ольше  нет в живых.  Они рассоединены и отосланы к
началу пути чтобы  сделать  новую попытку.  Между прочим, грокинг помог Джил
изменить  свое  отношение к рассоединению  от щепетильности до приятия.  Она
наконец сумела грокнуть, что невозможно убить  человека. То, что  мы делаем,
больше всего походит на действия рефери, разводящего увлекшихся боксеров.
     - Ты не устал играть в Бога, мальчик?
     Майк улыбнулся с неприкрытой радостью.
     -  Я есть Бог. Ты есть Бог...  и любой подонок, которого я рассоединяю,
тоже есть Бог. Джубал, говорят, что Бог видит каждую пичугу. Так оно и есть.
Но  по-английски  точнее будет сказать, что Бог не может не заметить  каждую
пичугу,  потому что и она  есть Бог. И  когда кошка хватает воробья, оба они
есть Бог, несут Божьи помыслы.
     Еще  она  машина  пошла на  посадку  и исчезла. Джубал  воздержался  от
комментариев.
     - Скольких ты вывел сегодня из игры?
     - Сотни четыре с половиной, я  не  считал. Это крупный  город. Но через
какое-то время он станет  в высшей степени приличным. Мы, конечно, никого не
собираемся исправлять.  Наше  учение вообще  никого не исправляет. -  Майк с
несчастным  видом поглядел на Джубала. - И вот о чем я должен спросить тебя,
отец... Я боюсь, что я ввел в заблуждение наших братьев.
     - Как это, Майк?
     - Они слишком оптимистичны. Они видят, как хорошо работает мое учение в
отношении них. Они  знают, как они счастливы, сильны и  здоровы, как глубоки
их  знания, как  сильно  они любят  друг  друга.  А теперь они считают,  что
грокнули,  будто достижение всем  человечеством того же  блаженства -  всего
лишь  вопрос времени. Конечно, это будет не завтра,  некоторые  грокают, что
даже  две  тысячи лет  -  всего  лишь  миг  для  подобной  миссии,  но будет
неизбежно.
     И я так сначала думал, Джубал. Я сделал  все, чтобы они поверили в это.
Но, Джубал, я упустил из виду ключевой момент: "Люди - не марсиане". Я делал
эту  ошибку  снова  и  снова...  поправлял себя,  и ошибался  опять. То, что
действует на марсианина,  не  обязательно подействует на  человека. Конечно,
концептуальная логика, которая  может  быть выражена только  на марсианском,
подействует  и  на  того и  на  другого.  Логика инвариантна... но  различны
исходные данные. Поэтому различны и результаты.
     Я не мог понять, почему, когда люди голодны, никто из них не вызывается
добровольно  пожертвовать  собой, чтобы  накормить остальных.  На Марсе  это
естественный поступок... и высокая честь.  Я не мог понять,  почему люди так
пекутся о детях.  На Марсе наши две чудесные  девчушки  были бы выброшены за
дверь,  чтобы умереть, либо  выжить...  и  девять из десяти  нимф погибают в
первый же сезон. Моя  логика была верна, но я неверно понял исходные данные:
здесь нет  конкуренции  между детьми. Это  дело  взрослых.  А на  Марсе  нет
конкуренции среди взрослых: они  прошли отбор  в детстве. Но, так или иначе,
всегда имеют место  конкуренция  и отбор... иначе расу ждет закат. Позднее я
начал грокать, что человеческая раса ни в чем не будет помогать мне.
     Приоткрылась дверь, и Дюк, не заходя в комнату, спросил:
     - Майк, ты и курсе, что творится снаружи? У отеля целая толпа.
     -  Я знаю, - отозвался  Майк.  -  Скажи остальным, что ожидание  еще не
закончилось. - Он снова повернулся к Джубалу. - "Ты есть Бог". Это не просто
фраза, наполненная радостью и счастьем. Это вызов... И бесстрашное, лишенное
стыдливости принятие на себя персональной ответственности.  - Он погрустнел.
- Но я практически не смог это  объяснить. Только очень немногие,  те, кто с
нами сейчас,  наши  водные братья, поняли  меня и  приняли  горечь вместе со
сладостью, встали  и  осушили эту  чашу... грокнули. Другие,  сотни и тысячи
других,  либо упорно относились к этому  как к бесплатному дару, своего рода
"обращению", либо попросту игнорировали. Что бы я ни говорил, они продолжали
думать  о  Боге  как  о ком-то  внешнем, кто жаждет прижать к  груди каждого
полоумного идиота  и обеспечить ему  безбедное  существование. Точку зрения,
что они сами должны заботиться  о себе...  что беды, которые они терпят, это
результат их собственных поступков... они не могут или не желают принимать.
     Человек с Марса покачал головой.
     - Мои промахи так существенно перевешивают успехи, что я  подумываю, не
покажет ли полное гроканье, что  я иду по  неверному пути... что люди должны
быть  разобщены, ненавидя друг  друга,  постоянно  воюя со всеми  и  сами  с
собой... просто для  того, чтобы происходил отбор, свойственный любой  расе.
Ответь мне, отец. Ты должен ответить мне.
     - Майк, черт бы тебя побрал, с чего ты взял, что я непогрешим?
     - Может, я  неправ.  Но всякий раз,  когда мне  надо что-то узнать,  ты
говоришь мне это... и полнота всегда показывала, что ты говорил верно.
     - Черт  тебя  побери, опять  ты меня  захваливаешь! Но  вот что я  тебе
скажу,  сынок. Ты  всем  вокруг  твердишь,  что  никогда  не стоит  спешить.
"Ожидание заполнится", как ты выражаешься.
     - Это верно.
     -  Теперь  ты  нарушаешь собственное правило. Ты  ждал  недолго, совсем
чуть-чуть по марсианским меркам - и уже плачешься мне в жилетку. Ты доказал,
что твоя система действенна для  малой группы людей...  и я  рад подтвердить
это. Я никогда не видал таких счастливых,  здоровых и радостных  людей.  Для
такого ничтожного срока  этого вполне достаточно.  Приходи  ко мне, когда  у
тебя будет в тысячу раз больше последователей, тогда и поговорим. Ну как?
     - Ты говоришь верно, отец.
     - Я еще не кончил. Ты боишься, что - поскольку  тебе не удается убедить
девяносто  девять  человек  из  ста  -  человечество не  может  обойтись без
существующих  зол,  необходимых  для  отбора. Но,  черт  возьми,  парень, ты
способствуешь  отбору:  ведь  те,  которые  не  слушают  тебя, оказываются в
хвосте. Ты собираешься отменять деньги и собственность?
     - Нет-нет! В Гнезде они не нужны нам, но...
     - Как и в  любой здоровой  семье. Но вне дома без  них не обойтись. Сэм
говорил мне, что наши братья  вместо того, чтобы сделаться не от  мира сего,
становятся весьма ловкими в бизнесе. Верно?
     - Да, Это очень простой фокус, когда грокнешь.
     -  Ты сейчас добавил новое благословение: "Благословенны богатые духом,
ибо они делают деньги". Как наши люди выступают в других областях?  Хуже или
лучше прочих?
     - Конечно,  лучше. Видишь  ли, Джубал,  это не вера.  Это  просто метод
действовать в любых обстоятельствах наилучшим образом.
     - Вот ты и ответил себе, сынок. Если все, что ты сказал, правда (а я не
сужу  тебя, я просто задаю  вопросы, а ты  отвечаешь), то конкуренция, и так
весьма далекая от того,  чтобы исчезнуть,  обостряется с еще  большей силой.
Если одна десятая процента  всего населения способна воспринимать  новое, то
все, что тебе  надо, это  показать им это новое, и через несколько поколений
дураки перемрут, а твои ученики унаследуют Землю. Когда это случится - через
тысячу лет или через десять  тысяч, неизвестно,  но  уже  сейчас умные  люди
должны  начинать тренировки, чтобы научиться  прыгать повыше.  И не принимай
близко к сердцу,  что  только горстка  людей превратилась в  ангелов за одну
ночь. Я не думал, что тебе вообще это удастся. Я думал, что ты сдуру станешь
проповедником.
     Майк вздохнул и улыбнулся.
     - Я тоже начал этого бояться... И того, что отдаляюсь от своих братьев.
     - Я  бы все-таки  хотел, чтобы ты назвал все это Космическим Галитозом*
или чем-нибудь вроде. Но название мало что значит. Если ты владеешь истиной,
ты  можешь  показать  ее. Болтовня  ничего  не  доказывает.  Лучше один  раз
увидеть, чем сто раз услышать.
     * Halitosis - дурной запах изо рта.
     Майк не ответил.  Глаза его  закрылись, он лежал абсолютно  неподвижно,
лицо  потеряло всякое выражение. Джубал  обеспокоенно  завозился, боясь, что
наговорил слишком много и мальчику пришлось прибегнуть к трансу.
     Через какое-то время глада Майка открылись, и он радостно улыбнулся.
     -  Ты все расставил по  местам, отец. Теперь  я готов  показывать...  я
грокнул в полноте. - Человек с Марса поднялся. - Ожидание закончилось.

Глава 37.

     Джубал  и Человек с Марса вошли в комнату  с большим стереобаком. Около
него  собралось  все  Гнездо.  В   стерео  бурлила  плотная  толпа,  кое-как
сдерживаемая полисменами. Лицо Майка осветилось радостной улыбкой.
     - Они пришли. Полнота настала.
     Чувство радостного  ожидания, которое, по ощущениям Джубала,  постоянно
нарастало со  времени его появления,  взметнулось мощной волной,  хотя никто
при этом не пошевелился.
     - Это очень большая толпа, - согласилась Джил.
     - И многие готовы к обращению. - добавила Патти.
     - Мне следует получше одеться для этого,  - сказал Майк. - Есть на этой
свалке приличная одежда?
     - Вокруг тебя полно ее, Майкл. - отозвалась Патти.
     Джубал вздохнул:
     - Сынок,  эта орава мне не нравится. Ты уверен, что именно сейчас стоит
говорить с ними?
     -  Да, конечно, - ответил Майк. - Они пришли увидеть меня... поэтому  я
сейчас спущусь и встречусь с ними. - Он замолчал, обводя взглядом комнату, и
нужные предметы одежды устремились к нему со всех сторон. Он начал одеваться
с головокружительной быстротой.  Женщины  стали помогать ему, но  эта помощь
была чисто символической. Каждый  предмет,  казалось, знал,  где  он  должен
находиться и как располагаться. -  Эта работа приносит не только привилегии,
но  и  обязанности.  Звезда не  может  не выйти  на сцену... грокаешь  меня?
Публика ждет.
     Вмешался Дюк:
     - Майк знает, что делает, босс.
     - Что ж... но я не доверяю толпам.
     -  В  этой толпе,  по большей части,  лишь  любопытствующие ищущие, как
всегда. Конечно, там есть фостериты и  тому подобные, у которых вырос на нас
зуб... Но Майк справится с любой толпой. Вот увидишь. Верно, Майк?
     - Вернехонько, Людоед. Сперва собери толпу, а потом дай ей зрелище. Где
моя шляпа? Не могу ходить по такому солнцепеку без шляпы. - Дорогая  панама,
на ленте которой были цвета одного из спортивных клубов, проплыла по воздуху
и опустилась ему на голову. Он слегка сбил ее  на  затылок. - Вот так! Как я
смотрюсь?
     Он  был   одет,  как  обычно  одевался  на  выход:  отлично  пошитый  и
отутюженный  белый  деловой костюм, ботинки  в  тон,  белоснежная  рубашка и
роскошный галстук.
     Бен сказал:
     - Единственное, чего тебе не хватает, так это кейса, - сказал Бен.
     - Ты грокаешь, что он мне нужен? Патти, у нас есть кейс?
     Джил шагнула к нему.
     - Бен дурачится, милый. Ты -  само  совершенство. -  Она поправила  ему
галстук, поцеловала  его, и  Джубал ощутил этот поцелуй.  - Иди, поговори  с
ними.
     - Ага. Время обратить их. Энн? Дюк?
     -  Мы  готовы, Майк. -  Энн была в одежде Беспристрастного Свидетеля  и
держалась  с   обычным  в  таких  случаях   достоинством.  Дюк  являл  прямо
противоположное  зрелище:  неряшливо  одетый,  со  свисающей   из  угла  рта
сигаретой, со сбитой на затылок видавшей виды шляпой с карточкой "ПРЕССА" на
ленте, и весь увешанный фотокамерами и кофрами.
     Они подошли к двери,  ведущей в холл. Только Джубал последовал за ними.
Остальные,  человек  тридцать   или  больше,  остались  у  стереобака.  Майк
остановился у двери. Рядом стоял столик. На нем был графин с водой, стаканы,
поднос с фруктами и нож.
     - Лучше не ходи дальше, - сказал он, обращаясь к Джубалу, - или я скажу
Патти, чтобы она потом провела тебя обратно между своими любимцами.
     Майк налил воды в стакан, отпил.
     - От проповедей здорово пересыхает горло. - Он передал стакан Энн, взял
нож и отрезал кусок яблока.
     Джубалу показалось,  что Майк отхватил себе  палец...  но его  внимание
отвлек Дюк, передавший ему стакан.  Рука Майка  не кровоточила, а Джубал уже
начал привыкать к подобным фокусам, поэтому он ничего не сказал, взял стакан
и допил оставшуюся воду, обнаружив, что у него самого пересохло горло.
     Майк тронул его за руку и улыбнулся.
     - Не бойся.  Это займет всего несколько минут.  Скоро увидимся, отец. -
Они  прошли  между  охраняющими  вход  кобрами,  и  дверь закрылась.  Джубал
вернулся к  остальным, все еще держа в руке стакан.  Кто-то взял его у него.
Он не заметил, кто, потому что во все глаза смотрел на экран.
     Толпа сгустилась,  но се еще сдерживали полисмены,  вооруженные  только
дубинками. Слышались отдельные выкрики, перекрывающие гудение толпы.
     Кто-то спросил:
     - Где они сейчас. Патти?
     - Спускаются по подъемке. Майкл немного впереди, Дюк остановился, чтобы
помочь выйти Энн. Они выходят в вестибюль. Майкл останавливается, Дюк делает
снимки.
     Толпу  в   стереобаке  сменило   изображение  огромной  головы   весело
настроенного комментатора:
     - Это ПНМ - Программа Новый Мир. Мы подаем вам новости, пока они еще не
остыли.  Вас  приветствует  Счастливый Холидей. Как  нам  только  что  стало
известно,  лжемессия,  известный как Человек  с  Марса, должен  выбраться из
своего убежища - комнаты  отеля  в прекрасном Сент-Питерсберге, Городе,  Где
Есть Все Для Греха. Очевидно, Смит собирается померяться силами со властями.
Вчера он  совершил  побег  из  тюрьмы,  использовав  сильную  взрывчатку. Но
плотный  кордон вокруг города, видимо, оказался ему  не по силам. Пока мы не
знаем...  Повторяю, пока мы  не знаем, поэтому смотрите  нас,  вам Новый Мир
сюрприз припас... А теперь слово нашему спонсору,  который расскажет  о том,
что пришли перемены и новые цены.
     -  Спасибо, Счастливый  Холидей,  и вам,  добрые  люди,  смотрящие ПНМ!
Сколько стоит рай?  Удивительно мало!  Приходите к нам,  в Райский Уголок, и
убедитесь сами. Жилье для клиентов со средним достатком. Земли,  отвоеванные
у теплых вод великолепнейшего Залива*, каждый участок по крайней  мере на 18
дюймов выше  самого высокого прилива и чисто  символическая плата...  потом,
потом, друзья... Звоните нам десять-два-восемь-два-восемь!
     * Мексиканского.
     - Спасибо вам,  Джек Моррис, и всем,  кто  собрался возделывать Райский
Уголок! Кажется, сейчас что-то произойдет! Да, сэр, я думаю...
     - Они вышли из центральных дверей, - тихо сказала  Патти.  - Толпа пока
не заметила Майкла.
     - Возможно, не сейчас... но вот-вот. Вы сейчас видите центральный  вход
отеля "Сан-Суси", жемчужины Залива, чья  дирекция ни в коей мере не отвечает
за  укрывшегося  здесь  беглеца   и,   по  заявлению  шефа  полиции  Дениса,
сотрудничает  с  властями.  А сейчас, пока  мы  ожидаем  событий,  несколько
эпизодов из странной биографии этого получеловека, выросшего на Марсе...
     В  стереобаке  появились  быстро  сменяющие  друг  друга отрывки: старт
"Посланца", бесшумный  взлет  "Победителя", марсиане на  Марсе, триумфальное
возвращение "Победителя", кусок интервью  с лже-Человеком с Марса:  "Что  вы
думаете о  наших земных девушках?"  -  "Ууу!"; эпизоды  присуждения  степени
доктора философии; все в сопровождении кратких комментариев.
     - Что там, Патти?
     -  Майкл  на верху  лестницы,  толпа в  сотне ярдов  ее  не  пускают на
территорию отеля. Дюк сделал несколько снимков, а Майк  ждет, пока он сменит
объектив. Он не спешит.
     Стереокамера  снова  переключилась на  толпу, давая панорамный обзор, и
Счастливый Холидей снова зачастил:
     - Вы понимаете,  друзья,  что  этот чудесный  город поставлен  сейчас в
необычные условия. Происходит нечто странное, и люди не намерены  шутить. Их
законы  нарушены,  к  их  силам  правопорядка  отнеслись  с  презрением, они
разгневаны, и это справедливо. Фанатичные последователи этого  новоявленного
антихриста ни перед чем не остановятся, чтобы возбудить беспорядки в тщетной
надежде вырвать своего лидера из  рук  правосудия. Может  случиться все, что
угодно... Все что угодно! - Голос комментатора зазвучал громче. - Да, вот он
выходит... Он идет к людям! - Картина в стереобаке сменилась. Майк шел прямо
на камеру, Энн и Дюк шли сзади, но все больше отставали. - Вот оно! Вот оно!
Коронный номер!
     Майк   продолжал  неспешно  идти.  Его  изображение  в  стереобаке  все
увеличивалось  и  достигло натуральных  размеров, словно он был в комнате со
своими  водными  братьями.   Он  остановился  на  лужайке  перед  отелем,  в
нескольких футах от толпы.
     - Вы звали меня?
     Ответом ему был рев.
     Небо было затянуто  облаками, и в этот самый момент из-за одного из них
выглянуло солнце, и луч упал на Майка.
     Одежда  его исчезла. Он стоял перед  ними, облитый золотистым светом, и
кожа была его  одеждой, единственной, но прекрасной. И эта красота заставила
сжаться  сердце Джубала,  подумавшего, что Микеланджело даже в  зените славы
спустился бы  ради нее со своих  лесов,  чтобы сохранить ее для неродившихся
поколений.
     - Взгляните на меня, - мягко сказал Майк. - Я сын человеческий.
     Изображение  Майка  сменила  рекламная   вставка:  шеренги  девиц  лихо
отплясывали канкан под куплет:
     "Эй, хозяйки, налетайте,
     Наше мыло раскупайте.
     Знает каждый с юных лет:
     Лучше мыла в мире нет".
     Стереобак заполнился  стирающимся бельем, послышался  радостный женский
смех, и снова возобновился репортаж.
     -  Пусть  проклятье  божье  падет на  тебя! - Половинка кирпича ударила
Майка по ребрам. Он повернулся к бросившему ее человеку.
     - Но  ты и сам Бог. Ты можешь проклинать лишь себя... и тебе никогда не
убежать от себя. - Богохульник!  - Камень  попал Майку в лицо  пониже левого
глаза, выступила кровь.
     Майк спокойно сказал:
     - Бросая  в  меня камни, вы попадаете  в себя... ибо вы есть Бог... и я
есть Бог... и все, что грокает, - Бог, иное невозможно.
     Новые камни полетели в него, и каждый ранил до крови.
     - Слушайте Истину. Нет нужды враждовать,  нет нужды драться,  нет нужды
бояться. Я предлагаю вам воду жизни... - В руке у  него появился бокал воды,
сверкнувший на солнце. - И вы можете разделить  ее, когда захотите... и идти
далее все вместе, мирно и счастливо,
     Камень попал в бокал и разбил его. Другой камень угодил Майку по губам.
     Он улыбнулся им разбитыми кровоточащими губами, глядя прямо в камеру, и
на  лице его  была  нежность,  словно он встретил  лучших друзей.  Благодаря
солнечному  свету  и  какому-то эффекта  съемки над  головой  его  разлилось
сияние.
     -  О  братья мои, я так люблю  вас! Пейте же досыта. Вечно  делите воду
жизни и становитесь ближе друг другу. Вы есть Бог.
     Джубал  прошептал  вслед  за  ним  последние  слова.   Снова  появилась
рекламная вставка: "Кагуенга - лучшая пещера! Ночной клуб с настоящим смогом
Лос-Анджелеса, который обновляют ежедневно. Шесть экзотических танцовщиц".
     -  Линчуйте его!  Этот  ублюдок хуже  негра!  -  Кто-то  почти  в  упор
выстрелил  из крупнокалиберного  пистолета,  и правая рука  Майка отлетела у
локтя.  Она  мягко  опустилась  на  прохладную  траву.  Пальцы  еще  хранили
приветственный жест.
     - Ну-ка еще разок, Шорти, да  целься получше!  -  В толпе  засмеялись и
зааплодировали.  Кирпич  разбил Майку нос,  несколько камней  угодили в лоб,
ссадины образовали кровавый венец.
     - Истина проста, но труден Путь Человека.  Вначале вы  должны научиться
управлять собой. Остальное придет  само. Благословен тот,  кто знает себя  и
управляет собой, ибо мир принадлежит ему, и счастье, мир и любовь приходят с
ним.
     Еще  один выстрел, потом  еще  два. Пуля  сорок  пятого калибра угодила
Майку рядом с сердцем,  раздробив шестое ребро. Еще один  выстрел  -  и пуля
прошла через  левую  берцовую  кость пятью  дюймами  ниже коленной  чашечки.
Перебитая малая берцовая  кость торчала под углом,  белея  на  фоне  красной
раны.
     Майк слегка  пошатнулся  и  засмеялся,  продолжая  говорить. Слова были
отчетливы, голос спокоен.
     - Вы есть Бог. Знайте это, и Врата для вас откроются.
     -  Проклятье! Заставьте его прекратить поминать имя Гос