лосипеде
гораздо проще, чем пешком. На Луне старомодный старатель, который  обследует
район, где посадил свой ракетоплан, только на лыжах да на своих двоих, почти
ушел в прошлое - велосипед старателю стал так же необходим, как веревка  для
лазания по скалам и запас кислорода. На Луне, где все в шесть раз легче, чем
на Земле, велосипед можно  было  запросто  нести  на  спине,  если  на  пути
встретятся препятствия.
   Притяжение Марса - вдвое больше лунного, но  все-таки  составляет  только
треть земного, к тому же Марс - планета плоских равнин  и  пологих  склонов.
Велосипедист там может развить скорость от пятнадцати  до  двадцати  миль  в
час. Старатель-одиночка, лишившись своего традиционного  ослика,  обнаружил,
что велосипед не менее доступен и не менее надежен - ну  разве  что  не  так
близок по духу. Старательский велосипед на  улицах  Стокгольма  выглядел  бы
странно. Слишком большие колеса, толстые, как пончики, песчаные шины, прицеп
сзади, устройство для непрерывного заряда батарей, рация,  седельные  сумки,
счетчик Гейгера - все это делало машину малопригодной для прогулки по парку,
но для Марса и Луны такой велосипед годился, как годится каноэ  для  быстрой
канадской реки.
   Обе планеты ввозили велосипеды с Земли  -  до  недавнего  времени.  Потом
компания "Лунар стил продактс" начала изготовлять стальные трубы,  проволоку
и штампованные детали из местной руды, а "Сиэрс и Монтгомери"  построили  на
Луне завод по сборке  старательских  велосипедов  под  названием  "Лунопед".
"Лунатики", в которых было не более двадцати  процентов  привозных  деталей,
обесценили импортные велосипеды больше чем наполовину.
   Кастор  и  Поллукс  решили  скупить   подержанные   велосипеды,   которые
постепенно заполоняли рынок, и доставить их на Марс. В межпланетной торговле
значение имеет вес товара, а не расстояние, на которое приходится его везти.
Земля - чудесная планета, но вся ее продукция лежит на дне слишком глубокого
"колодца гравитации" - глубже, чем на Венере, и неизмеримо  глубже,  чем  на
Луне. Хотя и Луна, и Земля находятся примерно на  одинаковом  расстоянии  от
Марса в милях, Луна ближе к Марсу на  пять  миль  в  секунду,  если  считать
топливо и стоимость перевозки.
   Роджер  Стоун  выделил  денег  ровно  столько,  чтобы  оплатить  покупку.
Близнецы грузили подержанные велосипеды до самого вечера  среды.  Кастор  их
взвешивал, Мид вела запись, а Пол грузил. Все остальное уже подняли на борт.
Контрольное взвешивание с экипажем на борту произведет  дежурный  по  порту,
когда груз будет в трюме. Роджер Стоун наблюдал за погрузкой - он нес личную
ответственность за баланс корабля во время старта.
   Он и Кастор помогли Поллуксу разгрузить последний поддон.
   - Некоторые и везти-то не стоит, - заметил отец.
   - По-моему, это просто утиль, - добавила Мид.
   - Тебя никто не спрашивает, - отрезал Пол.
   - Повежливей, - ласково ответила Мид, - или поищи себе другого секретаря.
   - Давай грузи, юнец,  -  распорядился  Кастор.  -  Не  забывай,  что  она
работает бесплатно. Папа, я согласен, что тут особенно не на  что  смотреть,
но ты подожди. В космосе мы с Полом починим их и  покрасим.  Времени  у  нас
полно - как новенькие будут.
   - Смотрите только не пытайтесь выдать  их  за  новые.  Но,  по-моему,  вы
перестарались. Когда мы все это разместим и закрепим, в  трюме  кошку  негде
будет повесить,  не  говоря  уж  о  ремонтных  работах.  Если  рассчитываете
захватить жилое помещение, то это решительно запрещается.
   - А зачем вешать кошку? - спросила Мид.  -  Ей  бы  это  не  понравилось.
Кстати, почему бы нам не взять кошку?
   - Никаких кошек, - отрезал  отец.  -  Я  раз  путешествовал  с  кошкой  и
персонально отвечал за ее ящик с песком. Никаких кошек.
   - Пожалуйста, капитан папочка! Я вчера  видела  у  Хейли  такого  чудного
котеночка...
   - Никаких кошек. И не называй  меня  "капитан  папочка".  Или  одно,  или
другое, но вместе это глупо.
   - Да, капитан папочка.
   - Мы и не собираемся работать в жилом помещении, - сказал Кастор.  -  Как
только выйдем на орбиту, вывесим их наружу, а в  трюме  устроим  мастерскую.
Там полно места.
   Немалая часть населения Луна-Сити пришла  проводить  Стоунов.  Теперешний
мэр, достопочтенный Томас Бизли,  пришел  попрощаться  с  Роджером  Стоуном.
Немногие  оставшиеся  в  живых  отцы-основатели  явились  выразить  почтение
Хейзел. Делегация Молодежной лиги и добрая половина  мальчиков  из  старшего
класса техникума оплакивала отлет Мид. Мид рыдала и обнимала всех, но никого
не целовала: поцелуй в скафандре - дело зряшное.
   Близнецов провожал только торговый агент, который требовал платы -  прямо
здесь, сейчас и в полном объеме.
   Над ними висела половинка Земли, и длинные  тени  гор  Обелиска  тянулись
почти через все поле. "Перекати-Стоун" был освещен прожектором, его стройный
силуэт возвышался над кругом света. Вверху все еще отражали свет  заходящего
Солнца вершины хребта Роджера Янга, обозначающие конец взлетного поля. Рядом
с Землей блистал великолепный Орион. К северо-востоку от него знакомый  ковш
Большой Медведицы касался рукояткой горизонта. Под сводом глубоких небес, на
фоне могучих природных монументов  Луны  человеческие  фигурки  в  шлемах  у
подножия корабля казались совсем крохотными.
   Прожектор с далекой контрольной вышки нашел их и три раза мигнул красным.
Хейзел обернулась к сыну.
   - Тридцать минут, капитан.
   - Знаю. - Роджер свистнул  в  микрофон.  -  Прошу  тишины!  Просьба  всем
соблюдать тишину, пока не спуститесь под землю. Спасибо всем, что пришли. До
свидания!
   - "Пока, Роджер!" -  "Счастливого  пути!"  -  "Алоха!"  -  "Возвращайтесь
поскорей!"
   Провожающие начали понемногу спускаться в подземный туннель. Мистер Стоун
сказал своим:
   - Тридцать минут. Все на корабль!
   - Есть, сэр.
   Хейзел стала подниматься по лестнице, за ней двинулся Поллукс. Вдруг  она
остановилась, подалась назад и наступила внуку на пальцы.
   - С дороги, юнец! - Хейзел спрыгнула с лестницы  и  побежала  за  группой
провожающих.
   - Эй, Том! Бизли! Погоди! Минутку...
   Мэр остановился и оглянулся. Хейзел сунула ему в руку пакет.
   - Отправишь на Землю?
   - Конечно, Хейзел.
   - Вот и молодец. Пока!
   Хейзел вернулась, и сын спросил ее:
   - Что это тебе приспичило, мать?
   - Шесть серий. Всю ночь над ними работала - и совсем забыла, что они  все
еще у меня. Только когда стала подниматься, спохватилась, что держусь только
одной рукой.
   - А голову не забыла, нет?
   - Не хами, мальчик.
   - Все на борт.
   - Есть, сэр.
   Когда все поднялись, портовой весовщик снял  окончательные  показания  со
шкал под каждым из стабилизаторов и подвел итог.
   - На 2,7 фунта ниже нормы, капитан. Точно уложились. - И он  прикрепил  к
лестнице бирку с указанием веса.
   - Забирайте.
   - Спасибо, сэр.
   Роджер втянул лестницу, забрал бирку  и  закрыл  дверь  входного  отсека.
Прошел на корабль, закрыл и запер за  собой  внутреннюю  дверь,  заглянул  в
рубку. Кастор уже лежал в кресле второго пилота.
   - Время?
   - Семнадцать минут до старта, капитан.
   - Курс прокладывается? - Роджер протянул руку и прикрепил бирку к  стойке
в центре отсека.
   - Прокладывается.
   Главную задачу решили еще три недели назад, определив время отправления с
точностью до секунды. Только в течение  короткого  периода  каждые  двадцать
шесть месяцев корабль может стартовать от  системы  Луна-Земля  на  Марс  по
наиболее экономичной орбите.  После  пробного  взвешивания  накануне  старта
капитан решил вторую задачу: какая сила тяги  и  в  течение  какого  времени
потребуется, чтобы вывести данный корабль на данную орбиту? Ответ, который у
него получился, Кастор сейчас и закладывал в автопилот.
   Первый отрезок траектории был направлен не к Марсу, а к Земле. Когда  они
обогнут Землю, наступит второй критический момент, не  менее  ответственный,
чем старт. При этой мысли капитан Стоун нахмурился, потом пожал плечами:  об
этом он будет беспокоиться после.
   - Продолжай, я спущусь вниз.
   Он направился в машинное отделение, поглядывая по сторонам. Даже  бывалый
торговый шкипер волнуется в последние минуты перед стартом. Старт корабля  -
все равно что прыжок  с  парашютом:  если  прыгнул,  то  ошибки  уже  поздно
исправлять. Космических шкиперов мучают кошмары: им кажется, что они неверно
рассчитали десятые и сотые.
   Хейзел и Поллукс заняли лежаки главного  инженера  и  ассистента.  Роджер
сунул голову в люк, не спускаясь к ним.
   - Машинное?
   - Все в порядке. Прогреваю потихоньку.
   Доктор  Стоун,  Мид  и  Вундер  приготовились  стартовать  в  кубрике  за
компанию. Капитан заглянул к ним:
   - У вас все в порядке?
   - Конечно, дорогой, - ответила со своего кресла жена.
   - Я сделала Лоуэллу укол.
   Вундер лежал на спине, пристегнутый ремнями, и  спал.  Он  один  пока  не
испытал,  что  такое  перегрузка  и  невесомость.  Мать  решила  ввести  ему
снотворное, чтобы он не испугался.
   - Завидую ему, - сказал Роджер, глядя на младшего сына.
   - Голова болит, папа? - приподнявшись, спросила Мид.
   - Переживу. На этих  прощальных  вечеринках  всегда  получается  перебор,
особенно у того, с кем прощаются. Из репродуктора послышался голос Кастора:
   - А хочешь, я подниму корабль, папа? Я себя прекрасно чувствую.
   - Занимайтесь своим делом, второй пилот. Прокладка курса продолжается?
   - Да, сэр. Одиннадцать минут.
   "За грех расплата - смерть", - отозвалась Хейзел.
   - Кто бы говорил.
   - Прекратить посторонние разговоры по внутренней связи! Это приказ.
   - Есть, капитан.
   Роджер хотел уйти, но жена остановила его.
   - Прими-ка это, дорогой. - И протянула ему таблетку.
   - Не надо.
   - Прими.
   - Ладно, милый доктор. - Он  проглотил  таблетку,  сморщился  и  пошел  в
рубку. Улегшись в свое кресло, он сказал:
   - Запроси вышку.
   -  Есть,  сэр.  "Перекати-Стоун",  порт  Луна-Сити,  вызывает   вышку   -
запрашиваем разрешение на старт по согласованному плану.
   - Говорит вышка. "Перекати-Стоун", старт разрешаем.
   - Вас понял, вышка.
   Капитан посмотрел на  пульт.  Все  индикаторы  светились  зеленым,  кроме
одного огонька - машинного отделения.  Он  сменился  зеленым,  только  когда
капитан распорядился снять печать  с  кадмиевой  заслонки.  Роджер  поправил
микроверньер индикатора курса - автопилот работал  верно,  как  уже  доложил
Кастор.
   - Всем постам докладывать поочередно. Машинное отделение!
   - Шипит, Роджер! - ответила Хейзел.
   - Пассажиры!
   - Мы готовы, Роджер.
   - Второй пилот!
   - Добро на старт, зеленый свет, сэр!
   - Проверка закончена. Пять минут до старта. Пристегнуть ремни и доложить!
   - Машинное пристегнулось.
   - Мы пристегнулись, дорогой.
   - Все посты пристегнулись, сэр.
   - Машинное отделение - вскрыть реактор для старта!
   Последний красный огонек на пульте сменился зеленым, и Хейзел доложила:
   - Машинный  пульт  вскрыт,  шкипер.  К  запуску  готовы.  В  репродукторе
послышался другой голос:
   - А я ложусь спать...
   - Тихо, Мид! - рявкнул Роджер. - Второй пилот, начинайте  отсчет!  Кастор
начал нараспев:
   - Две минуты десять... Две минуты... Минута пятьдесят... Минута сорок...
   У Роджера давило в висках, и он от души жалел,  что  вчера  не  сообразил
вернуться домой пораньше, хоть бы и с вечера в свою честь.
   - Минута! Пятьдесят пять... Пятьдесят...
   Роджер положил палец на ручной пусковой ключ на  случай,  если  автопилот
подведет, но быстро убрал руку. Это не военный корабль - если автоматический
пуск не сработает, нужно отменить старт, а не рисковать женой  и  детьми.  В
конце концов, у него только любительские права.
   - Тридцать пять... Тридцать!
   Голова разболелась еще пуще. Зачем было оставлять уютную квартиру?  Чтобы
болтаться в этой жестянке?
   - Двадцать восемь, двадцать семь, двадцать шесть...
   Ну, если что случится, по крайней мере сирот не останется. Все  семейство
Стоун тут, ствол и ветви. Перекати-Стоуны...
   - Девятнадцать... Восемнадцать... Семнадцать...
   Но нельзя же вернуться и  сказать  всем  людям,  которые  их  только  что
проводили: "Знаете, мы что-то передумали..."
   - Двенадцать! Одиннадцать! Десять! Девять!
   Роджер снова положил палец на ручной пуск.
   - Пять! Четыре! Три! Два! - Голос Кастора заглушил "белый шум" двигателя,
и "Перекати-Стоун" стартовал в космос.


   Глава 6 ВУНДЕР И БАЛЛИСТИКА
   Стартовать с Луны не так трудно и страшно, как  с  Земли.  У  Луны  такое
слабое поле и такая низкая гравитация, что достаточно ускорения в одно "дж",
то есть нормального земного веса.
   Капитан  Стоун  решил  стартовать  при   двукратной   перегрузке,   чтобы
сэкономить время и горючее, побыстрей  оторвавшись  от  Луны,  -  побыстрей,
потому что на преодоление кораблем притяжения планеты расходуется добавочное
количество топлива сверх того, что  нужно  для  вывода  корабля  на  орбиту.
"Перекати-Стоун" мог работать на малой тяге,  только  сжигая  дополнительное
топливо, то есть не позволяя ядерному реактору достаточно  разогреть  жидкий
водород, чтобы развить настоящую скорость. Поэтому "Стоун" около двух  минут
должен был работать при  двукратной  перегрузке.  Ну  что  такое  двукратная
перегрузка? Ее испытывает борец, прижатый к мату противником. Ее  испытывает
ребенок на школьных качелях и почти каждый человек, когда резко  поднимается
с места.
   Но Стоуны долго жили на Луне, а  все  дети  там  родились,  и  двукратная
перегрузка в двенадцать раз превышала вес, к которому они привыкли.
   Головная боль Роджера, утихшая было от обезболивающего, которое дала  ему
жена, вернулась с  новой  силой.  Грудная  клетка  вдавливалась  внутрь,  он
задыхался, но все время проверял показания акселерометра,  чтобы  убедиться,
послушен ли ему корабль.
   Удостоверившись  по  приборам,  что  все  идет  как  надо,  несмотря   на
отвратительное самочувствие, Роджер с трудом повернул голову к сыну.
   - Кас, ты как?
   - Отлично, шкипер, - просипел Кастор, - следуем  согласно  плану  полета,
сэр.
   - Очень хорошо, сэр, - и Роджер сказал в микрофон:
   - Эдит...
   Ответа не было.
   - Эдит?
   - Да, дорогой,
   - Как вы там?!
   - Хорошо, дорогой. Мы с Мед, - с трудом  ответила  она,-  хорошо.  Малышу
плохо.
   Роджер собрался вызвать машинное отделение,  но  Кастор  напомнил  ему  о
времени:
   - Двадцать секунд! Девятнадцать! Восемнадцать!
   Капитан перевел глаза на  секундомер  и  положил  руку  на  рычаг,  чтобы
нажать, если автопилот не сработает. Кастор, держа  руку  на  своем  рычаге,
страховал отца, а внизу в машинном отделении Хейзел тоже  тянулась  дрожащей
рукой к рычагу.
   Секундомер отсчитал последние полсекунды, Кастор крикнул: "Отсечка!" -  и
три  руки  нажали  на  три  рычага,  но  автопилот  опередил  их.  Двигатель
захлебнулся,  лишившись  топлива,  заслонка  заперла  нейтроны   в   ядерном
реакторе, и "Стоун" перешел на баллистическую траекторию к Земле.  Сразу  же
настала глухая  тишина,  прерываемая  только  шорохом  кондиционера.  Роджер
проглотил свой желудок.
   - Машинное, доложите! - прохрипел он.
   Хейзел тяжело перевела дух.
   - Порядок, сын, - слабо ответила она, - но не забудь про последний этап -
в нем весь фокус.
   - Кас, запроси доплеровские координаты из порта.
   - Есть, сэр. - Кастор вызвал радарную и  доплеровскую  станцию  Лейпорта.
Хотя на "Стоуне" были радар и все необходимые приборы, корабль  не  смог  бы
поднять оборудование таких, размеров и такой точности,  которое  установлено
во  всех  портах  и  на  всех   спутниках.   -   "Перекати-Стоун"   вызывает
Луну-Штурманскую - как слышите?
   И он включил корабельный радар  и  доплеровский  локатор,  приготовившись
проверить их показания по тем, что поступят с Луны.  Кастор  делал  это,  не
дожидаясь указаний, - это входило в обязанности второго пилота.
   - Луна-Штурманская. Слышу вас, "Перекати-Стоун".
   - "Перекати-Стоун" запрашивает  удаленность,  пеленг  и  отрыв,  а  также
отклонения от плана полета. Рейс номер четырнадцать по расписанию поля,  без
изменений.
   - Вас понял. Приготовьтесь к записи.
   - Готов, - ответил Кастор, включая магнитофон.  Они  были  еще  настолько
близко к Луне, что запаздывание передачи,  идущей  со  скоростью  света,  не
замечалось.
   Скучающий голос назвал время справки с точностью до  половины  секунды  и
прочел координаты их пеленга в единицах Системы  с  поправкой  на  положение
Луны в момент старта. Затем назвал их скорость и относительное  удаление  от
Луны, также с поправкой на положение  планеты.  Поправка  была  сравнительно
небольшой, так как Луна вращается со скоростью  менее  двух  третей  мили  в
секунду,  но  тем  не  менее  была  необходима.  Пилот,  пренебрегший  такой
поправкой, мог оказаться за тысячи и даже миллионы миль от своей цели.
   - Отклонения от плана полета незначительны, - добавил оператор.  -  Очень
удачный старт, "ПерекатиСтоун".
   Кастор поблагодарил и отключился.
   - В русле, папа.
   - Хорошо. С наших приборов сиял показания?
   - Да, сэр. На семь секунд позже Луны.
   - Ладно. Наведи их опять на линию полета и введи вектор - надо проверить.
- Он внимательно посмотрел на сына - Кастор слегка посинел.
   - Ты что, не принимал таблетки?
   - Принимал, сэр. На меня всегда поначалу так действует. Скоро пройдет.
   - Выглядишь, как труп недельной давности.
   - Да и ты не свежее, папа.
   - Это точно, не свежее -  но  строго  между  нами.  Можешь  последить  за
экранами или хочешь соснуть?
   - Конечно, могу!
   - Ну ладно... внимательней с десятичными знаками.
   - Есть, капитан.
   - Я пошел на корму. - И Роджер стал отстегивать ремни, говоря в микрофон:
   - Всем постам отстегнуться. Машинное  отделение,  блокировать  реактор  и
опечатать пульт.
   - Я слышала сводку, капитан, -  ответила  Хейзел.  -  Машинное  отделение
закрыто.
   - Не забегай вперед, Хейзел, если не хочешь отправиться назад.
   - Я не так выразилась, капитан. Я хотела сказать - мы как  раз  блокируем
машинное отделение  по  вашему  приказу,  сэр.  Теперь  -  готово.  Машинное
отделение закрыто!
   - Очень хорошо, главный.
   Он  мрачно  усмехнулся:  его  пульт  показывал,  что  первый  рапорт  был
правильным - Хейзел закрыла реактор, как только узнала, что они идут  верным
курсом. Этого он и  боялся:  изображать  шкипера  в  экипаже,  состоящем  из
заядлых  индивидуалистов,  -  удовольствие  среднее.  Роджер  ухватился   за
центральную стойку, повернулся лицом к корме и  поплыл  через  люк  в  жилой
отсек.
   Оказавшись в  кубрике,  он  повис,  держась  за  поручень.  Там  все  уже
отстегнулись. Доктор Стоун хлопотала над  ребенком.  Роджер  не  видел,  что
именно она делает, но было ясно, что Лоуэлла сильно стошнило - Мид,  сама  с
остекленевшими глазами, держась одной рукой, пыталась  другой  убрать  следы
рвоты. Мальчик еще не приходил в сознание. При виде этого Роджеру тоже стало
нехорошо.
   - Ничего себе!
   Жена оглянулась на него через плечо.
   - Дай мне коробочку для инъекций, - велела она. - В шкафчике позади тебя.
Хочу его разбудить. Он все время пытается проглотить свой язык.
   - Да, дорогая, - промямлил Роджер. - Что будешь колоть?
   - Неокофеин, один кубик. Поживей!
   Он нашел коробку, наполнил шприц и подал доктору Стоун. Она сделала  укол
мальчику в бок.
   - Что мне еще делать? - спросил он.
   - Ничего.
   - Опасности нет?
   - Нет, пока он у меня перед глазами. Иди-ка попроси Хейзел прийти сюда.
   - Да, дорогая. Иду. - Он поплыл на корму, где его мать парила в воздухе с
довольным видом. Поллукс еще не вылезал из кресла.
   - Как вы тут, ничего?
   - Конечно. Почему бы нет? Вот только мой помощник, по-моему, хочет  выйти
на следующей остановке.
   - У меня все нормально, - пробурчал Поллукс. - Хватит цепляться.
   - Надо бы помочь Эдит, мать, - сказал  Роджер.  -  Вундер  испачкал  ве