и всякие прочие эльфы.
    Фесс украдкой взглянул на Императора - тот слушал совершенно спокойно,
лицо его как никогда напоминало сейчас мраморную маску.
    - Благородное сословие имеет предложить  повелителю  послать  нас  как
депутацию к магам. Я немало послужил  вашему  царственному  родителю,  мой
Император, никто не поставит под сомнение мою верность Империи, и сейчас я
готов отправиться к чародеям. И  говорить  с  ними,  дабы  прекратить  сие
ослабляющее Империю бедствие.
    Барон с достоинством поклонился, в тишине скрипнули его доспехи.
    - Очень хорошо, - сказал Император. Сказал  так,  словно  именно  этих
слов  и  именно  этой  речи  он  ждал.  -   Прошу   благородное   сословие
высказываться дальше.
    Бароны не заставили просить себя дважды. Они выходили один за  другим,
на разные лады повторяя одно и то же - с магами воевать невозможно, Радуга
- над„жнейший страж и оплот Империи, как может левая рука  объявить  войну
правой, нельзя забывать о недобитых Дану, надо помнить об  эльфах,  нельзя
спускать глаз с гномов, говорят, на севере умножились орки...
    Император не произнес ни единого слова  в  ответ,  ограничиваясь  лишь
короткими учтивыми кивками.
    Но, конечно же, о своих сыновьях и дочках, что ушли в  Семицветье,  не
дерзнул произнести вслух ни один из баронов.
    А Император, само собой, напоминать не стал.
    - Признателен благородному сословию, - ничего  не  выражающим  голосом
произнес он, когда многочисленные бароны и немногочисленные графы  наконец
выдохлись.  -  Я  все  понял.  Теперь  пусть  говорят  командиры,  носящие
легионный меч.
    Легат Сулла шагнул впер„д, прямой и напряж„нный,  словно  на  строевом
смотру.
    - Магиков надо кончать быстро, - пролаял он. Словно и не  слышал  слов
барона. - Хвала Спасителю, у нас достаточно сил - я воздаю должное храбрым
баронам,  подоспевшим  к  нам  со  своими  дружинами.  В  тр„х  днях  пути
неспешного марша находится главная башня Ордена Кутул.  Предлагаю  нанести
удар и уничтожить засевших там чародеев. Для этого потребуется...
    Побагровевший Брагга вновь шагнул на середину. Взмахнул рукой  -  латы
отозвались скрипом и лязгом.
    - Ты разве не слышал, о чем говорилось тут, легат?!. Какой удар!  Надо
вступить в переговоры!..
    - Даже если условием их  станет  выдача  меня  Семицветью,  Брагга?  -
холодно  спросил  Император.  Глаза  его  изучали  барона  с  отстран„нным
интересом. Никаких иных эмоций на мраморной маске, заменившей лицо.
    - Ар... гхм... мой повелитель... - смешался барон.
    - С позволения всемогущего повелителя, - прошелестел мягкий голос.  Из
задних рядов выступил высокий и тонкий человек, тоже в богато изукрашенных
доспехах - только в отличие от Браггиных эти вышли из кузниц гномов.
    Из-под ч„рного шлема ниспадали до плеч густые белые волосы, не  седые,
а именно белые, с  легким  розоватым  оттенком,  словно  снег  под  лучами
заходящего весеннего  солнца.  Вместо  левого  глаза  -  уродливая  ч„рная
впадина. Повязки не было.
    Граф Тарвус. Не менее богатый, чем Брагга, почти независимый правитель
земель у восточной границы.
    - Посмотрите на мой левый глаз, благородное сословие, и вы, доблестные
легаты. - Граф говорил необычайно мягко и негромко, его голос  можно  было
спутать с низким женским. - Этот глаз мне  выжгли  в  подземельях  Радуги.
Выжгли медленно, специальным заклятьем,  не  дававшим  мне,  помимо  всего
прочего,  потерять  сознание  от  боли.  А  знаете,  за  что,  досточтимый
нобилитет и  легатство?  Я  не  отдал  им  свою  дочь.  Корнелия  обладала
способностями. Е„ хотели забрать. Однако она предпочла отречься от титула,
она взяла в руки меч и стала на„мницей. Я не знаю, жива она или ухе отдала
жизнь на виселице. А вс„ потому, что не хотела становиться волшебницей. Не
хотела проходить  через  те  ритуалы,  что  требует  Радуга,  кощунственно
прозываясь именем прекраснейшего  небесного  видения.  Когда  я  отказался
выдать им мою девочку, они взяли меня. Корнелию  не  нашли  -  она  успела
бежать. Тогда мне выжгли глаз. В полном соответствии со  стать„й  кодекса.
За укрывательство, - Граф изящным жестом указал на пустую  глазницу.  -  Я
знаю, почтенные нобили, многие из вас отдали своих детей чародеям. Все  мы
понимаем - помимо всего прочего, они заложники, гарантия  нашей  верности.
Кто поднимает руку на семь Орденов, поднимает руку на своих же  детей.  Не
спорю, придумано очень ловко. И вот мы уже слышали речь барона Брагги. Что
же поведал нам доблестный барон, чью смелость не подвергнут сомнению  даже
его враги? "Давайте скорее сдадимся, - сказал отважный  барон.  -  Давайте
заключим мир любой иеной". Вот что  стояло  за  гладкой,  отрепетированной
речью. Но подумал ли преславный барон, что цена этого мира - наша честь?..
    Граф сделал эффектную паузу.  Барон  Брагга  стоял  красный  как  рак,
сопел, кряхтел и тискал эфес длинного полутораручного меча.
    - Да, да, уважаемые нобили, да,  мой  повелитель,  -  вновь  заговорил
Тарвус, возвышая голос. - Не стану говорить, что маги потребуют, чтобы  мы
отказались от присяги нашему Императору. Согласно этой присяге  все  мы  -
его верные и вечные защитники, пока смерть не смежит нам очи. Его слово  -
закон для нас. Кто не хотел - мог не присягать. Мог бежать.  Мог  уйти  за
восточный рубеж.  Мог  стать  прислужником  Радуги  -  у  любого  человека
благородного  происхождения  можно  отыскать  хотя  бы  слабый  нам„к   на
магические способности. Однако кто присягнул - тот должен знать, что  пути
назад нет. Слово  Императора  -  закон.  Коронный  Совет  утратил  власть.
Кстати, почему здесь нет  ни  одной  составлявшей  его  персоны?  Где  Его
преосвященство архиепископ Мельинский? Где иерархи церкви  Спасителя?  Где
столичное дворянство? Я, граф Тарвус, с  малой  дружиной  гостил  у  моего
старинного друга,  барона  Лейафы,  в  окрестностях  сего  благословенного
городка. Услыхав призыв  повелителя,  мы  с  моим  благородным  другом  не
мешкали...  Однако  где  же   многочисленное   и   доблестное   мельинское
дворянство?..
    Ответа не последовало. Никто не посмел  перебить  графа,  а  Император
молчал, лишь едва заметно кивнул, давая Тарвусу знак продолжать.
    - Император  изронил  сво„  слово.  Не  дело  нам,  добрым  подданным,
подвергать его сомнению, Честь наша, и доблесть, и слава  требуют  точного
выполнения воли  повелителя,  Я  согласен  с  преславным  легатом  Суллой.
Надлежит бить по главным башням Орденов.  Башня  Кутула  -  ближайшая.  Не
исключено, что там нас и станут ждать. Но до следующей - недели  и  недели
пешего  марша.  Требуется  солидная  подготовка.  Обеспечение  фуражом   и
провиантом. А Кутул - близок. Предлагаю не мешкать и выступить немедленно,
Отставшим частям - двигаться прямиком туда. К башне Кутула  ведут  хорошие
дороги, даже по нынешнему времени года. Я все сказал, господа.
    - Прошу позволения,  мой  повелитель,  -  прохрипел  Брагга,  выступая
впер„д.
    - Говори, говори, барон, - равнодушно проронил Император. - Вот только
отчего  ты  называешь  повелителем  меня?  По-моему,  тебе  следовало   бы
обращаться так к почтенной Сежес или кто там сейчас занимает в  Семицветье
пост главы Ареопага?
    - С позволения Императора - никто, - поклонился Тарвус.
    - Мы побеседуем после, граф, мне любопытно узнать, откуда у вас  такие
сведения. - Император светски улыбнулся. - Пусть сейчас говорит барон.
    - Мой Император, граф Тарвус усомнился в нашей преданности и верности.
- Сжав кулаки, Брагга метнул в графа злобный взгляд. -  Но  преданность  и
верность - это не только слепое повиновение. В Книгах  Спасителя  сказано:
"и если пастырь ведет отару к  обрыву,  не  возбраняется  отаре  повернуть
вспять". Война с магами - это путь к обрыву, мой Император!  Они  перебьют
нас так же легко, как...
    - В Мельине, - заметил Император, - им этого не удалось.
    - Но сколько храбрых легионеров осталось на мельинских улицах?!  Сотни
и сотни! За несколько погибших волшебников...
    - Вся Радуга едва ли превышает числом семь тысяч человек,  -  спокойно
сказал Император. - Мы можем выставить вдесятеро больше.  Только  легионы,
не считая дружин доблестных баранов.
    - Разве в такой войне важна численность?! - завопил Брагга,  забыв  об
этикете.
    - Как показал Мельин - важна, - уронил Император. - В ближнем бою  маг
успевает сразить девятерых. Но десятый сражает его. Но не об  этом  сейчас
речь, доблестный барон. Насколько я понял, ты не хочешь принимать  участия
в этой войне. Молчи! Ты уже вс„ сказал. Так вот, все, кто думает  так  же,
как барон Брагга, могут покинуть  мой  лагерь  немедленно.  Даю  вам  свое
императорское слово, что ни один волос не упад„т с  вашей  головы,  потому
что на мой призыв вы откликнулись. Но предупреждаю -  сели  мы  встретимся
как враги, пощады не будет. Не будет пощады никому, кто  станет  сражаться
за Радугу. И я хочу, чтобы герольды провозгласили об этом немедленно.

                                                                   ГЛАВА 9

    "Кик хорошо, - думала Клара Хюммель, - что я решила  осмотреться.  Как
хорошо, что мне взбрело в голову воспользоваться тропой, а не воротами. Мы
стали слишком самонадеянны. Беспечны. Опьянели  от  собственной  силы,  от
того, что за много веков никто  не  бросил  нам  по-настоящему  серь„зного
вызова. И вот, пожалуйста. Хищные твари над тропой. Плотоядные растения  -
по  бокам.  Дикий  Лес,  внезапно  выпрыгнувший  из  своих  дрейфующих   в
межреальности гн„зд,  чего  не  случалось  уже  добрых  два  века.  Что-то
страшное происходит там, внизу, что-то страшное, а мы по-прежнему ни о ч„м
не знаем и ничего не понимаем. Но теперь есть шанс, что разбер„мся.  Если,
конечно, я унесу отсюда ноги".
    Путь оказался долог, тернист и прямо-таки усеян внезапно  возникающими
препятствиями.    И    не     только     хищниками     или     плотоядными
растениями-кровососами. Порой волшебницу охватывало внезапное  удушье  или
начинало казаться, что тропа и  вс„  окружающее  е„  скручивается  в  один
исполинский кокон. Неведомая сила рвала и трепала пролегшие  в  Междумирье
пути, просто чудо, что они вс„ ещ„ вели куда надо.
    И дело тут явно было не только во вторгшихся козлоногих тварях.  Клара
всем  своим  существом  урожд„нной  волшебницы  ощущала  глубокие,  острые
вибрации,  какие-то  непонятные   судороги,   волнами   прокатывающие   по
пронзающей Межреальность Силе.
    И невольно ей захотелось, чтобы в высоких небесах на самом  деле  жили
боги,  мудрые  и  добросердечные.  Чтобы  Спаситель,  в   которого   столь
неколебимо верит Аглая, оказался бы чем-то большим, чем просто легенда.
    Она отбрасывала эти мысли как малодушные и недостойные  боевого  мага,
однако они возвращались вновь и вновь.
    Кларино появление в Мельине оказалось  безрадостным.  Стоял  пасмурный
осенний день; над развалинами города ещ„ поднимался дым, догорали  остатки
Ч„рного Города. Белый Город его обитателям удалось отстоять,  однако  лишь
для  того,  чтобы  теперь  с  мечами  наголо  защищать  от  рвущихся  туда
погорельцев. Кто-то сбивался в угрюмые  ватаги,  намереваясь  двигаться  в
южные земли; кто-то, напротив,  бессмысленно  толокся  у  покрытых  густой
копотью городских ворот, которые уже никто не охранял.
    Даже ко всему привычной Кларе стало дурно  -  настолько  сильно  пахло
пал„ным. Даже приблизительно невозможно было прикинуть, сколько  же  людей
заживо сгорело в Ч„рном Городе.
    Она медленно шла по грязной дороге, мимо наспех  разведенных  костров,
краем уха ловя обрывки разговоров.
    - Вс„ магики. Вс„ они, проклятые, - горячилась женщина, прижимавшая  к
себе тр„хлетнего мальчонку - видно,  не  было  сил  отпустить  после  того
ужаса, из которого они вырвались. - Мятеж учинили, правильно их владыка  к
ногтю решил прижать...
    - За Императором! За ним идти надо! - талдычил рядом с ней древний дед
- чуть ли не единственный в п„строй толпе  погорельцев.  Дед  опирался  на
увесистую палку, и вообще непонятно было, как  ему  удалось  выбраться  из
огня. - Он легионы на север повел. К нему пристать надо! У него и  припас,
и все!..
    - Ага, нужен ты ему больно, - хмуро бросил здоровенный мужик в кожаном
фартуке. - Из-за него-то вс„ и началось. Он сам первый на  магиков  напал.
Небось не трогал бы их, и вс„ обошлось бы...
    Дальше Клара слушать не стала, прошла мимо. Вс„ понятно и так. Разброд
и смятение, смятение и разброд. Император, заваривший всю эту кашу, исчез,
все беды свалились на головы ни в ч„м не повинных горожан.
    "Такова суть всякой власти. Кроме лишь той, что у нас в Долине", -  не
без гордости подумала Клара.
    Она шагала прочь от Мельина на юг широким и  упругим  шагом.  Неброско
одетая женщина - сейчас лет тридцати пяти на вид - со  шпагой  у  пояса  и
мечом за спиной.  Магия  в  Мельине  была  мертва  -  и  Клара,  почти  не
прикладывая усилий, могла идти по ч„ткому следу. Козлоногие не  прятались.
Похоже, они как раз хотели, чтобы она их отыскала.
    Остановилась она только один раз - перекусить взятыми  ещ„  из  Долины
запасами, когда унылые ряды спасшихся из огня жителей скрылись наконец  за
поворотом дороги и вокруг потянулись живые изгороди - вдоль дороги  лежали
поля и фермы.
    День уже клонился к вечеру, когда Клара добрела наконец до места.
    Старый дольмен на склоне холма - он врос в землю так, что между  тремя
могучими каменными плитами получился не сквозной проход,  а  пещерка.  Сам
холм был весь покрыт пожухлой травой, м„ртвые тела летних красавиц шуршали
под ногами.
    Дольмен казался совершенно пустым и м„ртвым.  Ни  малейшего  дуновения
Силы. Все незримые обитатели холмов давно пали в неравной борьбе или  ушли
далеко на восток, в Бросовые земли.
    Клара сбросила с плеч поклажу, расстелила на холодной и  липкой  земле
чешуйчатый плащ из кожи василиска, не пропускавший ни сырости, ни  мороза,
- завернувшись в него, можно  было  спокойно  спать  на  снегу,  не  боясь
отморозить почки и вес прочее. Привалившись спиной к  шероховатому  камню,
расслабила тело и принялась ждать.
    Дольмен не только казался, он и на самом деле был пустым и м„ртвым. Ни
один маг этого мира не смог бы при всем  желании  откопать  в  н„м  ничего
необычного. Но Клара Хюммель к их числу не  принадлежала.  Дольмен  многое
видел и многое помнил. Где-то в самой глуби  невообразимой  для  смертного
памяти магического камня, помнившего первое появление  Тьмы  и  первых  е„
служителей, запечатлелся извилистый ход из-под холма, что  на  самом  деле
был не холмом, а древним могильником. Клара сосредоточилась и  постаралась
дотянуться до подземной камеры. Легко пронзила толстый слой земли.  Девять
слоев  бр„вен,  Слой  белого  камня  -  он,  похоже,  содержал   включения
парализующей магические способности субстанции, однако Клара  пробилась  -
слишком велика была инерция;  правда,  прорыв  этот  отозвался  сильной  и
резкой болью в висках.
    Дальше ничего не было. Только затхлый  воздух  склепа.  Каменный  гроб
таких размеров, что в него смело можно было уложить пяток человек.
    И пятно тщательно замурованного хода, что в„л ещ„  глубже.  Волшебница
попыталась осторожно проникнуть под каменную  крышку  саркофага,  проникла
и...
    И тотчас же отд„рнулась, словно ее обожгло.
    Существо, что покоилось в каменном гробу, не  имело  ничего  общего  с
человеком, кроме прямохождения  и  наличия  пары  ног,  очень  похожих  на
козлиные. Верхняя  же  часть  тела  очень  напоминала  тех  самых  летучих
"скатов", которых она видела при первой встрече с козлоногими. А  еще  это
создание очень походило...
    Очень походило на неразумную и злобную тварь жзашпаупата, что пыталась
преградить ей путь на тропе.
    Клара  тихонько  охнула.  Ей  внезапно  стало  очень  страшно.   Виски
покрылись липким потом.
    Долина стояла лицом к лицу с поистине неодолимым врагом.
    Резкий ожог прервал ее видение, некоторое  время  она  просто  сидела,
болезненно морщась и приходя  в  себя.  Потом  уловила,  как  там,  внизу,
открывается магическая дверь. По подземному ходу поднимались те, с кем она
собралась вести переговоры.
    Их было трое, как и  в  первый  раз.  Она  узнала  говорившего  с  ней
козлоногого - на сей раз он вырядился в аляповатый черно-красный  ш„лковый
плащ, совершенно не по холодной и мокрой погоде.
    Два его крылатых спутника уставились на волшебницу немигающими рыбьими
глазами. Крылья их чуть заметно  шевелились.  Св„рнутые  в  кольцо  хвосты
замерли в готовности.
    Клара  удивилась.  Она  ожидала  долгого  пути,  обысков,  конфискации
оружия... Вместо этого козлоногий пришел к ней сам. Небось попросит сейчас
снять меч и шпагу - сам-то он, кстати, безоружен.
    - Я безоружен, почтенная Клара Хюммель, - вежливо  кивнул  козлоногий.
Распахнул плащ,  демонстрируя  роскошный  шелковый  дублет.  -  Ты  можешь
прощупать меня заклинанием. Я понимаю, что верить на слово -  не  в  твоих
правилах.
    Недолго думая, Клара пустила  в  ход  хитрое,  заковыристое  заклятье,
содержавшее четыре уровня обхода ловушек  и  аж  семь  уровней  защиты  от
отводящих волшебство чар.
    Похоже  было,  что  козлоногий  говорил   правду.   Оружия   при   н„м
действительно не было. Сила  -  была.  И  немалая.  И  арсенал  совершенно
непонятных, непривычных Кларе заклятий, которые она, случись что, не сразу
бы решила, как и с какой стороны блокировать. Оставалось надеяться, что с„
чары будут так же  непонятны  и  новы  для  козлоногого  визави.  Заклятье
сделало снос дело и теперь медленно угасало, всасываясь  внутрь  дольмена.
Всасываясь... всасываясь... всасываясь...
    Тварь в каменном гробу пошевелилась. А волосы у Клары на голове встали
дыбом. Хитрость козлоногого прочитывалась  мгновенно  -  он  был  здесь  в
большей безопасности, чем в любом ином месте. Потому что Кларе  оставалось
рассчитывать только на свой меч, без всяких  там  амулетов  и  вообще  без
какой-либо магии. Потому что иначе тварь под курганом проснется.
    "Я не знала, - виновато подумала Клара. - Я  не  знала,  что  вам  был
ведом этот ужас, древние. Я не знаю, что это за бестия и откуда она, но  я
чувствую ваш ужас. И... стоит взглянуть... я  вижу  бесчисленные  костяки,
окружающие могилу. И я чувствую заклятье. Варварское, грубое, но  прочное.
Оно простояло  столько  веков...  потому  что  было  скреплено  жертвенной
кровью. Людской кровью".
    Клара не была сильна в истории Северного  Мира,  ничего  не  знала  об
Исходе, о битве на Берегу Черепов. Но, расскажи она  кое-кому  из  здешних
историков о своей находке, ее  ждал  бы  восторженный  прием.  Потому  что
могильник был много древнее, чем сама Мельинская  Империя,  куда  древнее,
чем Исход, старше самых первых поселений гномов и эльфов.
    Однако скелеты, окружавшие подземную камеру, были  человеческими.  Все
до одного.
    Ах, как обрадовались бы этому открытию семь Орденов!..
    Но как могло получиться, что подобное прошло мимо их внимания?  Почему
же они не докопались до истины? Неужто их удовлетворило молчание дольмена?
    - Мы будем говорить здесь? - Клара наконец нарушила тишину. Хотя уже и
знала ответ.
    - Откровенно говоря, мы предпочли бы спуститься вниз и говорить  возле
саркофага, - последовал насмешливый ответ. Козлоногий ухмылялся. Лицо  его
неестественно съехало куда-то набок. - Во избежание случайностей.
    - Вы могли бы поступить, как в прошлый раз. - Клара пожала плечами.  -
Я пришла на переговоры, не на поединок.
    - Однако ты вооружена до зубов.
    - Прошлый раз я тоже была вооружена.
    - Нет, Клара, - осклабился козлоногий. - Нет, говорить мы будем здесь.
И вс„ твое оружие останется при тебе. Но я  хочу,  чтобы  ты  поняла,  что
будет, если ты пустишь в ход магию.
    - Я поняла, - холодно отозвалась Клара, надменно вскидывая подбородок.
- Я очень хорошо вас поняла. Но ведь мы собралис