ровые дети от...
   - Я не племенной бык. - Фесс рассматривал свои ногти. Любой, знавший  его
по Лиге, счел бы за лучшее убраться  подальше  -  если  Фесс  начал  изучать
кончики пальцев, значит,  дело  дрянь.  Прием  избитый,  но  действенный.  В
настоящей же схватке, разумеется, никто ни на какие ногти  не  смотрит.  Там
наносишь смертельный удар, не  переставая  улыбаться  и  продолжая  светский
разговор о погоде.
   - Понял, - посланец мгновенно подобрался. - Закончил письмо? Давай  сюда.
Так и быть, о твоих словах тетушка не узнает.
   - Вот и славно, - Фесс повернулся  к  посланцу  спиной.  Волшебный  зверь
постоял еще несколько мгновений, чуть  покачиваясь  из  стороны  в  сторону,
словно чего-то ждал, а потом разом, в один миг, - исчез.

***

   Черный Город. Глухая ночь еще длилась, но  рассвет  близился.  Утомленные
долгой скачкой кони стояли,  понурив  головы.  Бесстрастная  стража  Вольных
молча застыла в  седлах  -  они  словно  и  вовсе  не  устали.  Арбалетчикам
Император разрешил спешиться - люди слабее Вольных, они вымотались.  Сам  же
хозяин Империи и не думал расставаться со скакуном.
   Позади осталась вылазка  в  катакомбы.  Зловонное  свистящее  дыхание  во
тьме.., арбалетные стрелы,  с  хлюпаньем  пробивающие  зеленоватую  шкуру..,
молчаливо-яростные   лица   Вольных,    ожесточенно    кромсавших    саблями
неповоротливую тушу.., и его, Императора, собственный меч,  погружающийся  в
мозг твари, пройдя сквозь чешуйчатую броню и черепные кости.
   Это было сладко. Это было славно. Но стоит ли говорить об  этом  всерьез,
если жаркая схватка в подземной каверне -  не  более  чем  способ  забыться?
Настоящие правители так не поступают. Если они хотят избавить  подданных  от
ползающих по их, подданных,  подвалам  всяких  чудищ,  то  поступают  умнее.
Никого не слушая, закупоривают все входы  и  выходы  в  подземелья,  пускают
ядовитый дым или же просто ждут, пока запертые там твари  не  пережрут  друг
друга. А не лезут с мечом наголо.
   И все-таки,  откуда  мог  взяться  этот  зеленый  червь?  Таких  созданий
Императору встречать еще не доводилось. Даже в капитальнейшем  "Определителе
Драконов" (включавшем в себя, к слову, помимо драконов, всю известную  магам
Нечисть и Нелюдь) ничего подобного не содержалось. Сказать об  этом  Радуге?
Пусть почешутся? Да, пожалуй. Ночную вылазку от  них  скрыть  все  равно  не
удастся, так пусть лучше узнают об этом от него, чем от платных соглядатаев.
   Чуть ниже по улице, замусоренной и неухоженной (ох, несдобровать здешнему
управителю!), мигал раскачиваемый ветром алый масляный фонарь над  таверной.
Один из бесчисленных притонов Черного Города, отдушина здешних обитателей  -
а в  последнее  время  место  отдохновения  и  золотой  имперской  молодежи.
Заглянуть?..
   Император еще колебался, когда тяжелые створки высоких  дверей  заведения
внезапно приоткрылись. Появилась полусогнутая, шатающаяся фигура, закутанная
в темный плащ. Держась за стенку, ночной  гуляка  медленно  побрел  прямо  к
императорскому эскорту.
   Император терпеть не мог пьяных. Никогда не знавший, что такое "залить за
воротник" или "перебрать лишку", к  злоупотребляющим  подобными  зельями  он
относился с плохо скрываемым презрением.
   Вольные  внезапно  и  резко  сомкнули  ряды.  Встряхнувшиеся  арбалетчики
вскинули оружие. Приближающаяся фигура могла оказаться кем угодно. Например,
наемным убийцей.
   Кер-Тинор, капитан конвоя,  послал  своего  коня  вперед.  Саблю  Вольный
держал уже готовой к бою.
   - Кто таков? - надменно  бросил  воин.  Пьяный  остановился.  По-прежнему
шатаясь, смешно задрал голову, пытаясь рассмотреть задавшего какой-то вопрос
всадника. Посмотрел, ничего не ответил.., и двинулся  дальше,  словно  и  не
замечая обнаженного клинка в руках капитана имперской стражи.
   - Стоять, - негромко приказал Кер-Тинор.
   От его спокойного голоса бледнели  и  пачкали  штаны  самые  отчаянные  и
бесшабашные. Синие, как море, глаза немолодого уже воина были глазами  самой
Смерти. До сих пор во всей Империи не нашлось равного ему меча - или  сабли,
или протазана, или совни, или бердыша...
   Однако  пьяный  даже  не  повернул  головы.  Хрипло  заорал  непристойную
кабацкую песенку.., и продолжал идти прямо на молчаливый строй всадников.
   Император осторожно подал коня вперед. Тут что-то  не  так...  Он  ощущал
нечто, смутную, но могучую силу, таящуюся в шатающейся  фигуре.  Как  бы  не
было беды...
   Кер-Тинор  заставил  лошадь  шагнуть.  Лезвие  его  сабли  коснулось  шеи
пьяного.
   - Стоять!
   Не знать Кер-Тинора было невозможно. Его знала вся Столица, весь  славный
Мельин. Его знали во всех кабаках, притонах и борделях. А кто не видел сам -
тому рассказали. И не могли не остеречь - капитан императорской охраны шуток
не понимает.
   Пьяный, кажется,  внял.  Остановился,  мутно  глянул  на  всадника,  тупо
воззрился на приставленное к горлу оружие.
   - Ум-мереть спешишь, да? - услыхали оторопевшие всадники и Император.
   В следующий миг человек прыгнул. Нет,  не  на  Кер-Тинора  -  он  прыгнул
вперед, на замерший конный строй Вольных, на сомкнутые  ряды,  на  сверкание
сабель, навстречу арбалетным стрелам...
   Он начал превращаться еще в полете. Плащ обернулся густым мехом;  капюшон
слился с головой, блеснула змеиная чешуя, в распахнувшейся  пасти  сверкнули
изогнутые, точно  кинжалы,  ядовитые  зубы,  затрепетал  черный  раздвоенный
язык...
   Арбалетчики успели. И Вольные успели тоже.., вот только почему  Кер-Тинор
медленно валится набок?..
   Стрелы воткнулись в плоскую морду оборотня. Сабли ударили по  безобразной
голове и мохнатым бокам. Приученные, не шелохнулись  кони..,  однако  кривые
когти мощных лап с легкостью разорвали  горло  одной  лошади,  второй,  тело
скользнуло в щель, не обращая внимания на падающих, и метнулось  прямиком  к
Императору.
   Все это заняло одно мгновение, куда меньше самого короткого человеческого
вдоха.
   Император был готов. И он понимал, что эту тварь обычная сталь сейчас  не
остановит.  Он  вскинул  руку.  Черный  камень  перстня  полыхнул  -  совсем
невоинственным, мягким жемчужным светом.
   - А-р-р-г-ххх... - пронеслось над замершей улицей. В этом не то реве,  не
то хрипе не осталось уже ничего человеческого.
   От удара невидимой волной жемчужного  пламени  броня  на  морде  чудовища
вспыхнула. Глаза лопнули, взорвавшись изнутри, вытекая  из  орбит  кровавыми
сгустками. С шипением горело мясо, обугливались кости, но при этом  ни  один
сабельный удар так и не пробил брони чудовища.
   Император спокойно подал коня назад, брезгливо глядя на корчащееся тело.
   - Выставить охрану. Вызвать сюда всех послов Радуги. Пусть полюбуются.  -
Император прежде всего думал о деле и лишь потом - о погибших или получивших
ранение на его службе. - Посмотрите, что с Кер-Тинором,  -  теперь  можно  и
подъехать поближе к упавшему капитану. Спешиться и наклониться к раненому  -
наивысшая для него честь и награда.
   Двое Вольных  нагнулись  к  своему  начальнику.  Нагнулись  и  тотчас  же
выпрямились.
   - Надо звать мага, повелитель. Иначе он не доживет и до рассвета.
   Двойного плетения кольчуга на животе  капитана  Вольных  была  рассечена,
словно от удара магическим мечом.
   Император спешился. И наклонился над умирающим.
   Плотно сжатые веки капитана дрогнули.
   - Мой... Император.., цел? - кажется, он уже никого не узнавал.
   - Я цел, Кер, -  Император  положил  руку  в  латной  перчатке  на  плечо
Вольного. Остальные воины переглянулись - кажется, с одобрением.
   Даже при всем желании Император ничего больше не мог сделать  сейчас  для
верного своего стража. Черный камень  в  наследственном  перстне..,  он  сам
знал, какой силы нанести удар. И сейчас повелитель Империи чувствовал  себя,
как  после  очень  обильного  кровопускания.  Камень  пил   истинную   кровь
Императора - когда надо было не переслать с места на  место  пергамент  (там
хватало малейшего мысленного усилия), а, как сейчас, испепелить врага.
   Никогда еще камень не пускал в ход такую мощь.
   Собственно говоря, теперь сюда должны были сбежаться все до  одного  маги
Радуги.
   Дохлого  оборотня  на  всякий  случай  прижали  к  земле  выдернутыми  из
ближайшей ограды кольями.
   Трогать Кер-Тинора было нельзя  -  нельзя  даже  перенести  в  дом.  Двое
Вольных, нещадно хлеща коней, уже ускакали  -  за  магом-лекарем;  Император
мысленно позвал Гахлана. Старый маг (которому Император  так  и  не  простил
того несчастного щенка!) был отличным врачевателем.
   Гахлан отозвался сразу, как будто только и  делал,  что  ждал  неурочного
зова.
   - Гахлан, мне нужна помощь. Кер-Тинор ранен. Скорее, все вопросы потом!
   - Понял  тебя,  повелитель,  -  странно,  в  беззвучном  голосе  мага  не
прозвучало и следа удивления. - Место я  уже  засек...  Один  миг..,  возьму
сумку...
   Гудение. Сухой треск, бьющий из земли  фонтан  синих  искр.  Старый  маг,
облаченный в одноцветный оранжевый  плащ,  шагнул  прямо  из  синепламенного
облака. От резкого движения плащ распахнулся - стал виден  роскошный  ночной
халат со следами женских притираний и болтающийся на толстой серебряной цепи
орденский медальон - молот, наковальня и  намертво  соединивший  их  воедино
меч.
   - Та-ак... - Гахлан  позволил  себе  лишь  один  молниеносный  взгляд  на
оборотня. -  Работа  для  Сежес..,  не  сомневаюсь,  вот-вот  пожалует  наша
красавица...
   И шагнул мимо, к раненому.
   Как бы  сильно  ни  ненавидел  Император  магов,  искусство  их  вызывало
невольное  восхищение.  Опустившись  на  колени,  Гахлан  одним  решительным
движением обнажил рану. Миг - и прямо на разрез  полилась  какая-то  вонючая
дрянь из бутылочки темного стекла. Кер-Тинор дернулся и замычал.
   - Раз стонет, значит, выживет,  -  невозмутимо  заметил  маг.  -  Так,  а
кишочки-то у нас порваны, порваны, значит, у нас кишочки-то, а  это,  братец
ты мой, очень нехорошо, придется сшивать-то их, кишочки, значит...
   Бормоча таким образом, он один  за  другим  выливал  на  рану  содержимое
различных  пузырьков;  и  только  Император  знал,  что   стоит   за   этими
стремительными движениями.
   "Каплей эликсира больше, каплей меньше - смерть".
   Каждое движение Гахлана было выверено до немыслимой, недоступной простому
смертному  точности.  Каждая  капля   снадобья   сопровождалась   заклятьем,
помогавшим зелью попасть по назначению. Наперстный камень Императора заметно
потеплел; от него передавалась ощутимая дрожь. Волшба творилась нешуточная.
   Император хмуро следил за  искусными  руками  чародея.  "Почему,  почему,
почему такие знания и такое искусство остаются лежать под спудом? Как  можно
спокойно развлекаться с красотками своей академии, если в окрестных деревнях
каждый день и каждую ночь  умирают  дети?..  Неважно,  что  их  родители  не
слишком-то опечалятся - детей всегда можно и новых нарожать -  тем  малышам,
что хрипят и задыхаются, что мечутся в жару и напрасно зовут маму, от  этого
не легче. А Гахлану - ничего, резвится в свое удовольствие, и откуда  только
силы у старика берутся?..
   Ты все-же проиграла, Сежес, - зло подумал  Император.  -  Ты  так  хотела
закалить меня, сделать нечувствительным к  страданию..,  частично  тебе  это
удалось, не спорю. Но вот видеть, как гибнут  дети..,  я  не  могу.  Прошлое
вернулось. Те две малышки -Дану.., и мальчик того же  племени..,  и  старшая
девчонка.., они всегда со  мной.  Наверное,  так  случается  с  каждым,  кто
убивает. Даже в ослеплении или под страхом.
   Это - кара Небес".
   Старый маг приподнялся с колен. Края страшной раны на  животе  Кер-Тинора
сходились сами собой.
   - Пусть полежит еще немного. Разрез сейчас  затянется,  тогда  его  можно
будет перенести. - Гахлан закряхтел и выпрямился. - Ну а теперь взглянем  на
то чудо, которому мы этим обязаны...
   В этот миг появилась Сежес.  Волшебница  не  заставляла  землю  испускать
пламя и искры, просто с небес  скользнул  небольшой  крылатый  дракон  -  из
молодых, с удаленным огнетворным зобом.
   - Что такое?.. Что это, Гахлан?..
   - Где Реваз и Митара? Это по их части, даже  не  по  твоей,  -  проворчал
старик, отпуская обугленную лапу страшилища.
   - Здесь не место проводить  опознание!  -  резко  сказала  волшебница.  -
Отнесем его...
   - К нам в башню, у нас  лаборатории  все  же  получше  ваших,  -  буркнул
Гахлан. Теперь он заглядывал оборотню в пасть, пересчитывая  зубы.  Страшные
челюсти внезапно дрогнули, вознамерившись отхватить чародею палец  -  однако
тот и бровью не повел.
   - Балуй тут у меня! - словно на лошадь, прикрикнул он, и  челюсти  тотчас
испуганно замерли.
   "Ничего не понимаю. Я что же, эту тварь не до конца убил?"
   - К вам  так  к  вам,  -  не  стала  спорить  Сежес.  -  Только  дождемся
остальных...  Делайте  ваше  дело,  коллега  Гахлан,  я  пока  поговорю   со
свидетелями.., с разрешения повелителя конечно же.
   Император молча кивнул. Еще одно унижение, да еще при охране. Всем  ясно,
что его разрешения спросили чисто приличия ради - но спросили так, чтобы эти
приличия как раз и нарушить...
   Волшебница начала с Вольных. Они стояли  впереди  и  видели  даже  больше
самого Императора. Однако рассказы воинов не  отличались  разнообразием  или
содержательностью - вышел из кабака пьянчужка, попер прямо на  императорский
конвой, капитан Кер-Тинор выехал навстречу  -  таков  обычный  порядок,  его
прикрывали  стрелки,  оборотень  сперва  остановился,  а  потом  прыгнул,  и
непонятно даже, когда успел полоснуть капитана...
   Тем временем  успели  появиться  пятеро  остальных  магов,  приставленных
Радугой к  императорской  персоне,  и  на  скромной  улочке  Черного  Города
началось форменное светопреставление.
   - Что за тварь?! Что за тварь, я вас спрашиваю, Сежес!
   - Спокойно, Треор, я сама еще ничего не понимаю...
   -  Уверен,  это  опять  фокусы  Кутула!  Ведь   было   же   постановление
Капитулата.., запретили же такие опыты в столице...
   - Кто тут дурно отозвался о Кутуле? - обиделся толстый Фалдар, маг  этого
Ордена. - "Всем известно - оборотнями последнее  время  занимался  Нилим  из
Арка, с него и спрос!
   - Нилим? - в свою очередь возмутился Реваз, маг Красного  Арка.  -  Нилим
уже два месяца как на востоке!  В  соответствии  с  эдиктом  Капитулата!  Не
возводи напраслину, Фалдар, пока я не припомнил, что вы взяли у  нас  взаймы
четыре скляницы девственной ртути и по ею пору не отдали! И я уж молчу,  что
вы с той ртутью сделали...
   - Ртуть!  -  толстяк  всплеснул  руками.  -  Скажите,  пожалуйста,  какая
важность! Можно подумать, все забыли, как вы еще год назад затребовали у нас
три дюжины преотличных упырей.., и что?!
   Император слушал, как пораженный громом. Склока? Маги  всесильной  Радуги
бранятся, словно базарные торговки?
   Невольно он покосился на свой эскорт - воины оставались невозмутимы.  Ну,
Вольные  -  разговор  особый,  они  и  умирая  делают  вид,  что  ничего  не
происходит,  но  свои-то  стрелки-арбалетчики  почему  молчат?  Уж  хотя  бы
улыбнуться кто-то из них должен?..
   Император потряс головой.., и тотчас же понял, что в действительности  он
слышит совсем иное.
   - Не соблаговолит ли почтенный Реваз чуть-чуть подвинуться..,  благодарю,
спасибо.
   - Не стоит, почтенная Сежес. Делаем одно дело...
   - Однако сколь  дерзостное  покушение,  достопочтенные  коллеги!  Считаю,
необходимо срочно собрать Капитулат...
   - Мудрое мнение, достопочтенный Фалдар... Император вновь потряс головой.
От черного камня на пальце шло легкое тепло - магическое оружие  чувствовало
творимую вокруг волшбу.
   Тем  временем  появилась  пара  младших  послушников  Оранжевого  Ордена,
пригнавших небольшую тележку; Гахлан приказал грузить останки оборотня. Маги
еще  возились  вокруг  места  покушения,  творили  какие-то  пассы,   вокруг
вспыхивали разноцветные огни, то  и  дело  начинало  тянуть  дымом.  Толстый
Фалдар тщательно соскабливал с  камня  свернувшуюся  кровь  оборотня;  Реваз
зачем-то вымерял шагами улицу от трактира до места схватки; Сежес же подошла
к Императору.
   - Это было покушение, мой  повелитель,  -  она  соблюдала  внешнюю  форму
почтительности. -  Самое  настоящее  покушение.  Мои  достопочтенные  братья
разберутся в деталях и,  разумеется,  доложат  вам  итоги  своих  изысканий,
однако уже сейчас ясно одно - за этим стоит кто-то из числа волшебников.
   - Волшебников? Ты не ошиблась, достопочтенная Сежес? Кто во всей  Империи
способен на такое, кроме магов Радуги?
   - Чародеи Радуги все как один всецело преданы Имперскому Престолу, - сухо
и холодно отрезала магичка. - Нет, виновного следует искать  не  среди  них.
Произошла утечка Силы.., и кто-то воспользовался ею, дабы повергнуть Империю
в  хаос.  Вы  нуждаетесь  отныне  в  постоянном  магическом  прикрытии,  мой
повелитель. Радуга позаботится, чтобы у Императора был бы подобающий эскорт.
В любое время дня и ночи. Иначе может случиться непоправимое!..
   Со стервой из Голубого Лива не имело смысла  спорить.  Слишком  давно  он
знал ее и слишком сильно ненавидел. Он просто кивнул - коротко и  отрывисто.
Теперь придется терпеть рядом с собой еще и мага.., хорошо, если  одного,  а
то, неровен час...
   - Не меньше четырех, - холодно сказала Сежес - то ли прочла его мысли, то
ли просто догадалась, о чем он думает. - А сейчас, мне  кажется,  повелителю
стоит вернуться в свои покои и отдохнуть. Мы с Ревазом будем сопровождать.
   Повелитель Империи вновь молча кивнул. И даже нашел в себе силы подумать:
"Да, да, в этом она совершенно права..."
   И  молниеносным  усилием  воли  подавил  непроизвольную  дрожь  при  виде
откровенно-довольной улыбки Сежес.  Нет  сомнений,  она  читала  его  мысли.
Читала! Ну что ж.., она волшебница.., моя наставница.., в конце концов  кому
же, как не ей, знать, что лучше для меня и для Империи...
   - А все-таки я хотела спросить  моего  повелителя  -  зачем  он,  идя  на
ненужный риск, решил посетить катакомбы? И еще один вопрос хотела бы  задать
скромная служительница - откуда стал известен повелителю этот вход? -  Сежес
в упор взглянула на Императора.
   - Хотелось развеяться, - как можно более беспечно ответил  он.  -  Вашими
стараниями только в катакомбах и встретишь настоящего врага. К тому  же  тот
червь... - кстати, вы послали кого-то посмотреть на него? Никогда  раньше  о
таком  не  слыхивал...  -  кто  знает,  сколько  моих  подданных,  исправных
плательщиков податей, он успел сожрать?
   - Отчего же повелитель, заметив врага, не обратился сразу к нам? -  Сежес
холодно и зло блеснула глазами. - Или мой повелитель не подумал, сколько его
подданных, исправных  плательщиков  податей,  может  погибнуть,  если  после
смерти повелителя, к коей он,  по-моему,  стремится,  вспыхнут  мсждуусобные
войны? В скольких герцогах  и  графах  течет  императорская  кровь?  Сколько
дружин они выведут в поле?..  Почему  же  повелитель  не  подумал  об  этом?
Неужели мне,  Сежес  Голубого  Лива,  придется  думать,  что  она  оказалась
настолько плохой наставницей, что  не  сумела  внушить  будущему  Императору
самых первых и простых правил, коих обязан придерживаться любой правитель?..
   Император чувствовал, как по скулам  растекается  предательский  жар.  И,
гася ярость, заставил себя подумать: "Да, да, правильно, верно,  как  я  мог
так.., бездумно.., полез наобум.., а что,  если  б  и  впрямь  погиб?.,  что
сталось бы тогда с Империей?.."
   И вновь он заметил на лице Сежес легкую, довольную улыбку.
   Заставив себя не думать ни  о  чем,  кроме  раскаяния,  Император  махнул
эскорту.
   - Возвращаемся!
   - Мудрое решение, - заметила Сежес. - Пусть повелитель не  сомневается  -
Радуга не допустит, чтобы покуситель остался бы безнаказанным.
   - Но, может, Радуга уже предполагает?..
   - О, нет,  нет!  Радуга  никогда  не  предполагает.  Если  Радуга  что-то
утве