковая; 3) если ее здесь нет, где  скрываются
подпольные сообщники Хильды. Почти все это можно  ненавязчиво  выяснить  в
публичной библиотеке или с помощью телефонного справочника.
     Я все  распланировала  очень  профессионально,  а  в  итоге  попалась
прокторам и ничего не успела сделать.
     Зенобия настаивала, чтобы я пошла с ними на оргию, а я к тому времени
уже недостаточно соображала, чтобы отказаться. Она мне и подобрала костюм:
длинные прозрачные чулки, круглые зеленые подвязки, туфли  на  каблуках  и
плащ... и мне почему-то этот костюм пришелся очень  по  душе,  хотя  я  не
могла вспомнить почему.
     От вечера у мэра у меня в  памяти  сохранились  лишь  фрагменты.  Ну,
представьте себе пир,  который  устроили  совместно  Калигула  с  Нероном,
заснятый Сесилом де Миллем [продюсер-постановщик зрелищных фильмов  первой
половины XX века: "Клеопатра", "Самсон и Далила"  и  т.д.]  на  обалденном
"Техниколоре". Помню, что толковала  какому-то  кретину  (лица  не  помню;
может, у него и не  было  лица),  что  повалить  меня  возможно  -  многие
пробовали, и почти всем удавалось, - но мне нужен романтический подход,  а
не такой, будто хватаешь бутерброд со стойки быстрого обслуживания.
     Вокруг шло сплошное групповое изнасилование - а  я  не  люблю,  когда
насилуют: кто знает, на кого нарвешься.
     Я сбежала с приема и оказалась в  парке  -  а  виной  тому  был  один
напыщенный осел в длинном балахоне  вроде  ризы  из  белого  шелка,  густо
расшитом  алым  и  золотым  шитьем.  Впереди   балахон   распахивался,   и
Flaggenstange [флагшток (нем.)] торчал наружу. Обладатель  последнего  был
до того важной особой, что ему ассистировали четверо служек.
     Он схватил меня, когда я пыталась прошмыгнуть мимо,  и  засунул  язык
мне в рот. Я двинула его  коленом  и  выскочила  в  открытое  окно.  Этаж,
правда, был нижний, но я не позаботилась это проверить.
     Пиксель  догнал  меня  ярдов  через  пятьдесят  и  заставил   немного
замедлить бег, перебежав мне дорогу. Оказавшись в  том  большом  парке,  я
перешла на шаг. Плащ все еще  был  на  мне,  но  одну  туфлю  я  потеряла,
выискивая окно, а вторую тут же скинула - не могла же я  бежать  в  одной.
Это мне не мешало - в Бундоке я так часто хожу босиком, что подошвы ног  у
меня твердые, как подметки.
     Я побродила н