гда они в конце концов вступают в
соприкосновение, сильный тут же вытесняет слабого. Это естественный закон.
     Постоянный  и  эффективный  карантин  был,   по   всей   вероятности,
невозможен. В таком случае выход один  -  исключительно  неприглядный.  Но
Форд был решительным человеком и всегда находил в себе силы делать то, что
считал  необходимым.  Он  принялся  строить  планы,   совсем   позабыв   о
присутствии Барстоу на другом конце линии. Как только он  укажет  Главному
Провосту местонахождение штаба Семей Говарда, последний будет  захвачен  в
течение часа, в худшем случае - двух... если только у них  нет  каких-либо
исключительно эффективных средств обороны. Как бы там ни было,  это  всего
лишь вопрос  времени.  От  арестованных  в  штабе  можно  будет  узнать  о
местонахождении  тех,  кто  еще  не  идентифицирован,  обнаружить   их   и
задержать. При удачном стечении обстоятельств все члены Семей  до  единого
будут захвачены в течение двадцати четырех - сорока восьми часов.
     Для себя он  пока  не  решил  только  одного:  ликвидировать  их  или
стерилизовать. Радикально и  необратимо  снимал  проблему  любой  из  этих
шагов; третьего было просто не дано. Но какая мера гуманнее?
     Форд знал, что на этом его карьера  кончится.  Он  лишится  власти  и
будет изгнан с позором, возможно, даже выслан на Окраину, но все  это  его
мало заботило. Он был настолько целеустремленным человеком, что  всегда  и
непременно ставил общественный долг выше собственной выгоды.
     Барстоу не мог прочесть мыслей Форда, но чувствовал, что  тот  принял
какое-то решение, и постарался предположить, чем это решение  чревато  для
него и для его людей. Кажется, настал час, решил он, пойти с единственного
козыря.
     - Мистер Администратор...
     - Да? О, простите, я задумался. - Форд изобразил  смущение,  маскируя
свои истинные чувства. На самом деле он испытал шок, осознав себя  сидящим
в  кресле  лицом  к  лицу  с  человеком,  которого  самолично  только  что
приговорил к смерти, поэтому он поспешил спрятаться в панцирь ни к чему не
обязывающей вежливости:
     -  Благодарю  вас,  Заккур  Барстоу,  за  содержательный   и   весьма
интересный разговор. Очень жаль, что...
     - Мистер Администратор!
     - Слушаю вас.
     - У меня есть предложение. А что, если  вы  удалите  нас  за  пределы
Солнечной системы?
     - Что? - Форд даже заморгал. - Вы это серьезно?
     Барстоу быстро заговорил.  Он  старался  в  лучшем  виде  преподнести
Администратору полусырой еще план Лазаруса  Лонга,  импровизируя  по  мере
того,  как  углублялся  в   тонкости,   продираясь   сквозь   препятствия,
преуменьшая недостатки и преувеличивая преимущества.
     - Это может сработать, - наконец  заключил  Форд.  -  Есть,  конечно,
трудности, о которых вы  не  упомянули:  политические  нюансы  и  страшная
нехватка времени.  И  все  же  это  может  сработать.  -  Он  поднялся.  -
Возвращайтесь к своим людям. Пока ничего им не говорите. Я свяжусь с  вами
позднее.


     Барстоу медленно отправился  назад,  размышляя  о  том,  что  следует
сообщить собранию. Они потребуют от него полного отчета. И теоретически он
не имел права отказывать им. Но Барстоу был очень склонен  к  тому,  чтобы
сотрудничать  с  Администратором  до  тех  пор,  пока  есть   надежда   на
благоприятный исход. Наконец решившись, он повернул к  своему  кабинету  и
послал за Лазарусом.
     - Привет, Зак, - войдя, сказал Лазарус. - Ну, как поговорили?
     - И хорошо, и плохо, - ответил  Барстоу.  Он  кратко  и  исчерпывающе
точно передал содержание беседы. - Ты не мог бы вернуться в зал и  сказать
им что-нибудь, чтобы они успокоились?
     - М-м-м... думаю, да.
     - Тогда сделай это и возвращайся.


     Собравшимся вовсе не понравился вариант, изложенный Лазарусом. Они не
хотели сидеть спокойно и не собирались расходиться.
     - Где Заккур?
     - Мы хотим послушать, что он скажет!
     - К чему вся эта мистификация?
     Лазарус выбранился и только этим утихомирил их:
     - Выслушайте меня, проклятые идиоты! Зак  все  расскажет  вам,  когда
будет готов. Не надо торопить его и подталкивать под руку. Он  знает,  что
делает.
     Из заднего ряда поднялся мужчина и заявил:
     - Я возвращаюсь домой!
     - Пожалуйста, - ласково отозвался Лазарус. - Можете  не  обращать  на
меня внимания. Но пора бы вам вашими куриными мозгами понять, что  все  вы
объявлены вне закона. И  сейчас  между  вами  и  прокторами  стоит  только
способность Зака заговаривать зубы Администратору. Так что  как  знаете...
Собрание окончено.
     - Слушай, Зак, - говорил Лазарус уже через несколько минут,  -  давай
объяснимся.  Я  понимаю  так,  что  Форд,  используя  данную  ему  власть,
постарается помочь нам забиться в большой корабль и  слинять  отсюда.  Так
ведь?
     - Он, собственно, вынужден сделать это.
     - Хм... На  практике  ему  придется  осуществлять  это  так,  что  он
хитростью старается вытянуть из нас секрет долголетия, - то есть он  будет
вести двойную игру с Советом. Правильно?
     - Я еще не обдумывал всего этого. Я только...
     - Но ведь так, верно?
     - Ну... да, пожалуй.
     - О'кэй. Теперь вопрос в том, достаточно ли наш приятель  Форд  умен,
чтобы понять, во что он ввязывается, и достаточно  ли  он  надежен,  чтобы
довести дело до конца.
     Барстоу припомнил все, что знал о Форде,  и  прибавил  к  этому  свои
впечатления от разговора с ним.
     - Да, - решил он, - он прекрасно разбирается в ситуации и  достаточно
тверд, чтобы встретить трудности лицом к лицу.
     - Теперь о тебе, дружище. Сам-то ты  осилишь  все  это?  -  В  голосе
Лазаруса звучали осуждающие нотки.
     - Я? Что ты имеешь в виду?
     - Ты ведь собираешься вести двойную игру и со своими тоже, не так ли?
Хватит ли у тебя присутствия духа, чтобы не пойти на попятную, когда  дело
зайдет слишком далеко?
     - Я не понимаю тебя, Лазарус, - сказал обеспокоенно Барстоу. -  Я  не
собираюсь никого обманывать, по крайней мере никого из членов Семей.
     - Лучше еще раз загляни в свои карты, - безжалостно заявил Лазарус. -
Твоя задача - обеспечить, чтобы каждый мужчина, женщина,  ребенок  приняли
участие в этом исходе. Неужели ты собираешься продать идею каждому из  них
в отдельности и добиться ее одобрения у ста  тысяч  человек?  ЕДИНОГЛАСНО?
Чушь, да такую толпу невозможно заставить даже  просвистеть  в  лад  "Янки
Дудль".
     - Но им просто придется согласиться, - запротестовал Барстоу. - У них
нет выбора. Либо мы эмигрируем, либо на нас станут охотиться, как на диких
зверей, пока не уничтожат.  Я  абсолютно  уверен,  что  Форд  намерен  нам
подыграть. И он это сделает.
     - Тогда почему же ты не идешь на собрание и  не  говоришь  им  этого?
Почему ты послал меня утихомирить их?
     Барстоу устало потер рукой глаза:
     - Сам не знаю.
     - Тогда я тебе скажу почему, - продолжал Лазарус. - Ты  и  пятками-то
соображаешь лучше, чем они макушками. Ты послал меня  к  ним  рассказывать
басни, потому что прекрасно знал: правда не годится. Если бы ты сказал им,
что у них один выбор - стать мертвецами или беглецами  -  кое-кто  мог  бы
запаниковать, и кое-кто заупрямиться. А кое-кто из тех, кто  похож  больше
на старушенций в килтах, мог бы отправиться восвояси и пытаться настаивать
на правах, гарантированных ему Договором. И он бы  сразу  сорвал  нам  всю
игру еще до того,  как  понял,  что  правительство  не  собирается  валять
дурака. Верно ведь?
     Барстоу пожал плечами и невесело рассмеялся:
     - Ты прав. Я поступил так неосознанно, но ты абсолютно прав.
     - Нет, ты все прикинул заранее, - уверил его Лазарус. - Ты все  верно
решил, Зак. Я доверяю способностям твоих пяток, именно поэтому я  с  вами.
Вы с Фордом,  похоже,  намереваетесь  натянуть  нос  всем  парням  с  этой
планеты.  Так  вот,  я  и  спрашиваю  тебя:  хватит  ли  у  тебя  мужества
действовать до конца?



                                    5

     Члены Семей сбились в группы, увлеченные жаркими дискуссиями.
     - Не понимаю,  -  говорил  Резидент-архивариус  кучке  взбудораженных
людей, окружавших его. - Главный Поверенный никогда раньше не вмешивался в
мои дела. А тут он ворвался в мой кабинет, вслед за ним влетел этот  самый
Лазарус, и Барстоу приказал мне выйти.
     - Что же он сказал? - спросил один из слушателей.
     - Ну,  я  спросил:  "Могу  чем-либо  служить,  брат  Барстоу?"  А  он
отвечает: "Да, можешь. Выметайся отсюда, и прихвати с собой своих  девиц".
И, представляете, ни единого вежливого слова!
     - Нашел на что жаловаться! - насмешливо  фыркнул  кто-то  у  него  за
спиной. Это был Сесил Хедрик из Семьи Джонсон, старший  инженер  связи.  -
Мне нанес визит Лазарус Лонг, и он был еще куда менее приветлив.
     - В самом деле?
     - Заходит он в комнату связи и заявляет мне, что хочет сесть  за  мой
пульт - мол, это приказ Заккура. Я ответил, что никому, кроме  операторов,
не позволяю прикасаться к чему-либо в рубке, да и вообще,  кто  он  такой?
Так знаете, что он сделал? Не поверите: он достал свой бластер и  направил
на меня!
     - Не может быть!
     - Может, оказывается. Говорю  вам,  этот  человек  опасен.  Его  надо
отправить на психолечение. Я буду не я, если он не ходячий атавизм.


     С экрана на Администратора смотрело лицо Лазаруса Лонга.
     - Ну как, все записали? - спросил он.
     Форд нажал кнопку выключателя факсимильной связи на своем столе.
     - Да, у меня все, - подтвердил он.
     - О'кэй. Тогда я отключаюсь.
     Как только экран погас, Форд произнес в микрофон внутренней связи:
     - Главному Провосту явиться ко мне немедленно!
     Шеф гражданской безопасности не заставил себя  долго  ждать.  На  его
лице раздражение боролось с привычкой к дисциплинированности. Этот вечер и
так был одним  из  самых  беспокойных  на  его  веку,  а  тут  еще  Старик
заставляет  являться  лично.  Какого  же  черта  тогда  иметь   видеофоны,
спрашивал он сам  себя  и  недоумевал,  зачем  он  вообще  взялся  за  эту
полицейскую службу. Он решил в отместку боссу быть  сугубо  официальным  и
подчеркнуто подобострастно приветствовать его.
     - Вы посылали за мной, сэр?
     Форд не обратил на это никакого внимания.
     - Да, спасибо. Вот. - Он нажал на клавишу. Из факсимилятора выскочила
кассета с пленкой. - Это полный список Семей Говарда. Арестуйте их.
     -  Есть,  сэр.  -  Шеф  полиции  Федерации  уставился   на   кассету,
раздумывая, стоит ли спрашивать Администратора  о  том,  как  она  к  нему
попала. Ведь пленка появилась у Форда, явно миновав ведомство  гражданской
безопасности. Неужели Старик имеет свою секретную  службу,  о  которой  он
даже не подозревает?
     -  Список  алфавитный,  но  разбит  по  географическому  признаку,  -
продолжал Администратор. - После того как размножите  запись,  пришлите...
нет, принесите мне  оригинал  обратно.  Допросы  с  психообработкой  можно
прекратить, - добавил он. - Просто арестуйте их и  изолируйте.  Дальнейшие
инструкции получите позже.
     Главный Провост решил, что сейчас не время проявлять любопытство.
     - Есть, сэр! - Он отдал честь и вышел.
     Форд снова повернулся  к  пульту  и  затребовал  к  себе  главу  бюро
земельных ресурсов и транспортного контроля. Поразмыслив, он вызвал  также
шефа бюро рационального потребления.


     А  в  Убежище  Семей  тем  временем  заседали   Поверенные;   Барстоу
отсутствовал.
     - Не нравится мне это,  -  возмущался  Эндрю  Везерэл.  -  Сначала  я
спокойно воспринял то, что  Заккур  решил  повременить  с  отчетом  членам
Семей. Я думал,  он  хочет  поговорить  с  нами.  Я  был  уверен,  что  он
посоветуется. Как ты это расцениваешь, Филипп?
     Филипп Харди пожевал губу:
     - Не знаю... У Заккура своя голова на плечах... но мне тоже  кажется,
что ему следовало бы потолковать с нами. Он беседовал с тобой, Джастин?
     - Нет, не беседовал, - холодно ответил Джастин Фут.
     - Так что же нам делать? Не можем же мы насильно привести его сюда  и
потребовать отчета, если не собираемся  отстранять  его  от  дел.  Раз  он
уклоняется от встреч с нами, то Бог ему судья.
     Они все еще обсуждали эту проблему, когда нагрянули прокторы.


     Лазарус не удивился происходящему и адекватно истолковал события,  не
выказав и тени беспокойства, так как располагал  информацией,  которой  не
имели его братья. Он приготовился подчиниться аресту тихо и  благородно  -
показать пример остальным. Но старые  привычки  сильны,  и  Лазарус  решил
оттянуть неизбежное хоть на несколько суток, нырнув  в  ближайший  мужской
туалет.
     Это был тупик. Он взглянул  на  вентиляционную  шахту:  нет,  слишком
узка. Раздумывая, что делать дальше, он полез в сумку за сигаретами, и тут
его рука нащупала странный  предмет.  Он  вытащил  его.  Это  была  бляха,
которую он "позаимствовал" у проктора в Чикаго.
     Когда  один  из  прокторов,  обшаривающих  Убежище,  сунул  голову  в
уборную, он увидел там своего коллегу.
     - Никого, - возвестил Лазарус. - Я проверил.
     - Как ты ухитрился оказаться здесь раньше меня, черт возьми?
     - С фланга. Туннелем со Стоуни-Айленда,  а  потом  по  вентиляционным
шахтам. - По мнению Лазаруса, обыкновенный коп не должен был знать о  том,
что никакого туннеля со стороны Стоуни-Айленда в природе не существует.  -
Сигарет нет?
     - Что? Сейчас не время перекуривать.
     - Ерунда, - хмыкнул Лазарус. - Мой легат отстал на целую милю.
     - Ну, это твой, - ответил проктор, - а мой-то идет следом.
     - Вот как? Что же, отлично... Мне нужно предупредить его кое о чем. -
Лазарус хотел было пройти мимо проктора, но тот стоял у него  на  пути,  с
удивлением разглядывая килт Лазаруса,  вывернутый  им  наизнанку.  Голубая
подкладка килта служила отличной имитацией форменной одежды  проктора,  но
только издали.
     - Так из какого ты, говоришь, отделения? - повысил голос проктор.
     - Из того самого, - ухмыльнулся Лазарус и  отвесил  ему  мощный  удар
прямо в солнечное сплетение.  Наставник  Лазаруса  в  вопросах  рукопашной
борьбы всегда говорил, что удар в солнечное сплетение гораздо вернее,  чем
удар в челюсть, - от него почти невозможно уклониться.  Сам  он  погиб  во
время дорожных забастовок в 1966 году, но его искусство продолжало жить.
     Лазарус почувствовал себя  настоящим  копом,  когда  надел  форменное
обмундирование проктора и обвязался связкой парализующих бомб. К  тому  же
новый килт сидел на нем гораздо лучше.
     Коридор направо вел в Святилище и заканчивался  тупиком,  поэтому  он
предпочел левый, даже несмотря на то, что там мог нос к носу столкнуться с
легатом своего "благодетеля".
     Коридор привел его в зал, битком набитый членами  Семей,  окруженными
прокторами.  Лазарус,  не  обращая  внимания   на   своих,   сразу   нашел
запыхавшегося старшего офицера.
     - Сэр, - доложил он, молодцевато отдавая честь, -  там  что-то  вроде
госпиталя. Нам потребуется пятьдесят или шестьдесят пар носилок.
     - Не подходите ко мне с этим, пошлите своего легата. У меня и так дел
по горло.
     Лазарус почти не слышал  его  слов:  он  встретился  глазами  с  Мэри
Сперлинг,  стоявшей  в  толпе.  Она  взглянула  на  него  и   отвернулась.
Опомнившись, он ответил:
     - Сейчас связаться с ним невозможно, сэр. Он далеко.
     - Тогда пойди и сам вызови подразделение первой помощи.
     - Есть, сэр. - Лазарус удалился, слегка щеголяя выправкой  и  заложив
большие пальцы за пояс килта. Он уже отошел довольно далеко и был почти на
выходе из туннеля, ведущего к Уокигэнскому берегу,  когда  услышал  позади
себя крики. За ним вдогонку мчались два проктора.
     Лазарус остановился под аркой на  перекрестке  туннелей  и  подождал,
пока они не подошли поближе.
     - Что случилось? - как ни в чем не бывало спросил он.
     - Легат... - начал один. Больше он  ничего  произнести  не  успел:  в
воздухе промелькнула парализующая бомба и шлепнулась у самых его ног. Лицо
проктора  выразило  было  растущее  изумление,  но  начавшее   действовать
излучение погасило все его эмоции. Второй проктор рухнул поперек первого.
     Лазарус постоял немного за выступом арки, считая до пятнадцати.
     -  Первый  двигатель  -  пошел,  второй  двигатель  -  пошел,  третий
двигатель - пошел! - прибавил он  для  верности,  чтобы  удостовериться  в
надежности парализующего эффекта  и  самому  не  подвергнуться  облучению.
Бросая бомбу, он не успел вовремя юркнуть в укрытие,  и  теперь  его  ногу
слегка покалывало.
     Кроме двоих, лежащих поблизости, кругом никого не было.  Оглядевшись,
Лазарус двинулся  дальше.  Возможно,  блюстители  порядка  не  располагали
описанием его внешности, а может  быть,  его  вообще  никто  не  собирался
задерживать. В одном он был уверен абсолютно: если кто и выдал его, то, уж
конечно, это была не Мэри Сперлинг.
     Чтобы  выйти  под  открытое  небо,   ему   потребовалась   еще   пара
парализующих бомб и пара сотен слов отъявленного  вранья.  Как  только  он
оказался снаружи и убедился в отсутствии за ним слежки, бляха и оставшиеся
бомбы отправились в сумку, а перевязь исчезла в кустарнике.
     Первым делом Лазарус разыскал магазин одежды в Уокигэне.  Усевшись  в
примерочной кабине, он набрал  на  пульте  видеокаталога  код  килтов.  На
экране проплывали образцы всевозможных юбок, и ему с трудом  удавалось  не
прислушиваться к вкрадчивому голосу агента по рекламе  до  тех  пор,  пока
перед его глазами не  оказался  килт,  который  абсолютно  не  походил  на
форменный и не был голубого цвета. Только тогда он остановил  видеокаталог
и сделал заказ, нажав  кнопку.  Лазарус  ввел  в  машину  данные  о  своих
размерах, посмотрел на цену  и  сунул  в  щель  кредитную  карточку.  Пока
изделие подгонялось под его размер, он отдыхал, покуривая сигарету.
     Через десять  минут  Лазарус  швырнул  килт  проктора  в  утилизатор,
находившийся тут же в кабине, и вышел аккуратно и красиво одетый. Он более
ста лет не бывал в Уокигэне, но все  же  без  особых  хлопот  нашел  отель
средней руки, где никто не  задавал  лишних  вопросов,  заказал  у  стойки
регистратора номер и на семь часов погрузился в глубокий сон.
     Позавтракав в номере, Лазарус рассеянно прослушал последние известия.
Более или менее его интересовало то, что относилось к Семьям.  Но  интерес
этот был несколько отвлеченным - проблемы его сородичей стали отходить для
него на второй план. Он подумал, что было ошибкой снова вступать в контакт
с Семьями, - он располагал  в  последнее  время  прекрасными  документами,
которые не дали бы возможности полиции связать его со всей этой историей.
     Его внимание привлекла фраза:
     "...включая Заккура Барстоу, считающегося их вождем.
     Арестованных  доставили  в  резервацию  в   Оклахоме,   расположенную
неподалеку от развалин города на дороге Оклахома-Орлеан, в  двадцати  пяти
милях к югу от Гарримановсого мемориального парка. Главный Провост  назвал
это место Малой Окраиной и распорядился, чтобы все воздушные  транспортные
средства облетали его стороной. В настоящее  время  Администратор  еще  не
сделал никакого официального заявления, но  из  достоверного  источника  в
правительственных кругах известно, что массовые аресты были предприняты  с
целью ускорить расследование, в ходе которого  администрация  рассчитывает
получить "секрет Семей Говарда" - методику бесконечного  продления  жизни.
Решительная акция по задержанию и перевозке всех  членов  объявленной  вне
закона  группы  должна  сломить,  по  замыслу  властей,  сопротивление  ее
лидеров, отказавшихся удовлетворить законные требования общества. Это  еще
раз  напомнит  им,  что  гражданские  права,   которыми   наделен   каждый
добропорядочный гражданин, не следует использовать в  качестве  ширмы,  за
которой скрывается намерение нанести обществу непоправимый вред.
     Движимое и недвижимое имущество