олагается деконтаминационное оборудование; мы старались незаметно  для
вас защитить Лазаруса Лонга  от  любых  возможных  инфекций.  Выходит,  мы
потерпели неудачу. Я не смотрел, что там за дверью...
     - Опять врешь, сынок. Но врать ты не умеешь.
     - ...если сейчас она не настроена на ваш голос,  значит,  я  допустил
просчет, потому что вы отвлекли меня. Минерва, если дверь в эту палату  не
настроена на голос старейшего, исправь это немедленно.
     - Она настроена на его голос, Айра.
     Я  расслабился,  услыхав  слова  машины  -  быть  может,   компьютер,
научившийся избегать тупой правды, окажется более полезным.
     Лазарус зловеще ухмыльнулся.
     - Неужели? Тогда я намереваюсь опробовать ту самую программу, которую
ты так поспешно ввел в нее. Минерва!
     - Жду ваших приказаний, сэр.
     - Настрой дверь в мою палату только на мой  голос.  Я  хочу  выйти  и
прогуляться, а Айра с роботами пусть посидят  здесь.  Если  я  не  вернусь
через полчаса, можешь выпустить их.
     - Айра, противоречие!
     - Выполняй его распоряжение, Минерва. - Я пытался говорить  ровным  и
невозмутимым тоном.
     Лазарус улыбнулся и не встал с кресла.
     - Можешь не показывать мне все твои запоры, Айра, мне нечего смотреть
снаружи.  Минерва,  перенастрой  дверь  на  нормальный   режим   -   пусть
открывается на все голоса, в том числе  и  на  мой.  Извини,  что  я  тебя
запутал, дорогая, - надеюсь, у тебя там ничего не перегорело?
     - Все обошлось, Лазарус. Получив эту инструкцию  особой  важности,  я
тут же увеличила допуски на решающие элементы.
     - Умная девочка. Я постараюсь впредь избегать подобных  противоречий.
Айра, лучше отмени свое распоряжение. Это нехорошо по отношению к Минерве.
Она ощущает себя женой двоих мужей.
     - Минерва справится, - спокойно ответил  я,  в  душе  спокойствия  не
испытывая.
     - Ты хочешь сказать, что сам я  лучше  управлюсь  с  этим  делом?  Ты
сказал Иштар, что я собираюсь снять квартиру?
     - Так далеко я не зашел. Мы с ней обсуждали, как можно  устроить  вас
во дворце.
     - Ну, знаешь, Айра...  Дворцы  не  привлекают  меня,  а  быть  в  них
почетным гостем еще хуже. Это раздражает и хозяина и гостя. Завтра я отыщу
себе для резиденции  какой-нибудь  хилтон,  куда  не  пускают  туристов  и
местных жителей. А потом сбегаю в космопорт и похлопаю Дору по попе.  Надо
же ее успокоить. А на следующий день где-нибудь в пригороде подыщу  уютный
домишко - автоматизированный, конечно, чтобы никаких проблем - и с  садом.
Мне нужен сад. Придется побольше заплатить хозяевам, чтобы  выехали  -  не
будет же такой дом стоять пустым. А ты случайно не знаешь, сколько у  меня
еще в тресте Гарримана?
     - Не знаю, но с деньгами проблем нет. Минерва, открой старейшему счет
на неограниченную сумму.
     - Поняла, Айра. Исполнено.
     - Хорошо, Лазарус, вы не будете мне  докучать.  И  от  дворца  там  -
только парадные залы. К тому же вы там не будете гостем. Здание  это  люди
зовут правительственным  дворцом,  но  официальное  его  название  -  "Дом
председателя". То есть вы будете находиться в собственном доме.  Это  я  в
нем гость, если угодно.
     - Вздор, Айра.
     - Правда, Лазарус.
     - Перестань играть словами. В доме, не принадлежащем  мне,  я  всегда
буду гостем. Мне это не подходит.
     - Лазарус, вчера... - Я вовремя вспомнил о пропавшем для него дне.  -
Вчера вы сказали, что всегда можете договориться со всяким, кто  действует
в собственных интересах и признает это.
     - Наверное, я говорил не "всегда", а "обычно", имея  в  виду,  что  в
таком случае всегда можно найти вариант, отвечающий общему интересу.
     - Тогда выслушайте и меня. Вы связали  меня  этим  пари  на  условиях
Шехерезады. Я еще обязан подыскать вам интересное занятие для новой жизни.
Вы  помахали  приманкой  перед  моим  носом,  и  теперь  я  хочу  поскорее
эмигрировать. Попечители не  станут  тянуть  с  моей  отставкой,  узнав  о
предполагаемой миграции Семейств. Дедушка, гонять сюда каждый день  -  для
меня просто пустая трата времени, до собственного стола некогда добраться,
а вы мне и так не много времени оставили. К тому же это опасно.
     - Опасно жить одному, Айра, но я часто живал один.
     - Для меня опасно. Дело в  убийцах.  Во  дворце  я  чувствую  себя  в
безопасности: еще не родилась та крыса, которая сумеет разнюхать  путь  по
его  лабиринтам.  Но  если  я  возьму  за   правило   регулярно   посещать
неукрепленный дом в пригороде, тогда можно не сомневаться: рано или поздно
какой-нибудь сумасброд увидит в этом возможность спасти мир,  избавив  его
от меня. Конечно, подобной попытки он не переживет: моя охрана знает  свое
дело. Но если я буду настаивать и предлагать себя в  качестве  мишени,  он
может уложить меня прежде, чем они ухлопают его. Нет, дедушка, я  не  хочу
быть убитым.
     Старейший поглядел на меня задумчиво, но без особого интереса.
     - Могу ответить, что твои удобства и безопасность относятся  к  сфере
твоих личных интересов. А не моих.
     - Верно, - согласился я. - Но позвольте  мне  предложить  приманку  и
вам. Да, меня наилучшим образом устраивает, чтобы вы жили во дворце. Там я
смогу посещать вас, будучи в полной безопасности,  да  и  времени  на  это
уйдет гораздо меньше. Я даже могу просить вас - если вы будете там жить, -
простить мне задержку на полчаса,  если  обнаружится  что-нибудь  срочное.
Таковы мои интересы. Что же касается лично вас, сэр... Что  вы  думаете  о
холостяцком домике... небольшом, на четыре комнаты? Не очень  роскошном  и
современном, но стоящем в уютном садике?  Всего  три  гектара,  обработана
только часть вокруг дома, остальное - дикий лес.
     - И  что  в  нем  привлекательного,  Айра?  Насколько  он  "не  очень
современный"? Я же говорил,  что  дом  должен  быть  автоматизирован  -  я
все-таки еще не совсем в форме... Кроме того, терпеть не  могу  нахальства
слуг и бестолковости роботов.
     - О,  домик  полностью  автоматизирован,  только  лишен  ряда  модных
прихотей.  Если  ваш  вкус  невзыскателен,  прислуги  не  потребуется.  Вы
позволите клинике продолжить дежурства, если их сотрудники окажутся  столь
же приятными и ненавязчивыми, как эти двое?
     - Эти?  Ничего  ребята,  они  мне  нравятся.  Значит,  клиника  хочет
присматривать за мной; наверное, она считает, что такой пациент, как я, им
более интересен, чем  очередной  трехсот-четырехсотлетка.  Хорошо,  пусть.
Только распорядись, чтобы от них пахло духами, а не дезинфекцией. Хотя  бы
просто человеческим телом - достаточно свежим. Я не придира. Ну, повторяю:
и что же в этом домике привлекательного?
     - Черта с два  вы  не  придирчивы,  Лазарус.  Вам  просто  доставляет
удовольствие придумывать разнообразные  невозможные  условия.  Домик  этот
буквально  заставлен  старинными  книгами  -  такова  была   прихоть   его
последнего обитателя. Я забыл сказать, что по участку течет ручей, а около
дома очаровательный пруд... не чересчур  большой,  но  все-таки  поплавать
можно. Ах, да, чуть  не  забыл  еще  про  старого  кота,  считающего  себя
тамошним хозяином. Но вы, наверное, с ним не встретитесь:  он  терпеть  не
может людей.
     - Я не буду тревожить его, если  он  ищет  уединения.  Кошки  хорошие
соседи. Но ты так и не ответил мне.
     - А дело, Лазарус, вот в чем. Я описываю вам сейчас свой  собственный
особняк, выстроенный мной ради собственного удобства на крыше дворца,  лет
этак с девяносто назад. Было время когда мне захотелось поразвлечься таким
образом. В него можно подняться лифтами из  моей  квартиры,  расположенной
двумя этажами ниже. У меня всегда не  хватало  времени  пользоваться  этим
домом. Он ждет вас. - Я встал. - Но если вы не  согласитесь  поселиться  в
нем, можете считать, что я проиграл пари Шехерезады и вы  вправе  в  любое
время прибегнуть к той самой кнопке.  Черт  побери,  я  не  согласен  быть
приманкой для убийц в угоду кому бы то ни было.
     - Сядь!
     - Нет, спасибо. Я сделал вам вполне разумное предложение. Если вы  не
согласны - можете собственным путем  отправляться  прямо  в  пекло.  Я  не
позволю вам ездить на моих плечах подобно Морскому старику. Дальше этого я
пойти не могу.
     - Вижу. А сколько моей крови в тебе?
     - Около тринадцати процентов. Прилично.
     - Только-то? Я предполагал, что больше. Иногда послушаешь  тебя,  так
просто мой дедуся. А кнопка там будет?
     - Если хотите, - ответил я самым безразличным тоном, на какой  только
был способен. - Или можете просто прыгнуть вниз. Лететь далеко.
     - Айра, я предпочитаю кнопку. Что если передумаю, пока  буду  лететь?
Ты поставишь мне еще один лифт, чтобы не  нужно  было  ходить  через  твою
квартиру?
     - Нет.
     - Неужели это сложно сделать? Давай спросим Минерву.
     - Дело не в том, что это нельзя сделать, просто я не хочу этого.  Вам
будет нетрудно пересесть из лифта в лифт у меня в  гостиной.  По-моему,  я
достаточно ясно выразился: впредь на безрассудные прихоти я не реагирую.
     - Ну-ну, чего встопорщился, сынок? Согласен. Значит, завтра. И  пусть
книги останутся, я люблю старинные переплеты, в них больше  прелести,  чем
во всяких современных штучках-дрючках, заменяющих  вам  книги.  Кстати,  я
рад, что ты крыса, а не мышь. Будь добр, сядь.
     Я повиновался, изображая некоторое нежелание. И подумал, что  начинаю
подбирать ключи к Лазарусу. Невзирая на все насмешки,  старый  негодник  в
душе оставался эквалитарианцем и поэтому непременно старался сесть на  шею
всякому, с кем ему приходилось общаться, пренебрегая впоследствии  каждым,
кто уступал его напору. Итак, следовало отвечать на удар ударом, стараться
поддерживать баланс сил и надеяться, что  со  временем  удастся  построить
отношения на основе стабильного взаимного уважения.
     У меня не было  причин  менять  свое  мнение.  Да,  он  мог  проявить
доброту, даже привязанность к тому, кто согласится на роль подчиненного...
если то ребенок или женщина. Но предпочитал, чтобы и они огрызались. А  уж
взрослых мужчин, становящихся на колени, старейший не любил и  не  доверял
им.
     Наверно, эта черта характера делала его очень одиноким.
     Наконец старейший задумчиво сказал:
     - Что ж, неплохо будет снова пожить в доме. Особенно с садом.  А  там
найдется уголок, где можно натянуть гамак?
     - И не один.
     - Но я выгоняю тебя из собственной норы.
     - Лазарус, стоит мне захотеть, на этой крыше  можно  будет  соорудить
еще одну усадьбу с  домиком.  Но  я  не  хочу  и  даже  не  каждую  неделю
поднимаюсь туда поплавать. И уж целый год не ночевал там.
     - Ну, хорошо... Я надеюсь, ты не  будешь  стесняться  подниматься  ко
мне, чтобы поплавать. Делай, что хочешь и в любое время.
     - Я собираюсь подниматься наверх тысячу дней подряд. Или вы забыли  о
нашем пари?
     - Ах, да, Айра, ты тут намекал, что тратишь попусту свое  драгоценное
время на мои прихоти. Хочешь дам волю? Но только в этом, ни в чем другом.
     Я усмехнулся.
     - Одерните килт, Лазарус, а то  собственный  интерес  виден.  Это  вы
хотите получить волю. Это не  дело.  Я  намереваюсь  тысячу  и  один  день
записывать ваши мемуары. А потом, если хотите -  прыгайте  вниз  с  крыши,
топитесь в пруду... делайте, что угодно. Но я не хочу, чтобы вы  пыжились,
изображая, что оказываете мне честь. Ну как, я начинаю понимать вас?
     - Ты так полагаешь? Я и сам этого не знаю. Когда ты меня разгадаешь -
скажи, будет интересно  послушать.  А  что  поиски  новенького?  Айра,  ты
говорил, что они уже начались.
     - Я этого не говорил, Лазарус.
     - Ну вроде намекнул как-то.
     - Этого тоже не было. Хотите  пари?  Мы  запросим  у  Минервы  первую
распечатку, и я положусь на вашу собственную оценку.
     - Айра, не вводи в искушение свою даму: подделывать записи  нехорошо,
а она верна тебе, а не мне. Невзирая на все сверхбрехусловия.
     - Ну и лис.
     - Всегда и во всем. Айра, как по-твоему, почему я прожил так долго? Я
держу пари лишь тогда, когда  уверен  в  собственном  выигрыше  или  когда
поражение  служит  моим  интересам.  Ну  хорошо,  когда  ты  начнешь  свое
исследование?
     - Оно уже начато.
     - Но ты только что утверждал обратное. Ну  и  нахал.  И  в  каких  же
направлениях оно продвигается?
     - Во всех сразу.
     - Невозможно. У тебя не хватит на это людей, даже если  предположить,
что все они одарены необходимыми способностями, а  ведь  на  созидательную
мысль способен только один из тысячи.
     - Не спорю. Но вы что-то там говорили о  персонах  во  всех  подобных
нам, только обладающих гипертрофированными достоинствами  и  недостатками.
Исследованиями руководит Минерва. Мы с ней уже обо всем переговорили.  Она
справится. Исследование ведется по всем направлениям. Правило Цвикки.
     - Хмм. Хорошо... да. Она сможет... во всяком случае,  я  так  считаю.
Однако такая задача показалась бы сложной самому Энди  Либби.  А  как  она
организовала морфологию?
     - Не знаю. Спросите у нее.
     - Если только она готова дать ответ, Айра.  Люди  терпеть  не  могут,
когда их заставляют прерывать работу и давать всякие отчеты. Кроткий  Энди
Либби, и тот начинал сердиться, когда его пытались подтолкнуть под локоть.
     - Даже мозг великого Либби  не  обладал  сложностью  разума  Минервы.
Большинство людей мыслят линейно. Я никогда не слыхал о  гении,  способном
заниматься более чем тремя делами сразу.
     - Пятью.
     - Да? Значит, вы встречали больше  гениев,  чем  я.  Но  я  не  знаю,
сколько ветвей  сразу  может  использовать  Минерва;  мне  просто  еще  не
приходилось видеть ее перегруженной. Давайте спросим ее. Минерва,  ты  уже
построила логику для поиска чего-нибудь "новенького" для старейшего?
     - Да, Айра.
     - Опиши нам ее особенности.
     - Предварительная матрица является пятимерной, однако  для  некоторых
гнезд,  вне  сомнения,  потребуются  дополнительные   измерения.   Следует
отметить, что перед дополнительным  расширением  я  располагаю  отдельными
гнездами для категорий в количестве трехсот сорока одной  тысячи  шестисот
сорока. Для проверки исходное число в троичной системе  записывается  так:
один-два-два-один-ноль-ноль-один-два-два-один-ноль-ноль-но ль. Распечатать
десятичное и троичное выражение?
     - Не надо, Занудка; в тот день, когда ты ошибешься в вычислениях, мне
придется уйти в отставку. Ну что, Лазарус?
     - Число гнезд меня  не  волнует.  Главное  -  что  в  них  находится.
Жемчужного зернышка в навозной куче еще не обнаружилось, Минерва?
     - Формулировка вопроса не позволяет дать конкретный ответ. Следует ли
распечатать категории, чтобы вам было удобно?
     - А? Нет! Их же больше трехсот тысяч, и каждая определяется не меньше
чем дюжиной слов! Мы по колено увязнем в бумаге. -  Лазарус  задумался.  -
Айра, что если попросить Минерву напечатать все это, прежде чем стереть из
памяти? Пусть будет книга. Огромная - десять или пятнадцать томов.  Можешь
назвать ее "Разнообразие человеческого  опыта",  автор...  э-э...  Минерва
Везерел. Получится как раз та  штуковина,  о  которой  тысячу  лет  спорят
профессора. Я не шучу, Айра; подобный труд  следует  сохранить.  Я  думаю,
он-то действительно представляет собой  кое-что  новое.  Для  существа  из
плоти и крови  подобная  работа  чересчур  велика.  И  я  сомневаюсь,  что
компьютеру, наделенному возможностями  Минервы,  уже  случалось  выполнять
подобный перебор по Цвикки.
     - Минерва, тебе это нравится? Хочешь сохранить свои заметки и сделать
из  них  книгу?  Предположим,  тираж  составит  несколько  сотен  копий...
полноразмерных, в красивых переплетах. Сделаем и микрокарты для  библиотек
на Секундусе и где угодно. И для архивов. Я могу попросить  Джастина  Фута
написать предисловие.
     Я преднамеренно обращался к ее тщеславию. Тем же, кто  полагает,  что
компьютеры лишены человеческих слабостей, скажу, что они мало имели дела с
этими так называемыми машинами.  Минерва  всегда  обожала  похвалы,  и  мы
окончательно сработались с ней лишь после того, как я это понял.  Чем  еще
можно угодить машине? Оклад повысить, отпуск продлить?.. Глупо.
     Но она удивила меня снова, ответив столь же застенчивым тоном, что  и
яхта Лазаруса, однако соблюдая все формальности:
     - Мистер исполняющий обязанности председателя, могу  ли  я  надеяться
получить ваше  разрешение  на  то,  чтобы  на  титульном  листе  значилось
"Минерва Везерел"?
     - А почему бы и нет, - ответил я. - Можешь вообще подписаться  просто
"Минерва".
     - Не будь тупицей, сынок, - забрюзжал Лазарус.  -  Дорогая,  я  хочу,
чтобы на первой странице значилось "Минерва Л.Везерел". "Л." -  это  Лонг,
потому что ты, Айра, в беззаботные юные дни породил дочь от одной из  моих
дочерей на одной из пограничных планет и только недавно удосужился занести
сей факт в архивы.  Я  засвидетельствую  регистрацию,  поскольку  случайно
оказался свидетелем указанного события. А в настоящее время доктор Минерва
Л.Везерел убралась  черт  знает  куда  -  собирать  материалы  для  своего
очередного великого труда - и потому интервью не дает. Айра,  мы  с  тобой
можем снабдить издание полной биографией моей выдающейся внучки. Согласен?
     Я ограничился коротким "да".
     - А тебя, девочка, это устраивает?
     - Да, конечно, Лазарус. Дедушка Лазарус.
     - Не зови меня дедушкой. Но взамен я потребую экземпляр номер один  с
подписью: "Моему деду Лазарусу Лонгу с  любовью.  Минерва  Л.Везерел".  По
рукам?
     - Это для меня  честь  и  радость,  Лазарус.  Надпись  будет  сделана
письменным шрифтом. Я могу модифицировать почерк,  которым  подписываю  за
Айру официальные бумаги, так, чтобы получилось по-своему.
     - Отлично. Если Айра будет хорошо себя вести,  можешь  посвятить  ему
весь труд и подарить  экземпляр  с  надписью.  Но  первый  экземпляр  мой.
Во-первых, я старше,  а  во-вторых,  идея  принадлежит  мне.  Но,  что  до
исследований, Минерва, - я не собираюсь читать этот  двадцатитомник.  Меня
интересуют только результаты. Итак, скажи, что-нибудь уже удалось для меня
подыскать?
     - Лазарус, я сразу отвергла более половины матрицы, поскольку  архивы
свидетельствуют, что действия эти вам знакомы. Сюда же я отнесла  то,  что
вам едва ли захочется сделать.
     - Оставь! Как сказал морской пехотинец: "Если я этого еще  не  делал,
придется попробовать". И что же я, по-твоему, не захочу делать? Перечисли.
     - Да, сэр. Это подматрица из трех тысяч шестисот пятидесяти карманов.
Все заканчиваются фатальным исходом с вероятностью более девяносто  девяти
процентов. Первое: исследовать внутренние области звезды...
     - Исключи, оставим эти хлопоты физикам. К тому же мы с Либби уже один
раз проделали это.
     - А архивах это не отражено, Лазарус.
     - В архивах много чего не отражено. Давай дальше.
     -  Модификация  вашей  наследственности  с  целью   создания   клона,
способного жить в морских глубинах.
     - Не уверен, что настолько интересуюсь рыбьей жизнью. А каков исход?
     - Вариантов три, но, если учесть общий эффект, вероятность летального
исхода равна единице. Подобных людей -  псевдоамфибий  -  уже  выращивали;
жизнеспособная форма  напоминает  огромных  лягушек.  Шансы  на  выживание
подобного создания в условиях Секундуса составляют пятьдесят  процентов  в
течение семнадцати дней, двадцать пять процентов - для тридцати четырех, и
так далее.
     - Мне кажется, я сумел бы улучшить этот результат. Однако  я  никогда
не испытывал склонности к русской рулетке. Что там еще?
     - Можно пересадить ваш мозг в  тело  модифицированного  клона,  потом
вернуть обратно... Если вы выживете, конечно.
     - Не надо. Если жить под водой, то уж не в виде лягушки. Лучше  стать
акулой, пусть самой тупой, но громадной. Кстати, если бы  жить  под  водой
действительно было так сладко, все давно уже были бы там. Что дальше?
     - Три варианта, сэр:  затерят