ком высокий.

    Монахи неторопливо, осторожно отступали, пока не скрылись за углом.
Ниакрис вихрем метнулась прочь - не хватало только ждать, пока эта парочка
приведет пополнение. Некогда думать, кто это такие и зачем напали на нее
средь бела дня и на оживленной улице.

    Оживленной? Как бы не так. Вокруг все вымерло, окна захлопнулись, все как
одно, словно по команде, ни одной живой души... Ниакрис мчалась будто через
зачумленный квартал, не хватало только траурных черных тряпок на заразных
домах.

    Однако, несмотря ни на что, она успела заметить, как с крыши одного из
домов сорвалась в небо здоровенная летучая мышь.

    Летучая мышь? Среди дня? Вампир, из высших, не иначе. Вот только что он
делает здесь, в городе? В Храме говорили - нынешние вампиры страшатся городов
как огня, власть слуг Спасителя растет, Ночному Народу все труднее даже не 
добывать пропитание, а уходить после этого живыми.

    А что, если - мелькнула на бегу мысль, - что, ecnv этот вампир служит
Врагу?.. И послан следить за одним из подходов к горному замку?..


...И все-таки, кто такие эти монахи? И что значит "никуда не денется"? Они
пошлют за ней погоню? Вот еще одна забота...

    Грязный городок, названия которого она не потрудилась даже сохранить в
памяти, кончился резко и внезапно высокой стеной и скучающими стражниками в
воротах. Такими же, как и на южном входе в город.

    Тут Ниакрис времени терять уже не стала. Прямо посреди жидкой грязи, среди
мирно нежившихся в ней тощих свиней вспух оранжевый пузырь взрыва,
расшвырявшего и хрюшек, и стражников. Никого, конечно же, не убило, но шуму и 
грому получилось изрядно.

    Перед Ниакрис раскрылось узкое ущелье, по дну которого журчал быстрый
поток. Каменное царство, где лишь кое-где по краям осыпей отчаянно пытались
укорениться жалкие кустики и карликовые деревца. Дорога вдоль потока некогда 
была замощена, но давным-давно уже не чинилась и выглядела почти что
заброшенной. А ведь крепость явно поставлена была охранять южный выход из
горного прохода, через который вел на север когда-то оживленный торговый
тракт - уж не из-за поселившегося в полуночных краях Врага стряслись все эти
беды?

    Ниакрис продолжала путь. Правда, через горы идти оказалось голодно - на
камнях, как известно, если что и растет, так лишь мхи да прочая гадость.
Несколько раз девушке удавалось поймать рыбу в струившейся по ущелью 
быстрой реке и кое-как утолить голод, съев добычу сырьем.

    Восемь дней она пробиралась горами, не встретив ни единого живого
существа.

    На девятый день ущелье кончилось, а вместе с ним - и одиночество Ниакрис.

    На камне, нимало не скрываясь, сидел невзрачного вида монашек в видавшей
виды алой рясе. Сидел, перебирая четки и насмешливо посматривая на замершую
Ниакрис.

    Так вот что имел в виду тот толстяк! Ну конечно, как же иначе - они просто
послали весть на другую сторону гор, и ей приготовили теплую встречу. Только
вот почему этот монашек не скрывается?.. Или это просто хитрость, и за
камнями засела целая сотня его соратников-краснорясников?..

    - Нету тут никого, я один, - сказал монашек, перекидывая четки на
сторону. - Не бойся ничего... девочка.

    Девочка? Ниакрис забыла, когда ее в последний раз называли так.

    Беспокойно зашевелилась тряпичная кукла на плече.

    Воспитанница Храма ничего не ответила. И не потому, что с врагом нельзя
говорить, как верят некоторые. Мелкими, медленными шагами она двинулась в
сторону, стараясь занять позицию получше. Монашек же тем временем соскользнул
с камня, покряхтел, расправляя занемевшие ноги, - верно, сидеть ему пришлось
долго.

    - Мне надо тебе кое-что объяснить, о доблестная дева, - он откинул
капюшон, улыбнулся, и Ниакрис вдруг поняла, что невзрачный монашек на самом
деле очень молод. Правда, лицо его не отличалось красотой - все покрытое
багрово-синюшными следами от заживших оспин, худое, какое-то птичье, с острым
выдающимся носом. Но двигался монашек с какой-то диковатой, неуловимой
грацией, так что заметить начало его движения не мог даже тренированный глаз
юной мстительницы.

    - Я из ордена Красных монахов, дева, - сказал монашек. - Нас еще прозывают
Охотники за Свободными. Слыхала, поди, в своем Храме?.. Молчишь? Не хочешь
говорить? Правильно, я б на твоем месте тоже молчал. Ну хоть кивнуть-то ты
можешь? Твоя боевая стойка от этого не пострадает.

    Ниакрис не ответила ему и даже не кивнула. Все ясно. Монахам не удалось
взять ее силой, теперь они пробуют хитрость. Пусть не надеются, что она
купится на задушевные разговоры.

    И об Охотниках за Свободными она ничего не слышала.

    - Орден создали лет шестьсот назад, - размеренно, словно на лекции перед
усердными студиозусами, проговорил монашек. - Создали в помощь Святой
Инквизиции для борьбы со скверной в тех местах, куда не может дотянуться рука
аркинского престола. Главным образом - с ведьмами, которых тогда развелось в
восточных землях видимо-невидимо. И притом это были далеко не те же ведьмы,
что на западе. Знаешь, чем они отличались?..

    Ниакрис этого не знала и, собственно говоря, знать не хотела, однако
время совершать какие-то резкие движения, по ее мнению, пока еще не пришло.
Неразумно вступать в бой, не выяснив до конца сил врага. Так что пусть этот
рябой говорит. А мы послушаем...

    - Западные ведьмы были самыми обычными женщинами. Разве что только с
некоторым даром чародейства и ворожбы. Инквизиция жгла их сотнями. А вот
здесь, на востоке, где спины гнутся далеко не так же легко, ведьмы дрались
отчаянно. И создали даже свое собственное войско. Себя они называли просто -
Свободные. И справиться с ними не могли даже самые лучшие инквизиторы,
которых присылал сюда Аркин. Ты следишь за моей мыслью, дева?

    Ниакрис в куда большей степени следила за камнями вокруг, но тем не менее
кивнула.

    - Ага! - обрадовался монашек. - Кивнула - это уже что-то. Так вот, ведьмы
сорганизовались. И дали бой. Инквизиторам пришлось несладко. И тогда на помощь 
им пришли мы, Красные монахи. Орден разгромил воинство ведьм и с тех пор стоит
на страже мира и покоя восточных земель. Он бдительно несет неусыпную стражу,
и если кто-то из братьев-искателей видит подозрительную... Вот ведь чушь какая
несусветная, правда? - неожиданно закончил он.

    Ниакрис оторопела. Если монашек хотел ее огорошить, ошеломить и вообще
сбить с толку - ему это вполне удалось. Правда, внимания она все равно не
ослабила ни на миг. Словам верить нельзя. Тем более - словам слуги Спасителя.

    - Вижу, ты удивлена, - весело продолжал рябой монашек. - Все, что я тебе
говорил, - вздор, которым забивают головы глупым неофитам. Послушай, может, мы 
все-таки поговорим? Ты, я догадываюсь, из Храма, у тебя были прекрасные
наставники, и ты справилась бы с любым братом-искателем... что, собственно, и
произошло в Накрете. И тогда тебе навстречу пришел я. - Он широко улыбнулся. 

    - Думаю, если мы с тобой начнем мериться силами, мне не удастся тебя
скрутить, но и тебе не удастся пройти мимо меня. Думаю, мы с тобой равны. И
нам совершенно незачем пытаться проломить друг другу голову, не правда ли?

    - Мне надо пройти, - угрюмо сказала Ниакрис. - Или умереть, пытаясь это
сделать.

    - Тц-тц-тц, какие высокие слова! - покачал головой монашек. - Не
сомневаюсь в их серьезности и правдивости, сестра. У меня ведь, собственно
говоря, дело простое - разузнать как можно больше о тебе и, если удастся, 
уговорить примкнуть к нам. Красным монахам.

    Ниакрис покачала головой. Ей нет дела до каких-то там монахов.

    - Собственно говоря. Орден сейчас - веселое место, - задумчиво уронил
рябой монах. - Ведьм осталось мало, и, если честно, чтобы снискивать, как и
прежде, обильное пропитание... - он залихватски подмигнул Ниакрис, - частенько
приходится разыгрывать всяческие спектакли... перед князьями и владетелями.
Теперь понимаешь, для чего ты смогла бы нам сгодиться?

    - Так ваша цель - просто весело жить, и все? - не удержалась Ниакрис. - Ну
и типы...

    - Конечно, нет, - рябой монашек посерьезнел. - Все ведь зависит от тебя,
сестра. Орден - наилучшее место, где каждый, обладающий Силой, может найти
себе дело по способностям и призванию. У нас есть искусные актеры и
драматурги, которые наслаждаются, ставя грандиозные пьесы, трагедии и драмы
под открытым небом, - он чуть усмехнулся. - Есть истинные бойцы, которые, как
встарь, рыскают по всему востоку, отыскивая настоящих ведьм. Есть те, кто
сражается с Нечистью и Нежитью, кто защищает людей именем Спасителя... Орден -
это сейчас и есть общество Свободных, сестра. Ты можешь стать одной из нас.

    - Ты забыл, что я из Храма? - уже более миролюбиво откликнулась Ниакрис. -
Ты знаешь его законы?..

    Монашек вопросительно поднял бровь.

    - Нет. Мы не сталкивались с его ассасинами. Они как-то по большей части
действуют на юге и западе.

    - Тогда и не предлагай мне ничего подобного, - мрачно сказала Ниакрис. -
Мне надо идти, монах. Уступи мне дорогу или - что ж! - сразись со мной. У меня
нет выбора.

    - Выбор есть всегда, - возразил монашек. - Как говорится, из каждого
безвыходного положения есть самое меньшее два выхода. Ладно, сестра, я не
стану ничего тебе навязывать. Но, быть может, ты согласна будешь взять меня в
провожатые? Я смог бы рассказать тебе больше...

    - Ты сказал вполне достаточно, - оборвала его девушка. - С обманщиками и
лгунами мне не по пути.

    - Ну, не по пути так не по пути, - неожиданно легко согласился монашек. -
Я вижу, твой характер тверд, как гномья сталь, сестра. Грех против Спасителя
препятствовать тебе в осуществлении твоей воли. Легкой тебе дороги... и легкой
смерти, ибо, я вижу, ты идешь умирать.

    Ниакрис равнодушно пожала плечами.

    - Это не слишком правильное времяпрепровождение, - заявил монашек, - но
опять же это твое решение и, значит, так тому и быть. Вот только не знаю,
сумеешь ли ты дойти до замка...

    - Замка? Какого замка? - насторожилась Ниакрис. Ни о каком замке она и
слыхом не слыхивала и, собственно говоря, даже не могла сказать, почему ее это
должно касаться, но... Грудь сдавило странной тревогой, а во рту ни с того ни
с сего пересохло. Ей показалось, что на миг потемнело само небо над их
головами.

    - Ты ведь идешь убивать одного оч-чень-очень злого волшебника, с недавних
пор выстроившего себе грандиозный замок в северных горах? - как бы невзначай
осведомился монашек.

    Ниакрис пожала плечами. Она ничего не знала о своем Враге, кроме лишь
одного - ее заклятье должно привести прямо к нему.

    - Этот чародей пришел туда не столь давно, может, лет пять назад, -
принялся рассказывать монашек, хотя никто его об этом не просил. - На голом
месте воздвиг крепость. Строили мертвецы. Орды мертвецов. Он разорил все до 
единого кладбища в предгорьях. Целые орды зомби уходили за перевал сплошными
колоннами, где он затеял строительство своей цитадели. Никто не дерзнул их
остановить - разумеется, кроме Красных монахов.

    - Ну и?.. - не удержалась Ниакрис.

    - Они погибли мученической смертью, и вся братия ещенощно с тех пор
молится за спасение их душ, - очень серьезно ответил монашек.

    - Тьфу, глупость, - проворчала девушка. - Если у них не было никаких
шансов - зачем же ввязывались? А если шансы были - значит, они плохо
подготовились. Потому что идти в бой надо не для того, чтобы геройски умереть.
Так нас учили в Храме.

    - Что ж, правильно учили, - кивнул ее собеседник. - Вот только почему ж ты
нарушаешь завет своих же собственных учителей?

    - А это мое дело, - буркнула Ниакрис. - Тебя не касается.

    - Хорошо, пусть не касается, - вновь согласился монашек. - Но идти-то я
могу куда угодно, правда? Здесь дороги общие.

    На это Ниакрис не нашла что возразить.

    Какое-то время они молча шагали рядом. Монашек ловко перемахивал через
попадавшиеся у них на пути рытвины и щели, казалось, земная тяга над ним не
властна совершенно, и захоти он - в ту же минуту взлетит в небеса. Дорога
выдалась не из легких, по всхолмленной равнине, наверное, прошлась палица
какого-то разгневанного великана - столько на ней встречалось ям, ямищ и ямин.
Да еще и трещины, как после землетрясения. Угрюмые еловые леса с обеих сторон
сдавили узкую дорогу, не дорогу даже, а скорее звериную тропу, изредка
используемую и людьми. Но вела она в правильном направлении, а все остальное
Ниакрис волновало мало. Все равно возвращаться ей этим путем уже не придется.

    Монашек и впрямь никак не старался разговорить девушку. Даже своего имени
он не называл. Шагал себе то рядом, то чуть сзади, но на саму Ниакрис не
смотрел. Опасности от него не исходило - в этом Ниакрис не сомневалась, своему
чутью на угрозу она привыкла доверять. Похоже, монашек и в самом деле был тем,
кем назвался; а раз так, то пусть идет себе, дорога ведь и впрямь общая.

    Как и Ниакрис, монах шагал налегке, даже без заплечного мешка, и непонятно
было, как же он сам-то оказался в этих диких краях без всяких припасов?
Девушке пришлось сделать дневку, потому что даже воспитанники Храма
странствовать так уж особенно долго на голодный желудок все-таки не умели.

    - Не стоит, - вдруг сказал монашек, когда Ниакрис решительно свернула с
тропы в чащу. - Не теряй времени, Ниакрис. Чародей становится сильнее с каждым
днем и, быть может, даже с каждым часом. Ты вот не дала мне рассказать о его
замке, а зря...

    - Так рассказал бы, кто ж мешает, - буркнула мстительница. - И, кстати,
поделился бы секретом - как это ты ноги не протянешь, если не ешь ничего?

    - Плоть не должна властвовать над духом... - затянул было монашек знакомые
девушке еще по Храму Мечей объяснения, и она нетерпеливо прервала своего
спутника:

    - Про это будешь на базаре зевакам заливать. Дело говори!

    - Дело и говорю, - обиделся монашек. - Ты вот смеешься, а на самом-то деле
так оно все и есть. Плоть сильна, только мы этого сами не знаем. Потакаем ей
во всем, а ее надо в строгости держать, в строгости!..

    - Это вериги носить, что ли? - хмыкнула Ниакрис.

    - Зачем вериги? - удивился монашек. - Вериги это уже вчерашний день...
даже, наверное, позавчерашний. Просто я вот един с этой землей, с небом, с
водой, текущей в недрах...

    - Да оставишь ты эту ерунду или нет! - рассвирепела Ниакрис. - Кому голову
задурить хочешь - мне, Храм Мечей прошедшей?! Будешь пытаться - честное слово, 
проверю, так ли ты и в самом деле неуязвим, как хочешь казаться!

    - Погоди, погоди, - примирительно поднял руку монашек. - Экая ты горячая.
Ты вот не веришь ни во что, а это неправильно. Верить надо, иначе...

    - Я и верю, - усмехнулась Ниакрис. - В себя верю, в свое оружие... в
умение... а больше, извини, ни во что. И в Спасителя твоего тоже не верю, ты
уж извини. Наслушалась я сказок этих.

    - Ну, ты ж меня своими глазами видишь - где ж тут сказки? - кротко заметил
монашек. - Вера меня питает и поддерживает. Вера, и больше ничто. Ибо сказано в 
Писании...

    - Знаю, знаю, имей веру с горчичное зерно и сможешь горы двигать, -
насмешливо перебила монашка Ниакрис.

    - У тебя ведь тоже есть вера, - неожиданно заметил ее спутник. - Только ты
веришь в неверие. Вот и все. А спроси тебя - почему так получилось - не
ответишь, потому что на такое даже и ответить нельзя. Вбила ты себе в голову
"не верю!", мол, - и с концами. А на самом-то деле Спаситель, он...

    - Заткнись, - Ниакрис остановилась, в упор глядя монашку в невольно
забегавшие глаза. - Замолчи. Или будем драться. Насмерть. Здесь и сейчас. В
эти мои слова ты веришь?!

    Монашек поперхнулся и умолк. Несколько секунд он вглядывался прямо в глаза
девушки; потом шумно вздохнул и с сокрушенным видом развел руками.

    - Прости, сестра. Прости, я потерял терпение и впал в соблазн. Буду молить
Спасителя, чтобы он отпустил бы мне этот грех...

    - Потом молиться станешь! - с яростью перебила его Ниакрис. - Хочешь идти
со мной - иди, что ж с тобой поделаешь, ты еще хуже рыбы-прилипалы! Иди,
только молча! Понял меня, краснопузый?!

    - Понял, сестра, - ухмыльнулся монашек. - Постараюсь тебе больше не
досаждать. Только вот есть тебе все равно что-то надо.

    - Так вот не трепал бы языком, а помог бы дичину добыть, - не удержалась
Ниакрис.

    - Не могу, - монашек виновато развел руками. - Трупоядством не занимаюсь.
Злаки еще куда ни шло... все, молчу, молчу, - поспешно добавил он, очевидно,
заметив выражение на лице Ниакрис.

    ...Охота отняла у мстительницы целый день, пока ей наконец не удалось
сбить тупой стрелой неосторожного тетерева. Все это время Красный монах
таскался за Ниакрис тенью, правда, не проронив ни единого звука и вообще
стараясь не слишком отличаться от ее собственной тени.

    - Так ты собирался что-то там про этот замок рассказать, - как бы
невзначай обронила Ниакрис, после того как тетерев был запечен в углях.

    - Замок? Ах да, замок... - монашек сосредоточенно потер лоб, словно вся
округа усеяна была замками злых волшебников, которым шли мстить
пятнадцатилетние девчонки. - Замок, конечно, всем замкам замок. Строили его,
если помнишь, я тебе говорил, зомби, так что заказчик с рабочими не
церемонился. Три рва. Три кольца стен. Ну, башни, как положено. С трех
сторон - голая скала, не вскарабкаешься.

    Ниакрис непочтительно фыркнула. Для нее, прошедшей Храм, не существовало
ни стен, ни скал, на которые она не смогла б подняться.

    - Не вскарабкаешься, - уже строже повторил монашек. - Наши пробовали. Не
смогли.

    - Не смогли вскарабкаться или прорваться не смогли? - уточнила Ниакрис, и
монаху пришлось волей-неволей сознаваться:

    - Влезть-то они влезли... да прямо там их и повязали.

    - Кто? Стража?

    - Стража. Мертвые в том замке служат, живых на десять лиг в округе не
сыщешь...

    Ниакрис пожала плечами. После всего случившегося в Пятиречье и потом ее не
испугаешь никакими зомби и прочими страхами.

    - Ладно, - она махнула рукой. - Дальше говори. Я слушаю.

    Монашек кивнул:

    - Думаю я, в замке не меньше пяти тысяч воинов-мертвецов. Целая армия.
Спать они, само собой, не спят, не едят и не пьют. Что и говорить, выгодные
воины! Да только бойцы они никудышные. Мертвяки, одно слово. Конечно, от
дуновения одного не упадут, но хороший воин запросто с пятком справится... а
такой, как ты - то, наверное, и с сотней, да только все это без толку - уж
больно их там много собрано...

    - Много - не мало, - равнодушно сказала Ниакрис. - Жарче гореть будут.

    Ей и в самом деле было как-то все равно, пять воинов Врага поджидает ее
впереди или пять тысяч. Драться с ними в планы мстительницы никак не входило.

    - Гореть! - монашек всплеснул руками. - Надо ж такое сказать! Чему тебя
только в твоем Храме хваленом учили, хотел бы я знать!.. Мертвецы не солома,
так просто не вспыхнут. Что, погребального костра никогда не видела?

    Ниакрис помотала головой. В Храме было не до того, а поури своих мертвых
просто зарывали в землю, не отягощая себя лишними мыслями об огненном
погребении.

    - Ты про замок говори, не про охрану, - попросила она, решив до конца
оставаться терпеливой. - Замок меня интересует, понятно? Замок и больше
ничего. Россказни о зомби оставь для другого раза. Подходы, подступы,
подъездные пути, дороги, все прочее.

    - Дороги... - выразительно скривился монашек. - Подъездные пути... надо ж,
слова какие ученые... Нету там никаких дорог, кроме лишь одной, что к воротам
идет из долины. С трех сторон - обрыв, голые скалы, там и хорек не взберется.

    Ниакрис еще более выразительно подняла бровь.

    - Хочешь сказать - я, мол, не хорек, взберусь? - спросил монашек. - Может
быть, может быть. Только наши, я тебе скажу, лазили. И тоже не из последних
ребята были. Однако ж где они теперь? Нету, сгинули, может, среди таких же
зомб