о ещ„,  что
откованные гномами иглы входили в щели, точно горячий нож в масло.
    Фесс скользнул в бойницу. Вырвал из-за спины притороченную там  глефу.
Никого... никого?..
    Ослепительная вспышка  перед  самыми  глазами.  Холод  наваливающегося
заклятья - обездвиживающего, вяжущего по  рукам  и  ногам.  Такое  ему  не
перебить, если только...
    Раскал„нная ярость плеснула в голову. "Нет уж,  гады,  второй  раз  вы
меня не возьм„те!"
    Ослепл„нный, он только и сумел, чти кувыркнуться с каменного  парапета
вниз, во внутренний двор крепости.
    ***
    - Мой повелитель, я уже  краснею  от  стыда.  -  Тарвус  повернулся  к
Императору. - Дружины баронов...
    - Бегут, как трусливые овцы! - не выдержал легат Навкратий.
    Дружинники дрогнули, едва только в их рядах  лопнул  первый  файербол.
Для них не потребовалось больше никаких заклятий. Несмотря на то  что  ров
был уже почти завален и в изобилии  имелись  осадные  лестницы,  никто  из
атакующих не дерзнул ступить на фашины.  С  многоголосым  воем  ужаса  они
отхлынули назад, толкаясь и давя упавших в узком проходе  ворот.  Немногие
смельчаки оказались мгновенно  сметены  -  по  рву  заметался  голубоватый
светящийся вихрь,  налетан  на  людей,  он  рвал  их  на  куски,  так  что
окровавленные руки и ноги летели по  воздуху  за  десятки  шагов.  Правда,
выбраться из рва он не смог тоже - очевидно, маг не владел искусством этой
атаки на расстоянии.
    Отход превратился в бегство;  хорошо  ещ„,  что  дружинники  отхлынули
вправо и влево, не  опрокинув  и  не  смешав  ряды  подступавших  легионов
третьей линии.
    Однако   даже   здесь,   на   предмостном   укреплении,   был   слышен
издевательский хохот с высоких стен.
    Император поморщился. Ничего иного он не ожидал... но в то же время не
ожидал, что баронское войско побежит так скоро. Впрочем,  пусть  их.  Силы
магов тоже не беспредельны. Чем больше  и  чем  ярче  окажутся  файерболы,
летящие в спины бегущим баронским дружинникам, тем легче станет  сменяющим
их легионерам.
    Ч„рная крылатая тень рухнула с высоты  так  внезапно,  что  ничего  не
успели сделать даже  отточенные  рефлексы  охранников-Вольных.  Собственно
говоря, никто  ничего  не  понял,  когда  граф  внезапно  и  резко  махнул
мечом-полутораручником, махнул с л„гкостью, небывалой для этого оружия.
    У ног Императора забилось обезглавленное тело, широкие  крылья  усеяны
почти футовыми остриями - непонятно,  как  тварь  ухитрялась  держаться  в
воздухе.
    - Прошу прощения, повелитель, она забрызгала  ваши  сапоги.  -  Тарвус
продолжал играть даже сейчас, на поле боя.
    - Благодарю, граф. - Императору вс„ же стало не по  себе.  -  Этого  я
тоже не забуду. Но как же ваш отряд? За него вы тоже намерены краснеть?..
    - Есть ли смысл посылать его на убой? - Граф элегантным движением ст„р
с клинка т„мно-фиолетовую кровь и отбросил испачканный кружевной платок. -
Мне кажется, повелитель пошлет в  решающую  атаку  свои  легионы.  У  меня
семьсот тяжеловооруженных пехотинцев, обученных  при„мам  штурма.  Хочется
верить, что они будут нелишними.
    Император молча кивнул.
    ***
    Падение оглушило Фесса, однако он знал, что делает. Этот тип  заклятий
способен действовать как прикрытие, когда кувырком  летишь  с  высоты.  Не
шевелясь, он скорчился на мокрых камнях, руки бессильно раскинуты.
    - Эгей, да это Серый! - услышал он. Лица коснулась т„плая волна -  над
головой плавал шарик золотистого света. - Осторожнее, братья!..
    И вновь - толчок магии. Кажется, они не поддались  на  его  уловку.  И
теперь намеревались спеленать как следует, на всякий случай.
    - Да дохлый он, ужель не видишь? - пробасил кто-то.  Пахнуло  -  смесь
пива и лука.
    - А вот это  мы  и  проверим  сейчас...  -  проскрипел  третий  голос,
донельзя неприятный.
    Фесс прыгнул, короткий  клинок  его  глефы  хищно  свистнул.  Раздался
хряск, словно мясник со всего размаха вогнал свой  секач  в  свиную  тушу.
Нелегко оказалось проделать это, когда  валяешься  на  земле,  будучи  ещ„
наполовину оглуш„нным. Рядом грохнулось чь„-то тело; Фесс бросился  наут„к
- нужно хоть какое-нибудь прикрытие! Кажется, он ухитрился сунуть голову в
осиное гнездо, излюбленная тактика Серой Лиги не сработала,  и  теперь  за
ним начнут охоту все не занятые  на  стенах  маги  Фиолетового  Ордена.  И
значит, опять вступит в силу древний закон  -  убивай,  потому  что  иначе
убьют тебя.
    Закон, давно забытый в Долине.
    Фесс обогнул угол четыр„хэтажного здания - все  окна  освещены.  Рядом
гостеприимно распахнул пасть широкий люк в подвал - очевидно,  устроенный,
чтобы можно было сгружать припасы внутрь прямо с телег.
    Недолго думая, Фесс метнулся туда.
    "Ох и прописал бы мне Патриарх за  такое  проникновение  во  вражескую
цитадель", - отчего-то вдруг подумал он.
    Внизу царил полумрак, горели неяркие факелы - Фесс заметил, что они не
давали ни дыма, ни копоти, скорее всего их тоже питала магия. Не теряя  ни
секунды, он ринулся  вглубь,  лавируя  между  грудами  каких-то  мешков  и
ящиков. Вот ещ„ одна дверь. Узкие ступени ведут вверх. Нет, туда нам  пока
не надо. А это? Неприметный проход, перекрытый массивным  железным  шитом.
Петель не видно, скорее всего поднимается скрытым механизмом. На  ступенях
- пыль. Мокрые следы Фесса отлично видны - он сейчас нарушал все  заповеди
Лиги, одна из которых гласила: "мокрому следует прятаться среди мокрых же,
а не сухих". Будь у него чуть больше времени, он постарался бы последовать
этому разумному совету, но только не теперь.
    Очевидно, никто  никогда  не  стремился  сделать  эту  железную  дверь
потайной. Фесс наудачу потянул за торчащую из  стены  рукоять  -  железная
плита со скрипом поднялась. Он скользнул в стылую черноту - и плита тотчас
же сама рухнула у него за спиной.
    Нельзя сказать, что это его особенно напугало - случалось  сиживать  и
по трое суток в подобных подземельях,  пока  не  удавалось  разобраться  с
гирями, рычагами я противовесами. Выждав несколько мгновений,  пока  глаза
привыкали к темноте, Фесс двинулся  впер„д  -  вниз  по  старым-престарым,
ст„ртым ступеням.
    Ступени ст„рты - так что же, тут много ходили? Зачем, куда, для чего?
    За его спиной раздался вопль, но не ярости, а скорее отчаяния.  Что-то
звякнуло - как будто в железную дверь  разрядили  арбалет  от  бессильного
бешенства. "Что это значит, интересно?.." Долго  задерживаться  наверху  и
искушать судьбу Фесс не стал. Кто знает, что найд„тся в арсенале магов. Он
торопливо шагал вниз.
    Виток,  виток,  виток.  Лестница  змеей  обвивалась   вокруг   столба,
сложенного из грубых каменных глыб.
    Он пош„л вниз. За спиной - м„ртвая тишина; звуки боя как  отрезало.  И
тишина эта очень не нравилась
    Фессу.
    На пятнадцатом витке лестница превратилась в  грубое  подобие  кое-как
облицованного камнем прохода. Ступени исчезли. И так - ещ„ десять  витков.
Исчез и столб, обратившись в кое-как обт„санный  скальный  монолит.  Пахло
пылью и затхлостью.
    Наконец спуск кончился. Под ногами  Фесса  лежала  массивная  каменная
плита с грубо откованным кольцом. Похоже  было,  что  его  делал  человек,
едва-едва знакомый с кузнечным ремеслом.
    Фесс остановился. Что же  это  за  штрек,  куда  он  попал  из  самого
обыкновенного подвала, заполненного мешками с мукой  и  другими  запасами?
Едва  ли  Орден  хранит  здесь  свою  сокровищницу.  Конечно,  можно  было
предположить, что башня много раз перестраивалась  и  какие-то  подземелья
стали просто не нужны, но в  это  слабо  верилось.  Радуга  не  отличалась
наивностью, равно как и стремлением даром расшвыривать деньги.
    Делать нечего. Используя  глефу  как  рычаг,  Фесс  попытался  поднять
плиту. Если этим ходом никто не  пользовался,  плита  должна  была  просто
намертво врасти в пол, и тогда останется только повернуть назад...
    Однако камень поднялся неожиданно легко.
    Снова - холод и темнота.  Ещ„  более  глубокая  и  пота„нная,  чем  на
лестнице, хотя и туда, само собой, не могло пробиться  ни  единого  лучика
света.
    Под  камнем   оказались   бревна.   Толстенные,   древние,   очевидно,
пропитанные чем-то оберегавшим их от гниения. Ход превратился в узкую щель
- казалось, спускавшиеся сюда когда-то протирали его собственными  боками.
Даже ловкий и тощий Фесс едва не застрял.
    Ноги внезапно  провалились  в  пустоту.  Пришлось  вбивать  костыль  и
спускаться по веревочному поясу.  Фесс  уже  гадал,  какова  глубина  этой
пропасти и есть ли у не„ вообще дно, когда достиг наконец пола.
    Здесь, в этой тьме, не помогало даже зрение родившегося в Долине. Фесс
ощупью двинулся вдоль стен - их подпирали деревянные  столбы.  Он  не  мог
припомнить,  чтобы  подземелья  хоть  где-нибудь  строились  подобным   же
образом.
    Под ногами что-то подозрительно захрустело.
    Из бездонных внутренних карманов  мокрой  куртки  он  добыл  небольшую
масляную лампочку в железном кожухе. Засветил е„.
    Великие силы!..
    Он  стоял  в  самом  центре  настоящего  кладбища.  Пол   был   устлан
человеческими костяками. Десятки, сотни черепов  мгновенно  уставились  на
Фесса пустыми глазницами.
    А в середине обширного подземелья на  исполинских  деревянных  колодах
покоился каменный гроб таких размеров, что  в  него  спокойно  можно  было
уместить тр„х-четыр„х Фессов.
    Бока саркофага покрывали древние грубо выцарапанные руны; Фесс понимал
их смысл с пятого на десятое, но и  его  почти  как  ножом  резанула  мощь
запечатавшего саркофаг старинного заклятья. Здесь была использована  магия
крови - та же самая, которую пустил в ход Император наверху.
    Оставалось только задаться вопросом, кто же тут похоронен?
    - Им не прорваться, мой повелитель. - Легат Клавдий, командир  Первого
легиона, в знак особой торжественности и искренности своих слов  опустился
на одно колено. - Ров  завален,  но  в  Восьмом  и  Шестнадцатом  легионах
большие потери. Маги бьют нас на выбор, как хотят, и при этом им не  нужна
какая-то особо сильная магия. Хватает простых огненных стрел.  Доспехи  от
таких защищают плохо.
    - А эти дармоеды, баронские прихвостни? - прорычал Навкратий. - Впер„д
гнать гадов! Пусть собой закрывают легионы, хоть какая-то польза будет!
    -  С  этим  успеется,  -  холодно  сказал  Император.  -  Они   станут
сопротивляться,  а  и  не  намерен  устраивать  тут   гражданской   войны,
Навкратий. Нет. Сделаем по-иному. Граф, мне нужна  ваша  пехота.  Клавдий,
повед„шь Первую когорту своего легиона. Фибул, Навкратий, - все резервы  в
дело. Вольные, за мной!
    Последней команды, конечно же, не требовалось.
    Башня Фиолетового Ордена  являла  собой  сейчас  поистине  феерическое
зрелище. Все стены полыхали огнями. Каскады файерболов,  водопады  молний,
высверки ледяных стрел и копий, а поверх всего  этого  -  кружащие  ч„рные
крылья выпущенных из зверинцев или сотвор„нных силой заклятий тварей.  Все
пространство  перед  рвом  было  завалено   телами.   Башни   предмостного
укрепления  горели,  кирпич  плавился  и  т„к  вниз  огненными  ручейками,
разбрызгивая фонтаны зеленых искр.  Несмотря  на  это,  арбалетчики  Суллы
продолжали посылать стрелу за стрелой в бойницы напротив.
    Легионеры  Первого,  Одиннадцатого  и  Восьмого   легионов   пятились,
прикрываясь щитами. Они выполнили приказ, они завалили ров,  но  подняться
по лестницам сил уже не было. Правда, в отличие от баронских  дружинников,
скованные дисциплиной и выучкой, солдаты регулярных войск не бежали.
    На сей раз Император не таился. Знамя с василиском  плыло  высоко  над
плечами Вольных; левый кулак  в  белой  латной  перчатке  сжат,  словно  в
готовности отразить внезапный магический удар.
    Он направлялся прямо к громадному  подъ„мному  мосту,  куда  больше  и
шире, чем в передовом кронверке.
    - Повиновение  Империи,  мой  господин,  это  небезопасно,  -  хмыкнул
Тарвус, ни на шаг тем не менее не отставая от Императора.
    Император не ответил. За ними тяжело топала панцирная пехота графа,  с
головы до ног закованная в доспехи; следом спешила отборная Первая когорта
- сплошь ветераны, прошедшие не одну битву.
    Разумеется, их заметили. Стремительный пламенный взблеск  -  Император
выбросил вверх левую руку, и огненный заряд разбился о белую кость  латной
перчатки. Она словно бы притягивала к  себе  вражескую  магию,  дробила  и
рвала е„, обращая в ничто.
    Тарвус невольно присел.
    - Однако, мой повелитель...
    Император не ответил. Перед ним вновь были ворота - ещ„ более прочные,
ещ„  более  мощные,  чем  в  кронверке.  Здешний  мост  казался  настоящей
громадой. Похоже, он был сделан из настоящего камня.  Ни  единого  слабого
места.
    - А теперь мы посмотрим, чья возьм„т,  -  вырвалось  у  Императора.  И
вновь, как и в прошлый раз, чудовищная судорога  выплеснула  из  лопнувших
вен кровь, обращ„нную в жидкий огонь. Императору показалось, что его  рука
сейчас способна пронзить и дерево, и железо, и камень; клуб огня ударил  в
серое каменное брюхо моста, обращая его в груду дымящихся обломков.
    Но  разбуженная  ярость  требовала  и  требовала   выхода.   Опешившим
легионерам и пехотинцам Тарвуса казалось, что из  руки  Императора  сейчас
извергается пламя. Его поток ворвался в темный тоннель,  вдребезги  разн„с
внутренние ворота, достиг подножия самой башни...
    Боль уже почти погасила сознание,  когда  среди  зыбкого,  ирреального
хаоса Император вдруг увидел две высокие полукруглые  створки,  откованные
из ч„рного металла, металла, выплавленного  отнюдь  не  в  земных  горнах.
Странный герб  Кутула  -  шесть  сломанных  стрел,  безуспешно  пытавшихся
пробить черно-фиолетовый щит.
    Кровь Императора ударила в эту дверь с такой яростью, словно этот  миг
должен был стать  последним  в  его  жизни  и  оставалось  только  одно  -
отомстить врагам.
    Металл Кутула сам был защищ„н сильными чарами. Императору показалось -
он видит развертывающиеся перед  ним  панорамы  Хаоса,  чудовищной  пляски
миров, видит вторжение жутких, непобедимых никакой магией титанов Хаоса  в
пределы насел„нных жалкими смертными слоев Реальности, видит каких-то  ещ„
более ужасных существ, появляющихся из-под земли,  где  они  долго,  очень
долго ожидали своего часа; врата башни Кутула словно предостерегали его  -
мы нечто большее, чем  просто  вороненая  сталь,  мы  много  большее,  чем
ворон„ная сталь, подожди, постой, остановись!..
    Но справиться с  болью  можно  было  только  одним  способом:  сломить
преграду, после чего Императора ждало спасительное забыть„.
    И он, ломая уже не врага - себя, почти  разрывая  собственное  сердце,
заставил огненный кулак войти, вплавиться в плоть  последней  преграды  и,
сокрушая е„, открыть, проложить Путь.
    Он и сам не успел понять, отчего это прозвучало именно так: "Путь". Он
просто знал, что дорога его легионам открыта. И со спокойной душой потерял
сознание. Просто от потери крови.
    Фесс вздрогнул. Там, наверху, кто-то нанес  магический  удар  поистине
всесокрушающей Силы. И притом Силы абсолютно нечеловеческой.  Никогда  ещ„
Кэр Лаэда не слышал и уж  тем  более  никогда  не  сталкивался  ни  с  чем
подобным. Это было словно зимняя гроза, словно молния, внезапно  рухнувшая
с чистого неба... нет, не срабатывало ни одно из привычных сравнений.  Это
просто было нечто совершенно, абсолютно неведомое.
    И потому особенно страшное.
    Фессу вдруг очень захотелось оказания в Долине. Подальше от всех  этих
приключениев, как говорила порой тетя Аглая, будь они трижды неладны!
    Масляная  лампочка  несколько  раз  мигнула,  хотя  никакого  ветра  в
подземелье не было и в помине.
    А потом Фесс услыхал странный скрежет из-под крышки саркофага.
    В следующий миг воин уже карабкался  вверх  по  вер„вке.  Слепой  ужас
погнал его прочь. Мужество, стойкость - вс„ обратилось в пыль  перед  этим
отвратительным скрежетом. Там, в каменном  гробу,  оживала  бестия,  перед
которой Фесс не смог бы устоять, даже будучи настоящим магом.
    Оставалось только бежать.
    ***
    - Вот и  славно,  вот  и  хорошо,  -  не  уставая,  твердил  Кицум,  -
Выбрались, и хвала богам, хвала силам здешним и нездешним, и небу хвала, и
зв„здам, а больше всего - тебе, Сеамни!
    Уже все в бродячем цирке называли  Агату  ее  настоящим  именем.  И  -
откровенно побаивались.
    Оставаться в Хвалине никто не захотел. Магов много,  уничтожить  одну,
пусть даже важную, башню Арка, пусть  даже  со  многими  магами  из  числа
сильнейших и даже самим Верховным ещ„ не значило победить весь Орден и  уж
тем более не значило взять верх над Радугой.
    И вот добытый где-то Кицумом фургон тряс„тся по ведущей на  юго-восток
дороге. Троша сидит на козлах, братцы-акробатцы  и  Еремей  -  заклинатель
змей дуются в кости, время от времени опасливо поглядывая на Агату, Таньша
спит, а Нодлик, как всегда, визгливо ругается с Эвелин.
    Словно ничего не изменилось...
    Хотя, конечно, нет. Изменилось. Нет больше постылого  ошейника.  Добыт
Иммельсторн... Агата поперхнулась, поймав себя на том, что произнесла  имя
святыни своего народа на диалекте хумансов. Что  такое?  Что  случилось  с
ней?.. Или и в самом деле прав был Гейнебис, легендарный король-воин,  что
приказывал казнить всех Дану, побывавших в хумансовом рабстве?..
    Агате стало не по себе.
    ...Как только они выбрались из города и она  немного  пришла  в  себя,
Кицум   забросал   е„   вопросами.   Она   отвечала   односложно,   больше
отмалчивалась. Агата знала теперь только одно - ей  следует  добраться  до
затерянного в болотистых джунглях последнего убежища своего  народа.  Путь
туда мог занять целые месяцы, но что для не„ теперь  время?..  К  тому  же
поползли слухи о каких-то неурядицах в  Империи,  о  распре  Императора  с
магами... Вс„ это хорошо. Пусть хумансы и дальше режут друг  друга.  Когда
сюда прид„т победоносная рать Дану,  е„  воинам  прид„тся  пролить  меньше
крови.
    Вс„, что Агата сказала Кицуму - единственному, с  которым  она  вообще
разговаривала, - ей надо попасть на юго-восточный  рубеж  Империи.  Старый
клоун тотчас же согласился.
    -  На  юг  так  на  юг.  Нам  же  лучше.  Там  потеплее-то  будет,  на
побережье... А тебе. Сеамни, надо небось в Бросовые  земли,  так  по  этой
дороге вернее всего добер„шься. Лучше через  Пустоземья  идти,  чем  через
восточные  королевства.  Там-то  твои  уши  ох   как   многим   могут   не
понравиться!..
    Агата молчала. Пусть старик говорит вс„, что взбред„т ему в голову.  С
обрет„нным Деревянным Мечом она уже не расстанется. Агата смастерила  себе
кожаную  петлю,  наглухо  заклепав  е„  на  собственном  запястье,  и  вс„
сокрушалась, что нет времени остановиться и сделать настоящую, обшитую той
же кожей цепь, чтобы забрать у не„ Меч можно  было  бы,  лишь  срубив  всю
кисть.
    Сперва фургон тащился по Мельинскому тракту, однако затем Кицум  решил
свернуть ещ„ круче на восток. Клоун знал такие дороги, о  которых  забыли,
наверное, даже старожилы тех мест.
    День сменялся ночью, в двух небольших городках они дали представления.
Агата оставалась сидеть в фургоне, неподвижная и безгласная. Поднимающаяся
повсюду тревога е„ мало волновала. Почти не прикасалась она и к еде, молча
мотала головой, несмотря на все уговоры Кицума.  Достаточно  она  давилась
хумансовой отравой.
    Лошадки  бежали  бодро,  дороги,  что  отыскивал  Кицум,   оказывались
безопасными, а народ в городках и деревушках - достаточно щедрым.
    Так прошла целая  неделя.  Неделя,  за  которую  на  дыбы  встала  вся
Империя. И, наверное, Сеамни Оэктаканн была единственной, кого это  ничуть
не беспокоило.
    ***
    - Какое убожество! - с отвращением сказал Сидри Дромаронг. -  Подумать
только, и здесь Каменному Престолу предстоит провозгласить  начало  такого
великого дела!..
    - Ты прав, ты прав, почтенный