лько один путь, чтобы не  потерять  свою
честь,  честь  боевого  мага  и  представителя  Гильдии  в  Совете.   Надо
торопиться, времени совсем мало. Целители и погодники  уже  собирают  всех
своих на громадный луг сразу за окРайной городка магов. А ведь если Долина
будет передвинута, все старые тропы сразу же окажутся ведущими в никуда. И
те, кто странствует сейчас за пределами е„, могут еще до-о-олго  не  найти
дороги домой.
    Хотя, конечно, о таких позаботятся. А вот Кэрли... Клара со всей  силы
хлопнула себя по лбу. Конечно. Ну конечно же! Кэрли  не  сможет  вернуться
совсем. Потому что все его  заклятья  ж„стко  привязаны  к  Долине,  к  е„
нынешнему местоположению - изменись оно, и ему прид„тся  до  бесконечности
скитаться по извилистым путям Междумирья с очень слабой надеждой  отыскать
когда-нибудь верную дорогу.
    Преисподняя и дьявол!
    Клара вихрем ворвалась в дом. Пронеслась  по  комнатам  словно  самум,
опрокидывая мебель и оставляя незакрытыми  самые  тайные  тайники.  Пришло
время использовать вс„, что удалось накопить за долгие походы.
    При Кларе до сих пор  оставалось  магическое  оружие  Гильдии.  Однако
этого мало, очень мало. Надо больше. Нужно все, что есть в запасниках.
    Оранжевый  браслет  из  множества  тончайших,   хитроумно   сплет„нных
металлических нитей - металл этот не был известен  ни  в  одном  из  миров
Упорядоченного, да и не  мог  существовать  ни  в  одном  из  них,  будучи
овеществл„нной плотью Хаоса. Клара сняла  его  с  трупа  одного  безумного
чародея,  наводившего  ужас  аж  на  три  мира   сразу.   Пришлось   тогда
повозиться...
    Пять  тонких  опер„нных  метательных  стрелок.  Острие  каждой   горит
искоркой настоящего живого огня - это осколки одного из великих камней,  в
древности сотвор„нных ещ„ одним самоуверенным безумцем.  Безумца  пришлось
убить  после   того,   как   камушки   вознамерились   обратить   в   свою
кристаллическую плоть вс„ Упорядоченное. Та ещ„ была заварушка...
    Красивое кольцо, составленное из одних только рубинов, не  скрепл„нных
никакой оправой. Правда, камни  эти,  конечно,  лишь  внешне  походили  на
рубины. На самом деле это была застывшая кровь одного из Драконов  Времени
-  заблудившегося   в   бесконечных   заводях   своей   Великой   Реки   и
нежданно-негаданно оказавшегося в людских пределах. Беднягу  после  долгих
усилий удалось загнать обратно, а несколько капель его  пролившейся  крови
стали одним из самых сильных Клариных оберегов.
    И так далее, и тому подобное. Вс„, что хранилось на самый черный день.
Потому дня чернее этого Клара представить не могла.
    Маги Долины трусливо бегут, не дерзнув даже скрестить мечи с неведомым
противником!  Бегут,  прикрывая  трусость  высокими   словами   о   помощи
нуждающимся смертным! Проклятые лицемеры!
    ...Ну вот, кажется,  все.  Тайники  выметены  подчистую.  Клара  стала
напоминать самой себе рождественскую Елку или кого-то из  чародеек-модниц:
столько на ней понавешано было ожерелий, браслетов, подвесок и прочего.  К
шпаге и заплечному мечу она взяла и третий - очень редко достававшийся ею,
если  она  отправлялась  в  обычный  поход,  -  меч  с  волнистым  лезвием
ярко-красного цвета. Красным было само железо  (вернее,  тот  металл,  что
очень на него походил), и этот меч в силах был справиться с целым полчищем
самых свирепых демонов.
    Правда, и цена этого успеха бывала совершенно чудовищна.
    - Эвис! Эвис, ты готова?
    -Да, Клара, - немедленно отозвалась молодая волшебница.
    - Кто ещ„ с нами? - Хюммель надеялась услышать: "вся Гильдия".
    - Мелвилл и Эгмонт, кто же еще. Остальные струсили. -  В  голосе  Эвис
сквозило нескрываемое презрение.
    Вот это да! Клара ощутила, что у  нее  подкашиваются  ноги,  словно  у
нервной барышни, впервые в жизни собирающейся на свидание.
    Свои изменили. Свои решили, что защищать честь слишком хлопотно,  куда
лучше отсидеться за спинами других, театрально разводя руками и восклицая:
"А что мы могли сделать? Решение Совета... против него не попрешь..."
    - Клара! Клара, слышишь меня?- встревожилась Эвис.
    - Слышу тебя хорошо, - механически отозвалась волшебница.  Ну  что  ж,
она вс„ равно не отступит. Раз сражаться вместе  с  ней  изъявили  желание
всего трое - значит, они будут сражаться против  армады  Созидателей  Пути
вчетвером. И пусть Ирэн засунет свои высокопарные слова себе в...
    - Так когда  же,  Клара?  Не  могу  больше  ждать!  -  В  голосе  Эвис
прорезалась  настоящая  страсть.  -  Хочу...  хочу  убивать  их,  пока  не
останется никого. Если бы ты была тогда с нами...
    - Понимаю тебя, Эвис. Мешкать нельзя, ты права. Надо уйти до того, как
начн„тся это проклятое камлание.
    - А дорога назад?
    -Должны оставить знак. Не волнуйся, отыщем. Пусть и не сразу.  Или  ты
боишься?
    - Ничего я не боюсь! - тотчас же вскинулась молодая волшебница.
    - Хорошо. Тогда собираемся у ворот. Я обещала Райне взять е„ с собой.
    - На„мницу? Да, хорошая мысль. Я слышала, будто она храбра, как десять
тигриц...
    ...Райна молча поклонилась Кларе, когда услышала о случившемся.
    - Я согласна. Будь что будет, но я просилась с вами на войну и  я  это
получила. Я готова идти немедленно.
    - Тебе ничего не надо брать с собой? Валькирия усмехнулась.
    - Вс„, что нужно, в этом мешке. Я собрала его  сразу  же  после  нашей
беседы. Я не подведу вас, госпожа Хюммель, не сомневайтесь.
    - Не сомневаюсь, - кивнула Клара, - иначе не стала бы звать с собой...
    Ждать Эвис и Мелвилла с Эгмонтом пришлось недолго. Трое  боевых  магов
появились на заставе в строго назначенное время.
    - Тряхн„м стариной, а, Клархен? - приобнял е„ Мелвилл.
    Клара Хюммель ответила не сразу. Помолчала, глядя куда-то вдаль гневно
сузившимися глазами.
    - Конечно, Мел, - сказала она наконец. - Разумеется, тряхн„м. Да  так,
что всем жарко станет.
    ***
    Когда Император окончательно приш„л в себя, бой за  башню  Кутула  уже
заканчивался. Глухую ночь озаряло теперь  лишь  мрачное  зарево  пожара  -
горело  несколько  флигелей.  Файерболы  и  молнии  больше  не   мелькали.
Сопротивление магов было сломлено.  Почти  все  сопротивлявшиеся  погибли,
кое-кто бросился в реку, надеясь одолеть с„ вплавь,  -  арбалетчики  Суллы
стреляли вслед, но уверенности, что им  удалось  перебить  всех  беглецов,
конечно, не было. Легаты и  центурионы  приводили  в  порядок  потр„панные
когорты. Потери, как бы то ни было, оказались велики.
    - Повиновение Империи! - Легат Клавдий  опустился  на  правое  колено,
приветствуя своего повелителя по всем правилам этикета. - Доношу о победе,
мой Император. Башня взята. Одиннадцать магов, все - ученики и подмастерья
- захвачены в плен. Караулы расставлены. Какие будут  дальнейшие  приказы,
повелитель?
    Император лежал в сво„м шатре, окруж„нный Вольными.  Рядом  на  низкой
скамеечке сидел испуганный лекарь - самый обычный легионный лекарь из тех,
что  перевязывают  незначительные  раны,  ради  которых   солдату   стыдно
обращаться к настоящему волшебнику.
    - Вы потеряли очень много крови, мой повелитель, Необходимо лежать,  -
в отчаянии пролепетал лекарь, когда Император, морщась от боли, предпринял
небезуспешную попытку встать.
    - Если я буду лежать, скоро рядом со мной ляжет  вся  армия,  -  глухо
отрезал Император. Лекарь не посмел возражать.
    -  Позовите  тех  легатов,  что  командовали  атакой,  -  распорядился
Император. - Надо осмотреть башню.
    - Повиновение Империи! - отсалютовал Клавдий, поднимаясь.
    Белая перчатка на левой руке оставалась умиротворяюще  холодной.  Зато
налился тревожным теплом ч„рный камень перстня.
    - Найдите Фесса, моего советника, - приказал Император.
    Ждать, пока распоряжение исполнят, он  не  стал.  В  окружении  охраны
двинулся к башне.
    Легионы приветствовали Императора восторженным р„вом.  Многие  видели,
как повелитель сам превозмог злую магию Фиолетовых, как  огненным  тараном
вынес вражьи ворота, а кто не  видел  сам,  тому  уже  успели  рассказать,
разумеется, многократно преувеличив и приукрасив.
    Открытые раны на левой руке Императора снова успели волшебным  образом
затянуться.
    Он миновал  предмостное  укрепление,  ров,  вошел  внутрь  крепости...
Голова слегка кружилась от слабости, но в целом Император чувствовал  себя
неплохо. И что там пл„л этот лекарь?..
    На миг Император даже пожалел, что рядом с ним нет старого Гахлана. Но
чего нет, того нет и не будет уже никогда.
    Во внутреннем дворе крепости команды мортусов бойко оттаскивали  трупы
в разные стороны. Тел магов было совсем мало, и Император вновь поразился,
как много среди убитых  врагов  совсем  ещ„  юных  мальчишек  и  девчонок.
Фиолетовый Орден пожертвовал  своим  будущим;  а  где  же  вс„  это  время
оставались его самые  лучшие  маги?  Почему  штурмовые  колонны  встретили
какие-то там жалкие  огненные  шарики  -  детская  забава  для  настоящего
волшебника?..
    Невольно Император вспомнил о полученном накануне письме архиепископа.
Невольно по„жился, пов„л плечами, прогоняя мгновенную дрожь.  Если  ещ„  и
это окажется правдой...
    Но это не окажется. Отчего-то Император не сомневался, что успеет.  Он
- успеет.
    Возле сорванных и валяющихся на камнях железных створок, бывших  ранее
дверьми главной крепостной башни, Император немного задержался.  Посыльные
до сих пор не отыскали Фесса, а, входя в башню фиолетового Ордена, неплохо
было б иметь под рукой этого разбирающегося в волшбе парня.
    И где только находил таких Патриарх Хеон, мир его праху?..
    Однако Фесса так и не нашли. Исчез бесследно -  хотя,  конечно,  может
быть, погиб? Это, конечно, вряд ли. Если парень сумел вырваться из плена в
башне Арка, если сумел выскользнуть из-под  Смертного  Ливня,  если  сумел
одолеть see ловушки в башне магов, где они нашли зеркало...
    Зеркало! И девушка-Дану с памятным шрамом на шее!..
    Лицо  Императора  исказилось.  Никогда  не  думал,  что  мысль   может
причинять такую боль. Усилием воли он заставил злое воспоминание на  время
отступить - хотя, конечно же, знал, что оно вс„ равно вернется.
    Наконец Императору надоело ждать. Фесса не было, а он  до  зари  хотел
покинуть пепелище. Тем более что  всего  в  одном  переходе  -  просторный
воинский лагерь, где легионы смогут хоть немного  отдохнуть.  А  Радуга...
Радуга пусть поостереж„тся, получив такой урок!
    ***
    Тварь поднималась по лестнице не  спеша.  Фесс  чувствовал  каждое  е„
движение, слышал, как скрипят когти по старому  ист„ртому  камню,  слышал,
как задевает за стены чешуйчатая броня и как царапают низкий потолок рога.
Что же там такое? Дракон? Да нет, едва ли, слишком мал  был  саркофаг  для
гордого повелителя закатных небес.  Да  и  никаким  магам  не  удалось  бы
подчинить себе самое  гордое  и  самое  свободолюбивое  создание  во  всем
Упорядоченном... Нет, тут было что-то иное. Донельзя, до отвращения чужое.
Быть может, и рога, и когти, и броня лишь рисовались Фессову  воспал„нному
сейчас воображению? Ему оставалось только гадать. Гадать и ждать,  собирая
необходимые для магического рывка силы. А чтобы  вернуться  в  Долину,  их
требовалось  немало.  Куда  как  немало,  а  он  смертельно  устал!..   Он
чувствовал, что дрожит - от непонятного липкого холода, что полз изо  всех
щелей. Мало-помалу на него навалилась плотная тишина, умерли все шумы  боя
за железной дверью - единственными звуками в мире остались лишь  скрипы  и
хрипы поднимавшейся по бесконечной лестнице твари.
    Ну вот, кажется, вс„ готово.  Усталость  и  боль  отступали,  по  телу
разливалась приятная теплота - Силы достаточно,  он  готов  пустить  е„  в
ход...
    Конечно, не слишком-то достойно воина Серой Лиги  бежать  от  какой-то
там  мумии  из  саркофага.  Но  Фесс  чувствовал,  что  на  сей  раз  силы
действительно  не  равны.  Бестия  совершенно  точно  питалась  магией   -
собственно говоря, именно магия и пробудила е„ к жизни, а раз  так,  здесь
нужны знания куда обширнее, чем у него, Фесса. Вот так  -  снова  и  снова
пожалеешь, что ушел, не закончив образования...
    Он глубоко вдохнул.  И  начал  медленно  плести  заклятье  Возвращения
Домой. То, что  имелось  у  него  наготове,  Фесс  потратил,  убираясь  из
императорского дворца с развороченным  плечом  после  встречи  с  адептами
Радуги. Нового заклинания он заранее составить так и не удосужился.
    Он  чувствовал  Долину.  Ее  ласковое  нежаркое  солнце,   е„   всегда
умеренный,  приносящий  прохладу  ветерок.  Зеркальную  гладь  озера,   по
поверхности которого, упражняясь в умении держать  воду,  ходили,  аки  по
суху, молодые волшебники и волшебницы. Он словно наяву увидел крыши домов,
высоко взнес„нный венец на доме тетушки Аглаи, он впл„л  в  сво„  заклятие
детские воспоминания и радость возвращения домой.
    И когда вс„ было готово - мысленно произнес ключевое слово.
    Тело охватила мгновенная быстрая дрожь, мир померк в глазах...  однако
миг спустя прояснился вновь. Над Фессом смыкался вс„ тот же свод все  того
же подземелья, И, ядовито усмехаясь ржавыми разводами, глумливо таращилась
на него железная, запирающая вход дверь.
    Заклятие не сработало.
    Фесс вмиг покрылся холодным потом. Кряхтенье и уханье ползущего наверх
страшилища вдруг показались  очень  и  очень  близкими  -  словно  монстру
оставалось одолеть не более двух-тр„х витков,
    Он допустил ошибку? Не может быть, заклятье Возврата - одно  из  самых
фундаментальных, он не смог бы забыть, не смог бы перепутать ни одной  его
петельки - это первое, чему учат молодых магов в Академии, учат  с  самого
первого дня. Сколько раз ему приходилось пускать в ход это чародейство - и
оно ни разу не подводило его. Так что же случилось? Быть может, из-за этой
твари ему не удастся разорвать путы этого мира? Быть может, это оно?..
    "Конечно же, - поспешно сказал  себе  Фесс,  лихорадочными  движениями
стирая пот со лба. - Конечно. Как я мог забыть! Зверь, питающийся  магией.
Ничего иного и быть не могло. Значит, прид„тся драться... Или  -  неведомо
как, но открыть эту проклятую дверь!"
    Он прижался к холодному железу, точно к груди так и не  появившейся  у
него возлюбленной. Нестерпимый страх обострил все чувства - ну конечно же,
тупица, как он сразу  не  догадался!  Дверь  защищена  ещ„  и  специальным
заклятием... только... только вот не против открывания. Отпорный барьер  -
да, именно так, чтобы бестия, сумей она вырваться из саркофага, не  смогла
бы выбраться на поверхность.
    И  вс„-таки  почему  нельзя  было  замуровать  этот   подземный   ужас
наглухо?..
    Фесс с размаху ударил остри„м глефы в каменный полоток, присовокупив к
удару несложное заклятье Разлома. По своду  побежали  трещины.  Он  ударил
вновь - с силой отчаяния. На голову ему  посыпался  мелкий  каменный  сор.
"Если я успею прорубиться к механизму, прежде чем эта тварь  добер„тся  до
меня..."
    Он долбил и терзал каменную кладку, словно оголодавший волк,  который,
не в силах насытиться, вс„  рв„т  и  рв„т  брюхо  уже  заваленной  добычи.
Закал„нное лезвие глефы  окуталось  искрами;  каждое  заклятье,  казалось,
вытягивало из Фесса последние  жилы.  Однако  дело  двигалось  -  в  своде
появилась глубокая выбоина. Ещ„ немного, еще чуть-чуть - и он добер„тся до
механизма...
    А скрипы и глухой рык вс„ ближе, ближе, ближе...
    Фесс работал как одержимый. Ещ„ один удар... ещ„...
    И  до  самого  последнего  мига,  когда  из-за  изгиба  стены   начала
выдвигаться ч„рная туша и навалился обессиливающий, убивающий волю  страх,
Фесс верил, что ему вс„-таки удастся прорубить каменную преграду.
    ***
    - Быстрее, Кицум, - м„ртвым голосом произнесла Агата, сидя  на  козлах
рядом со старым клоуном. - Быстрее, ещ„ быстрее!
    - Куда уж скорее-то, Сеамни, и так ровно на пожар летим, -  недовольно
буркнул в ответ старик. - Конечно, будь  моя  воля  -  ещ„  бы  и  не  так
поднажал,  да  вот  только  конягам  не  выдержать.  Может,  ты   на   них
какое-нибудь заклятье наложишь?
    Агата только покачала головой. И этого оказалось достаточно -  похоже,
все в бывшем цирке господ Онфима уверовали  в  то,  что  она  на  редкость
могучая колдунья, невесть откуда вдруг обретшая Силу.  Спорить  не  дерзал
никто. Даже Кицум, относившийся к Дану без льстивого, круто замешенного на
страхе и потаенной ненависти подобострастия.
    - Ну, попробуем... Эгей,  н-но,  зал„тные!  -  Он  щ„лкнул  а  воздухе
кнутом.
    Агата привалилась к  нему  плечом,  обеими  руками  прижимая  к  груди
зав„рнутый в тряпицы Деревянный Меч.
    Сознание  привычно  поплыло,  утопая  в  ласковом  золотистом   свете.
"Скорее, скорее! Скорее, дорога, скорее, кол„са, кони,  копыта!  Вс„,  что
может ускориться, - скорее! Нам нельзя мешкать. Последний отряд  Дану  уже
покинул болотное укрывище. Я встречу их на границе Империи... а  потом  мы
покажем им всем, что такое ярость и гнев Дану. Мы сожж„м вс„,  не  оставив
даже пепла..."
    Из золотого свечения медленно выплывали  смутные  очертания  невысоких
гор, в укромных долинах меж ними блестели многочисленные росчерки рек.  От
воды поднимался  густой,  плотный  туман,  он  окутывал  кроны  необычных,
никогда не виданных Агатой деревьев с широкими, точно у орочьих  ятаганов,
листьями и мохнатыми, словно медвежья  шкура,  стволами.  Агата  видела  и
обширные, покрытые густой травой просторы болот, где ч„рная вода блестела,
словно  бесчисленные  глазки   выглядывающего   из-под   мохового   одеяла
любопытного великана.
    А потом Дану увидела цепочку шагавших через топь воинов. Или... о нет,
не только воинов. Шли и женщины,  многие  несли  за  спинами  увязанных  в
широкие шали детишек. Высокие, стройные, черноволосые...
    Дану. Сердце Агаты едва  не  разорвалось  от  боли.  Очень  захотелось
плакать. Деревянный Меч послушно исполнял е„ самые пота„нные желания  -  и
сейчас показывал е„ соотечественников, взявших в руки оружие по ее зову.
    Цепочка Дану приближалась. Их было  совсем  немного,  едва  ли  больше
полутора  сотен,  считая  и  детей-подростков.  Тем  не  менее  все   были
вооружены. Доспехи были ухожены и начищены так,  словно  воинам  предстоял
царский смотр, а недолгий,  изнурительный  поход  через  враждебные  земли
хумансов к рубежам ненавистной Империи.
    Вскоре Агата уже смогла различить лица. Ей казалось, она узнает  их  -
из самых глубин памяти всплывали давние, ещ„ детские, казалось бы, напрочь
забытые воспоминания.
    Вот гордый Седрик, один из приближ„нных  самого  короля  Глеориса.  За
спиной - длинный лук, колчан с пучком  стрел.  Тонкий  и  длинный  меч  на
поясе. Воин, вышедший в поход, - вот только почему у него  такие  странные
глаза?
    Яркие-яркие, без зрачков, заполненные одним только золотистым отсветом
Деревянного Меча...
    И сразу же отчего-то вспомнилась где-то, когда-то, может, в иной жизни
виденная картина - шестеро фигур, бредущих по заваленному м„ртвыми  телами
полю, и белый огонь, что полнит их глаза. Они уже побеждены, они  потеряли
вс„, кроме жизни, но вс„ ещ„ надеются вернуться, ещ„ надеются отомстить...
    Они никогда не отомстят. За них это сделают другие.
    И все остальные Дану в видении Агаты  предстали  такими  же.  Они  шли
молча, не глядя под ноги - но ни один ни  разу  не  споткнулся.  Вскинутые
лица и горящие глаза. Последняя армия  Дану,  идущая  на  зов  Деревянного
Меча.
    Агате вновь стало страшно.
    "Идите ко мне, ко мне, ко мне,  -  едва  слышно  звенел  откуда-то  из
дальней дали е„ собственный  голос.  -  Идите  ко  мне,  я  поведу  вас  к
победе... с нас начнется возрождение Дану... Победа Сеамни Оэктаканн!"
    Золотом, золотом, золотом цветущих лесов  Дану  заполнялся  весь  мир.
Леса наступали. Их корни крушили камень стен  и  мостовых,  они  подрывали
фундаменты, и гордые творения хумансов обрушивались во прах. Золотом пламя