- Неужели ты не поняла? Закон Равновесия. Чистая Сила не может вмешаться. Последствия окажутся куда злее самого неблагоприятного исхода. Ну, например, война между двумя обычными королевствами. Одно напало на другое. Если Сила вмешается, чтобы положить этому конец, то кончится всё примерно так - разразится эпидемия неведомого мора, реки выйдут из берегов, начнётся извержение вулкана с сопутствующим землетрясением, свихнётся какой-нибудь чародей и вообразит себя мессией Смерти, принявшись убивать направо и налево, нахлынет орда дикарей, о которых все и помнить забыли в тех местах; вместо нескольких сожжённых деревень и пары пограбленных городов цветущий край обратится в пустыню. Погибнет в сотни, в тысячи раз больше - и людей, и нелюдей. То же самое случится, если вмешается... гм... другой полюс Силы. Только тогда случится уже другое - невесть откуда всплывут древние могущественные артефакты или чародеи внезапно совершат открытие, позволяющее стереть армии врага с лица земли, или явится помощь от давно забытых тайных орденов-хранителей спокойствия, или поднимутся все до единого народы и расы, забыв вчерашние распри, и станут сражаться так, словно это их последний бой. Поэтому-то... гм... "полюса" Силы вмешиваются крайне редко. Они действуют через свои человекоорудия или же воплощаясь как аватары. Впрочем, чего я тебе рассказываю, это ты сама должна была бы знать, если, конечно, изучала в своё время в Академии предмет "История Воплощений". Там говорилось о... гм... различных примерах. Потрясённая Клара только хлопала глазами.
     - Вы в Долине много чего не знаете, - тяжело продолжал меж тем Кицум. - Воцарение Новых Богов прошло мимо вас. Они сами-то скромны и на глаза не шибко лезут - слишком много других дел, в частности, с источником мощи тех самых козлоногих, твоих недобрых знакомых. Но сейчас не время заниматься твоим просвещением, Клара. У нас хватает забот. Сильвия, удравшая с фламбергом, - раз, как отсюда выбраться - два, как лучше всего помочь Кэру - три.
     - Помочь? Но мне нужны Мечи, а они у него...
     - У него. Спору нет. Дело обстоит так, что нам надо и выполнить твой договор, и помочь ему. Выполнить договор - потому что слово боевого мага и в самом деле больше его жизни, и к тому же надо точно выяснить, что за силы организовали всё это. Помочь Фессу - потому что мы не можем допустить падения Эвиала и его обращения в цитадель слуг Неназываемого. Ох, ну до чего же мне не хотелось этого делать! - вдруг вырвалось у Кицума. - Являться эдаким всезнайкой и с важным видом раздавать указания, кому и что делать! Да вот пришлось... Короче, поправляйся, Клара. Очень скоро нам потребуется каждый меч. Неважно, магический или нет.
     Кицум поднялся и отошёл, оставив Клару Хюммель в полной растерянности.

***

     Лейт долго не могла оправиться от перенесённого унижения. Как можно было забыть о такой возможности! Чувствовала ведь, чувствовала памятью Камней, некогда рассыпавшихся в прах на её ладонях, - в этой самой Сильвии есть способность к трансформе. Не поверила самой себе, дура, расслабилась, словно никогда и не проходила жестокой школы Храма Мечей. И когда эта сова бросилась - почему не ударила сразу так, чтобы насмерть? Почему дрогнула рука? Что за сила, что за судьба хранили Сильвию? Для какого дела её сберегает неведомый рок? Ответа нет, но она его найдёт.
     Ниакрис собиралась молча и быстро. Собственно говоря, собирать было почти что нечего. Когда зажигаешь над собой Знак Разрушения, не до тщательной упаковки багажа.
     Она пойдёт по следу беглянки. Здесь хватает магии, чтобы сработали поисковые заклятья, заученные ещё в Храме и не раз применённые в Эвиале. И когда мы встретимся лицом к лицу, посмотрим, чья возьмёт. Ниакрис не видела в действии чёрный меч Сильвии, но могучую и злую силу зачарованного оружия ощущала прекрасно. И если сам господин Кицум... вернее, тот, кто скрывается за этой маской, не смог взять верх... то Сильвия - противник более чем серьёзный.
     Однако сейчас Ниакрис этому даже радовалась. Оставаться всё время рядом с отцом было бы выше её сил. А так - достойное дело. Достойный противник.
     Неожиданным гостям из далёкого будущего её собственного мира она не удивлялась. Выросшая с убеждённостью во всемогуществе магии, она не была шокирована. Время - не более чем одна из подвластных чарам субстанций. Да, для работы со временем требуются великие знания и великие силы, но... ничего невозможного в этом нет. Все прочитанные в Храме труды по теории волшебства убеждали её в этом.
     Хорошо, что зло её отца сгинуло бесследно. Плохо, что в Эвиале завелось новое зло, куда сильнее прежнего. Что там дуотты, заманившие в своё время её отца в ловушку! Новый враг, насколько она могла понять, был самым страшным из возможных - бесплотным, бестелесным, и обычные средства войны с ним не годились. Меч мог сразить прислужников Западной Тьмы, но не Её саму. Насколько она поняла, нашёлся могучий чародей, что бросил вызов самой Тьме, но ему требовалась помощь. А раз так, она, Ниакрис, встанет рядом с ним. Ей уже довелось сражаться с тенью, с загадочными врагами отца, некогда одолжившими ему силы для победы над творением дуоттов, но потребовавшими в уплату слишком многого. Не миновать и второй битвы; что ж, не для этого разве готовила её сама жизнь? Она покажет, что школа Храма Мечей кое-чего стоит, и в первую очередь - притащит сюда за хвост эту самую сову. Нечего ей тут летать.
     Ниакрис не привыкла спрашивать у кого-либо разрешений. Пусть Кицум - вовсе даже и не Кицум... но всё равно. Она, Ниакрис, - свободная воительница. И поступает так, как считает нужным. Слишком долго она гнула спину и склоняла голову.
     Отец возился с ранеными чародейками. Клара и Тави... Причём Клара - из какой-то загадочной Долины магов. Интересно... но сейчас не до этого. Её, Ниакрис, не видят, и хвала всем силам - воплощённым и безымянным.
     Ниакрис поправила повязку на лбу, проверила, легко ли выходит меч из ножен. Если Сильвия предпочтёт встретить её в человеческом обличье, исход дела решат клинки, а не магия. Пусть даже у неё нет меча. Отобрала ж она сперва чёрный фламберг у Сильвии голыми руками!
     Не оглядываясь, она двинулась в путь. По диким, невообразимым пейзажам Дна Миров. По чёткому - для неё - следу улетевшей совы. Сильвия не умела заметать следы, отметила про себя Ниакрис. Без злобы или презрения - полученный урок заставил забыть о заносчивости.
     Мимо висящих в воздухе сапфировых глыб, мимо бьющего из чёрной скалы огненного фонтана, мимо бассейна с коричневой малоаппетитной жижей, где вяло шевелили не то корнями, не то щупальцами какие-то существа, которых с равным успехом можно было отнести и к растениям, и к животным. Мимо стоящего неподвижной колонной серого смерча. Из глубины её визгливо окликали чьи-то голоса. Мимо полуразрушенного замка, состоящего из причудливых полусферических "башен", сложенных из ярко-красного камня. Над проломами чуть дрожал воздух, а над одним, самым крупным, Ниакрис увидела танцующего призрака. Завидев человека, привидение взвыло замогильным голосом и, точно в воду, нырнуло в черноту пролома.
     Видели мы уже такое, во всех видах видели, подбадривала себя Ниакрис. Видели, когда шли к укрывищу некроманта, когда пробивались сквозь забитые скелетами и ходячими трупами коридоры... А это место - просто забавный зверинец, живущее, похоже, по принципу - не тронь меня, и я тебя не трону.
     У первого попавшегося на пути более-менее нормального дерева (или того, что больше всего подходило под это определение) Ниакрис выломала себе две короткие дубинки. Воин Храма умеет обратить в смертоносное оружие всё, что угодно.
     След совы вёл прочь, между двурогой скалы - правый пик изумрудно-зелёный от покрывавшей его растительности, левый - иссиня-чёрный и дымящийся, словно выхваченная из костра головня. На склонах зелёного пика тоже мелькали какие-то крылатые существа, напоминавшие гарпий - птичье тело и человеческая голова. При виде Ниакрис твари разразились раздражённо-хищным шипением и, мигом построившись двумя правильными клипами, обрушились на неё и справа, и слева.
     Они привыкли справляться так со всякой добычей, только на сей раз им попался орешек явно не по зубам. Выученица Храма Мечей ответила со всей нерастраченной злостью, хоть и нарушая заветы своих былых учителей, но с не меньшей действенностью.
     Р-раз, и два, и три - дубинки с шипением резали воздух. Девушка завертелась волчком, разя направо и налево. Защищённые почти настоящим панцирем из плотных перьев тела поддавались с трудом, но не прошло и нескольких мгновений, как на земле билось, обильно орошая кровью мёртвый камень, пять крылатых бестий.
     Остальным этого хватило. С разочарованным клёкотом гарпии взлетели, вновь укрываясь среди непрерывно движущихся, словно морские водоросли во время волнения, тёмно-зелёными ветвями с мясистыми кожистыми листьями.
     - Вот так, - громко произнесла Ниакрис, чётким, показным движением стряхивая кровь с дубинок и затыкая их обратно за пояс. - Так и только так. А если не поймёте и сунетесь ещё раз - перебью всех до единой. Я могу.
     Из листвы на неё пялились ненавидяще-испуганные большие глаза. Человеческие глаза. Похоже, гарпии в её словах нисколько не усомнились.
     ...Позади остались и другие преудивительные места. То ниоткуда возникала настоящая широкая река, вытекавшая прямо из глухой матёрой скалы, и, проделав по поверхности не более двух сотен шагов, исчезала в непроходимой стене живых джунглей (до неприятного живых, постоянно шевелящихся, выбрасывающих далеко на нагой камень ловчие нити усов). В реке тоже жили какие-то создания, показавшиеся Ниакрис более миролюбивыми, во всяком случае, глаза на рыбовидных "лицах" смотрели осмысленно и даже дружелюбно. След совы вёл дальше за реку; после некоторых сомнений Ниакрис вошла в прохладную воду и поплыла. Сильное течение сносило её к зелёной стене джунглей, однако вскоре рядом замелькали гладкие чёрные тела речных обитателей, глаза смотрели на девушку доброжелательно и с любопытством. Один из них, крупнее и на вид сильнее других - верно, вожак, - оказался рядом, пару раз шевельнув высоким и твёрдым спинным плавником. Мол, хватайся, помогу.
     Ниакрис благодарно кивнула и протянула руку.
     Вскоре она оказалась уже на другом берегу. Речные обитатели резвились в волнах, высоко выпрыгивали - Ниакрис разглядела плотно прижатые к телу небольшие руки с пятью гибкими пальцами.
     - Спасибо! - крикнула она. - Если вам потребуется защита - позовите меня, я приду! Я уверена, вы меня найдёте.
     Существа устроили настоящий танец на мелководье, играя, несколько раз плеснули на и без того мокрую девушку разноцветными брызгами. А потом разом исчезли, скрылись в речной глубине.
     Ниакрис кое-как выжала одежду и двинулась дальше.
     Казалось, чудесам Дна Миров не будет конца. Девушка миновала все мыслимые ландшафты. И скалистые лабиринты, и кишащие мелкой живностью джунгли, и стоячие болота, по которым пришлось пробираться по пояс в затхлой жиже, и жаркие, вмиг высушившие ей одежду пустыни, в которых песчаные барханы разбивались, словно морские волны о берег, докатившись до гордо вознёсшихся к самому "небу" рядов невероятно высоких и толстых деревьев, настоящих исполинов, патриархов древесного царства.
     Несколько раз ей приходилось браться за оружие, когда местные обитатели очень и очень сильно ошибались, принимая её за лёгкую добычу. Но в целом же путь оказался не из трудных. Не слишком жарко, вдоволь мелких потоков, несших чистую, прохладную, вкусную воду. И чёткий след совы-Сильвии.
     Наконец впереди вздыбились горы. Вернее, три горных пика, плотно сдвинувшиеся плечами, словно воины перед неизбежной вражеской атакой. Вершину самого высокого пика окутывало серое облако; по склонам спускались языки самого настоящего снега, от которых брала начало добрая дюжина бурливых ручьёв.
     Здесь Ниакрис остановилась. Чутьё выученицы Храма Мечей предупреждало об опасности. На склонах темнели небольшие отсюда чёрные точки - пещеры? Очень похоже. След совы здесь обрывался. В недоумении Ниакрис повторила заклятие поиска и раз, и другой, и третий - безрезультатно. Яркий свет разливался окрест, однако девушке вдруг показалось, что она вновь очутилась в мрачных подземельях некромантова замка, и что на неё вновь движется целая орда мертвяков.
     Смутная, неясная угроза. Непонятная, но явно могущественная. Местный набольший? Божок? Чудовище? Ещё один реликт, непонятно какими силами вырванный из родного мира и заброшенный сюда?
     Ниакрис уже совсем было решила остановиться и приступить к методической чародейской осаде, когда на невысокой, словно аккуратно кем-то скошенной траве увидела то, отчего волосы у неё встали дыбом.
     Целый ворох мягких снежно-белых перьев полярной совы.

Глава шестая
ЭВИАЛ. СЕВЕРНЫЙ КЛЫК

     Вскоре в лагере повсюду затрубили рога, поднялся переполох. Вереницы факелов потянулись к прибрежью, туда, где строились в боевой порядок салладорские стрелки и немногословная пехота Кантонов. Отдельные огни сливались в длинные пламенеющие нити, извиваясь, они ползли всё дальше и дальше, словно сквозь мёртвую плоть снежной пустыни прорастали жилы, несшие живую горячую кровь.
     Рядом со стрелками и алебардистами собирались и аркинские инквизиторы, дружно призывая доблестных воинов преодолеть свой страх и "постоять за святую землю нашу". Надо сказать, что ни салладорцы, ни кантонисты особого рвения не проявляли, поминутно косились назад, где - в качестве лишнего напоминания излишне сообразительным головам - в полной готовности стояли аж четыре здоровенные палаческие телеги с экипажем из восьми инквизиторов каждая. В жаровнях уже горел огонь, щедро расставленные факелы освещали и косые кресты для распятия, и решетки для поджаривания, тиски и рычаги для, соответственно, сдавливания и растягивания и прочие, столь же способствующие поднятию боевого духа вещи.
     Преподобный отец Этлау вывел с собой почти сотню отборных инквизиторов. Мегана и Анэто - по двадцать опытных и бывалых магов, которым доводилось драться и с гоблинами, и с орками, и с поури. Милорд ректор ожидал, что Этлау построит своих в самом тылу боевого порядка, чтобы отбить у нетвёрдых духом желание искать спасение в бегстве; однако вместо этого отец-экзекутор замахал факелом, требуя внимания, и заорал, не жалея лёгких на морозе:
     - Слушайте, о доблестные воины армии Добра и Света! Слушайте меня, о послушные чада Спасителя! Сегодня мне было видение. Мы не можем более ждать. Приступим же к проклятому творению Тьмы, разведаем же подступы и не убоимся мы её, ибо жизнь земная есть краткий миг перед жизнью вечной, и все, кто сложат головы свои тут, немедля получат прощение всех грехов своих, и восстанут во славе, и вознесутся на хрустальные небеса, к отцу нашему, Спасителю, восседающему там, и проснутся они для жизни вечной, где нет ни горя, ни боли, а есть лишь великая и нескончаемая радость. Так как можем убояться мы миражей Тьмы, если за нами и с нами - сам Спаситель, отец наш и защитник?! Встанем же твёрдо, дети мои, ибо мир ждёт от нас одной лишь победы!
     Анэто мимоходом подумал, что не стоило так уж превозносить все те блага, что получат павшие в этом бою; потому что не лучше ли тогда всем побыстрее тут погибнуть, если убитый воин мгновенно становится чуть ли не святым у самого трона Спасителя?
     Кусая губку, Мегана тем временем призналась сама себе, что фанатизм и безумная уверенность Этлау в какой-то мере передалась и собравшимся здесь воинам. Даже её маги, чародеи Волшебного Двора, не остались равнодушны. Угрюмо молчала лишь кучка ордосских чародеев, сомкнувшая ряды за спиной милорда ректора и, похоже, приготовившаяся к последнему бою - нет, не против Разрушителя и Западной Тьмы, а против преподобного отца-экзекутора и его прихлебателей.
     - За мной, дети мои! - высоким голосом заверещал Этлау, вновь размахиваясь факелом. - За мной, Спаситель с нами! Умрём во имя Его!
     - А-а-а-а!!! - ответил строй дружным рёвом многих сотен глоток. Инквизиторы развернулись в цепь и быстрым шагом двинулись через пролив - туда, где высилась Башня. Даже во тьме полярной ночи её чёрный силуэт был виден совершенно отчётливо, как ещё одно чудо.
     Так они и наступали - тремя линиями: впереди всех сотня инквизиторов, за ними - примерно четыреста стрелков и алебардистов, следом - цепочка магов Ордоса и Волшебного Двора, примерно сорок человек, и позади всех - четыре громыхающие палаческие колымаги. Никакие лошади не приблизились бы к Башне, животные скорее дали бы забить себя насмерть, и потому телеги с пыточными снарядами пришлось тащить самим же святым братьям.
     Отряд довольно бодро преодолел прибрежную полосу. Некогда дыбившиеся здесь ропаки и торосы давно раздробили на мелкие куски и потом тщательно следили, чтобы напиравшие на берег льды не подняли бы тут новых преград. Сапоги затопали по матёрому паковому слою, с которого ветер сдул почти весь снег. Идти оказалось легко, впереди то и дело голосил Этлау, призывая воинов не страшиться "мороков Тьмы" и шагать смело.
     Анэто поправил меховую шапку, оглянулся на своих. В бой он взял только видавших виды, испытанных магов, побывавших не в одном деле. Люди шли хорошо - сосредоточенно, спокойно, не оглядываясь назад. Рядом с милордом ректором шагали и огненные маги, и воздушные, и мастера водной стихии - если вдруг потребуется навести ледяные мосты для отступления; были в этом строю и искусные лекари, и знатоки "магии чудовищ", и, наконец, двое молодых, но подающих очень большие надежды "предельщиков" из числа магов-теоретиков, которым Анэто строго-настрого приказал ни при каких обстоятельствах не ввязываться в драку, а смотреть во все глаза на Чёрную башню и запоминать все фокусы Тьмы, какие они только смогут. Милорд ректор, единственный из всех, взял с собой кроме посоха короткий самострел, бивший тяжелыми железными дротами. С расстояния в полтора десятка шагов такой дрот навылет пробивал тяжеленный турнирный доспех, в два раза толще и прочнее боевого.
     Это - прощальный подарок преподобному отцу Этлау, если у того окончательно помрачится сознание от своей "избранности". С ассасинами, если такое случится, он, Анэто, уж как-нибудь договорится, сославшись на непреодолимые форсмажорные обстоятельства. Да и то сказать - где эти хвалёные воины Храма? Сгинули бесследно. Может, некромант их шкуры уже себе на барабан натянул... (Анэто не догадывался, насколько он близок к истине). У него, как ректора Академии, сейчас одна цель - маги должны вернуться обратно в Ордос, Анэто видел свой долг именно в этом. Разрушитель всё это время тихо и мирно просидел в своей Башне, не высовывая носа и никому, если разобраться, не делая ничего плохого. Милорд ректор Академии Высокого Волшебства и глава Белого Совета слишком хорошо знал натуру Святой Инквизиции. У этих господ плана с менее чем тройным дном не бывает просто по определению. Аркинский престол давно уже точил зубы на вольнодумный Ордос. Недавние события в Кинте Ближнем едва не позволили инквизиторам добиться и от аррасского султана отмены знаменитого закона "Из Арраса выдачи нет". Но Его величество оказался куда более здравомыслящ и хитёр, он слишком хорошо умел считать прибыли от всех тех непризнанных алхимиков, механиков, инженеров, которых "за ересь" вот-вот могли отправить на костры по всему Старому Свету. Султан был достаточно мудр для того, чтобы предложить гонимым убежище - если только они не станут вмешиваться в собственно аррасские дела и указывать подданным его величества султана, что Аррасом можно было б управлять и получше. После Скавеллской битвы несколько тысяч "нежелательных элементов", выдачи коих настойчиво добивался Аркин, втайне были переправлены султаном в Ордос и мелкие герцогства Изгиба; когда прыть святых братьев (равно как и их количество) в Аррасе несколько поубавились, изгнанники вернулись обратно.
     Но что инквизиции Аррас, мрачно размышлял милорд ректор. Что им эти жалкие несколько тысяч книгочеев и лицедеев, пригревшихся в Кинте Ближне