за Суолле потеряны. Торговля с гномами пресеклась, а ведь она одна давала без малого триста тысяч месячного доходу! Портовые пошлины во всех без исключения гаванях упали в шесть и более раз. А до войны таможенные сборы достигали полумиллиона марок! Доходы с занимающихся ремеслом и торговлей составляли в лучшие годы полтора миллиона марок. Сейчас нам не удается собрать и четырёхсот тысяч. А ещё легота тем, кто вернулся на север, в области, где раньше проходил Смертный Ливень, тем, кто лишился земель и имущества по причине Разлома, пенсии семьям погибших легионеров...
     - Но мы перестали платить пятину Радуге. И церковная десятина урезана вдвое, - напомнил Император.
     - Если б не эти меры, мой повелитель, казна опустела бы гораздо раньше. Все эти месяцы... м-м-м... вашего отсутствия... мы жили старыми накоплениями. В наличии имелось больше тридцати миллионов марок - ко дню мельинских... м-м-м.. событий, когда народ... м-м-м... во праведном гневе... обрушил свой праведный гнев на нечестивых чародеев...
     - Понятно, - лицо Императора потемнело. - Значит, до бойни в Мельине и войны с Радугой подати и сборы поступали исправно?
     Квестор опустил голову и ничего не ответил. Да и что ему отвечать? Он, Император, вверг страну в кровавую вакханалию гражданской войны. Откуда ж взяться налогам и полной казне? Он сам видел запустение по дороге от Разлома до столицы.
     - И тем не менее ещё самое меньшее пять легионов необходимы, - негромко проговорил Император. - Объявите... набор в ополчение. Рассказывайте на всех торгах, на всех площадях о зверствах семандрийцев. О том, что они сжигают деревни и забивают колодцы трупами детей. Что они жарят младенцев. Что распарывают женщинам утробы, а их предводители лакомятся плотью нерождённых. Клавдий!
     - Мой Император, это не моё дело, - глухо проговорил консул. - Отправь меня в войско, повелитель, я не гожусь для таких дел.
     - Не горячись, консул. Мне лучше знать, для чего ты годишься, мой Клавдий. А куда бы ты хотел отправиться?
     - Куда прикажет мой Император. Если что-то может зависеть от моего желания - то на восток, против Семандры. Готов командовать легионом, когортой, манипулой...
     - Как я уже сказал, не горячись, консул. Не горячись. Это дело, так и быть, поручим кому другому. А ты... возьми на себя эти новые легионы. Они должны быть готовы как можно раньше. Начнём сбор ещё и ополчения.
     - Семандрийская конница пройдёт сквозь них и даже не заметит, - проворчал Баламут.
     - Увидим, - непроницаемым голосом ответил Император. - Если гномы помогут нам вооружить эти пять легионов... если прибавят свои арбалеты, что бьют точнее и сильнее наших... и так далее и тому подобное.
     Баламут выпучил глаза.
     - Мой Император, известно ли тебе, сколько потребно времени, чтобы изготовить оружия на пять полных легионов?! Если делать это, как делаем мы, гномы?!
     - Известно, Баламут, - холодно обронил Император. - А ещё мне известно, что вы можете помочь нам сделать эти легионы настоящими и ещё одним способом. Но об этом мы поговорим с тобой наедине, мой добрый гном.
     Баламут выразительно пожал плечами и не менее выразительно почесал в затылке.
     - Что с Радугой? - перешёл к следующему Император. - По пути сюда многое я слышал, однако всё больше какие-то сказки. Будто бы ушли все магики куда-то...
     - Что ушли - это точно, - прокашлялся Клавдий. - Ушли вместе со многими баронами.
     - Куда?
     Консул был человеком военным. Ответы "не могу знать" ему претили. Он сам строжил своих легатов и центурионов за подобное, но сейчас ему ничего не оставалось делать.
     - Не могу знать, мой Император. После твоего... ухода мы все ожидали большого мятежа. Магики казались тогда покорными, но мы ведь все знаем, кто водится в тихом омуте. Однако нет, они просто воспользовались моментом и скрылись. Бросили даже свои безобидные практики и ушли.
     - А вы, конечно, не могли выставить стражу возле их башен?
     - Мы сделали это, мой Император. Башни всех Орденов покинуты. Кроме одной.
     - Позволь мне угадать самому. Всебесцветный Нерг, не так ли?
     - Мой Император совершенно прав.
     - Что, все маги Радуги ушли туда?!
     - Нет, повелитель. Там прежние обитатели.
     - А Семандра? Логично было б предположить...
     - Семандрийцы, конечно, используют магиков, - признался консул. - Однако это их собственные самоучки. Это не прошедшие настоящей школы колдуны. Верх их искусства - взрывающийся огненный шар размером с детскую голову после получаса криков, кривляния и размахивания посохом. Наши стрелки подбили уже трех таких храбрецов, вылезших на поле перед строем.
     - То есть их нет и там... гм, ладно. Что с Серой Лигой? Они бы нам очень пригодились.
     - Уцелевшие Патриархи прислали весть, что не станут принимать заказов ни от императорской власти, ни, цитирую, от тех, кто захочет потрясти её основы. Сами Патриархи с избранными телохранителями и боеспособными тагатами давно покинули Мельин. Город с заваленными катакомбами - что им тут делать?
     - Куда ж они переместились? Хвалин? Остраг? Арсинум? Гунберг?
     - Кто куда, мой Император. Мы мало кого смогли проследить. Мой повелитель знает, что это бессмысленно - следить за Патриархом Серой Лиги...
     - Верно, Клавдий. То есть нас хотят уверить в том, что перед нами - самая обычная пограничная война. Ну, быть может, несколько более крупная, чем обычно. А семандрийцы что - совсем не вступают в переговоры? Не присылают негоциаторов? Ничего от нас не требуют? Скажем, уступить земли от Селинова вала до Суолле?
     - Они не присылают переговорщиков, мой Император, - ответил Клавдий. - Они просто наступают и стараются взять наши легионы в кольцо. У них необычно много конницы. Хороших, быстрых конных стрелков. Лучников. Нашим арбалетчикам приходится всё-таки спешиваться, оружие слишком тяжело.
     - Пошлите графу приказ отходить к столице, - медленно выговорил Император после долгой паузы.
     - Повелитель? - Клавдий, очевидно, решил, что не расслышал.
     - Это то, чего они добиваются. Чтобы легионы цеплялись бы за каждую пядь земли. Мы не добьёмся успеха в мелких стычках. Надо отходить. И не только за Суолле. Дальше. К самому Мельину. Пусть наступают.
     - Мой Император! Но бароны ненадёжны... если они предадутся Семандре... нам при контрнаступлении придётся брать эти замки штурмом, один за другим. Потери при этом...
     - Раздайте пахарям лишнее оружие. Выскребите старые арсеналы.
     - Мой Император! Благородные сословия не снесут массового вооружения простонародья! Это будет означать уже не мятеж, а восстание! Всеобщее восстание! А баронская конгрегация способна вывести в поле без малого пятьдесят тысяч бойцов, профессиональных дружинников!
     - Я рискну, Клавдий, - спокойно сказал Император, глядя в глаза консулу. - У нас нет иного выхода. Ни одно войско ещё не одержало победы над вооружённым народом.
     - Если не считать нашу победу над Дану, - проворчал Баламут.
     - Если не считать нашу общую победу над Дану, - согласился Император. - Мы тогда были союзниками, почтенный гном. Но с Дану, если мне не изменяет память, дело кончилось истреблением этого самого вооружённого народа. А Семандре не нужна пустыня. Им нужны данники. У них самих не так много людей. Так что прошу принять к исполнению мои слова, консул.
     - Повиновение Империи, - в голосе Клавдия лязгнул металл.
     - Господин казначей, распорядитесь выделить деньги ещё на пять легионов. Господин секретарь, составьте приказ. О формировании легионов: Восемнадцатого... ну и так далее, по Двадцать Второй включительно. Семнадцатый легион не возрождать. Они покрыли себя позором. Поэтому легиону с номером "семнадцать" в имперской армии более не бывать. Всё ясно? Тогда пишите. Я приложу печать. И разошлите вести немедленно. Я хочу увидеть первых добровольцев уже завтра.

Глава девятая
ЭВИАЛ

     - Будут штурмовать, папа? - осторожно осведомилась Рысь, прижимаясь к плечу некроманта. Они стояли у бойницы - а по льду к Чёрной башне приближался отряд осаждавших. Тьма за стенами волшебным образом позволяла Фессу видеть происходящее в мельчайших деталях; Сущность услужливо предоставляла своей креатуре эту возможность.
     - Нет, дочка, - последнее слово вырвалось у некроманта чуть ли не против его воли. Он называл девочку-дракона Рысью, разными ласковыми прозвищами, но "дочерью" - никогда. - Слишком их мало. Сотни четыре воинов, четыре десятка магов, остальное - инквизиторы... да ещё и с палаческими каррочио. Скорее это разведка боем. Прежние не могли подобраться даже близко. Хватало обычного человеческого страха.
     - Эти не остановятся, - буркнула драконица. - Нутром чую.
     - Не остановятся, - кивнул Фесс. - Но мы для начала испробуем что-нибудь простенькое.
     - Например, ветер, папа?
     - Умница. Именно о ветре я и подумал. Простое заклинание, тем более, когда вокруг столько Силы. Достаточно их просто остановить...
     - А что подумает Она? - тихонько напомнила девочка.
     - Она... - проворчал Фесс. - Чего Она ждёт от меня, понятно. Но ещё и эти трюки с лестницей... Она добилась, чего хотела. Совершенно нас запутала. Одно дело вести поури на стены Аркина, твёрдо зная, что это иллюзия, и совсем другое - в реальности.
     - Но, папа... нам ведь всё равно придётся идти на Аркин...
     - С чего ты взяла? - изумился некромант.
     - Ну... не именно на Аркин, - поправилась Рысь. - Будут какие-то другие города, которые Она наверняка захочет взять штурмом и утопить в крови.
     - Наверняка, - сумрачно согласился Фесс. - Но мы постараемся, чтобы это... оказалось бы не так болезненно.
     "Не обманывай сам себя, - тотчас подумал он. - Не будет это безболезненным. И не могло быть с самого начала, - он украдкой оглянулся на Рысю. - Читает меня сейчас или нет? Вообще-то, у неё нет такой привычки..."
     Рысь покачала головой.
     - Но если эти полезут в бойницы или начнут выбивать ворота, нам придётся защищаться.
     - Думаю, до этого не дойдёт, - оптимизма в голосе Фесса, приходилось признать, не хватало.
     Однако сам он уже знал, что дойдёт и дойдёт непременно. Среди наступавших был сам отец Этлау.
     Фесс усилием воли подавил соблазн. Выйти сейчас из башни с одним клинком, как встарь, сойтись с инквизитором грудь на грудь, по вечным законам войны, когда сражение всегда начиналось единоборством, и скорее всего получить арбалетную стрелу в спину, да ещё и не одну.
     - Ветер, Рыся. Мы попробуем ветер.
     ...Однако с первых же так-тов заклятья Фесс ощутил, что всё идёт не так. Словно ты аккуратно замахиваешься ювелирным молоточком, намереваясь положить ещё один элегантный и тонкий завиток на поверхность драгоценного металла - а в руках у тебя вдруг оказывается здоровущий кузнечный молот, каким с одного удара обращают в лепёшку глухие рыцарские шлемы.
     Заклятье будто обрело собственные волю и разум. Оно рвалось на свободу, словно пленённый сокол. Чувство было такое, словно пытаешься удержать на привязи вставшую на дыбы квадригу. Фессу едва-едва удавалось не выпускать незримые поводья. И обрушившийся на шеренги наступавших ураган чуть-чуть не превратился во всеуничтожающее торнадо.
     Надо отдать должное чародеям Ордоса и Волшебного Двора. Они не растерялись. Быстро и грамотно поставили щит. Соперничать в мощи с Чёрной башней они не могли, но тем не менее упорно продвигались вперёд. Наличие зримого противника иногда странным образом прибавляет сил и уверенности. Незримый ужас действует порой сильнее мечей, стрел и заклинаний. С простыми воинами это получалось, но сейчас осаждавшие послали вперёд лучших из лучших.
     ...Свирепый ураган задержал наступающих, но не остановил. Вдобавок, странным образом Фессу мешала сама Башня, отбрасывая огромную и глухую ветровую тень, в которой благополучно и укрылся подступивший к самому острову отряд.
     Некоторое время некромант бездействовал, молча наблюдая за магами, что возились у края чёрной земли, благоразумно не рискуя ступать на проклятый островок. Теперь он уже мог хорошо рассмотреть незваных гостей.
     Алебардисты Лесных Кантонов и салладорские стрелки. Маги - вроде бы как сам милорд ректор пожаловал? И Мегана... действительно лучшие из лучших. А то могли бы погнать в разведку (а читай - на убой) какого-нибудь старика Парри...
     Инквизиторы. Палачи на своих колымагах. И - отец Этлау собственной персоной. Без оружия, с одним лишь шестиконечным косым крестом Спасителя.
     - Папа, можно я его... того? - вдруг предложила Рыся. - Вот этого, с деревяшкой. Помнишь, на пути сюда? Некромант помнил.
     - Нет, Рыся, нет. Мы не знаем, какие заклятья у них наготове. Откат должен был бы их почти прикончить - ан нет. Сильные люди, и они не пожалеют собственных жизней, чтобы только сбить тебя наземь. Нет. Тобою я не рискну, - Фесс положил руку девочке на плечо. - Я сам думаю выйти наружу. Уничтожь этого человека, отца Этлау, - и всё кончится.
     - А заклятье, папа? Почему же ты не можешь?
     - Бесчестно, но придётся, - процедил сквозь зубы Фесс. - Сейчас...
     Что использовать? Верные летающие черепа, уже прикончившие отца Марка во время приснопамятной схватки в Эгесте? Заклятье, высасывавшее годы из противника, успешно опробованное на воинах Империи Клешней во время битвы на улицах Арвеста? Или что-то ещё из обширного арсенала некроманта - впрочем, не только некроманта, но и урождённого Мага Долины?
     Тем временем осаждающие пробовали защиту Чёрной башни, что называется, на зуб. Кто-то кинул ледышку на чёрную землю островка - ничего не случилось. Другой пустил стрелу, целясь в одну из нижних бойниц - некромант сжёг её в воздухе. Пусть поломают себе головы, что это значит. Чем дольше они протолкутся под стенами, тем больше вероятность того, что обратно их погонит самый обыкновенный мороз. Сколько могут выдержать даже тепло одетые люди во мраке и холоде полярной ночи?
     ...Всё сорвалось, конечно же, из-за его преподобия отца-экзекутора. Силу Этлау нельзя было недооценивать - и он, похоже, почувствовал нацеленные на него убийственные чары. А почувствовав, принял единственно правильное решение - сознательно вводя себя в амок, полное и совершенное боевое безумие, ринулся к стенам Башни, вооружённый одним лишь косым крестом.
     Над этим можно было бы посмеяться. Если бы Фесс не осознал в тот миг, насколько в реальности велики силы инквизитора. История с воскрешением в Арвесте неожиданно поворачивалась совершенно иной стороной.
     Инквизитор беспрепятственно бежал по земле островка, ещё совсем недавно встречавшей всех незваных гостей просто и без изысков - всеуничтожающим магическим пламенем. Не зря ведь ассасинам пришлось лезть через бойницы и натягивать канат. Бежал, потрясая крестом и что-то истерически выкрикивая - но эта истерика, это безумие были не более чем маской. Защитой. Доспе-хом.
     По тёмной земле к воротам Башни катился острый, колючий клубок света, чем-то похожий на ощетинившегося всеми иглами ежа.
     Свет ведь тоже может быть разрушителен. Бушующее пламя, разящая молния, испепеляющее солнце - разве не служили эти стихии верой и правдой на поле боя сражающимся чародеям?.. Тьма убивает бесшумно, Свет - яростно и так, чтобы все видели (и убоялись бы в будущем). Начала, лишённые того, что учёные люди и толстые книги, читанные Кэром Лаэдой в Долине, прозвали "этикой", Тьма и Свет с равным успехом могут быть использованы и для созидания, и для разрушения.
     Нехитрая истина, но иногда позволяющая сделать весьма неожиданные практические выводы.
     - Папа! - вскрикнула Рыся.
     Но некромант уже действовал. Заклятье, в которое он выкладывал силу, как никогда раньше. Их с Этлау схватка в мёртвом салладорском некрополе не шла ни в какое сравнение - Чёрная башня услужливо предлагала будущему Разрушителю все мыслимые и немыслимые резервы мощи.
     ...Этого не видели маги Ордоса и Волшебного Двора. Их глазам предстало лишь бесформенное серое облако. Но некромант различал несущиеся там в бешеной пляске скалящиеся черепа, видел бледные клинки, видел разинутые пасти голодных призраков, послушно явившихся на его зов, - три слоя атаки, с тем чтобы миг спустя на землю островка рухнул худой, измождённый труп глубокого старика. Черепа, клинки и призраки взломали бы защиту Этлау (к ней Фесс привык относиться с уважением ещё с салладорских времён), а четвёртый слой заклинания высосал бы всю оставшуюся инквизитору жизнь. В своё время это неплохо сработало в Арвесте.
     Этлау даже не пошатнулся. Только вскинул голову, глянул вверх - Фессу показалось, что инквизитор обрёл способность видеть сквозь стены, взмахнул крестом - призрачные черепа дробились в пыль, клинки ломались, завывающие призраки бросились наутёк, но и их рвало, мяло, кромсало; Этлау невредимым минул облако и очутился уже возле самых ворот. Замолотил в них кулаками - бессмыслица, если смотреть со стороны, но Фесс враз всем существом ощутил - Башня содрогнулась от вершины шпиля до самых глубоких фундаментов. В неё словно разом ударили десятки, если не сотни тяжёлых таранов.
     - Папа? - недоумённо взглянула на некроманта Рысь. - Может, всё-таки мне, папа?
     - Нет! - прорычал Фесс. Кажется, пришло время вспомнить о простой честной стали. Хотя, конечно, честно сражающийся инквизитор - такого следовало бы выставить в паноптикуме.
     Значит, это не просто осада. Это игра сразу по нескольким правилам. Пусть победит сильнейший, я правильно понял? Ну что ж, служить деревянным манекеном для отработки ударов господином инквизитором я не буду.
     Увлечённые порывом Этлау, за ним валом повалили и стрелки, и арбалетчики. Островок мгновенно заполнился. Фесс услыхал характерный лязг крючьев, забрасываемых за края бойниц.
     Цель - Этлау. Остальных - не трогать. Пусть вступит в дело пепел. Память об угасших огнях, об умершем пламени. Пепел жаден и ненасытен, он ещё помнит бешеную пляску огненных языков, он помнит, кем и чем был он до того, как наступила тьма.
     Аккуратное, точно наведённое заклятье. Рассчитанное до мелочей.
     Фесс закрыл глаза и сосредоточился. Увидел тонкое, сотканное из праха и пепла копьё. Нацеленное прямо в спину инквизитору (увы, именно в спину - слишком близко тот оказался от ворот Башни). Выдохнул...
     ...И в тот же миг бойницы Чёрной башни извергли те самые облака пепла, что мигом скрыли и остров со всеми скучившимися там людьми, и магов по периметру. Фесс смог только сжать кулаки, в ужасе глядя на содеянное. Никакого тебе "тонкого копья". Чудовищный молот, вновь тот самый, кузнечный. Прямо с размаху - по изящной ювелирной работе.
     Рядом обмерла, окаменела Рысь.
     Исторгнутая Башней мощь, наверное, не уступила бы той, что стёрла в своё время с лица земли несчастный Арвест. Шансов выжить в туче стремительно раскалявшегося пепла ни у кого не было. Отец Этлау отправлялся прямиком к Спасителю в сопровождении поистине царской свиты. Подобно вождю диких племён, на похоронах которого убивали всех его жён и родственников, за исключением наследника (если уже успели дорасти до идеи наследственного престолонаследования)...
     Рядом тихонько всхлипнула Рыся.
     Кольцо пепла расходилось всё шире, редело, распадалось, истаивало. Вековой лёд вокруг островка исчез в единый миг, возникло парящее кольцо чёрной воды. Из полыньи маги выхватывали немногих спасшихся, оказавшихся достаточно далеко от Башни.
     Ветер нёс прочь выбеленные, сухие и лёгкие кости людей.
     - Кажется, всё, - медленно произнёс некромант.
     - Папа, смотри! - Рыся сжала кулаки.
     Сквозь угасающую пламенную тучу прочь, к открытой воде, брела, шатаясь, человеческая фигура. Обгоревшая, ободранная - но живая и отнюдь не в виде неупокоенного скелета.
     Этлау. Жив. Почему, отчего, как? Все остальные легли белыми костяками, и их разнёс ветер - а этот жив!
     Теперь уже Фесса не могло удержать уже ничто.
     - Я вниз, Рысь!..
     - Пап, погоди! Смотри, да ну смотри же!
     ...Инквизитор добрёл уже до полыньи. Слабо повёл трясущейся рукой, и у его ног вода тотчас застыла