инал цыпленка, удрученно  ощипывающего  самого  себя.
Увидев его темно-серое от грязи исподнее, я скомандовал:
     - Снимай все! И марш в освежитель! Приступай к мытью.  Если  сделаешь
плохо, начнешь сначала. А если попробуешь высунуть нос  раньше  чем  через
тридцать минут, я даже не стану проверять, чист ли  ты,  а  просто  загоню
обратно. И сбрось на пол эти кальсоны, быстро!
     Билл, стоя спиной к Гвен, стянул наконец исподнее, бочком  прошмыгнул
в освежитель, прикрываясь руками в тщетной  надежде  спасти  свое  мужское
достоинство, и плотно закрыл за собой дверь.
     Гвен положила пистолет в сумку и стала  сгибать  и  разгибать  пальцы
рук.
     - Совсем онемели,  пока  я  держала  его  на  прицеле.  Милый,  можно
позаимствовать эти патрончики?
     - Что, что?
     - Да те, которые ты отобрал у Билла. Кажется, их  всего  шесть,  так?
Пять и еще один.
     - Конечно, возьми, если хочешь!
     Не стану же я говорить, что они мне самому пригодятся. Нет,  в  таких
делах даже вопросов не задают. Я вынул патроны и вручил ей. Гвен  оглядела
их,  кивнула,  снова  достала   свой   прелестный   пистолетик,   оттянула
предохранитель и загнала все шесть зарядов в магазин, после чего, поставив
предохранитель на место, положила пистолет в сумку.
     - Поправь меня, если ошибусь, - медленно проговорил я.  -  Сперва  ты
его держала под "дулом" авторучки. Потом,  когда  он  выронил  оружие,  ты
стала целиться в него незаряженным пистолетом, так, что ли?
     - Ричард, все вышло так неожиданно! И я сделала то, что смогла.
     - Да я же не критикую тебя! Как раз наоборот!
     - Но у меня не было времени поведать тебе об этом, - рассмеялась  она
и прибавила: - Дорогой, не мог бы ты расстаться с парой брюк и рубашкой? С
теми, что как раз лежат на самом верху твоего чехла?
     - Полагаю, что мог бы. В пользу этого "трудного дитяти"?
     - Именно. Мне очень хочется поскорее убрать его тряпки с глаз  долой.
А то воздух здесь никак не очистится.
     - Ну так давай избавимся от них!
     И я,  спустив  все  шмотки  Билла,  кроме  ботинок,  в  мусоропровод,
тщательно вымыл руки под краном в кладовке.
     - Гвен, я не  думаю,  что  из  этого  дурачка  можно  еще  что-нибудь
вытянуть. Мы оставим ему кое-какую одежду и смоемся отсюда.  Или  смоемся,
не оставляя никакой одежды...
     Гвен удивленно воззрилась на меня.
     - Но ведь прокторы его тут же застукают!
     - Естественно! Дорогая женушка, этот парнишка  рожден  отщепенцем,  и
прокторы рано или поздно должны его схватить. А что они делают с  "ночными
ходоками"? Ты слышала что-нибудь об этом?
     - Нет. Абсолютно ничего.
     - Не думаю, что они отправляют таких  типов  обратно  на  Землю.  Это
слишком дорого для Компании и  нарушало  бы  экономический  баланс  Голден
Рула. Кроме того, здесь нет ни тюрем, ни  карцеров,  так  что  возможности
ограничены. Значит...
     Гвен озабоченно ответила:
     - Не думаю, что приятно услышать продолжение твоей мысли!
     - Да, оно не из приятных. За этой дверью, не прямо в поле зрения,  но
наверняка поблизости, притаилась парочка  бандитов,  замышляющих  недоброе
против нас, во всяком случае - против меня. И если Билл останется здесь  -
а он ведь не выполнил работенки, на которую его наняли! - как ты  думаешь,
не скормят ли они его крысам?
     - Уф...
     - Вот именно,  "уф"!  Мой  дядюшка  имел  обыкновение  говорить  так:
"Никогда не поднимай брошенного котенка,  если  не  задумал  взять  его  к
себе!" Так что же, Гвен?
     Она вздохнула.
     - По-моему, он не такой  уж  плохой  парнишка.  Вернее,  может  стать
неплохим, если хоть кто-нибудь о нем позаботится...
     Я эхом вздохнул в ответ:
     - Остается только одно...



                                    6

                                     Нечего запирать сарай после того, как
                                  его ограбили!
                                        Хертли М.Болдуин (даты неизвестны)

     Трудновато дать человеку по сопатке через  экран  терминала.  И  даже
если не прибегать к столь прямому методу воздействия, все же дискуссии  по
компьютерной сети вряд ли принесут вам удовлетворение. Тем более  что  ваш
оппонент простым нажатием или  поворотом  тумблера  сможет  отключить  или
отфутболить вас к нижестоящему чиновнику.
     Зато если вы физически присутствуете в его офисе, то ничего не  стоит
оказать  сопротивление  его  наиболее  убедительным  аргументам,  попросту
притворившись еще более неподатливым идиотом, чем он сам.  Скажем,  плотно
усесться на месте и твердить  "нет!".  А  еще  лучше  упрямо  молчать.  Вы
поставите его перед необходимостью либо уступить (если он  окажется  столь
разумен), либо выбросить вас за дверь (применив силу).
     Но последнее не очень вязалось с общественным имиджем того, с  кем  я
намеревался пообщаться.
     Исходя из этих соображений я решил нанести неожиданный визит  мистеру
Миддлгаффу или кому-нибудь на том же иерархическом уровне в его офисе.  Но
до этого стоило посетить лично ведомство самого  Менеджера.  Я  не  лелеял
надежды воздействовать на мистера  Миддлгаффа,  наделенного,  ясное  дело,
определенной  властью,  которую  он   и   реализовал   с   бюрократическим
бесстрастием  ("желаем  вам  приятного  дня"  -  не  иначе!).   Не   особо
рассчитывал я и на помощь самого Менеджера,  но,  по  крайней  мере,  если
Менеджер выкинет меня, то  мне  уже  не  грозит  новая  трата  времени  на
апелляцию в высшие инстанции.
     Голден  Рул,  будучи  частным   владением   Компании,   не   подлежал
воздействию какого-либо внешнего кодекса законов и,  реализуя  собственный
суверенитет, признавал лишь верховную власть Менеджера ("Его  Божественное
Единовластие"!), который ни с кем не считался, а тем  более  -  со  своими
младшими партнерами. Любые  решения  нижестоящих  чиновников  носили  лишь
рекомендательный,  но   отнюдь   не   окончательный,   характер.   Никакой
возможности для многолетних тяжб, никаких апелляций или кассаций. Судебное
крючкотворство  и  волокита,   столь   характерные   для   демократических
государств на Земле, тут не проходили. В течение пяти прожитых здесь лет я
мог припомнить всего несколько случаев  судебного  разбирательства,  но  в
каждом  из  них  Менеджер  выступал  в  качестве   Верховного   судьи,   и
приговоренные в тот же день изгонялись из Голден Рула.
     В системе такого рода нечего было и говорить о судебных ошибках. Если
же добавить к сказанному, что профессия законоведа, так же  как  профессия
проститутки, здесь не регистрировалась, хоть и не запрещалась,  то  станет
ясно, что юриспруденция в такой пирамиде управления не могла иметь  ничего
общего с традиционной практикой на Земле. Правосудие в Голден  Руле  могло
быть близоруким, а то и вовсе слепым, но медленным - никогда!


     Мы оставили Билла в вестибюле офиса Менеджера с нашим багажом: чехлом
и узлом, чемоданами Гвен и японским деревцем, предусмотрительно политым  в
ее квартире. Биллу было строго наказано сидеть на  чехле,  беречь  деревце
пуще жизни (так велела Гвен) и присматривать за остальными вещами.
     Мы отпечатали наши имена на электронной панели, после чего уселись  в
кресла. Гвен достала из сумки игровую приставку "Касио" и спросила:
     - Во что предпочитаешь сыграть, милый, - в шахматы,  трик-трак,  лото
или японское "го"? А может, карты?
     - Ты что, собираешься долго ждать?
     - Собираюсь, сэр. Если только мы не подожжем этого мула.
     - Наверное, ты права. Но вот задача: как развести  огонь,  не  сжигая
при этом весь фургон? А может, черт возьми, и фургон сжечь? Что скажешь?
     - Мы можем прибегнуть к старым добрым приемам: "мой  муж  все  знает"
или  "ваша  жена  все  обнаружила!".  Впрочем,  в  нашем  случае  невредно
применить и нечто новенькое, ибо предыдущие варианты основательно  обросли
бородой.  Например,  я  могу  изобразить  родовые  схватки.   Они   всегда
привлекают внимание.
     - Но ты не очень-то смахиваешь на беременную!
     - Давай поспорим: ведь пока что толком меня  никто  не  разглядел.  И
если я проведу пять минут в дамском туалете, то и ты подумаешь, что  я  на
девятом месяце. Я эту уловку, Ричард, освоила много лет назад,  работая  в
страховой компании. На нее всегда клюют и впускают.
     - Ты меня искушаешь, - сказал я. - Весьма забавно поглядеть на тебя в
этой роли! Но наша задача - не только проникнуть внутрь, но и остаться там
столько, сколько надо, чтобы тот субъект выслушал наши доводы.
     - Мистер Эймс...
     - Да, миссис Эймс!
     - Менеджер не станет слушать наши доводы.
     - Поясни, пожалуйста.
     -  Я  восхищена  твои  решением  проникнуть  на  самый  верх,  чтобы,
сэкономив время и нервы, услышать  все  мерзкие  новости  сразу.  Мы  ведь
прокаженные, и это нам ясно дано понять. Менеджер не собирается переселять
тебя или меня, ему просто понадобилось вышвырнуть нас из Голден Рула. Я не
знаю почему, но нам это и не  дано  узнать.  Как  бы  там  ни  было,  факт
остается фактом. Поняв это, я смирилась. Но когда и ты  это  поймешь,  мои
дорогой супруг, тогда мы сможем что-то планировать: отправиться ли на твою
родину, или на Луну, или на Землю Обетованную, на Элл-Четыре, Цереру, Марс
- куда только пожелаешь, мой суженый! И куда бы ты только ни последовал...
     - На Луну.
     - Сэр!
     - По крайней мере, на первое время. Свободный Штат  Луна  не  так  уж
плох. Перепады от анархии до бюрократии не привели пока к полной агонии. И
свободы для человека, который знает, как ее применить, пока достаточно. Да
и места хватает как на поверхности Луны, так  и  под  ней.  Да,  Гвен,  мы
должны уехать отсюда. Я догадывался  об  этом,  а  теперь  знаю  точно.  И
возможно, нам следовало бы прямиком отправиться в космопорт.  Но  мне  все
еще хочется повидаться с  Менеджером  и,  черт  возьми,  услышать  из  его
собственных лживых уст мотивировку такого решения. Вот  тогда  я  смогу  с
чистой совестью отравить его.
     - А ты намереваешься отравить его, миленький?
     - В фигуральном смысле. Я хочу включить его в  мой  _с_п_и_с_о_к_,  и
тогда он получит хорошую порцию быстрой кармы!
     - О, возможно, и я знаю, как этому помочь...
     - Не обязательно. Стоит ему оказаться в списке, как все пойдет  своим
чередом.
     - Как бы мне хотелось понаслаждаться этим зрелищем! "Мне отмщение..."
- говорит Господь. А у нас с тобой это будет звучать так: "Гвен отмщение и
аз воздам (если Гвен оставит мне что-нибудь!)".
     Я проворчал:
     - А кто тебе сказал, что я не стану вершить правосудие сам?
     - Да речь ведь идет именно о тебе, сэр! Я ни словечка  не  сказала  о
себе, хотя могу сделать "быструю карму" еще  более  быстрой,  это  же  мое
любимое хобби!
     - Моя дорогая, ты скверная  маленькая  девчонка,  и  я  счастлив  это
отметить. Ты собираешься  его  убить,  напустив  на  него  ос?  Или  путем
вырывания ногтей? А может, доведя до икоты?
     - Я заставлю его бодрствовать, пока он не  сдохнет.  Бессонница  куда
хуже  твоих  списков,  если  только  она  длится  долго.  Рассудок  жертвы
разлетается  на  куски  задолго  до  того,  как  останавливается  дыхание.
Начинаются галлюцинации, отражающие худшие страхи и фобии. Жертва попадает
в свой персональный ад и не находит из него выхода!
     - Гвен, это звучит так, словно  ты  уже  испробовала  свой  метод  на
практике.
     Она не ответила. Я пожал плечами.
     - В любом случае сообщи, чем я могу быть тебе полезен.
     - Сообщу, сэр. А вот еще: я, пожалуй, забросаю его  гусеницами.  Хотя
не знаю, где раздобыть нужное количество гусениц, разве что привезти их  с
Земли? А, вот! Можно ведь внушить осужденному, что его одолевают гусеницы.
Ой, я знаю! - вскричала она, но тут же замахала руками. - Бр-рр! Нет, крыс
не надо! Только не крыс, Ричард! Даже воображаемых!
     - Моя несравненная и нежная возлюбленная! Как я рад слышать, что тебя
хоть что-нибудь способно остановить.
     - Конечно, что-то и способно! Любимый, ты изумил меня заявлением, что
дурные манеры должны караться казнью. А я предпочла бы сражаться скорее со
злом, чем с дурными манерами.  И  считаю,  что  зло  не  может  оставаться
безнаказанным. А Господняя кара кажется мне слишком  медленной.  Мне  надо
сейчас же. Схватить бандита и повесить его на первом же суку.  Поджигателя
следует зажарить на разведенном им самим костре, и уж непременно до  того,
как угли обратятся в пепел. А насильника надо убить посредством...
     Я так и не узнал, какой изощренный род казни имелся в запасе  у  Гвен
для насильников, так как вежливый чиновник,  серый,  золотушный,  привычно
оскаленный, вырос перед нами и вопросил:
     - Доктор Эймс?
     - Я доктор Эймс.
     -  А  я  -   Мангерсон   Фитс,   помощник   Управляющего   Ведомством
статистических опросов. Мне поручено  заняться  вашим  делом.  Вы,  должно
быть, понимаете, как ужасно занято ведомство Менеджера новыми добавлениями
к  конструкции  Голден  Рула?  Все  это  создает   массу   технических   и
управленческих забот. Тем не менее, - он оскалился, - я полагаю, вы желали
бы повидать самого Менеджера?
     - Вот именно!
     - Превосходно! Из-за нынешней  чрезвычайной  ситуации  я  уполномочен
решать все проблемы, касающиеся сервиса в Голден Руле. В  настоящее  время
мне поручено быть для вас как бы "вторым я"  Менеджера.  Считайте,  что  в
моем лице вы имеете дело с ним самим. А это миниатюрная леди - она с вами?
     - Да.
     - Честь имею, мэм! Я в восторге. А теперь, друзья, если  вам  угодно,
следуйте за мной.
     - Нет!
     - Прошу прощения, как вы сказали?
     - Я желаю видеть самого Менеджера!
     - Но я же объяснил вам...
     - Я подожду.
     - Вы, должно быть, не поняли меня. Прошу вас, пойдемте со мной!
     В этот момент Фитсу надо бы схватить меня за шиворот и пинком  в  зад
заставить последовать куда полагалось. Он просто обязан был это сделать! А
впрочем, вряд ли он совладал бы со мной: у меня ведь выучка, полученная на
Дорсае! И все же Фитсу надо было попытаться. Но вместо  этого  он  проявил
сдержанность, корректность и  даже  предусмотрительность.  Он  помолчал  и
расстроенно проговорил:
     - Сэр, вы должны последовать за мной, вы ведь сами знаете!
     - Ничего я не знаю!
     - Но я же пытаюсь объяснить...
     - Я желаю видеть Менеджера. Он говорил вам, что  делать  в  отношении
сенатора Кантора?
     - Сенатора Кантора? Позвольте припомнить, он ведь сенатор от... ах...
от...
     - Если вы не знаете, кто это, то  как  вы  собираетесь  заняться  его
делами?
     - Я... если вы немного подождете, я... проконсультируюсь.
     - Вы бы лучше проводили нас к Менеджеру, раз вы,  как  оказалось,  не
так уж полномочны в данном критическом случае!
     - Ох... ну пожалуйста, подождите здесь.
     Я встал.
     - Нет, я, пожалуй, уйду. Сенатор,  возможно,  уже  разыскивает  меня.
Передайте Менеджеру, что я сожалею о невозможности повидаться с ним.
     Я повернулся к Гвен:
     - Пойдемте, мадам. Не будем заставлять его ждать.
     (Надеюсь, Менеджер сам бы сделал выводы, кого это "его" мы не  хотели
утруждать ожиданием!)
     Гвен поднялась и взяла меня под руку. Фитс поспешил сказать:
     - Пожалуйста, друзья, не уходите! Ну что же, пойдемте со мной.
     Он подвел нас к двери без всяких табличек и произнес:
     - Подождите одну секундочку, прошу вас!
     Он исчез больше чем на секундочку, но все же ненадолго,  и  вернулся,
сияя улыбкой (если это можно так назвать).
     - Проходите прямо сюда, пожалуйста!
     Он ввел нас в эту необозначенную дверь, мы прошли коротким  коридором
и оказались во внутреннем офисе Менеджера.
     У хозяина кабинета, взиравшего на нас из-за письменного стола, отнюдь
не наблюдалось отеческого выражения лица, хорошо  знакомого  по  передачам
"Слово Менеджера", которыми пичкали поселенцев с каждого терминала.
     Напротив, мистер Сэтос разглядывал нас с  такой  гадливостью,  словно
обнаружил  нечто  гнусное  в  своей  утренней  порции  овсяной   каши.   Я
проигнорировал такой ледяной прием и встал около двери, все еще держа руку
Гвен на своем локте и спокойно ожидая продолжения.
     Когда-то мне пришлось жить с пушистым (на мой взгляд, других и  нет!)
котиком, который отвергал недостаточно удовлетворяющую его  вкусу  пищу  с
негодованием и оскорбленным видом. Если,  конечно,  понятие  "оскорбленный
вид" отнести больше к пластике тела, нежели к выражению мордочки, покрытой
шерстью. Вот я и демонстрировал то же самое мистеру Сэтосу, вспоминая свою
киску.
     Он уставился на нас, но в  конце  концов  поднялся  и,  еле  наклонив
голову, процедил:
     - Мадам... не изволите ли присесть?
     На каковое предложение мы среагировали оба, заняв места и  тем  самым
выиграв очко. Без Гвен мне бы такого не добиться. Но раз уж я опустил свой
зад в кресло, Сэтосу не сдвинуть меня с места, если только я сам этого  не
пожелаю.
     Я сидел неподвижно  и  спокойно,  выжидая.  Когда  кровяное  давление
мистера Сэтоса достигло критической точки, он буркнул:
     - Ну? Вы ворвались в мой кабинет. Так что  это  еще  за  чушь  насчет
сенатора Кантора?
     - Я сам бы хотел это  услышать  от  вас!  Вы  что,  решили  поместить
сенатора в квартиру моей жены?
     -  Что,  что?  Не  будьте  смешным!  У  миссис  Новак   однокомнатная
квартирка, самая небольшая из тех, что числятся в первом классе! А сенатор
от "Стандарт Ойл", если он  только  сюда  прибудет,  разместится  в  самых
роскошных апартаментах, не иначе!
     - Например, в моих? И поэтому вы выкинули  меня  из  квартиры?  Чтобы
поселить в ней сенатора?
     - Как? Не морочьте мне голову.  Сенатора  на  Голден  Руле  нет.  Нам
пришлось потеснить некоторых из наших постояльцев, и вас в том числе.  Все
дело в новых секциях. Пока они еще не состыкованы с нашим поселением,  все
квартиры  и  прочие  постройки  на  кольце  один  тридцать  пять  подлежат
эвакуации.  А  выселенным  мы  собираемся  предоставить   временно   менее
просторные помещения. Насколько я помню, в предоставленном  вам  помещении
будут поселены три семьи. Конечно, ненадолго.
     - Понимаю, понимаю! Значит, мне лишь по оплошности не сообщили,  куда
переселят?
     - О, я был уверен, что вам это сообщили!
     - Увы, нет. Так, может, вы это сделаете сами  и  назовете  мой  новый
адрес?
     - Доктор, неужели вы полагаете, что  я  держу  в  голове  все  мелкие
подробности о предоставляемых жилищах? Вы подождите  снаружи,  и  вам  это
сообщат мои подчиненные.
     Я, оставив без внимания его предложение-приказ, отчеканил:
     - Уверен, что _э_т_и_ сведения вы держите в голове!
     Он фыркнул:
     - В  нашем  поселении  больше  ста  тридцати  тысяч  жителей.  И  для
информации об их адресах имеются компьютеры и сотрудники.
     - И все же вы знаете то, что касается нас! Вы  сами  убедили  меня  в
этом: когда нужно, вы прекрасно осведомлены о всех "мелких  подробностях"!
Вот вам доказательство: моя жена не была вам представлена. Мангерсон  Фитс
понятия не имел о ее имени и не мог его сообщить. Но вы это имя держите  в
голове! Мало того, вы информированы и о том, в какой квартире  она  живет.
Вернее, жила, пока по вашему приказу не заперли ее двери. И это составляет
вашу деятельность в Голден Руле? Выкидывать людей  из  жилищ  безо  всяких
церемоний и без предварительного предупреждения?
     - Доктор, вы что же, пытаетесь перейти в нападение?
     - Нет, я просто пытаюсь понять, почему вы объявили нам войну?  Почему
выпихиваете нас, почему преследуете? И вы и я, мы оба, прекрасно понимаем,
что никакой связи тут нет с временным переселением из-за подстыковки новых
секций, тем более что о моем выселении  мне  сообщили  всего  за  тридцать
минут. А с моей женой вы обошлись и того круче: попросту заперли ее двери,
никак не предупредив вообще. Сэтос, вам не удастся провести нас ссылкой на
новые секции, ибо в этом случае нас бы предупредил