карликов. Тащились вместе с ними и чудовища совершенно кошмарного вида, так что сразу и не поймёшь - то ли это звери, то ли разумные существа. Опустившиеся мосты были широки, с надёжными перилами, так что никому не грозила опасность свалиться. Вот только куда ж они все идут?.. там, где сходились мосты, не было ничего, одна только пропасть.
     - Отец?.. Сколько ещё можно ждать?!
     - Они всё равно обречены, - последовал ответ. - Я должен понять, куда ударить.
     Ниакрис не успела осознать, что значит "обречены" - внизу не стояло никаких жрецов с кривыми жертвенными ножами. Что, всех плетущихся по мостам просто столкнут в бездну? Но зачем, для чего?
     - Смотрите, камень! - воскликнула Тави.
     И верно - громадный рубин засветился ярче, внутри метались волны бешеного пламени, хотя поверхность оставалась по-прежнему холодной. Шеренги существ на мостах внизу всё так же влеклись к пропасти в каком-то тупом оцепенении. Передовым рядам до края оставалось не больше десятка шагов.
     К горлу Ниакрис подкатил отвратительный липкий комок. Уж, казалось бы, ко всему привычна, всё видела. Ан нет, оказалось, не всё.
     - Что это значит?! - рявкнула Клара. Остриё рубиновой шпаги застыло у самого горла дуотта.
     - Праффящщие яффляютт мощщь сффою, - невозмутимо ответствовал дуотт, не обращая внимания на сталь возле собственной шеи.
     Девять шагов до пропасти. Восемь. Семь. Ниакрис поняла, что она сейчас или убьёт дуотта, или сама лишится чувств, несмотря на всю школу Храма Мечей.
     - Останови это! - Шпага коснулась коричневой кожи, проколов её. Выступила капля тёмной крови. Дуотт не дрогнул, не попытался защититься.
     - Слишшкком поссттно, косспошша. Феликкая Раппотта путтет заффершшена. Не секкоттня, и не с этой... - Он замялся, подыскивая слово. - Не с этой шшертффой, хотя "шшертффа" - непраффильное понятие...
     Три шага. Два. Один.
     И - это оказалась не Клара и не Ниакрис. Не Райна и не старый некромант. Сабли Тави сверкнули двумя алыми сполохами, однако... голова дуотта не отделилась от туловища, не взлетела в воздух, оставляя за собой косой шлейф крови, - клинки яростно зазвенели, натолкнувшись на невидимую, но непробиваемую преграду. Дуотт отскочил, резко толкнул Клару, та едва удержалась на краю пылающего камня; на помощь кирии рванулась Райна, её собственный меч уже с шипением описывал смертельную дугу. Оба дуотта с удивительной резвостью бросились наутёк по выгнувшемуся мосту, однако какое-то заклятье всё-таки рухнуло - за один шаг до пропасти первые ряды обречённых жертве существ - а там были и люди, и гномы, и многие другие - вдруг замерли, словно у них раскрылись глаза и они только сейчас осознали, где очутились.
     Дикие крики, в которых не осталось ничего человеческого. Так не кричат даже звери, оказавшись на волосок от гибели. Прозрели, похоже, лишь передние ряды обречённых, под ногами у которых уже разверзалась бездна. Задние всё так же напирали, по-прежнему ничего не видя, ничего не понимая.
     Под ногами Клары и её спутников ярко полыхнул камень - словно наслаждаясь неописуемым ужасом и отчаянием оказавшихся на краю пропасти. "Это тоже было задумано? - мелькнуло у Ниакрис. - Может, это не клинки Тави сломали что-то, а дуотты сами "отпустили" в последний миг до предела натянутые вожжи?"
     Тави бросилась было в погоню за двумя удирающими дуоттами, успела дважды - крест-накрест - угостить последнего саблями, но простые стальные клинки лишь бессильно отлетали от незримой брони.
     - Тави! Сестра! - выкрикнула Ниакрис, бросаясь за мельинской воительницей и повисая у неё на плечах. - Назад, назад!..
     Остриё рубиновой шпаги отточенным движением описало в воздухе какой-то сложный знак, Клара Хюммель что-то пробормотала - и вдруг согнулась, словно получив страшной силы удар в живот, выронив оружие и скорчившись от боли. Бежавший последним дуотт повернулся, злорадно расхохотавшись.
     А внизу, на ведущих в никуда мостах, тем временем воцарился полный хаос. Первые три или четыре ряда пришли в себя, отпрянули от края, однако остальные продолжали шагать вперёд, попросту отталкивая и опрокидывая пытавшихся вырваться из ловушки. Кто-то первый - кажется, человек - не удержался, с отчаянным воплем сорвался, повиснув на самом краю; на выручку ему бросился какой-то гном, схватил за руку, но слепо шагавшее сзади существо (Ниакрис таких рас не знала - тело человека, но голова пса) запнулось о гнома, повалилось и камнем низринулось вниз, увлекая за собой и гнома и человека.
     Два вопля слились в один. Три фигуры падали вниз, и в тот же миг рубиновый камень окончательно пробудился к жизни. Ниакрис ощутила неудержимый позыв к рвоте, от низа живота к горлу прокатилась волна дурноты. Камень исторгал могучую магию, вниз, к падающим фигурам рванулись ленты призрачного пламени, обхватывая, подобно щупальцам сказочного кракена, и таща их вверх.
     Что происходило на мостах - невозможно описать никакими словами. За несколько шагов до пропасти лишающее воли заклятье спадало, люди и нелюди начинали метаться, пытаясь пробиться обратно сквозь напирающую толпу. Кто-то, озверев, просто отшвыривал всех с пути, не обращая внимания на то, что не успевшие прийти в себя просто срывались и летели вниз.
     А на месте провала растянулось подобие паучьей сети, где медленно кружились сейчас захваченные щупальцами пламени самые первые жертвы. По сходящимся к этой сети мостам всё так же текли сейчас потоки обречённых. Паутина расширялась, вот её бесплотные края мазнули по мостам, захватывая с собой рвущихся прочь от края несчастных. Вот в сети оказалось уже пять тел... восемь... десяток... полтора - и Ниакрис потеряла счёт.
     Паутина росла, и с её ростом, казалось, увеличивались силы тех, кто слепо напирал на мостах, толкая немногих очнувшихся к пропасти. Теперь уже десятки тел ежесекундно сваливались в огненную круговерть; пламенная сеть с отчаянно бьющимися в ней жертвами начала вращаться, вытягиваясь вверх чудовищным веретеном; Ниакрис и остальные её спутники ощутили, как рубиновый камень вздрогнул, посылая вниз волну испепеляющего жара. Раздавшиеся крики, казалось, способны были обрушить даже своды Великой Пирамиды. Огненные сети тащили вверх обгорающих заживо, вопли не смолкали, словно пламя нарочно жгло так, чтобы мучить, но не убивать слишком быстро. И не было дыма, в котором несчастные жертвы могли бы задохнуться.
     - Что мы здесь стоим?! - срывающимся голосом, пополам со слезами, выкрикнула Тави. - Убьём их всех! Клара! Ты же... чародейка... Долины... ну сделай же что-нибудь!
     Внизу уже не десятки - сотня тел ежесекундно валилась в огненную купель. И по-прежнему - за несколько шагов до края приносимые в жертву обретали полное сознание, успевая понять, что за участь им уготовлена.
     Клара же Хюммель повела себя более чем странно. Ни с того ни с сего чародейка вдруг распласталась на рубиновом камне, прижавшись к нему всем телом и пристально всматриваясь в его пылающую глубину. Кто знает, что она там увидела, однако в этот миг очередь дошла и до самого отряда. Из проходов возле ведущих к рубиновому камню арок стали выныривать фигуры. Воины. Лучники и копейщики. Панцирники в тяжёлом вооружении явно готовились вступить на узкие мостки, стрелки рассредоточивались по уступам вправо и влево. "Интересно зачем, - мельком подумала Ниакрис, - оттуда ведь не дострелишь до нашего камешка..."
     Огонь внизу истачивал тела захваченных сетью, их затягивало под рубиновый кристалл, и жертвы пропадали из вида Ниакрис. Однако камень ощутимо вздрагивал, словно удав, заглатывая очередную жертву.
     - Сейчас увидим, - внутренний голос старого некроманта оставался по-прежнему спокоен и бесстрастен. Бывалый волшебник держался молодцом. Его, похоже, не шибко занимала собственная участь.
     И они увидели. Косо протянувшиеся вверх стены Великой Пирамиды начали бледнеть, истаивать, и стоявшие на рубиновом камне Клара со спутниками словно бы очутились на вершине исполинской горы, с которой можно было окинуть единым взглядом весь Эвиал, от одного Предела Тьмы до другого.
     Западный край мира сейчас являл собою кипящий котёл, каким-то образом поставленный набок и отчего-то не выливающийся. Поверхность мрака вспухала громадными, в лигу поперечником, пузырями, они надувались, содрогались, словно в спазмах боли, и лопались, так что чёрные брызги летели окрест - что означало их падение на все окрестные земли: Правую и Левую Клешни, равно как и на небольшой островок Утонувшего Краба. Достигнув земли, капли превращались в чёрные вихри, воронки смерчей хищно тянулись к беззащитной как будто бы земле; и навстречу им с каждой из многочисленных "звёзд", щедро разбросанных по землям обеих Клешней, поднимались огненные сети, точь-в-точь такие же, как захватывающая сейчас жертвы под рубиновым камнем. Алое и чёрное сталкивалось в короткой, но яростной борьбе, и смерчи гасли, рассеиваясь безвредным серым туманом; угасшими блёклыми обрывками оседали вниз и остатки защитных "сетей".
     А по изогнутым узким аркам прямо к застывшей пятёрке уже бежали воины в алом и зелёном, вооружённые длинными пиками. Несколько лучников пустили стрелы, и - к полному изумлению Ниакрис - наконечники коротко звякнули о полированный камень. Но ни одна не подлетела ближе чем на пять шагов - предупреждение, что ли?
     - Отец, не пора ли нам отсюда?..
     - Гм... кое-какие узлы хотелось бы проследить ещё разок, но... ладно. Можно уходить.
     - Всё, хватит! - словно услыхав их разговор, лежавшая пластом Клара в тот же миг оторвала ухо от рубинового камня. - Погостевали - и будет.
     - А как же... - заикнулась Тави.
     - Попробую пробить, - хмуро отозвалась Клара. - Сударь Бельт, мне нужна ваша помощь...
     Копейщики добежали тем временем до самого камня, остановились, не вступая на него, наставили пики. Как они, простые воины, ухитрялись не замечать пропасть внизу - кто знает; тем не менее все мосты они заперли, просто запрудили телами.
     - Очень мило, - обронила Клара. - И что теперь?
     - Теперь, очевидно, они попытаются принести в жертву нас, - спокойно ответил старый некромант.
     - А чего мы, собственно говоря, ждём? - в тон ему, невозмутимо осведомилась Райна, выразительно глядя на копейщиков и слегка поводя остриём меча.
     - Последнего штриха, - бледно усмехнулась Клара.
     Ждать пришлось недолго. Все в отряде, кто владел магией, внезапно ощутили резкий и болезненный укол - Сила пришла в движение.
     От дальней стены к пылающему рубиновому камню потянулся ещё один мост. Он разматывался, словно обычная лента, какие девушки вплетают в косы. И по нему, ещё не до конца достигшему жертвенника, к замершему отряду Клары двинулась странная процессия - облачённые в алое пламя дуотты, да-да, не в простые одежды, а именно в пламя, во всём подобное тому, что продолжало бушевать сейчас под рубиновым алтарём, всасывая в себя всё новые и новые сотни жертв, непрерывным потоком изливавшиеся из тёмных арок в далёких стенах.
     - Правящие, - с ненавистью бросила Тави. Грудь мельинской воительницы бурно вздымалась.
     - Они самые, сестра, - медленно проговорила Ниакрис, присматриваясь к ближайшему копейщику. Это был, бесспорно, человек, во всяком случае изначально. Но глаза его казались буркалами какого-то зверя, громадные, круглые, со сходящимися, точно ворота, справа и слева, вертикальными веками и жёлтой, словно у хищной птицы, радужкой вокруг узкой чёрной щели зрачка. Выбивавшиеся из-под высокого шлема волнистые чёрные волосы казались куда толще обычных человеческих, лицо было каким-то серым, и Ниакрис почудилось, что под кожей, на щеках, ниже скул, начинают проступать контуры зреющей внутри чешуи. Длинная пика смотрела прямо в грудь дочери некроманта, нацелившись внушающим уважение наконечником, похожим на вытянутый лист. Широкий и плоский оголовок копья украшал лиственный же узор.
     - Ты не успеешь, - медленно произнесла про себя девушка, выразительно глядя прямо в нечеловеческие глаза, словно копейщик мог каким-то образом расслышать её. - Ты не успеешь. Ты думаешь, твоё копьё длинно, ты не подпустишь меня к себе? Дудки. Твои веки не успеют даже схлопнуться, а я уже окажусь рядом. И тогда мне не потребуется никакого оружия.
     Копейщик вздрогнул, затравленно взглянул на воительницу, попытался отодвинуться подальше.
     - Ты ведь знаешь, как это будет, - продолжала Ниакрис. - Я окажусь так близко, что на полмгновения ты словно бы овладеешь мной. Я почувствую твоё звериное дыхание. Я загляну в эти глаза и увижу в их глубине смерть. Твою смерть, она уже там, и ты это знаешь. Тебе не уйти. Меня не удержит никакое оружие. Ты завоешь, ты низринешься вниз, в алую сеть, и она потащит тебя внутрь того самого камня, который ты готов защищать ценой собственной жизни; вот только стоит ли он этого? Ты уверен? И ты не боишься умереть за это?..
     Само собой, её вопросы оставались без ответов.
     - Друзья, - спокойно произнёс некромант Бельт, - с этими "правящими" мне лично всё ясно. По своему обыкновению они плетут целую сеть заклинаний, узел которых - здесь, в этом рубине. Мы прекрасно сгодимся, чтобы... м-м-м, затянуть этот узел покрепче или перекинуть верёвочку к новому - неважно. Нам сейчас расскажут что-то очень возвышенное и постараются наложить заклинание, вроде как на тех несчастных, которых поджаривают внизу. Друзья, атакуем ли мы прямо сейчас или... дождёмся этих "правящих", чтобы захватить и их с собой, если что?
     - Поменьше патетики, досточтимый господин Бельт, - отрезала Клара. - Никого захватывать с собой не станем, хотя бы потому, что лично я погибать здесь не намерена.
     Мост неторопливо разматывался над пропастью, а Клара Хюммель встала в позицию, демонстративно отсалютовав копейщикам рубиновой шпагой.
     - Я собью им магическую защиту. Будет откат. Сильный. Могу потерять сознание. Тогда дорежете остальных, - резко и отрывисто бросила чародейка. - Ниакрис, начнёшь ты, потом Тави. Райна, со мной.
     - Как всегда, кирия, - кивнула воительница. Процессия "правящих" дошла примерно до середины пропасти, когда Клара Хюммель начала действовать.

***

     ...Никто в отряде не знал, насколько она устала. Бесконечные недели бесплодной погони. Слово Боевого мага, которое больше его чести и жизни, продолжало действовать, но, с другой стороны, Клара всё чаще и чаще задавалась вопросом, нельзя ли исполнить данную самой себе клятву - покончить с Западной Тьмой - как-то по-другому. Мечи где-то на другом краю мира, даже добраться к ним так просто не удастся. А Тьма - вот она, протяни руку, и пальцы скроются за непроницаемой завесой. Здесь, в Империи Клешней, думала Клара, эту Тьму стараются приручить, словно дикого зверя, - с тем чтобы потом натравливать её на врагов по собственному выбору. Именно поэтому она, Клара, и тянула так долго с ответным ударом. Дуотты перестарались. Перехитрили сами себя. Они уже забыли, что такое встречать врага лицом к лицу. Бесконечные, столетия длящиеся заговоры, сложнейшие комбинации - им бы расстрелять её отряд ещё там, на севере, не вступая ни в какие переговоры и не считаясь с потерями; так ведь нет, вспомнили про магию крови, решили, что редкостная добыча - чародейка Долины магов, волшебница Извне - станет особо ценным добавлением к плетущимся вокруг Великой Пирамиды сетям.
     Да, она рисковала, не приняв боя ещё там, на улице, под чистым небом. Но зато теперь она знала. Перед ней одна за другой разворачивались картины наступления Клешней на восточные земли; мелькнул странный город, нависшая над ним тёмная туча, а в ней - человеческое лицо; отчего-то у Клары сдавило сердце, но видение оказалось слишком мимолётным, тотчас сменилось другим, оставив по себе лишь сосущую тревогу.
     Нетрудно было установить связь Пирамиды и того самого загадочного схрона, в котором лихая Сильвия рубила железные скрижали. Рубиновый камень являл собой узел множества заклинаний, сплетённых дуоттами, протянувшихся далеко, порою на сотни и тысячи лиг. Запад Эвиала по-прежнему защищала редкая цепь неведомо кем воздвигнутых крипт, и через эту преграду Западная Тьма перехлестнуть не могла. Только - сочиться отдельными ручейками.
     Однако она сочилась, и скапливалась, и превращала отдельные земли на пока ещё свободном Востоке в свои владения, они, в свою очередь, сливались, образуя настоящие бастионы Мрака. Цепь отпорных скрижалей ещё держалась, но разрыв не мог не сказаться - рано или поздно.
     У тебя мало времени, Клара. Слово боевого мага больше его жизни, так пусть тогда эта жизнь будет отдана за достойное дело, коль уж так повернётся.
     Великая Пирамида не зря звалась Великой. Дуотты тоже не бездельничали, древняя раса умела плести заклинания, мало в чём уступающие чарам самой Клары. Сперва волшебница рассчитывала смести копейщиков с одного из арочных мостов чем-то вроде катящегося каменного жернова, однако от этой мысли пришлось тут же и отказаться. Незримые сети Пирамиды опутывали те бестелесные "руки", которыми маг плетёт своё чародейство. И, увы, Клара не могла одним движением брови просто приказать всем воинам врага умереть в единый миг, скажем, побросавшись с высоких арок в пропасть.
     Но вот снять, хотя бы на время, магический щит, закрывавший их, было в её силах.
     Пикинёры явно решили, что пятеро пленников вот-вот бросят оружие и сдадутся. Положение их казалось безвыходным. Все ведущие на рубиновый камень мосты заняты воинами в алом и зелёном, длинные копья смотрят прямо в грудь "гостям". Им некуда деваться, а их собственное оружие бессильно против воздвигнутой "правящими" защиты.
     ...Никогда ещё в Эвиале заклятье не давалось Кларе настолько тяжело. Она знала, что на неё вот-вот обрушится давящий откат, но, к счастью, многие и многие маги простых миров, с которыми боевому магу Долины случалось переведываться в прошлом, слепо полагались именно на всякого рода чародейские щиты, закрывая своих слуг. Это можно взорвать изнутри, и Клара взорвала - как уже не раз проделывала в иных мирах.
     Рубиновая шпага описала в воздухе широкую дугу, оставляя за собой огненно-красный след, почти в тон пламени жертвенника под ногами. Старый приём - почувствовав узлы вражеского заклинания, вбросить в них как можно больше Силы, а миг спустя - резко её убрать. Заклятье дуоттов отразило бы прямой удар.
     ...Клара, само собой, не могла знать, что именно этот приём не без успеха применили эвиальские маги во время осады Чёрной башни...
     Резкий и внезапный - но беззвучный - удар по барабанным перепонкам, словно у ныряльщика, проваливающегося на большую глубину. Воздух перед рядами копейщиков вспыхнул голубым и тотчас угас. И последнее, что видела Клара, перед тем как её сознание погасло от боли, - распластавшаяся в великолепно-тигрином прыжке Ниакрис, в руках обломок копья с наконечником, который она и всадила прямо в лицо оказавшемуся на её пути пикинёру...

***

     Тело Клары Хюммель обмякло, когда её шпага не успела даже завершить круг. Валькирия Райна с лёгкостью подхватила чародейку, закинула одной рукой на плечо, другой размахнулась мечом. Ниакрис, точно настоящий дракон, метнулась прямо через пропасть, повисая на пиках столпившихся солдат; а сама Тави, завизжав что было мочи, рубанула по выставленным вперёд древкам, прорываясь ближе, и миг спустя её сабля прошлась под обрезом шлема стоявшего первым копейщика.
     Великая Пирамида негодующе загудела - низко, басовито, так что всё вокруг задрожало. Тави ощутила приступ тошноты, но выучка Вольных сказывалась - она уже ворвалась на мост, рубя во все стороны. Несколько копейщиков с воплями сорвались вниз - магия их больше не защищала и не поддерживала.
     Воины с остальных мостов качнулись было вперёд, однако тыл отряда Клары прикрывал не кто-нибудь, а некромант Бельт. Отец Ниакрис не терял времени даром. На гладкой рубиновой поверхности жертвенника осталось лежать мёртвое тело зарубленного Тави солдата; некромант рывком вздёрнул убитого на ноги, заглянул в широко раскрытые глаза, что-то прошептал - и несильно шлёпнул основанием ладони в затылок шлема, одновременно