Да, капитан.
     - Вам  надлежит  воздерживаться  от  высказываний  личного  свойства,
адресованных мне или относящихся ко мне,  в  период  моего  пребывания  на
посту командира. Примите приказ к исполнению  и  занесите  его  в  судовой
журнал.
     На лице Дити появилось выражение отрешенности от мира.
     - Есть, капитан. Ая Плутишка!
     - Привет, Дити!
     -  Режим   судового   журнала.   Капитан   приказал   астронавигатору
воздерживаться от  высказываний  личного  свойства,  адресованных  ей  или
относящихся к ней, в период ее пребывания на посту командира.  Я  принимаю
приказ к сведению и исполнению. Дата, время  и  бинго-код  записи.  Говорю
тебе три раза.
     - Дити, слышу тебя три раза.
     - Спи дальше, Ая.
     - Поняла, конец связи.
     Дити повернулась ко мне, лицо и голос у нее были уже нормальные.
     - Капитан, я могу научить вас стрелять так, что вас не будет  сбивать
с ног. Но научиться  хорошо  стрелять  из  винтовки  -  дело  долгое.  Мой
дробовик не дает такой отдачи... и не требует долгого обучения.
     - Я думала, дробовик труднее.
     - Смотря когда. Дробовик хорош для неожиданных целей в  воздухе.  Тут
требуется умение. Но если цель неподвижная и в пределах дальности, то  это
вроде садового шланга. Дробь разлетается  конусом.  Так  легко,  что  даже
неинтересно.
     - Ничего, мне подойдет. Ну, так как  это  делается?  В  какую  мишень
будем стрелять?
     - Тут нужен большой лист бумаги - показать, как разлетается дробь. Но
капитан, вы отдаете себе отчет, что будет, если я выстрелю?
     - Что?
     - Сюда сломя  голову  прибегут  двое  мужчин  -  один  из  них  будет
одеваться на ходу. Не думаю, что ему это понравится.
     - То есть ты хочешь сказать, что мне  не  следует  сердить  Зебби  во
второй раз за десять минут.
     - А может, это будет папа. Скорее всего они там оба делают свои  дела
- по очереди. Если стрелять, то лучше к  их  возвращению  иметь  труп  для
отчета, а то кто-нибудь из них выйдет из себя. Может, и оба.
     - Оба! Какой ужас. Спасибо, Дити, я об этом не подумала.
     - Кроме того,  капитан  приказал  мне  охранять  лагерь.  Я  не  могу
охранять лагерь и обучать стрельбе одновременно.
     (Шельма, ты хоть что-нибудь можешь делать как надо?)
     - Ну конечно, не можешь! Дити, как я скверно начала! Все  раздражены,
один всерьез обиделся. А то и двое.
     - Интересует ли капитана мое мнение?
     - Дити, неужели ты больше не будешь называть меня тетей Хильдой, а? -
Я не заплакала: я научилась не плакать.  Но  мне  очень  хотелось.  -  Да,
интересует.
     - Капитан тетя Хильда, без этого звания мне будет  трудно  все  время
помнить,  что  ты  действительно  капитан.  Поскольку  ты  приказала   мне
воздерживаться от высказываний личного  свойства,  мне  нужен  был  второй
приказ, а то я не посмела бы высказать свое мнение.
     - Неужели оно такое неблагоприятное? Ладно, нечего меня щадить, давай
говори.
     - Капитан вела себя очень неплохо.
     - Неплохо?! Дити, не ври Хильде, ты никогда не врала.
     - И сейчас не вру. Капитан, по-моему, ты начала прилично.
     - Но ты же сказала, что я сошла с ума!
     - Я была не права. Я поняла, что была не права,  когда  записывала  в
судовой журнал твой приказ. Я тебе надерзила гораздо  хуже,  чем  Зебадии,
когда он был капитаном, - он ведь велел мне  припомнить  все,  что  я  ему
наговорила... и по меньшей мере дважды ему следовало бы  надавать  мне  по
морде, - Дити невесело усмехнулась, - просто Зебадия не  смог  бы  ударить
женщину, даже и не беременную.  Капитан  -  капитан  тетя  Хильда,  милая,
Зебадия на нас не кричал, а следовало бы. Он передал тебе под командование
банду бесстыжих индивидуалистов: ни у кого ни  малейшего  представления  о
дисциплине. У меня-то точно не было. Но теперь есть.
     - А у меня вот не знаю, есть ли, - удрученно сказала я.
     - Это  значит  подчиняться  приказам,  которые  тебе  не  нравятся  и
вызывают сопротивление - подчиняться беспрекословно. Иначе - прямая дорога
в пасть смерти. Зебадия нас туда бы не отправил, конечно... но вот дал  же
он себя уговорить устроить испытание  моей  новой  программы  "назад".  Он
говорил  мне,  что  это  бесполезный  риск;  мне  следовало   согласиться,
действительно ведь бесполезный. А я не пожелала с ним разговаривать, да  и
ты была хороша, а папа уж и вовсе. Да... Наверное, у  Зебадии  не  слишком
большой опыт командира.
     - Почему, Дити? Он же капитан по званию.
     - Ну и что, он мог и не быть в командирской должности. Он много летал
в одиночку - на истребителях. Безусловно, он должен был налетать  какое-то
время и в  больших  экипажах,  иначе  ему  не  присвоили  бы  квалификацию
летчика-командира. Но командовал ли он на самом деле? Из его рассказов это
никак не вытекает... с другой стороны, он говорил, что до последней  войны
командирами аэрокосмических экипажей часто бывали майоры,  но  теперь  для
этого надо быть подполковником, а Майоров назначают вторыми пилотами.  Это
он объяснял, почему он так любит одноместные истребители.  Тетя  Хильда  -
капитан, - по-моему, командовать для Зебадии было такое же новое  занятие,
как для тебя. Это как секс или материнство: пока  сама  не  испытаешь,  не
поймешь. - Она неожиданно улыбнулась. - Так что не обижайся на Зебадию  за
его ошибки, хорошо?
     - Какие такие ошибки? Он столько раз спасал нам жизнь. Я не виню  его
- теперь - даже за  то,  что  ему  захотелось  отдохнуть  от  обязанностей
командира. Дити, это трудная работа, труднее просто не бывает,  даже  если
ты пальцем не пошевельнула. Я и не подозревала.  Я,  пожалуй,  сегодня  не
засну.
     - Мы будем тебя охранять.
     - Нет.
     - Будем.
     - Отставить!
     - Виновата, капитан.
     - Так что же Зебби делал неправильно?
     - Ну... он никогда не разносил. Ты вот, например, сразу же  объяснила
нам, кто теперь босс. Ты не позволила нам спорить, прикрикнула, и все. Как
это мне ни горько, но, по-моему, у тебя больше способностей к командованию
людьми, чем у Зебадии.
     - Дити, не говори глупостей!
     - Это не глупости. Наполеон был невысокого роста.
     - Что ж у меня, комплекс Наполеона? Ничего себе!
     - Капитан, я вынуждена проигнорировать эти слова, потому что согласно
приказу, который я по вашему требованию  занесла  в  судовой  журнал,  мне
несдобровать, если не проигнорирую. Впрочем, если проигнорирую, тоже.
     - Ну-ну... Кажется, я знаю, как  уберечься  от  комплекса  Наполеона.
Дити, ты будешь моим заместителем.
     - Но ведь у нас папа заместитель командира.
     - Был. Теперь уже нет. А  ты  как  астронавигатор  безусловно  имеешь
право замещать  капитана,  можешь  спросить  у  Зебби.  Только  в  частном
порядке: мое решение обсуждению не подлежит. Просто прими к исполнению.
     - Я... Есть, капитан.
     - Теперь тебе вменяется в обязанность давать мне  совет  всякий  раз,
когда тебе кажется, что я вот-вот совершу серьезную ошибку. А также  когда
я об этом попрошу.
     - Многого ли стоит мой совет? Вон какого дурака я  сваляла  несколько
минут назад.
     - Это было до того, как тебя назначили заместителем командира. Быть в
должности - совсем другое дело, Дити.
     Дити моргнула и притихла, как будто к  чему-то  прислушиваясь.  Потом
сказала:
     - Да, пожалуй. Да. Я чествую. Как странно.
     - Погоди, станешь капитаном, будет в десять раз страннее.
     - Не стану. Папа ни за что не согласится, Зебадия не согласится, я не
соглашусь - три голоса против.
     -  Я  тоже  отказывалась,  пока  была   хоть   малейшая   возможность
отказываться. Ладно, не думай об этом пока. Командовать буду я, ты  будешь
давать рекомендации.
     - В таком случае, капитан, я рекомендую позволить нам  охранять  тебя
на ночлеге. Когда мы поедим и снова  начнем  обследование,  то  рекомендую
даже в случае  скорого  обнаружения  британской  колонии  воздержаться  от
контакта, а вместо этого найти такой же пустынный  уголок,  как  этот,  на
линии восхода и там как следует отоспаться. Нам, членам экипажа, хватит  и
восьми часов, а капитан пускай поспит и все двенадцать.
     - Рекомендация принята к сведению. Это хорошая  рекомендация.  Но  мы
поступим иначе: мы будем спать здесь. - Я объяснила Дити, что  предполагаю
сделать. - Когда машина будет переустроена,  мы  поедим.  Если  будет  еще
светло, искупаемся. Если нет, искупаемся утром.
     - Я бы предпочла поесть наскоро, зато искупаться... раз ты  говоришь,
что я смогу лечь спать с мужем. Когда я напугана, от меня плохо пахнет,  а
сегодня я все время так боялась...
     - Купаться в холодной воде после еды? Да ты что, Дити!
     - Хорошо. Останусь без ужина. Только бы выкупаться.
     - Астронавигатор, мы поступим так, как я сказала.
     - Есть, капитан. Но от меня так воняет.
     - От нас от всех будет вонять к тому времени, когда  мы  управимся  с
перекладкой багажа, и может статься, что придется ужинать всухомятку и без
света, потому что все, что мы не  выбросим,  надо  будет  держать  тут  же
внутри, а двери запереть и  свет  ни  в  коем  случае  не  зажигать.  -  Я
наклонила голову набок и прислушалась. - Ты ничего не слышишь, Дити?

     Это вернулись  наши  мужчины,  значительно  повеселевшие.  Зебби  нес
винтовку Джейкоба, на  боку  у  него  красовался  Джейкобов  пистолет.  Он
объявил мне с бодрой улыбкой:
     -  Капитан,  я,  кажется,  был  не   совсем   в   норме,   так   вот,
"Пищеварительные Пилюли Картера" сделали свое дело. Теперь все наладилось.
     - Очень рада.
     - Но знаешь, еще бы немного, и... - признался мой  муж.  -  Хильда  -
капитан Хильда, любовь моя - из-за твоего замысловатого  графика  со  мной
чуть не приключилась детская неприятность.
     - По-моему, из-за выяснения отношений у нас  пропало  гораздо  больше
времени, чем из-за моего графика. И если уж на то пошло, Джейкоб, то лучше
бы мне пришлось прибирать последствия твоей  "детской  неприятности",  чем
хоронить тебя.
     - Но...
     - Все, хватит!
     - Пап, она знает, что говорит, - выразительно сказала Дити.
     Джейкоб  умолк,  удивленный.  И  обиженный,  я   почувствовала,   что
обиженный. Зебби с интересом взглянул на меня, уже без улыбки.  Не  сказав
ни слова, он повернулся к Дити и протянул руку за своей винтовкой:
     - Отдавай-ка, милая.
     Дити отстранилась:
     - Капитан не освобождал меня от дежурства.
     - Ах вот как! Хорошо, будем действовать по уставу. - Зебби  обратился
ко  мне.  -  Капитан,  я  полностью  одобряю  вашу  доктрину   непрерывной
караульной службы: я не уделял  этому  должного  внимания.  Позвольте  мне
сменить часового. Я буду стоять на страже, пока вы трое ужинаете.
     - А  потом  я,  а  Зеб  поест,  -  добавил  Джейкоб.  -  Мы  уже  все
распланировали.  Когда  ужин?  Я,  по-моему,  съем  неощипанного  страуса.
Хильда, радость моя... ты у нас  капитан,  но  ты  ведь  по-прежнему  кок,
правда? Или Дити кок?
     Принятие решений! Хотела бы  я  знать,  каково  приходится  командиру
большого корабля?
     -  Я  внесла  изменения   в   штатное   расписание.   Дити   остается
астронавигатором, но является также и моим заместителем. В мое  отсутствие
она берет на себя командование. В моем присутствии приказы Дити - это  мои
приказы, она будет отдавать их во исполнение моей воли. Ни она,  ни  я  не
будем коками. Что касается медслужбы... - (Ну хорошо, Шельма: кроме  тебя,
никто тут не ассистировал  хирургам,  как  ни  крути,  а  ты  единственный
кандидат.  А  может,  не  единственный?  Гм...)  -  Зебби,   включает   ли
квалификация первого пилота медицинскую подготовку?
     - Включает. Элементарную. Как не дать человеку умереть  до  появления
хирурга.
     - Ты назначаешься офицером  медслужбы.  Я  буду  ассистентом  офицера
медслужбы, когда  тебе  понадоблюсь  -  если  у  меня  не  окажется  более
неотложных дел.
     - Капитан, можно мне сказать?
     - Пожалуйста, первый пилот.
     - Иногда просто ничего не остается, как дать человеку умереть, потому
что действительно есть более неотложные  дела,  совершенно  неотложные,  -
сурово сказал Зебби. - Я видел такое. Ни  к  чему  волноваться  заранее  и
раскаиваться потом. Надо делать то, что надо.
     - Вот я и учусь, Зебби. Насчет кока - джентльмены, я не имела  случая
узнать, как вы готовите. Вам придется самим дать оценку  своим  кулинарным
способностям. Кто из вас готовит "адекватно"...
     - Ну, знаешь!
     - Твое выражение, Зебби - а кто неадекватно.
     Они принялись вежливо уступать и делать комплименты друг  другу.  Мне
пришлось это прекратить:
     - Вы будете первым  и  вторым  коком  поочередно,  пока  практика  не
покажет, кто из вас достоин быть главным коком, а кто помощником. Джейкоб,
сегодня первый кок ты.
     - Прекрасно! Принимаюсь за дело!
     - Нет, Джейкоб. - Я объяснила, что надо сделать в первую  очередь.  -
Пока вы двое выгружаете из машины  все  без  исключения,  Дити  учит  меня
стрелять из дробовика. Потом я  заступаю  на  охрану,  а  она  пойдет  вам
помогать. Но пусть ваши винтовки будут под рукой, заряженные,  потому  что
если я стану стрелять, то вам придется бежать мне на помощь. Затем  начнем
все укладывать по-новому. Это буду делать я, потому что я  меньше  всех  и
могу стоять за переборкой в полный рост. На это время Зебби будет часовым,
а Дити с Джейкобом будут подавать мне вещи.
     Джейкоб не улыбался - и  я  неожиданно  поняла,  что  мне  напоминает
выражение его лица. Когда-то  у  меня  был  пес,  которого  (теоретически)
никогда не кормили у стола. И вот он сидел у моих ног и смотрел на меня  с
точно таким же выражением. Мой  бедненький  Джейкоб,  он  проголодался!  У
меня-то  с  момента  моего  избрания  капитаном  шла   такая   интенсивная
внутренняя жизнь, что аппетит совсем пропал.
     - Дити, в Гнездышке я  приметила  в  одном  шкафу  коробку  шоколадок
"Милки Уэй". Ты ее захватила?
     - Конечно, захватила! Это папины - тайный порок, который его погубит.
     - Правда? А я ни разу не видела, чтобы он ел шоколад.
     - В последнее время мне что-то не хочется шоколада, - сказал мой муж.
- Ты, моя милая - мой милый капитан - гораздо вкуснее.
     - Ну, спасибо, Джейкоб! А ты не поделишься с нами своими шоколадками?
Я так поняла, что это твоя личная собственность.
     - Это  не  моя  личная  собственность,  они  наши  общие.  Надо  всем
делиться.
     - Верно, - согласился Зебби.  -  Полный  коммунизм.  "От  каждого  по
способностям,  каждому  по  потребностям".  А  наверху,  как   полагается,
коммунистический диктатор.
     - Зебби, меня называли  кем  угодно,  от  оголтелой  реакционерки  до
бесстыжей старой шлюхи, но ни разу - коммунистическим  диктатором.  Ладно,
можете обращаться ко мне "товарищ капитан". Когда мы отыщем эти шоколадки,
хватайте каждый по одной,  они  питательные.  А  может,  кто-нибудь  точно
помнит, где они лежат?
     - Ая помнит! - сказала Дити, поворачиваясь спиной к  открытой  дверце
машины, но при этом не  позабыв  бдительно  скользнуть  взглядом  по  всей
территории, которую она  держала  под  наблюдением.  Быть  часовым  у  нее
получалось; более того, это ей шло. - Ая Плутишка!
     - Привет, Дити! Как делишки?
     - Список багажа. Продукты. Сладости. Шоколадки "Милки Уэй".  Доложить
местонахождение.
     - Секция двадцать. Правый  борт.  Закрытое  вместилище  семь-эс-верх.
Нижняя полка.

     Через пять часов все уже снова  было  внутри,  за  исключением  груды
оберточной бумаги, и тем не менее освободившегося  пространства  оказалось
намного больше этой груды. Это объяснялось тем, что размещать багаж  можно
было без всякой логики. Скажи Ае, и все. Левый  ботинок  мог  очутиться  в
случайном свободном местечке, там где лежат клинки, а  правый  от  той  же
пары служил прокладкой в хранилище инструментов далеко на корме - но  если
тут что и было неудобно, так только то, что за этой парой пришлось бы идти
в два разных места.
     Я занималась укладкой вещей: Дити, находясь в кабине, принимала вещи,
передаваемые ей снаружи, называла каждую вещь Ае, затем указывала Ае,  где
вещь будет храниться, о  чем  я  ей  сообщала.  Ая  получила  распоряжение
слушать только голос Дити, и то, что  Дити  ей  говорила,  было  настолько
логично, что запоминать это не было никакой  необходимости.  Разговор  был
примерно такой:
     - Ая Плутишка!
     - Босс, когда ты научишься говорить "пожалуйста"?
     - Одежда. Зеб. Обувь. Походные ботинки.
     - Правый ботинок. Кормовая  переборка.  Правый  борт.  Секция  сорок.
Внешнее отделение. Левый ботинок. Кормовая переборка. Левый  борт.  Секция
шестьдесят.  Среднее  отделение.  Предупреждение:  оба  ботинка  заполнены
боеприпасами для винтовок, переложенными носками.
     Вот так. Если назовешь категории не в том порядке, Ая  переставит  их
так, как нужно. Можно просто дать ей  самую  общую  категорию  и  название
конкретного  искомого  предмета,  выпустив  промежуточные  ступени  -   Ая
пройдется по "дереву" (словечко Дити) и найдет  нужную  "ветвь".  Можно  и
вообще не дать категории - она будет искать, пока не найдет.
     Но самой трудной задачей было заложить пол кормового отсека  примерно
двадцатисантиметровым слоем разного имущества, прикрепить  его,  чтобы  не
поплыло в невесомости, и добиться, чтобы лежало ровно, поскольку  на  этом
будут спать. Причем постараться, чтобы ни в этот настил,  ни  в  отделения
под ним не попали часто требующиеся вещи.
     Мне пришлось снизить уровень притязаний. Невозможно  уложить  столько
вещей в таком небольшом пространстве так, чтобы все было под рукой.
     Я осмотрела вещи снаружи,  поняла,  что  намерение  неосуществимо,  и
попросила совета. Зебби предложил решение:
     - Капитан, сделай прогон всухую.
     - Э-э... продолжай, Зебби.
     - Занеси туда внутрь мой спальный мешок,  расстели  его.  Он  слишком
широкий для этого отсека, так что положи его как можно дальше  от  хвоста,
только не задевай Джейков искривитель  и  люк  в  переборке.  Спереди  его
придется  подвернуть,  так  вот,  отметь,  сколько  ты  подвернешь.  Сзади
останется незакрытый участок пола, что-то вроде трапеции, отметь на  полу,
где этот участок начинается. Вынеси спальник наружу и строй  на  нем  свой
настил, пока все не уложится как надо. Тогда  перетащи  его  на  место  по
частям. Пусть тебе поможет Джейк, он прирожденный конструктор.
     - Зебби, а ты не хотел бы сделать себе кроватку сам?
     - Не-а.
     - Почему? Я не приказываю тебе как капитан, я  интересуюсь  как  твоя
старая приятельница Шельма.
     - Потому что я вдвое выше тебя, а значит, тот отсек  для  меня  вдвое
меньше. Знаешь что, капитан Шельма - виноват!  -  капитан  Хильда,  сделай
замеры. А мы тем временем подберем для этого настила  подходящее  барахло.
Потом ты вытащишь спальник. Если  ты  позволишь  Джейку  сменить  меня  на
посту, мы с Дити соберем настил в два счета.
     Это меняло  дело:  невозможное  стало  возможным.  Конуру  заполнили,
содержимое закрепили  распластанными  картонными  коробками,  привязанными
проволокой к ушкам, имевшимся в полу. Щели в получившемся настиле заткнули
разными мелочами, сверху положили еще один  слой  разодранных  коробок,  а
затем спальный мешок и одеяла.
     Было еще светло. Дити заверила меня, что до  захода  солнца  еще  час
сорок три минуты.
     - Времени хватит, если поторопимся. Джейкоб, купаешься первым.  Дити,
будешь его охранять. Оба возвращаетесь, Джейкоб  готовит  ужин,  на  речку
идут Зебби и Дити - Бог ты мой, это же просто какая-то задачка про  волка,
козу и капусту - в общем, Зебби и Дити купаются, охраняя друг  друга.  Оба
возвращаются, Дити сменяет меня, Зебби ведет меня купаться  и  будет  меня
охранять. Только поскорей, пожалуйста: мне тоже надо выкупаться. За  сорок
минут до захода солнца купание заканчивается, и мы  ужинаем  -  с  заходом
солнца мы все в машине, вместе с грязной  посудой  и  вс