ться отсюда... вместе с Тайде".
     Перчатка отозвалась на приказ хозяина мгновенно. Император ощутил идущее от белой кости тепло, и на пути призраков заискрилась жемчужная прозрачная завеса, накрывшая Императора и Сеамни словно куполом. Призраки остановились, а потом словно по команде начали хохотать.
     Снова заливисто и издевательски.
     Что-то было очень сильно не так. Вс„ это нападение. Ну не так, совсем не так должны были бы действовать те, кто на самом деле хотел избавиться от него, Императора. Он - в ловушке, заперт. Выставить против него побольше стрелков и спокойно утыкать его арбалетными болтами.
     Даже его броня не спас„т от тяж„лого железного дрота, выпущенного из по-настоящему мощного самострела. А вместо этого - какие-то призраки, какие-то когти...
     Плывущие по воздуху создания натолкнулись на возвед„нную Императором стену, приостановились на мгновение, окутываясь облаком оранжевых и голубых искр, и, преодолев преграду, вызывающе-медленно поплыли дальше, словно приглашая своего противника - ну, мол, давай дальше, что же ты остановился?
     Это было не правильно. Его словно подталкивали к тому, чтобы использовать ещ„ более мощную магию. Хотя, опять же, попытаться убить его можно было проще и вернее.
     Император не стал тратить больше времени. Кинулся к Тайде, не обращая внимания на призраков, разрезал путы. Подхватил бесчувственную девушку на плечо, прицелился в реш„тку, перчатка послушно извергла поток огня, оставившего на месте железных прутьев только жалкие, почерневшие и обугленные огрызки, торчащие из каменной кладки стен. Не теряя ни секунды, Император бросился на прорыв, справедливо посчитав, что не стоит делать того, к чему тебя так настойчиво подталкивает враг.
     И вот тут-то призраки и взвыли. Взвыли так, что у Императора без шуток кровь заледенела в жилах. Была в этом вое такая ярость и такая ненависть, что поистине недоступны человеку. Жемчужная защита, и без того не шибко сдерживавшая бестий, лопнула, словно мыльный пузырь под порывом свежего ветра; безумный хоровод кинулся на него со всех сторон, теперь к нему тянулась уже не одна, а десятки клыкастых лап, и...
     Император почувствовал удушье. И леденящий холод. Одновременно какой-то призрак дотянулся когтями до Тайде, правитель Мельина ощутил е„ конвульсивную дрожь, дрожь боли, пробившейся даже сквозь защиту е„ полуобморока.
     И это его взъярило. Наверное, на мгновение он потерял контроль над собой. Неистовое желание убивать и разрушать; стереть с лица земли и этот замок, и болота, и чуть ли не весь этот мир, давший приют подобным созданиям. Он вспомнил, как дрался с магами Радуги, какую цену потребовала тогда белая перчатка за истинно боевое заклятье. Он помнил рвущую кожу кровь, поток огня, исторгнувшийся из его жил, он помнил, как рушились ворота крепости Фиолетового Ордена, как шли впер„д его легионы...
     По левой руке прокатилась волна жалящей боли. Император, однако же, был сейчас этому даже рад, боль говорила о том, что магия действует, и сейчас, сейчас всеуничтожающий удар обрушится на эти создания, неважно, кто они и откуда взялись...
     ...Император вспомнил взятие крепости Кутула. Однако при этом ему не мешало бы вспомнить ещ„ и то, чье именно заклятье вырвало из многовекового сна чудовищную тварь, спавшую в глубоких подземельях замка, под тяж„лой крышкой каменного саркофага...
     ...Призраки взвыли. На сей раз их вой показался Императору воем ужаса и боли. Его левая рука вновь вскрылась, вновь клубящимся пламенем из жил устремилась его кровь, и замок затрясся, задрожал до самых глубоких фундаментов, пол под ногами заходил ходуном, сверху, с потолка, посыпались мелкие каменные осколки. Император инстинктивно попытался прикрыть собой Тайде - однако в следующий миг ему пришлось вообще забыть о девушке, потому что призраки отнюдь не собирались гореть, распадаться или вообще погибать каким-либо иным способом. Несмотря на жуткую боль, от которой темнело в глазах и мутилось сознание, Императору пришлось опустить Тайде на пол и подхватить правой рукой слабеющую левую.
     Он шатался, глаза ел едкий пот. Призраки наплывали неспешно, торжествующе. А Император - Император впервые не знал, что делать.
     Но ведь эта перчатка выручала его всегда! Всегда! Она ни разу не подвела его, так неужели?.. Нет, этого не может быть!..
     Надо отдать должное Императору. Он не дрогнул, не стал бессмысленно и бесполезно размахивать мечом, не стал искать спасения в бегстве. Он постарался заглянуть глубже. Туда, куда доселе его взор не дотягивался. Он привык к повиновению странного подарка и не задумывался, что же стоит за этой могущественной (в разных мирах) магией. Не задумывался до сего момента.
     Наверное, облегчили это боль и текущая кровь помогли разорвать привычные связи, обычно застилающие взор. Императору открылась чудовищная глубина, словно он носил на руке замаскированный вход в бездонные провалы, где белая кость была всего лишь тонкой крышкой над ловчей ямой бесконечности.
     Легионы маршировали и маршировали. Правильными квадратами, порадовавшими взор любого старого центуриона. Императору казалось, что он видит поднятые над шеренгами не то знамена, не то значки, наподобие тех, что имела его собственная армия. И ещ„ ему казалось, что армия эта, маршируя сквозь неведомые пропасти бытия, ид„т на помощь именно ему и что стоит ему только пожелать, стоит ему только открыть дорогу этим легионам и децинам в этот мир, как с ним не сможет справиться тут уже никто.
     Легионы маршируют... сквозь бездну, сквозь ничто, сквозь Разлом... чего же ты медлишь, Император людей Мельина?
     Нет, подумал он. Слишком это просто и слишком похоже на приманку. Возможно, мы и заглотим е„... если не останется никакого другого выхода. Но не сейчас. А вместо того мы...
     Ему показалось, что вся левая половина тела взорвалась, боль была такая, что на миг он, наверное, потерял сознание. Не осталось почти ничего от прежнего Императора. Сознание погасло, ушли страх, любовь, желание жить. Распад пережила только боль. И она, эта боль, стала тем, что нанесло ответный удар, взламывая и сметая ряды врагов. Кровь хлестала из левой руки потоками, жилы лопались, извергая алые водопады, перевитые языками огня. Боль становилась силой. Пламя меняло цвет, делаясь таким же серым, как и сами призраки, плотно окружившие Императора, и бестии внезапно попятились.
     Император уже не мог держаться на ногах. Магия подпитывала его плоть, но и она не была всесильной. Однако, прежде чем потерять сознание, Император вдруг очистившимся на миг взором увидел, как серое пламя, рвущееся с его левой руки, вбивает призраков в камень стен и пола, словно гигантский молот. Ломаются клыки, лапы обращаются в ничто, взрываются гротескные "головы", и вот дорога к взломанной ещ„ раньше реш„тке открыта, но...
     Кажется, призраков оставалось всего два или три, из-за нечеловеческой боли Император не мог сказать точно. Они рванулись вверх, уходя от губительного серого пламени. Ринулись на Императора сверху. Он почувствовал их бросок, но сделать уже ничего не успел - левая рука ему не повиновалась. Ледяные когти мазанули по затылку, он почувствовал, что падает, попытался в последний миг не придавить Тайде тяжестью и своей и доспехов, однако это оказалось большой ошибкой. Призраки вцепились в бесчувственную Дану, поволокли е„ к выходу; одного смело стру„й серого пламени, однако два других благополучно достигли арчатого про„ма и исчезли в н„м.
     Император упал лицом вниз, и тьма поглотила его.
     ...Когда он приш„л в себя, вокруг царила мертвенная, давящая тишина.
     Не потрескивал камень, не капала вода со сводов, не слышно было даже шебаршения крыс, непременных обитателей всех пыточных подвалов.
     Боль ворвалась в сознание рокочущим водопадом. Кажется, на вс„м теле вообще не было ни одного живого места. От левого рукава куртки остались одни обуглившиеся ошм„тки, кожу покрывали жуткого вида струпья, чередующиеся с ожогами. Жилы так и остались чудовищно вспухшими, и кровь проталкивалась по ним какими-то вздутиями, словно сгустками. При каждом движении струпья лопались, обильно истекая отвратительного вида желтоватым гноем. Императора чуть не вырвало от омерзения.
     Опираясь, на здоровую руку, он медленно поднялся. Заковылял к выходу. Ему никто не препятствовал, замок казался покинутым. Вампира Эфраима, само собой, и след простыл.
     Император шагал, едва переставляя ноги. Он вс„ понял, наступила холодная, беспощадная ясность. Ясно, зачем его выманили в этот мир. Ясно, зачем украли Тайде. Ясно, почему так глупо и бездарно "пытались убить". Ясно, почему его оставили в живых, пока он валялся без сознания, совершенно беззащитный...
     Ну что ж, вы вс„ рассчитали правильно. Вы ошиблись лишь в самом малом. Вы решили продолжить игру, после того, как первая попытка провалилась. Ручаюсь, на сей раз вы придумаете нечто получше каких-то там жалких призраков и пыточной камеры. Очень может быть, что мне прид„тся сыграть по-вашим правилам.
     Но вс„ равно - берегитесь! Император здесь, а где Император - там его Империя, а Мельинская Империя за всю свою историю, проигрывая, случалось, битвы, ни разу ещ„ не проиграла ни одной настоящей войны.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ПИК СУДЕБ. РЕЧИ СФАЙРАТА

     Словам твари нечеловеческой - не верь.
     Словам, нашим языком сказанным,
     Но из глотки чудовища изошедшими, -
     Не верь сугубо и трегубо.
     Наставления Магу Младому,
     Ордус, 1223 год от Пришествия

     Эльфы шагали быстро, несмотря на стремительно набирающую силу многоснежную, вьюжную зиму. Об осени уже никто не вспоминал. Поля и пажити Эгеста покрыл пушистый снег, с Железных гор рвались на юг армады ледяных ветров, наметая высокие сугробы. Жалобно трепетали последние, чудом уцелевшие бурые листья, упрямо не желавшие расставаться с ветвями, словно в тщетной надежде на весеннее воскрешение.
     Можно было предполагать, что отряд Вейде постарается как можно скорее скрыться в Вечном лесу, однако вместо этого королева целительница вела своих строго на север, правда, без дорог, заснеженными чащобами, тщательно избегая как баронских разъездов, так и инквизиторских патрулей, которые после случившегося в Эгесте буквально заполонили страну.
     Фесс вс„ время оставался на носилках. Он быстро слабел. Тело не принимало пищу, извергая вс„ назад. Эльфы мрачно молчали, Миалли плакала, не скрывая слез, и даже Вейде перестала в конце концов на не„ прикрикивать, мол, не разводи панику, вс„ будет хорошо.
     Ночью некроманту ненадолго становилось легче. Яркие и колючие зимние зв„зды заполоняли вс„ небо, Фесс смотрел на них часами, не отводя взора. Спать ему не хотелось совершенно. Как ни странно, звездное мерцание и в самом деле помогало, разум прояснялся, беспамятство отступало. Приходили тоска, вина и боль, но эти все чувства были уже человеческие, обычные. Обычные, потому что во время забытья некромант отнюдь не проваливался в т„мную бездну Ничто.
     В такие зв„здные ночи ему невольно хотелось, чтобы вс„ случившееся с ним после того, как Долина осталась за плечами, оказалось просто дурным сном. Никогда доселе Фесс ещ„ не сожалел о содеянном, никогда вплоть до этих дней. Теперь же начал. Тени друзей, возникавшие перед его мысленным взором каждую такую ночь, молча смотрели на него и так же безмолвно растворялись во мраке.
     Они уходили во Тьму медленно, не торопясь, и словно бы звали Фесса за собой; наверное, в те мгновения его удержало от непоправимого и необратимого только чародейство Вейде.
     Эльфийке приходилось пускать в ход вс„ более и более сильные чары.
     На е„ тонком лице уже практически никогда не появлялась улыбка.
     Эльфы, е„ помощники, не отходили от Фесса ни на шаг, и его постоянно кто-то из них держал за руку. Эльфы были молчаливы, ни один не сказал некроманту ни слова - во всяком случае, в те моменты, когда он способен был осознавать происходящее. Они жалели его? Или презирали? Или боялись?

***

     Так или иначе, две недели спустя маленький отряд эльфийской королевы достиг северных рубежей Эгеста. Горы подступили совсем близко, снега поднялись высоко по их склонам, словно задавшись целью укутать наконец весь иззябшийся камень склонов. Здесь начинались владения гномов, а о том, в ссоре они с эльфами или нет, сказать могли, наверное, только они сами. Люди с годами сочли наиболее мудрым просто держаться подальше от стыка гномьей и эльфийской границ, где с одной стороны могла свистнуть не знающая промаха стрела, а с другой - прилететь увесистый метательный топорик, оружие, которым гномы Железного Хребта владели на удивление ловко. Места, однако, тут были богаты и пушной и зверовой охотой, в быстрых горных речках брали украшение королевских столов - радужную форель, случалось, какой-то ручей доносил до людских пределов и самородное золото, не столь высоко ценимое, как красное салладорское, но тем не менее. Всего этого вполне хватало, чтобы предприимчивые эгестские и семиградские купцы основали в предгорных лесах целый ряд факторий. Устроиться тут как следует не сумел ни один барон, простой же люд, как это обычно и бывает, неплохо ужился и с теми, и с другими.
     Хотя, если сказать по чести, к "простому" люду отнести здешних поселенцев было бы трудновато - сюда, в общем, собирался народ похрабрее да покряжистее.
     Мимо немногочисленных людских поселений отряд Вейде проскользнул невидимыми ночными призраками. Фесс не мог понять, куда они направляются, потому что Пик Судеб, если верить ордосским картам, находился далеко на восток от этих мест, за восходной границей Вечного леса, на самом краю Железного Хребта, в относительной близи, кстати, от Северного Клыка и башни Сим, где когда-то Фесса спас от неминуемой смерти старый Парри...
     Ближе к горам Фессу неожиданно стало чуть легче - но легче именно звездными ночами. Воздух тут был совершенно, абсолютно прозрачен, зв„зды, казалось, опускаются чуть ли не в протянутую горсть. Может, от этого, может, от чародейства Вейде, но ночами некромант мог сидеть и даже вести недолгую беседу. Правда, за это пришлось платить беспамятством, лихорадкой и кошмарами в течение дня, балансированием на самой грани той пропасти, на дне которой - он знал - распахнута жадная пасть Ничто, не Тьмы, а того Ничто, что ожидает каждого за гранью
     Серых Пределов.
     Однако же он держался. О том, что случилось, он на время просто запретил себе думать. Нет смысла травить себя. Надо выжить. И или отомстить за погибших друзей, или выручить их, если они каким-то чудом живы. Правда, в подобные чудеса Фесс давно уже не верил.
     Вторую их ночь в горной стране отряд пров„л в охотничьей избушке, которую, судя по всему, эльфы присмотрели уже давно. Спутники Вейде как-то подозрительно быстро устроились на ночлег. С некромантом осталась только королева Вечного леса. Села в изголовье, пристально взглянула на Фесса. Радужка е„ глаз вс„ время меняла цвет - из травянисто-зел„ной становилась коричнево-карей.
     - И думать об этом не моги, - как всегда, без предисловий начала эльфийка. - Убить себя я тебе вс„ равно не дам. Ничего ты этим не исправишь. Принял Тьму - терпи теперь.
     Фесс слабо усмехнулся. Вейде по-прежнему боится его смерти, по - прежнему верит всему, что написано в "Анналах Тьмы"...
     - Мой учитель говорил мне, что "Анналам" верить нельзя, - ответил он. - Никто не доказал, что смерть так называемого Разрушителя...
     - Может быть, - неожиданно кивнула Вейде. - Но, понимаешь, какая история, я и пробовать не хочу. Какие бы слухи ни ходили об "Анналах".
     То, что это фальшивка, подделка, я уже слышала. Много-много лет назад, когда твой учитель ещ„ не окончательно затворился в Ордосе, он появлялся на наших рубежах. Я говорила с ним. Он пытался убедить меня в том же, в ч„м и ты - "Анналы" всего лишь чья-то невероятная выдумка, фантазия, созданная с определ„нной целью, а все страшные предсказания - не более чем средство запугать простаков.
     - Мне он об этом ничего не говорил... - изумился Фесс.
     - Конечно. Стал бы он!.. Даэнур ведь и ко мне приш„л не по доброй воле, не думай. Так сложились обстоятельства... шла война, и... а впрочем, об этом нет смысла толковать. Потому что факт оста„тся фактом - ни я, ни один из моих подданных не помогут тебе расстаться с этой юдолью:
     Ставить опыты такого масштаба над нашими собственными владениями мы не намерены. Поэтому оставь малодушные мысли, некромант. Клянусь корнями и кроной, я дотащу тебя до Пика Судеб!..
     - Но ведь он совсем в другой стороне... - попытался было возразить
     Фесс. - На восток, за Вечным лесом, на крайней оконечности Железного Хребта...
     - Правильно, - кивнула Вейде. - Но Пик Судеб не зря так зовут. Кому попало тропа туда не откроется. Даже мне. Скажу больше, надо, чтобы эта тропа и началась в особом месте, иначе мы так и будем кружить вокруг да около горы. Одним словом, дорога к Пику начинается именно здесь, некромант... Так что я не заплутала, не думай. Тропа... одна-единственная. Конечно, в другом случае я бы точно завернула в Вечный лес, но, поскольку ты... - она осеклась.
     - Договаривай: умираешь, - спокойно закончил за эльфийку Фесс. -
     Правильно. Потому что...
     - Ты это брось! - зло прошипела Вейде, вскакивая на ноги. В очередной раз сменившие цвет бешено-зел„ные глаза оказались над самым лицом некроманта. - Ещ„ чего вздумал!.. Никогда, да я... да при мне...
     - Ты ошибаешься, о многомудрая, - возразил Фесс. - Да, я знаю, сейчас может показаться, что... но это не так. Я не собираюсь уходить из Эвиала. Во всяком случае, не сейчас... и не так.
     - Хотелось бы верить, - медленно проговорила эльфийка. - Хотелось бы верить. Именно поэтому мы и помогаем тебе. Тебе, некроманту! Какая горькая насмешка судьбы! Подумать только - Светлые эльфы, эльфы Лета и Солнца по собственной воле пришли на помощь тому, кто служит силам нашего злейшего врага!
     - Почему? - спросил Фесс. - Разве не говорила ты сама, что некромантия нужна? Когда разупокаиваются кладбища и погосты, когда не спасает сила храмов - куда ещ„ идти за помощью, как не к некроманту? Я успел немного, но вс„-таки кое-кому в окрестностях Арвеста я помочь успел.
     - А Арвест превратился в пепел, даже хуже чем в пепел, - резко возразила эльфийка. - Об этом ты подумал? Это ты взвесил?..
     - Разве я виноват в арвестской беде? - не согласился Фесс. - Виноват Салладорец и его безумное учение, что может дать практически каждому такое оружие, что все мои боевые заклинания покажутся детским лепетом!
     - Салладорец... - проворчала Вейде, опуская глаза. - Не вали вс„ на Эвенгара, некромант. Кто знает, быть может, если бы не твои заклинания, загрязнившие тонкую округу Арвеста, последствия того удара не были бы столь ужасны?..
     - Ты можешь это доказать? - немедленно отпарировал Фесс. - Можешь доказать, что мои заклинания способствуют...
     - Вс„, что черпает силу во Тьме, - с пламенной убежд„нностью произнесла Вейде, глаза е„ сверкнули, - вс„, что находит в ней свои корни - вольно или невольно способствует е„ наступлению.
     - Хорошо, тогда я поставлю вопрос иначе. Что в таком случае мешает Тьме захватить весь мир? Какие преграды стоят на е„ пути? Кто - или что - остановил е„ натиск там, на дальнем Западе?
     - Хороший вопрос, - медленно произнесла Вейде. - Лучшие умы бьются над этой загадкой, некромант, и здесь, в Вечном лесу, и в Аркине, и в Ордосе, и на Востоке, в Волшебном Дворе Меганы. И даже в Нарне. И никто пока не смог дать никакого ответа. Никто не смог даже приблизиться к разгадке, очертить хотя бы смутные контуры. Мы просто знаем, что Тьма была остановлена.
     - А сейчас? Твои слова прозвучали так, как будто...
     - Ты правильно понял, - усмехнулась Вейде. - Некоторое время назад - в принципе, совсем небольшое, даже по краткому человеческому счету - мы поняли, что Тьма начала наступление. Не спрашивай меня, как именно мы узнали об этом, рассказ получился бы слишком долгим, мы использовали изощр„нную магию. Важен не способ, важен результат. Так вот, рез