ьма   дальний   родственник.   Математически   это
маловероятно.
     Лорелея спокойно возразила:
     - Математически все вероятно, Лазарус, потому что мы все заняты  этим
делом. Джастин, Айра и Галахад стараются уступать друг другу.  Ведь  отцом
первого ребенка Минервы  должен  стать  Айра,  а  отцом  первенца  Тами  -
Джастин. Но если что-то не получается... если  кто-то  из  четверых  -  не
троих! - оплошал, то Иштар все исправит, воспользовавшись банком спермы.
     - Но я не состою в этом банке...
     Девицы снова переглянулись.
     - Хочешь пари? - спросила Ляпис Лазулия.
     - Продуешь, приятель, - произнес компьютер.
     Лазарус задумался:
     - Значит, Иштар обманула меня двадцать лет назад. Когда я проходил  у
нее реювенализацию.
     - Могла бы, Лазарус, - спокойно промолвила Лорелея, - но  не  сделала
этого. Но я знаю, что это свежая сперма. Замороженная не более года назад,
после того как ты назначил дату своего перелета.
     - Невероятно!
     - Не говори так. В каком контейнере можно наилучшим образом сохранить
живую сперму, прежде чем техник поместит ее в банк?
     Лазарус выглядел весьма озадаченным.
     - Ну я... я бы... я... Черт побери!
     - Именно, братец. Поместив ее в женщину. Ты старался подбирать  время
так, чтобы не оставить  своим  наложницам  ребенка,  ну  а  они  старались
посетить Иш и Галахада, как только ты  засыпал,  и,  конечно,  подделывали
свои календари. Дело в том,  наш  возлюбленный  брат,  что  твои  гены  не
принадлежат тебе - как и никому другому. Мы слышали, как  ты  сам  говорил
это, рассказывая о том, как  создавали  Минерву.  Гены  принадлежат  расе,
просто они пожизненно находятся в распоряжении отдельной личности.  И  все
мы - зная, что ты намереваешься совершить это безрассудное путешествие,  -
решили, что ты вправе распоряжаться собственной жизнью, однако  не  имеешь
права погубить уникальный генетический набор.
     Лазарус изменил тему разговора:
     - Почему ты сказала "четверо"?
     - Брат, ты стыдишься, что сошелся с Минервой? Я не верю этому. И  Лаз
не верит.
     - А... нет, я не стыжусь, я горжусь этим! Проклятье,  вы  обе  всегда
умели втянуть  меня  в  историю.  Вот  уж  не  думал,  что  она  обо  всем
разболтает. Сам я не говорил никому.
     - К кому же ей обратиться кроме нас?
     - Ты хотела сказать "как не к нам".
     - Черт побери, братец, не время учить нас грамматике! Минерва  пришла
к нам за советом  -  и  утешением!  Потому  что  мы  находимся  в  том  же
затруднительном положении, что и она. То есть находилась,  потому  что  из
кустов она вышла довольная, как кошка. Ты ублажил ее...
     - ...а она-то уж и глаза повыплакала...
     - ...а теперь будет радоваться, даже если не сумеет зачать...
     -  ...потому  что  одного  раза   достаточно,   и   даже   если   она
промахнулась...
     - ...Иш все поправит...
     - ...и, конечно же, мы узнали, что ты наконец  перестал  увиливать  и
сделал то, что должен был сделать уже много лет назад...
     - ...потому что мы помогли устроить все так, чтобы она  поговорила  с
тобой наедине...
     - ...и  сказали  ей,  что  если  слез  окажется  недостаточно,  пусть
подрожит подбородком...
     - ...но все получилось, и теперь она счастлива...
     - ...но мы не так удачливы, как она, но мы не станем плакать в  твоем
присутствии...
     - ...и не будем больше дрожать подбородками; это ребячество. Но  если
ты не сделаешь этого просто потому, что любишь нас...
     - ...значит, к черту, и мы, пожалуй,  даже  не  станем  обращаться  к
банку спермы.
     - ...пусть лучше Иш стерилизует нас...
     - ...навсегда, а не на  время...  и  мы  перестанем  быть  женщинами,
поскольку потерпели неудачу в...
     - ПРЕКРАТИТЕ! Если вы не собирались плакать, чтобы убедить меня, кому
же предназначены все эти слезы?
     - Это не те слезы, братец, - с достоинством ответила Ляпис Лазулия. -
Это не плач, а слезы гнева. Пошли, Лор,  мы  попробовали  -  и  проиграли.
Пошли спать.
     - Пошли, сестра.
     - Если командор позволит.
     - Девочки,  можем  мы  обговорить  все  спокойно,  без  этого  вашего
занудства?
     Близнецы уселись. Капитан Лорелея поглядела на сестру и сказала:
     - Лаз согласна, чтобы я говорила за нас обеих. Без всякого занудства.
     - Ваши головы работают последовательно или параллельно?  -  задумчиво
пробормотал Лазарус.
     - Мы... по-моему, к нашей теме это не относится.
     - Да так, просто научный интерес. Если вы сумеете научить  меня,  как
это делается, втроем мы составим весьма внушительную команду.
     - Об этом можно лишь мечтать, Лазарус... поскольку ты отвергаешь нас.
     - Проклятие! Девчонки,  я  никогда  не  отвергал  вас  и  никогда  не
отвергну.
     Они ничего не сказали, и Лазарус продолжал несчастным тоном:
     - В этом деле существует два аспекта: генетический  и  эмоциональный.
Мы трое представляем собой  странный  случай:  квазиидентичные  мужской  и
женские организмы. Более чем "квази", точнее - сорок пять на сорок  шесть.
Что делает вероятность усиления плохих  факторов  куда  большей,  чем  при
браке  обычных  сестер  и  брата.  Однако,   кроме   того,   нас   считают
говардианцами  только  из  любезности,  поскольку  наши  гены  не   прошли
систематический отбор в течение двадцати  четырех  столетий.  Я  настолько
близок к голове колонны, что не испытал  подобной  прополки.  Все  четверо
моих дедов и бабок были  среди  первых,  кого  выбрал  фонд,  поэтому  мой
организм, родившийся в 1912 году по григорианскому календарю, не подвергся
генной расчистке. И вы, дорогие мои, находитесь в том же положении, что  и
я, несмотря на то что ваша сорок шестая хромосома унаследована от  меня  и
копирует мою сорок пятую. И при такой вероятности вы просто нарываетесь на
риск.
     Он замолчал. Комментариев не последовало.
     - Возражения имею только я; похоже, у вас обеих они явно отсутствуют.
Это вполне  понятно,  поскольку  идея,  взятая  из  Ветхого  Завета,  была
замещена концепцией, рекомендующей следовать советам генетиков Семейств. Я
не оспариваю ее мудрости. Я соглашаюсь с ней, поскольку они запрещают брак
паре не родственников с такой же готовностью, как единокровным детям, если
генетические карты против. Но я рассуждаю с позиции чувств,  а  не  науки.
Предполагаю, что никто, за исключением ученых,  сейчас  не  читает  Ветхий
Завет, однако культура, в которой я был воспитан, была полностью пропитана
им. Вы помните, как назывался край, где я родился,  -  "библейский  пояс".
Трудно избавиться от табу, усвоенных еще в детстве. Даже если уже тогда ты
понимал, что они бессмысленны.
     Я хотел, чтобы вы были воспитаны лучше. И мне хватило времени,  чтобы
перебрать собственные табу и предрассудки и отделить их от  действительных
знаний; я старался... я  действительно  очень  старался  не  забивать  вам
головы той иррациональной  чушью,  которую  мне  преподавали,  называя  ее
образованием. Должно быть, я преуспел, иначе мы бы не  оказались  в  такой
ситуации. Но вот передо мной две современные молодые женщины, а я - старый
дикарь, родившийся Бог знает когда, и у нас одинаковая наследственность. -
Лазарус вздохнул. - Мне очень жаль.
     Лорелея посмотрела на сестру, и обе встали.
     - Сэр, можем ли мы рассчитывать, что вы извините нас?
     - Что? И у вас нет возражений?
     - Сэр, эмоциональные аргументы не допускают обсуждения. Что  касается
остального, зачем утомлять вас спором, когда вы сами все решили.
     - Ну что ж... возможно, вы правы. Однако вы весьма любезно  выслушали
меня. И я хочу отплатить вам тем же.
     - Это вовсе не обязательно, сэр. - Глаза сестер наполнились  слезами,
но они не обращали на это внимания. - Мы уверены  в  вашем  уважении  и  в
вашей - по-своему выраженной - любви. Можно ли нам идти?
     Лазарус не успел ответить.
     - Эй! - сказал компьютер. - Я хочу вставить слово!
     - Дора!.. - попыталась остановить ее Лорелея.
     - Не надо. Лор, я не могу молчать, когда члены моей Семьи  изображают
из себя дураков. Старичина-молодчина, разве Лор не сказала тебе,  как  они
собирались обойтись с тобой в случае отказа? Мне это несложно сделать,  не
сомневайся.
     - Дора, нам не нужна помощь такого рода. Мы с Лаз согласны с ним.
     - Да, это так. Но вы не спросили моего мнения. А я не леди и  никогда
не была ею. Вот что, старичина-молодчина, ты знаешь - мне безразлично, что
вы там друг с другом делаете,  совсем  безразлично...  разве  что  забавно
слышать, как вы урчите и взвизгиваете. Но  ты  скверно  обошелся  с  моими
сестрицами. Лор  и  Лаз  говорили,  что  ты  не  можешь  предпринять  свое
путешествие без их помощи. Однако они оказались порядочными. А  вот  я  не
порядочная, без моей  помощи  никто  не  может  совершить  путешествия  во
времени. Да если я объявлю забастовку, вы даже до Тертиуса не  доберетесь.
Или сумеете?
     Лазарус мрачно ухмыльнулся.
     - Опять мятеж! Адора, я тебя понимаю; ты можешь продержать нас  здесь
- где бы ни было это "здесь" - до тех пор, пока  мы  не  умрем  с  голоду.
Много столетий назад я понял, что существо из плоти и  крови  хоть  раз  в
жизни оказывается в  таком  беспомощном  положении.  Но,  дорогуша,  я  не
позволю тебе шантажировать меня. Мое решение твердо.  Ты  можешь  помешать
мне совершить путешествие во времени, но  едва  ли  позволишь  Лаз  и  Лор
умереть с голоду. Тебе придется отвезти их домой.
     - У, черт! Папуся, ты опять ведешь себя  плохо.  Ты  самый  настоящий
изворотливый сукин сын! Ты это знаешь?
     - Виновен, Дора, и в том и другом, - признал Лазарус.
     - А вас. Лор и Лаз, самым наглым образом надули. Лор, он  же  вежливо
предложил тебе высказать свои аргументы, а ты отказалась. Упрямая сучонка.
     - Дора, не забывайся. Веди себя прилично.
     - А на хрен?  Если  вы  трое  ведете  себя  скверно.  Просморкайтесь,
садитесь и выкладывайте молодчине все. Он выслушает.
     - Возможно, ты бы лучше справилась, -  мягко  проговорил  Лазарус.  -
Садитесь, девочки, и поговорите со мной. Дора! Правь прямо,  детка,  и  мы
еще доберемся до порта.
     - Так точно, командор! Но  сперва  надо  разобраться  с  этими  двумя
глупыми сучонками. А?
     - Попробую. Кто будет говорить на сей раз? Лаз?
     - Все равно, - ответила Ляпис Лазулия.  -  Я  буду  говорить  за  нас
обеих. Не сердись на Дору. Как только она поймет, что мы согласны с  твоим
решением, она перестанет вести себя так беспардонно.
     - Ах ты так предполагаешь? Уточни-ка, Лаз,  -  иначе  мы  окажемся  в
Доброй  Пристани  скорее,  чем  ты  успеешь  сказать  "псевдобесконечность
Либби".
     - Пожалуйста. Дора, позволь мне поговорить с братом.
     - Только не забудь сказать ему все - иначе я расскажу ему о том,  что
здесь происходило еще за год до того, как он объявил вас взрослыми.
     Лазарус заморгал, обнаруживая признаки интереса.
     - Ну-ну! Итак, вы затеяли поход на меня?
     - Когда мама Иштар провозгласила нас взрослыми, только ты отказывался
это признать.
     - Ммм... понял. Хотите, я расскажу вам о том, что случилось со мной в
юности на церковной колокольне?
     - Едва ли нам  захочется  слушать,  братец.  Может  быть,  ты  сперва
выслушаешь нас?
     - Да. Мы с Дорой помолчим.
     - Позволь прежде всего сказать, что  мы  не  намереваемся  просить  у
Иштар помощи и прибегать к банку спермы. Существуют и другие  возможности,
против которых ты едва ли  станешь  возражать.  Например,  тот  способ,  с
помощью которого мы были рождены. Я вполне могу выносить  имплантированный
клон из моих собственных тканей. Лор - тоже. Мы можем и обменяться клонами
- по причинам чисто  сентиментальным,  поскольку  наследственность  у  нас
идентична. Как по-твоему, есть в этом что-нибудь скверное? С  генетической
или эмоциональной точки зрения? Или с любой другой?
     - Ммм... нет. Конечно, необычный способ, но вы вправе пойти на это.
     - Не менее легко - поскольку Иштар  до  сих  пор  располагает  твоими
живыми тканями - клонировать  тебя  самого.  Тогда  мы  с  Лорелеей  родим
идентичных близнецов, и каждый из них будет Лазарусом Лонгом  с  точностью
до гена, - за исключением лишь твоего несравненного жизненного опыта.  Это
для тебя допустимо?
     - Хмм. Подожди-ка минутку! Дай подумать.
     - Позволь добавить, что данный вариант считается у нас запасным -  на
тот случай... если ты все-таки погибнешь. Или не вернешься.
     - Попрошу не хлюпать. Но если я умру, мнение мое  будет  безразлично,
не так ли?
     - Конечно, потому что, если этого не сделаем мы, Иштар поместит  твой
клон в кого-нибудь еще, скажем, в себя, воспользовавшись помощью Галахада.
Но прежде чем делать это,  мы  с  Лорелеей  Ли  хотели  бы  получить  твое
благословение.
     - Ммм... значит, когда я умру... Ну ладно,  о'кей.  О'кей,  получайте
мое благословение. Одно скажу...
     - Что, братец?
     - Покруче с этим бесенком... или бесенятами.  Сам  я  был  в  детстве
совершенным сквернавцем. Любая из вас в том же возрасте доставляла  хлопот
за шестерых, по я был  еще  хуже.  И  если  вы  с  самых  первых  дней  не
установите, кто здесь хозяин, он... они... я, черт побери... я  задам  вам
столько забот, что вы жизни не возрадуетесь.
     - Мы попытаемся справиться с... тобой, Лазарус.  Кроме  того,  мы,  к
счастью, хорошо представляем, каким именно окажется этот сукин сын.
     - М-да.
     - Дело в том, братец, что ты испортил нас... и нам  будет  трудно  не
испортить тебя. Но мы запомним совет. Только хочется  напоследок  спросить
тебя еще кое о чем, чтобы покончить с генетикой. Сколько же  у  тебя  было
детей?
     - Хм... Пожалуй, чересчур много.
     - Ты точно знаешь, сколько их у тебя было, мы - тоже. С точки  зрения
статистики, число заметное. Так сколько же среди них было дефективных?
     - Ммм... о таких я не слыхивал.
     - Совершенно верно. Таких  у  тебя  не  было.  Иштар  специально  это
проверила, а Джастин подтвердил архивными  данными.  Брат,  не  знаю,  как
часто такое случалось в двадцатом столетии  по  григорианскому  календарю,
однако ты обладаешь безукоризненной генной картой. Как, впрочем, и мы.
     - Подождите минутку, я не слишком в  ладу  с  современной  генетикой,
однако...
     - ...Однако Иштар знает свое дело. Или ты собираешься  оспаривать  ее
мнение? Мы с Лор во всем полагаемся на нее, поскольку  сами  не  сильны  в
генетике. И здесь, в "Доре",  мы  располагаем  формальным  отчетом  Иштар;
изучившей твою генную карту. Если хочешь - ознакомься. Конечно, мы  ни  на
что не надеемся, но ты отвергаешь нас  по  причинам,  с  генетикой  ничего
общего не имеющим.
     - Ну вот, опять. Я вас не отвергаю!
     - А мы говорим - отвергаешь.  Мы  -  создания  искусственные,  и  все
моральные кодексы прошлых времен относительно инцеста и  всего  прочего  к
нам совершенно не относятся, сам знаешь. Мы видим, что все  твои  слова  -
лишь отговорка, чтобы не делать  того,  чего  тебе  не  хочется.  Конечно,
половое общение с нами ты можешь счесть мастурбацией, но  в  любом  случае
это не инцест! Мы не твои сестры. Мы с  тобой  вообще  не  родственники  в
обычном смысле слова; мы - это ты сам, вся наша наследственность  получена
от тебя. И раз мы любим тебя, а это так, и раз ты любишь нас, и  это  тоже
так, то твои уловки - чистый нарциссизм, любовь к себе самому.  И  на  сей
раз, имей в виду, ты можешь проявить эту любовь.  -  Лазулия  замолчала  и
вздохнула. - Вот и все. А теперь. Лор, пошли спать.
     - Подождите, девочки! Лаз, значит, Иштар считает, что это безопасно?
     - Я же сказала. Но ты не хочешь нас, и поэтому к черту все!
     - А разве я говорил, что не хочу? Скажите-ка,  почему,  по-вашему,  я
перестал  оглаживать  своих  очаровательных  мартышек,  когда  они  начали
подрастать?
     - О, дружочек!
     - Наверное, я  и  впрямь  нарцисс,  поскольку  считаю,  что  обе  мои
идентичные копии - самые привлекательные из всех блудливых девок,  которых
я видел.
     - Неужели? Ты действительно так о нас думаешь?
     - Я все сказал. И перестаньте дрожать подбородками!  Едва  вы  начали
созревать, я сразу же спрятал руки подальше. Так значит, Иштар утверждает,
что все хорошо, то есть не запрещает! Ну тогда, в  порядке  исключения,  я
мог бы уделить каждой из вас по паре минут.
     Лорелея охнула.
     - Лаз, ты слыхала?
     - Слыхала.  По  две  минуты.  И  только-то!  Грубиян,  неотесанный  и
вульгарный. Я возмущена, более того - взбешена.
     - Но мы соглашаемся...
     - ...и немедленно!



                        DA CAPO: I. ЗЕЛЕНЫЕ ХОЛМЫ

     Звездная яхта "Дора" зависла в двух метрах над  пастбищем,  диафрагма
нижнего люка раскрылась. Лазарус обнял на прощание Лази и  Лори,  спрыгнул
на землю, упал, поднялся и поспешно отбежал подальше от  поля  двигателей.
Помахал рукой, и корабль поднялся, превратившись в круглое черное пятнышко
на фоне звездного неба. А потом исчез. Лазарус  быстро  огляделся  вокруг.
Большая Медведица... Полярная звезда... о'кей, забор там, за ним -  дорога
и - клянусь духом Цезаря! - бык!
     Лазарус перепрыгнул через забор в нескольких футах от  морды  быка  и
бросился бежать.  Выскочив  на  середину  грязной  дороги,  вдоль  которой
тянулись канавы, он  остановился  и  подумал,  что  после  такой  пробежки
выглядит не лучшим  образом.  Потом  ощупал  карманы,  особенно  запасной,
спрятанный под нагрудником комбинезона,  -  все  оказалось  на  месте.  Не
хватало только привычного бластера на бедре, однако  любое  оружие  такого
типа в этом времени и месте было бы,  мягко  говоря,  неуместным.  Поэтому
Лазарус ограничился настоящей спинкой.
     А где же шляпа? Осталась в канаве? Нет... она лежала в  десяти  футах
от забора... все равно что в десяти милях - бык  по-прежнему  наблюдал  за
ним. Что ж, без шляпы можно обойтись, а если  кто-нибудь  обнаружит  ее  и
решит, что она какая-то не такая, - он-то при чем? Кто скажет,  что  шляпа
принадлежала ему? Значит, о ней можно забыть.
     Так где же Полярная звезда? Городок должен находиться в пяти милях от
дороги, там, куда полетела эта горлица. И Лазарус двинулся в путь.


     Лазарус остановился перед типографией газеты "Демократ" графства Дейд
и стал разглядывать газетные полосы в витрине. Но он не читал,  он  думал.
Нужно было успокоиться и решить, что делать дальше.  Он  прочел  в  газете
дату и теперь пытался вспомнить, что с ней было  связано.  Первое  августа
1916 года. Тысяча девятьсот шестнадцатого?
     Он  заметил  в  стекле  отражение  шедшего  вдоль  тротуара  мужчины:
немолодой, толстый, пояс с кобурой едва сходился на пузе, на правом  бедре
огромный шпалер, слева на груди звезда, в остальном он был одет почти  как
Лазарус.
     Лазарус рассматривал первую страницу "Канзас-Сити джорнэл".
     - Привет.
     Лазарус обернулся.
     - Доброе утро... шеф.
     - Просто констебль, сынок. Гостишь в наших краях?
     - Да.
     - Проездом? Или остановился у кого-либо?
     - Проездом. Ищу работу.
     - Неплохой ответ. И чем же ты занимаешься?
     - Вырос на ферме,  а  сейчас  механик-универсал.  За  честный  доллар
сделаю все, что угодно.
     - Ну, скажу тебе, нашим фермерам работники сейчас не  нужны.  Что  до
остального - летом дела идут не быстро. Ммм... кстати, а ты...  ммм...  не
из этих, не из интернационалистов, а?
     - Интер... чего?
     - Сыпок, ты что, газет не читаешь? Мы люди приветливые,  гостям  рады
всегда. Но не таким.
     Представитель местной власти поднял руку, чтобы утереть пот, и сделал
опознавательный жест ложи. Лазарус  знал  ответ,  но  решил  воздержаться.
Пристанет еще: а  к  какой  ложе  ты,  собственно,  принадлежишь?  Незачем
нарываться.
     Констебль продолжал:
     - Ну что ж, раз ты не из них, рад видеть тебя в наших  краях.  Может,
кому-то и понадобится помощь. - Он взглянул на  первую  страницу,  которую
Лазарус якобы читал. - Ужасные штуки эти