ем  прочим,  двери
будут заперты до восхода. Если для этого  потребуется  оставить  меня  без
ванны, мы все равно будем строго придерживаться этого расписания. Джейкоб,
насколько близка твоя "ближняя дорога" на речку?  То  есть  сколько  минут
идти?
     - Минут пять, я думаю. Хильда, радость моя, если бы ты не  настаивала
на непременном хождении парами, то не надо было бы так  спешить.  Идем  на
речку все вместе; я  быстренько  моюсь,  беру  винтовку  и  рысцой  назад.
Остальным можно не торопиться. А ты хочешь, чтобы мы  ходили  туда-обратно
целых четыре раза. Это сорок минут.  Остается  двадцать  минут  на  четыре
ванны, то есть пять минут на то, чтобы раздеться,  намылиться,  окунуться,
выскочить, вытереться и одеться. Стоит ли тогда вообще ходить?
     - А кто будет охранять тебя, пока ты готовишь ужин, Джейкоб? Нет  уж.
Лучше я искупаюсь утром.
     А, черт! Мне так нужна была эта ванна. Я привыкла к  душу  по  утрам,
ванне по вечерам, биде по любому поводу. Сибаритка я, вот кто.
     - Дорогая, здесь безопасно. Когда мы  с  Зебом  выходили,  мы  искали
следы. Их не было. Тогда-то мы и нашли дорогу на речку.  Это  же  была  бы
естественная тропа на водопой, там были бы следы. Видимо, тут нет  никакой
крупной фауны.
     Я уже заколебалась, но тут заговорила Дити:
     - Папа, будет не четыре, а три ходки туда-обратно: у нас  с  Зебадией
общая ходка. Но, капитан Хильда, если мы пойдем и вернемся все вместе,  то
опасность исключается. Это все  мы,  разумеется,  занесем  внутрь,  машину
запрем. - Она показала на вещи, приготовленные  Джейкобом.  Когда  Джейкоб
передавал багаж Дити, он отложил в сторону сковородку-саможарку, кое-какую
посуду, продукты на ужин и завтрак, кусок брезента и попросил передать мне
его большую просьбу: размещать продовольствие так, чтобы  его  легко  было
доставать.
     Джейкоб поспешно сказал:
     - Дити, я все так распланировал, чтобы ничего уже не переставлять.  В
той кастрюльке замочены сушеные абрикосы, в этой суп из  пакетика.  Внутри
их просто не на что будет поставить.
     - Но папа, если мы... - начала было Дити. Тогда я сказала:
     - Ти-хо.
     Я произнесла это тихо, по они умолкли: говорит капитан.
     - Значит, так: Аю Плутишку  без  охраны  не  оставлять.  Мои  приказы
больше не обсуждать. Во изменение ранее сказанного время ужина сокращается
с сорока минут до двадцати пяти.  Астронавигатору  внести  соответствующие
изменения в  график.  За  пять  минут  до  ужина  подать  сигнал  сиреной.
Запираемся строго с  заходом  солнца.  В  углу  за  люком  в  переборке  я
поставила ночной горшок: машина не будет отпираться ни под каким видом  до
самого восхода. Вопросы есть?
     - Есть, капитан. Где полотенца?

     Час спустя я сидела на корточках в ручье и  поспешно  мылась,  вся  в
гусиной коже. Когда я вылезла, Зебби стоял, отложив  винтовку  и  держа  в
руках большое пушистое полотенце размером с  меня,  готовый  меня  в  него
закутать. Мне следовало бы потребовать, чтобы он вел  себя,  как  положено
часовому. Но я подумала, что у пего на поясе все-таки остался пистолет,  и
к тому же он  наделен  этим  шестым  чувством,  которое  предупреждает  об
опасности. Никогда женщина не ощущает такую  заботу  о  себе,  как  в  тот
момент,  когда  мужчина  закутывает  ее,  вышедшую  из  воды,  в   большое
полотенце. Мне не хватает силы характера, и ничего с  этим  не  поделаешь.
Всякую женщину можно купить, и большое пушистое полотенце в нужный  момент
- это как раз моя цена.
     Зебби крепко растер меня, и я согрелась.
     - Нравится, капитан?
     -  Здесь,  у  ручья,  нет  никакого  капитана  Хильды,  Зебби.  Очень
нравится.
     - Помнишь, как я тебя растирал в первый раз?
     - Еще бы! В раздевалке при моем бассейне.
     - Угу. Собирался тогда тебя трахнуть. Еще ни разу мне  не  давали  от
ворот поворот с таким тактом.
     - Ты собирался меня трахнуть, Зебби? Правда?
     Я бросила на него самый невинный взгляд, какой только смогла.
     - Шельма, дорогая, я знаю, что тебе соврать ничего не  стоит,  как  и
мне. Когда человек делает вот так, даже полотенцем, - и он сделал  так,  -
женщина точно знает, что у него на уме. Но ты не пожелала это  заметить  и
дала мне от ворот поворот, не задев моего самолюбия.
     - Сейчас я тоже не желаю это заметить, и мне это так же нелегко,  как
и тогда. Перестань, прошу тебя! - Он перестал. - Спасибо,  дорогой.  А  то
меня уже начало всю трясти. Зебби, как по-твоему, Дити не  думает,  что  я
все это устроила, чтобы остаться с  тобой  наедине?  Я  не  хотела  бы  ее
расстроить.
     - Наоборот. Она выдала мне на тебя охотничью лицензию - на тебя, а не
вообще на женщин - еще десять дней назад. В письменном виде.
     - Правда?
     - В письменном виде, чтобы можно было включить туда  оговорку.  Я  не
должен идти на риск огорчить Джейка.
     - Что-то ты пока не пытался этой лицензией воспользоваться.
     - Я воспринял  ее  как  комплимент  тебе  и  мне,  поцеловал  Дити  и
поблагодарил ее. Этому ты сама положила конец - тогда, четыре года  назад.
Но я время от времени задумывался почему. Я  молод,  здоров,  ухаживаю  за
своими зубами, чищу ногти более или менее регулярно  -  и,  кажется,  тебе
нравлюсь. Почему я не подошел? Я не жалуюсь, дорогая, а просто спрашиваю.
     Я попыталась объяснить ему, чем друг-мужчина отличается от любовника:
первых так мало, а кандидатов во вторые  хоть  пруд  пруди.  Он  выслушал,
потом покачал головой.
     - Это мазохизм.
     - Разве так не лучше получилось? Я и вправду тебя люблю, Зебби.
     - Знаю, Шельма. - Зебби повернул меня к себе лицом и посмотрел мне  в
глаза. - И я тебя люблю, и ты это тоже знаешь, -  сказал  он  и  поцеловал
меня.
     Поцелуй длился, словно ни он, ни  я  не  собирались  его  прекратить.
Полотенце соскользнуло с меня на землю. Я заметила  это  потому,  что  так
стало лучше к нему прижиматься и намного приятнее ощущать  на  своем  теле
его руки. Зебби не целовал меня с такой страстью с тех пор,  как  я  тогда
подманила его, а потом отшила.
     Я  начала  думать,  почему  я  тогда  так  поступила.   Потом   стала
прикидывать, сколько времени у нас еще осталось. Потом в точности  узнала,
сколько, - потому что завыла эта проклятая оглушительная  сирена.  Господь
хранит Хильду, вот почему я держу его в своем штате. Но иногда  он  делает
это довольно неуклюже.
     Мы отпустили друг друга. Я надела Дитины кеды, натянула через  голову
одолженное мне платье, повесила полотенце на руку - девять  секунд.  Зебби
уже снова держал винтовку на изготовку (так, кажется, это называется, - то
есть в обеих руках).
     - Пойдемте, капитан?
     - Да, первый пилот. Зебби, а почему я снова стала  капитаном?  Только
потому, что оделась? Да ведь тебе и раньше доводилось видеть  этот  старый
кожаный мешок.
     - Кожа тут ни при чем, капитан. Как говорит Дити  со  слов  какого-то
японца, "наготу часто видят, но никогда  не  замечают".  Только  я  иногда
замечаю, черт возьми, чтобы  не  сказать  хуже.  У  вас  прекрасная  кожа,
капитан. А снова  стали  капитаном  вы  тогда,  когда  я  поднял  с  земли
винтовку. Но я все время  был  начеку.  Вы  заметили,  что,  когда  я  вас
вытирал, я приподнял вас и повернул  так,  чтобы  мне  оказаться  лицом  к
берегу? Я был начеку даже тогда, когда уткнулся в вас  носом...  а  в  вас
довольно приятно уткнуться носом, капитан Приемная Теща Хильда.
     - В тебя тоже, Зебби. Но все еще Шельма, пока мы не дойдем до машины.
- Мы поднялись на обрыв. - Дай мне десять секунд отдышаться. Зебби...
     - Да, Шельма?
     - Тогда, четыре года назад... мне жаль, что я тогда пренебрегла твоим
намеком.
     Он похлопал меня по заду.
     - Мне тоже, дорогая.  Но  все  кончилось  хорошо.  И  потом...  -  он
улыбнулся этой своей неотразимой дурацкой улыбкой, - кто  знает?  Мы  ведь
пока еще не умерли.
     Когда мы вернулись, Джейкоб хлебал суп.
     - Вы опоздали, - заявил он. - Мы вас ждали.
     - Вижу.
     - Не слушай папу, капитан тетя, - вы пришли раньше на  две  минуты  и
семнадцать секунд. Вы уверены, что вам хватило времени отмыться?
     - Мне вполне хватило времени  на  то,  чтобы  окоченеть.  А  тебе  не
холодно? - Дити почти весь день ходила  голая,  как  и  я:  мы  занимались
потной работой. Но когда я видела ее в последний раз, она  была  одета.  -
Джейкоб, а нам с Зебби суп будет?
     - Оставили чуточку. Возьмешь эту миску, когда я кончу, -  вот,  бери!
Одной меньше мыть.
     - А Зебадия возьмет мою - тоже вот, бери, -  а  я  сняла  комбинезон,
потому что он грязный, а я чистая. Я пока еще не могу  придумать,  как  бы
нам устроить стирку. Корыта нет, греть  воду  не  в  чем.  Что  еще  можно
сделать? Тереть между камнями, как на фотографиях  в  "Нэшнл  Джиогрэфик"?
Что-то не верится.
     К заходу солнца мы были уже в постели. Ая закрыла дверцы, и в  машине
стало совсем темно. Если верить Дити и Ае, до  восхода  оставалось  десять
часов и сорок три минуты.
     - Дити, пожалуйста, скажи  Ае,  чтобы  разбудила  нас,  когда  солнце
встанет.
     - Есть, капитан тетя.
     - Зебби, ты говорил, что воздуха в машине хватит на четыре часа.
     - Это в космосе. Сейчас воздухозаборники открыты.
     - А к вам туда, назад, он попадает? Может, оставить люк открытым?
     -  Да  нет,  верхний  воздухозаборник  как  раз  у  нас.   А   кабину
проветривает нижний.  Они  будут  открыты  до  тех  пор,  пока  внутри  не
повысится давление.
     - А не может кто-нибудь через них сюда проникнуть? Змеи там  или  еще
кто?
     - Хильда, дорогая, ты слишком много беспокоишься.
     - Мой милый, дорогой второй  пилот,  будь  добра,  заткнись,  пока  я
разговариваю с первым. Я много  чего  не  знаю  про  эту  машину,  а  ведь
ответственность лежит на мне.
     - В каждом воздухозаборнике, - ответил Зебби, - есть  решетка,  а  на
внутреннем конце - воздушный фильтр. Так что никто сюда не залезет.  Время
от времени их приходится прочищать - напомни мне, Дити.
     - Я скажу Ае.
     Так она и сделала - и почти в ту же секунду послышался звон  металла.
Я мгновенно села.
     - Это что такое?
     - Хильда, боюсь, это я нечаянно задел ногой посуду от ужина, - сказал
мой муж. - Зеб, как тут зажигается свет?
     - Нет, нет! Джейкоб, не надо ее искать.  Никакого  света  до  восхода
солнца. Не беспокойтесь о посуде. Но что  случилось?  Я  думала,  она  под
приборной панелью.
     - Я не смог туда дотянуться после того, как мы расстелили постель.  А
ящик, который у меня под ногами, немного выдвинут из-под сиденья. Я все на
него и поставил.
     -  Ну,  ничего.  В  пробном  полете  всегда  случаются   какие-нибудь
неполадки.
     - Да, должно быть.
     - Обойдется. Джейкоб, ужин был замечательный.
     - Спокойной ночи, болтуны! - крикнула Дити. - Мы хотим спать!
     Она закрыла люк и завернула болты.

     23. "ФАРС ОКОНЧЕН". ДЖЕЙК:

     Для меня лучшее снотворное - держать в объятиях Хильду. Я спал десять
часов.
     И проспал бы дольше, если бы не оглушительный звук горна: побудка!
     Мне почудилось, что я снова  в  казарме,  я  рванулся  с  койки  -  и
стукнулся головой. Это умерило мое рвение: я сориентировался, увидел рядом
с собой мою  прелестную  возлюбленную,  которая  очаровательно  зевала,  и
осознал, что мы на Марсе.
     МАРС! Даже не наш собственный Марс, а другая вселенная.
     Ненавистный сигнал побудки зазвучал опять, притом громче.
     Я постучал в переборку:
     - Как выключается эта штука?
     Прошло  некоторое  время,  прежде  чем   ручка   люка   в   переборке
повернулась, а затем отворился и сам люк. Горн запел  в  третий  раз,  еще
громче. Высунулся моргающий Зеб:
     - Что-нибудь случилось?
     Я его не расслышал, но догадался, что он говорит.
     - КАК ОТКЛЮЧИТЬ ЭТУ ПАКОСТЬ?
     - Это не проблема. - (Во всяком случае, мне показалось,  что  он  так
сказал.) - Доброе утро, Ая.
     Сигнал зазвучал приглушенно.
     - Доброе утро, босс.
     - Я проснулся.
     - А ты не заснешь опять?
     - Нет, я уже не лягу. Честное слово.
     - Знаю я тебя, голубчик, не в первый ведь раз. Если ты не  выкатишься
отсюда, пока не проснулась хозяйка, мне откажут от места. Того и  гляди  с
полицией будут неприятности. Было бы ради чего. Таких,  как  ты,  на  цент
пять штук дают.
     - Ты умница, Ая.
     - Раз я умница, то возьму вот и найду себе другую работу.
     - Спи дальше, Ая. Конец связи.
     - Поняла, босс. Конец связи. - Наступила блаженная тишина.
     Я обратился к своей дочери:
     - Дити, как ты могла?
     Ответил ее муж:
     - Дити ни при  чем,  Джейк.  Ей  просто  было  сказано  попросить  Аю
разбудить нас с восходом солнца. Она не знала, как Ая будит.
     Я что-то проворчал  и  открыл  правую  дверцу.  Благодаря  затеянному
Хильдой переустройству я выспался так сладко, как уже  несколько  дней  не
высыпался. Но когда в спортивной машине устроены две двойные постели,  то,
встав, деваться некуда: можно только выйти наружу.
     Итак, я открыл дверцу,  нащупал  ногой  подножку,  задержался,  чтобы
попросить Хильду дать мне ботинки и одежду - кое-что  заметил  и  спокойно
сказал:
     - Хильда. Винтовку. Быстро!
     В  экстренной  ситуации  на  мою  драгоценную  малышку  всегда  можно
положиться: все ее кривляние не более чем личина. Очаровательная,  кстати;
самое худшее в этой комедии с избранием ее "капитаном" было  то,  что  она
перестала улыбаться. Я надеялся, что Зеб вскоре снова возьмет командование
на себя. Нам нужно  было  преподать  урок,  но  зачем  же  затягивать  это
надолго.
     Не буду отвлекаться: я попросил винтовку, она тихо сказала: "Сейчас",
и через мгновение винтовка уже была у меня в руках.
     - На предохранителе, - сказала она. - Патрон в патроннике. Подожди, я
позову Зеба.
     Действительно, можно было и подождать.  Стоя  на  подножке  и  будучи
прикрыт с одной стороны отворенной дверцей машины, я мог  не  беспокоиться
за тыл и должен был держать под прицелом лишь небольшой сектор. Винтовка у
меня старого образца, но хорошая. Она  досталась  мне  от  старшего  брата
отца, который замотал ее, отслужив в морской пехоте.
     Я снял ее с  предохранителя,  проверил,  действительно  ли  патрон  в
патроннике.
     - Что происходит? - негромко спросил Зеб у меня над ухом.
     - Вон, смотри.
     Хильда и Дити тоже высунулись в дверцу: Хильда с Дитиным дробовичком,
Дити с полицейским специальным своего мужа.
     - Эльфы, - сказал Зеб. - Может быть, они еще где-то здесь.  Проверим.
Прикроешь меня отсюда?
     - Нет, Зеб. Ты направо, я налево, проверяем левый борт, встречаемся у
кучи. Раз, два, и готово.
     - Дай сигнал. Вы, девочки, будьте в машине, - сказал Зеб через плечо.
- Ну, Джейк?
     - Пошел!
     Мы рванулись как борзые, с ружьями на изготовку. Причина моей тревоги
была проста: куча картонных коробок и оберточной бумаги сильно уменьшилась
в размерах. Что-то разбросало ее  на  много  метров,  и  мусора  виднелось
гораздо меньше, чем было в куче первоначально. Ветер? Зеб  оставил  крылья
раскрытыми; самый легкий ветер разбудил бы  нас,  предупредил  о  перемене
погоды.  Ночью  машину  не   качало;   следовательно,   ветра   не   было.
Следовательно, ночные визитеры. И довольно крупные притом.
     Я обежал машину слева, но не увидел ничего, только Зеба. Помахав ему,
я побежал обратно к куче.
     Когда я прибыл на место встречи, он был уже там.
     - Я же сказал оставаться в машине! - Он был  вне  себя.  Причина  его
гнева в лице обеих наших женщин находилась тут же.
     Моя возлюбленная на это ответила:
     - Первый пилот!
     - Что? - спросил Зеб. - Шельма, перестань, сейчас  не  время,  видишь
же, нам грозит опасность. Девочки, немедленно в машину, пока я не...
     - От-ста-вить!!!
     Женщины часто взрываются, но не будь  я  свидетелем,  ни  за  что  не
поверил бы, что такая маленькая женщина в состоянии произвести взрыв такой
силы. Зеб застыл с открытым ртом и смолк.
     Хильда не дала ему опомниться. Она властно продолжала:
     - Первый пилот, здесь нет никаких "девочек", здесь  четверо  взрослых
людей. Одна из них - мой заместитель. Мой. Командую я. - Хильда обернулась
к моей дочери. - Астронавигатор, вы приказывали кому-нибудь  оставаться  в
машине?
     - Нет, капитан. - Выражение лица у Дити было непроницаемо уставное.
     - Я тоже нет. - Хильда взглянула на Зеба. - Не будем это обсуждать. -
Она поворошила  мусор  ногой.  -  Я  надеялась,  что  мы  еще  сможем  это
использовать. Но три четверти съедено. Крупными животными,  судя  по  этим
следам от зубов. Довольно трудно представить себе,  что  крупное  животное
ело целлюлозу и тем не менее было плотоядным  -  но  одно  такое  животное
известно.  Так  что  работать  будем  под  обязательной  охраной.  Порядок
действий я продумала, но охотно приму советы.
     - Хильда! - сказал я довольно резко.
     Моя жена обернулась ко мне с тем же беспристрастным выражением  лица,
которое я только что видел у моей дочери.
     - Второй пилот, вы обращаетесь ко мне официально или неофициально?
     - Э-э... Я обращаюсь к тебе как твой муж! Послушай,  хватит!  Хильда,
ты недооцениваешь серьезность ситуации. Мы снимаемся  с  места  как  можно
скорее - и командовать будет Зеб. Фарс окончен.
     Мне очень не хотелось говорить с моей возлюбленной в таком  тоне,  но
иногда это необходимо. Я приготовился к взрыву.
     Его не последовало. Хильда повернулась к Зебу и спокойно спросила:
     - Первый пилот, было ли мое избрание фарсом?
     - Нет, капитан.
     - Астронавигатор, восприняли ли вы его как фарс?
     - Я? Конечно, нет, капитан тетечка!
     Хильда взглянула на меня.
     - Джейкоб, ты голосовал за меня по меньшей мере  один  раз,  а  может
быть, и три. Ты делал это в шутку?
     Не помню, что я чувствовал накануне, когда до  меня  дошло,  что  Зеб
действительно собирается отказаться  от  командования  -  скорее  всего  я
перепугался, как бы эти обязанности не свалились на меня. Теперь  это  уже
не имело значения, потому что я понял, что еще микрон,  и  я  снова  стану
холостяком. Оставалось только одно: держаться Высшей Истины.
     - Нет, нет, милая - милый капитан! Абсолютно всерьез.
     - Может быть, были нарушены правила голосования?
     - Что? Нет! Я... я ошибся. Не разобрался в ситуации.  Я  предполагал,
что мы немедленно отправляемся... и что в воздухе будет командовать Зеб. В
конце концов, это же его машина.
     Хильда сдержанно улыбнулась:
     - В этом последнем доводе что-то есть, Зебби, намеревался ли ты...
     - Минуточку! Капитан, машина наша общая, так же как шоколадки Джейка.
Мы объединили ресурсы в общий котел.
     - Да, я слышала, как вы  об  этом  заявили.  Поскольку  мне  в  котел
бросать нечего, кроме  меховой  накидки,  я  восприняла  это  заявление  с
известной долей  сомнения.  Зебби,  намереваешься  ли  ты  взять  на  себя
командование, когда мы взлетим?
     - Капитан, вы не можете сложить с себя обязанности иначе, как подав в
отставку. А тогда капитаном станет Дити.
     - Нет, сэр!
     От моей дочери не часто услышишь такой пронзительный вопль.
     - Тогда придется отдуваться Джейку. Капитан, когда  мне  прикажут,  я
буду пилотом, в остальное время лесорубом и водоносом. Но я не нанимался в
начальники сумасшедшего дома. Думаю, ты теперь меня понимаешь.
     - Да, пожалуй, Зебби. Ты решил, что ситуация  чрезвычайная,  и  начал
отдавать распоряжения.  Мне  бы  не  хотелось,  чтобы  такое  случилось  в
ситуации действительно чрезвычайной.
     - Не случится, капитан.
     - И я обнаружила, к большому моему сожалению,  что  мой  муж  считает
меня капитаном понарошку. По-моему, мне следует настаивать на  голосовании
по вопросу о доверии. Будьте добры, подыщите что-нибудь па  роль  белых  и
черных шаров.
     - Капитан тетечка!
     - Да, милая?
     - Мне вменено в обязанность давать теб