высказалась, милая. Хильда?
     Одно из двух, Шельма. Чего ты  хочешь?  Да  все  равно:  любая  новая
вселенная будет чужой. Но Дити выработала линию  партии:  я  не  хотела  в
уклонисты - и потому незамедлительно ответила:
     - Присоединяюсь к Дити в каждом слове.
     - Джейк? Возвращаюсь к своему первоначальному вопросу:  имеем  ли  мы
право ставить наших  жен  в  условия,  которые  мы  даже  не  в  состоянии
вообразить?
     - Зеб, ты ведь сам убедил меня, что  будет  благоразумно  обследовать
сначала те вселенные, куда попадают  вращением,  а  потом  уже  заниматься
теми, что достигаются смещением.
     - Верно. Но это было до того, как мы обследовали пять из них.
     -  По-моему,  ситуация  не  изменилась.  Опасность,   которую   можно
вообразить, не обязательно меньше чем  невообразимая:  она  может  быть  и
больше. Наша родная планета была далека от совершенства и до того, как  мы
схлестнулись с тварями. Нет нужды перечислять ее недостатки: мы все знаем,
что четыре апокалипсических всадника вот-вот появятся. Но  я  вполне  могу
представить себе очень близкий аналог нашей родной планеты, который  будет
гораздо хуже Земли-ноль, даже если там не окажется ни  единого  экземпляра
тварей в черных шляпах.
     - Продолжай.
     - Например, Земля, на которой Гитлер получил  атомное  оружие,  а  мы
нет. Не думаю, чтобы твари были опаснее эсэсовцев. Садизм некоторых  людей
- не обязательно  штурмовиков:  садисты  попадаются  в  любой  стране,  не
исключая и Соединенные Штаты  -  внушает  мне  больший  страх,  чем  любое
чудовище.
     - А мне нет! - выпалила Дити.
     - Но, дорогая моя, у нас же нет никаких свидетельств  того,  что  эти
твари жестоки. Мы помешали им: они попробовали нас убить. Но мучить они не
пробовали. Это совсем разные вещи.
     - Может, и разные, папа, но я их боюсь. Уверена, они не отказались бы
помучить нас, если бы могли.
     - Дорогая моя дочь, это незрелые рассуждения. Сколько тебе лет?
     - Что? Папа, кому же это знать, как не тебе?
     - Я просто хотел напомнить тебе твои собственные слова: у тебя меньше
жизненного опыта, чем у остальных. Я был гораздо старше,  чем  ты  сейчас,
когда меня отучили так рассуждать. Это Джейн меня отучила, твоя мать. Что,
Хильда?
     - Джейкоб советует тебе не судить о книге по ее обложке, - сказала я.
- Я тоже научилась этому у Джейн, как Джейкоб хорошо  знает.  Внешний  вид
существа ничего не говорит о степени его склонности к садизму.
     - Хочет  ли  кто-нибудь  что-либо  добавить?  -  спросил  Джейкоб.  -
Поскольку получается, что мне пока не разрешают уйти в отставку, я  обязан
принять решение и  отдать  приказ.  Мы  завершим  намеченные  вращения.  -
Джейкоб громко прокашлялся, взглянул  на  Дити.  -  В  те  часы,  что  мне
осталось мучиться в командирском кресле, по  удачному  выражению  Зеба,  я
попытаюсь отдавать приказы корректно... Но если это мне не удастся,  прошу
указать мне на это немедленно - а не припасать для  того,  чтобы  отругать
потом. Дочь?
     - Ладно, папа. Есть, капитан.
     - Спасибо,  дорогая.  Кто-нибудь  устал?  Или  голоден?  -  Никто  не
откликнулся; Джейкоб заговорил снова. - Хильда, возьмешь  ли  ты  на  себя
управление кораблем?
     - Нет, капитан. - Не буду описывать, какой  мысленный  спор  с  самой
собой я выдержала. Когда Джейкоб ведет себя достойно, ему трудно  отказать
в просьбе.
     - Хорошо, дорогая моя. Не буду заставлять. Странная ситуация.  Второй
пилот, установите верньеры на очередное вращение согласно плану.
     - Вторая группа, первое вращение из четырех - установлено, сэр.
     - Проверить ремни, приготовиться к вращению. Выполняй!

     Мы очутились в солнечном голубом небе вверх ногами. Несколько  секунд
нас швыряло туда и сюда - Дити все-таки не такой умелый пилот, как  Зебби.
Но в конце концов она машину выровняла.
     - Ая Плутишка, - позвала она.
     - Привет, Дити!
     - Сохраняй те же курс, скорость и высоту.
     - Будет сделано, милочка!
     - Ты мне нравишься, Ая.
     - Тогда почему мы так редко встречаемся? Конец связи.
     - Конец связи, Ая.  Уф-ф!  Первый  пилот  берет  тайм-аут  по  случаю
нервного срыва, Зебадия, что показывает альтиметр?
     - Семь километров над поверхностью.
     - Папа, какова вероятность вынырнуть  так  близко  от  планеты  и  не
погибнуть?
     - Не поддается определению, Дити. Может быть, мы уже погибли,  только
не знаем об этом. Второй пилот, прошу вынуть кнопку "мертвого человека": я
собираюсь испытать здешний воздух.
     - Капитан! - завопила я.
     - Потом, потом, Хильда, я...
     - Ничего не "потом"! Заместитель я или не заместитель? Если да, то  я
обязана давать командиру советы. Командир вот-вот совершит очень серьезную
ошибку.
     Джейкоб пришел в замешательство. По-моему, некоторое время он  считал
про себя.
     - Дорогая моя, если я собирался совершить очень серьезную ошибку,  то
твой совет необходим мне независимо от того, каков твой статус.
     - Спасибо, Джейкоб. Ты не должен идти в морские свинки. Это сделаю я.
Мне...
     - Хильда, ты беременна.
     - Вот именно поэтому я и  хочу,  чтобы  самые  компетентные  и  самые
незаменимые - то есть ты, Зебби и Дити - заботились о себе, иначе  они  не
смогут заботиться обо мне. И вообще это моя  обязанность  как  офицера  по
науке. Но, Джейкоб, ты действуешь в точности так же, как действовал Зебби,
когда мы приземлились на Марсе-десять - а это никуда не годится!
     - Ну, спасибо, Шельма!
     - Зебби, милый! Ты рисковал жизнью, а нет никакой необходимости...
     Зебби перебил меня:
     - Нет никакой необходимости тратить впустую горючее, трепачи!
     - Второй пилот, отставить! - резко  произнес  Джейкоб.  -  АЯ,  ПРЫГ!
Первый пилот,  когда  снова  войдем  в  атмосферу,  переведите  корабль  в
планирующий полет, ручной либо автоматический.  Горючего  не  расходовать.
Теперь внимание: все слушаем офицера по науке. Говори, Хильда.
     - Есть, капитан. Три дня назад было необходимо, чтобы  кто-нибудь  из
нас взял на себя роль канарейки - но это должна была быть я, а  не  Зебби.
То, что было необходимо три дня назад,  сегодня  безрассудно.  Эта  кнопка
"мертвого человека" - если ее не перенастроить, она отправит  нас  обратно
на высоту двух километров над воронкой, а это нам вовсе  ни  к  чему.  Для
этой ситуации правильный путь отступления - "Термит" Но дело не  только  в
этом. Дити научила Умницу приземляться без горючего на любом ровном клочке
земли. Мы можем  сперва  приземлиться.  Тогда  любой  может  быть  морской
свинкой, все равно кто. Раз - и мы уже на своем  бережку:  два  -  открыли
двери.
     - Капитан, в этом что-то есть, - сказал Зебби. -  Шельма...  то  есть
офицер по науке, можно я помассирую вам спинку в знак извинения?
     - Можешь извиниться в форме поцелуя. Но спинку тоже помассируй.
     - Зебадия, не торопись брать на себя такие  серьезные  обязательства:
воздух вообще не нужно проверять. Папа! Капитан папа, могу я ее поднять на
тридцать километров?
     - Ну, пожалуйста. А можно спросить зачем?
     - Капитан, я знаю, где мы находимся. На высоте я сумею это доказать.
     - Дити, это невозможно...
     - Не говорите "невозможно", капитан, а то я пожалуюсь на  вас  своему
отцу.
     - Ишь какая! Давай поднимай.
     - Спасибо. АЯ, ПРЫГ, АЯ, ПРЫГ, АЯ, ПРЫГ.  Ая  Плутишка,  вертикальное
пике, выполняй. Прошу всех посмотреть и сказать мне, где мы.
     Я-то  еще  раньше  обратила  внимание,  какая  под  нами   прелестная
местность. Теперь я принялась изучать ее в подробностях.
     - Ну и дела, - сказал Зебби. - Большой прямоугольный оазис,  со  всех
сторон окруженный пустыней. И населенный  к  тому  же.  В  середине  город
порядочных размеров.
     - Да, - согласилась я. - А ты разве не узнаешь его, Зебби? По карте.
     -  Послушай,  Хильда,  -  сказал  мой  муж.  -  Это   неисследованная
вселенная. Как ты могла видеть...
     - Папа! - перебила его Дити. - Ты тоже видел эту карту. Видишь Желтую
Мощеную Дорогу вон там, слева? Рассмотри ее в бинокль:  увидишь,  как  она
доходит до Изумрудного Города.
     - Дити, милая, - сказал Зебби, - ты сошла  с  ума.  Или  я.  В  любом
случае вызывайте "скорую". И не  забудьте  смирительную  рубашку.  Шельма,
меня кое-что тревожит. Я не ощутил никакого предупреждения...  а  ведь  мы
почти что врезались в эту недвижимость, меня до сих пор трясет.
     - Это означает, что опасности не было, Зебби.
     - Почему же я дрожу?
     - Вовсе ты не дрожишь, милый. Все мы давно умерли - погибли  у  моего
дома на стоянке для машин. Очень может быть, что мы с  Дити  -  первые  на
свете призраки, которые ищут акушера. В дополнительное подтверждение  моей
теории у меня беременность без утреннего недомогания - по сравнению с этим
чудом Страна Оз такая же банальность, как верные мужья.
     - Мне что-то не хочется это анализировать, что это там на  востоке  -
не Замок ли Железного Дровосека?
     - Да, но это запад, милый. Дити, солнце восходит или заходит?
     - Заходит. Здесь все делается в обратную сторону. Это всем известно.
     - Планета Наоборотия, -  прокомментировал  мой  муж.  -  Что  ж,  это
неопасно.
     - Папа, смирись с очевидностью. Ты знаешь книги про Страну  Оз  почти
так же хорошо, как я.
     - Лучше. Не задавайся, дочь. Я согласен, что выглядит это все  совсем
как в книгах и на карте, но окончательного суждения пока не выношу. А что,
Дити, хотелось бы тебе растить детишек в Стране Оз?
     - Еще бы, папа!
     - Ты уверена? Насколько я помню, в Стране Оз  никто  не  умирает,  но
население не увеличивается. Я не припомню, чтобы в книгах про Оз рождались
дети. Врачи и больницы тоже нигде не упоминаются. Как  и  техника  всякого
рода. Зеб, в той  вывернутой  наизнанку  вселенной  действовали  не  такие
физические законы, как в нашей Вселенной. Как  по-твоему,  если  мы  здесь
высадимся, мы  потом  сумеем  выбраться  отсюда?  Страна  Оз  держится  на
волшебстве, а не на технике. Второй пилот,  -  прибавил  Джейкоб,  -  меня
интересует ваше профессиональное суждение.
     - Капитан, вы усматриваете разницу между волшебством  и  техникой.  Я
нет.
     - Ну хорошо, Зеб!
     - Я верю в две вещи: в Закон Мэрфи и в то, что Не Надо  Хотеть  Сразу
Все. Позвольте мне заметить, что мы уже находимся в Стране Оз, хотя  и  на
порядочной высоте. Нас могло выбросить в какое-нибудь  другое  местечко  и
похуже   этого.   Здесь   хоть   нет   простуды.    Подоходного    налога.
Политиков-кандидатов. Нет смога. Церквей. Войн. Инфляции...
     Дити прервала его:
     - Мы пролетаем над Дворцом Глинды Доброй.
     - А почему пролетаем? - спросила я. - Джейкоб, почему мы не садимся?
     - Да, действительно, - сказала Дити. - Капитан папа, прошу разрешения
приземлиться около Дворца. Я уверена, что Глинде  Доброй  ничто  не  может
причинить беспокойства; она уже обо всем знает из своей Книги. Кроме того,
во дворце  таких  размеров  наверняка  есть  туалет...  а  я  уже  начинаю
чувствовать себя так, как будто объелась дынями на пикнике.
     - На мой взгляд, нам хватило бы и кустика, - сказал Зебби. -  Даже  в
другой вселенной и под вооруженной охраной. Как по-вашему, капитан?
     - Первый пилот, приземляйтесь. Хильда, есть в книжках про  Оз  ванные
комнаты? Я что-то не припомню.
     - Я тоже, Джейкоб, - ответила я. - Но кустиков там предостаточно.
     Три-четыре минуты спустя Дити посадила корабль с помощью своей  новой
программы. Я поблагодарила своего мужа за решение высадиться.
     - Тут и сомнений не было, - сказал он. - Мало того, что  в  противном
случае вы с Дити перестали бы со мной разговаривать. Я бы сам  перестал  с
собой  разговаривать.  Но  если  я  увижу  живого  Страшилу,  я,  пожалуй,
свихнусь.

     32. "ГДЕ ЕСТЬ КОШКА, ТАМ ЕСТЬ ЦИВИЛИЗАЦИЯ". ДИТИ:

     В лесу, в сотне метрах от Дворца, я обнаружила полянку, отделенную от
Дворца стеной деревьев. Я велела Ае определить дистанцию, сказала  ей  три
раза, что это то самое место, - и она посадила себя сама, не хуже Зебадии.
     Я отстегнулась, открыла люк в переборке и заползла назад, чтобы взять
чистую одежду, - но потом передумала. Тетя Хильда влезла вслед за  мной  и
сразу открыла какой-то ящик. Я села в позу лотоса и спросила:
     - Шельма, что ты собираешься надеть?
     - Платье, в котором выходила замуж,  и  обручальное  кольцо,  которое
подарил мне Джейкоб в Виндзор-Сити.
     - А украшения?
     - Так, чуть-чуть.
     Мама  Джейн  много  лет  назад  говорила  мне,  что  у  тети   Хильды
безошибочный инстинкт - что когда надеть.  Я  достала  платье,  в  котором
была,  когда  соблазняла  Зебадию,  кулон,  который  подарил   мне   папа,
обручальное кольцо и бальные туфельки. А  как  нарядить  моего  милого?  В
рабочий комбинезон? Ну нет - в трико в обтяжку и короткую  белую  шелковую
рубашку-болеро, которую я сшила  ему  в  Гнездышке.  Красный  шарф  вместо
пояса, бальные туфли, шорты - так будет в самый раз.
     Я полезла обратно, держа все это в  охапке.  Мужчины  еще  сидели  на
своих местах, дверцы были закрыты Я спросила:
     - Почему закрыты дверцы? Тут жарко и душно.
     - Посмотри налево, - сказал Зебадия.
     Я посмотрела. Там стоял крохотный домик  из  сказки  с  надписью  над
дверью: "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ". Когда мы приземлялись, его здесь не было.
     - Понимаю, - согласилась я. - Скинь-ка все, что  на  тебе,  и  надень
трико и шорты. Папа, твои брюки у Хильды.
     - Дити, это все, что ты можешь сказать?
     - А что еще я, по-вашему, должна сказать, сэр? Папа, по твоей милости
мы побывали во  множестве  диковинных  мест,  но  уж  в  Стране  Оз  я  не
какая-нибудь там чужая  в  незнакомой  стране.  Я  знаю,  чего  тут  можно
ожидать.
     - Но какого черта...
     - Тише, Зебадия. В Стране Оз не поминают чертей. И вообще не ругаются
и не говорят грубых слов. Вот это - теперь уже не сиси, и даже не груди  -
это перси, и упоминать их в разговоре нельзя. Наш словарь теперь ограничен
-  как  в  конце  девятнадцатого  века.  Можно  употреблять  только  самые
осторожные эвфемизмы.
     - Дити, будь я проклят, если стану вести себя не так, как привык.
     -  Сэр,  я  говорю  как  специалист.  Нельзя  лезть  с  фортраном   к
компьютеру, который понимает только логлан.  Капитан,  нельзя  ли  открыть
двери?
     - Минутку, - остановил меня отец. - Дити, ты назвала меня  капитаном.
Но с того момента, как мы приземлились, я уже в отставке.
     - Ну нет, погоди! - перебил его Зебадия. - Ты  должен  помучиться  не
меньше моего - ты это заслужил, приятель.
     - Ладно, ладно, - согласился  папа.  -  Но  ты  говорил,  что  время,
проведенное на земле, тоже идет в счет. Так что когда будем взлетать,  нам
все равно  понадобится  новый  капитан.  Лучше  выбрать  очередную  жертву
сейчас.
     - Давайте переизберем папу, - предложила я. - Он провалился и  должен
пересдавать экзамен.
     - Дочка!
     - Я шучу, папа, - только не забывай, что ты действительно провалился,
и больше никогда не действуй на нервы капитану. Предлагаю моего мужа.
     - Надо сделать все, как полагается. - И папа достал четыре карточки.
     Я написала на своей "Зебадия" и отдала ее папе. Хильда зачитала,  что
было написано на карточках,  показывая  нам  каждую:  "Дити,  Дити,  Дити,
Дити". Я возмутилась:
     - Э-э! Требую пересчитать! Нет, лучше голосовать заново - тут  кто-то
сжульничал.
     Я так расшумелась, что было решено сделать по-моему.  Я  написала  на
новой карточке "Зебадия", положила  ее  лицом  вверх  на  сиденье  первого
пилота, сверху сложила одну за другой три остальные и начала читать  сама:
"Дити, Дити, Дити" - и снова "Дити", причем почерк был мой собственный!
     Мне оставалось только сдаться. (Но я решила потом сказать  Волшебнику
пару теплых слов.)

     Это был хорошенький домик с широким крыльцом, обвитым розами - только
для жилья непригодный: всего одна комната со столом посередине,  и  больше
никакой мебели. На столе стояли ваза с фруктами, кувшин с молоком и четыре
стакана. Справа и слева было по двери - на левой была нарисована маленькая
девочка в большом капоре, а на правой - мальчик в коричневом костюмчике.
     Мы с Хильдой направились прямо туда, где был нарисован капор. Проходя
мимо стола, я ухватила кисть винограда  и  выпила  залпом  стакан  молока,
после чего у меня на лице остались молочные усы. Уж и  не  помню,  сколько
времени не пила молока. Восхитительно!
     Хильда  уже  наливала  ванну,  одновременно  скидывая  одежду.   Окно
оказалось открытым, но располагалось оно высоко, и я тоже разделась. Очень
скоро мы были уже чисты и "красивы", то есть снова устроили себе  прически
почуднее, только без драгоценностей. В  той  туалетной  комнате  оказалось
все, что нужно, от мочалки до губной помады как раз  такого  цвета,  какой
предпочитает тетя Хильда.
     Мы очень спешили и уложились в сорок две минуты. Зебадия был чудо как
хорош, и папа не хуже в темных брюках и изысканно простой гавайке.
     - А мы думали, вас засосало в водосток, - сказал мой муж.
     - Зебадия, прошло всего сорок две  минуты.  Если  у  вас  это  заняло
меньше тридцати, вы просто не отмылись.
     - Можешь понюхать.
     Я понюхала - слабый аромат мыла и немного лосьона.
     - Да, больше тридцати минут. Поцелуй меня.
     - Тридцать шесть по моим часам. Скажи "пожалуйста".
     Я сказала "пожалуйста", и он впился в меня, не дав мне закрыть рот  -
он всегда  так  делает.  Зебадия  -  это  то,  что  мне  надо,  и  если  я
когда-нибудь дулась на него или упрямилась, значит, это было необходимо.
     К Дворцу вела тропинка. Папа с тетей  Хильдой  пошли  вперед,  мы  за
ними. Сандалии тетя Хильда несла в руке, я тоже свои сняла и оглянулась на
поляну. Как я и ожидала, домик исчез. Зебадия это заметил,  но  ничего  не
сказал. Очень интересное у него было выражение лица.
     Тропинка привела нас в сад перед Дворцом. Земля здесь была твердая, и
мы с Хильдой обулись. Дворец Глинды был больше похож на нормандский  замок
или на родовое гнездо Берти, чем на эти унылые замки на Рейне, - но он был
прекрасен, как сказка, и немного он напоминал Тадж-Махал.
     Мы только  начали  подниматься  по  широким  мраморным  ступенькам  к
огромной двери, как Зебадия споткнулся.
     - Что за черт!
     - Ш-ш-ш! - сказала я. - Не выражайся, милый. Это волшебная  лестница.
Глинда не хочет, чтобы ее гости  поднимались  вверх.  Вообрази,  будто  ее
сконструировал Эсхер. Держи голову  выше  и  иди,  как  по  горизонтальной
плоскости.
     Когда мы вступили на широкую террасу, из огромных  дверей  вышли  два
высоких  трубача,  подняли  свои  длинные  трубы,  и   прозвучали   четыре
торжественные ноты. Как  только  они  затихли,  появился  какой-то  весело
ухмыляющийся старик в клеенчатом матросском плаще, с густыми бакенбардами,
сверкающей лысиной и деревянной левой ногой. Я удивилась, почему он здесь,
а не в Изумрудном Городе.
     Вынув изо рта трубку, он сказал:
     - Добро пожаловать во Дворец Глинда Доброй! Я капитан Билл. Вы,  сэр,
- Волшебник доктор Берроуз со своей замечательной  супругой  -  Принцессой
Хильдой. Вы, вероятно, капитан Зеб Картер - привет, капитан! - а Дити  все
знают: так много  времени  она  провела  в  Стране  Оз.  Привет,  Дити!  В
последний раз, когда я тебя видел, ты еще под стол пешком ходила, а теперь
- гляньте-ка! Ростом  мне  почти  по  плечо  и  уже  замужем!  Поздравляю,
капитан. Вам повезло.
     - Мне тоже так кажется, капитан.
     - Я знаю, Дити. Озма шлет свои наилучшие пожелания и велела  сказать,
что ты и твоя семья будете желанными гостями Королевства столько  времени,
сколько пожелаете.
     - Пожалуйста, передай Ее Королевскому Величеству  мою  благодарность,
капитан Билл. (На самом деле я теперь выше ростом, чем капитан Билл, -  но
для него, конечно, всегда останусь маленькой девочкой. Это очень приятно.)
     - Передам, непременно передам.