всего, вдруг признался он себе - мягкий голос Рыси, тот голос, которым она произнесла "иди ко мне", совсем недавно, совсем недалеко отсюда, когда они двое наконец-то перестали притворяться друг перед другом.
     - Так, так. Знаменитый некромант Неясыть. Лежит, словно упившийся смолокур. Интересно, почему именно смолокуры пьют больше всего горькой, как ты думаешь, некромант?..
     Он не повернул головы. Сил не осталось даже на это. Перед Фессом распахивалась ч„рная бездна, однако отнюдь не смерти, а нестерпимого стыда и отчаяния. Такого стыда и такого отчаяния, когда человек не воет, не катается по земле, а когда он тихо расста„тся с жизнью, и притом без всяких посторонних орудий вроде ножа для перерезания вен или намыленной вер„вки.
     У некроманта не осталось сил даже удивиться тому, что он слышит сейчас голос самой Вейде, королевы эльфов Вечного леса.
     - Я говорила тебе, что вам надо идти к Пику Судеб? - стоя над распрост„ртым волшебником, назидательно сказала эльфийка.
     В голосе е„ Фесс услыхал металл, но притом - и тщательно сдерживаемые слезы, словно случилось нечто непоправимое.
     - Говорила или нет, о неразумный, недостойный высокого звания чародея человек?.. Что ты молчишь? Ответь мне!..
     - Он не может говорить, Aigsil (Светлейшая), - сказал чей-то мужской голос. Музыкальные ноты и обертоны выдавали в говорившем ещ„ одного эльфа. - Полное... dreararine, истощение внутренней сути. Если мы оставим его здесь хотя бы на несколько часов, он умр„т.
     - Умр„т?! - зашипела Вейде. - Здесь, возле самых моих границ?! Не бывать этому! Эллидан, Треолорн, берите его. Галлстон, следи за дорогой. Миалли, к тебе это тоже относится. Где носилки? Где носилки, Треол, я же тебе это поручала!
     - An endion Aigsil, me to maro cairo...
     - He оправдывайся. И говори на имперском. Я хочу, чтобы он понимал нас.
     - Повинуюсь, Светлейшая. Носилки сейчас будут.
     - Не сейчас, а сейчас же, Треолорн! Иначе отправишься у меня к недомеркам...
     - Уже, уже, Aigsil...
     Фесс почувствовал, как мягкие, но очень сильные руки поднимают его, осторожно кладут на что-то упругое, чуть раскачивающееся.
     - Понесли, - вполголоса сказал кто-то ещ„ из эльфов.
     "Куда вы меня?! - захотелось крикнуть некроманту. - В Эгесте у меня остались друзья, я должен..."
     - Ничего ты уже не должен, - отрывисто и зло бросила эльфийка, даже не пытаясь скрыть, что читает его мысли. - Все ты испортил, никч„мный Xraibe, все, что только мог! Тебе незачем идти в Эгест. Твои спутники либо мертвы, либо умирают, а силой освободить их я не могу. Ты убил отца Марка, но среди инквизиторов хватает сильных чародеев, знатоков святой магии. Даже если бы я очень хотела спасти... гм... Рысь, я бы...
     "Зачем же ты тогда спасаешь меня, глупая эльфийка? Ты не понимаешь, что я..."
     - Я-то вс„ понимаю. Но я не позволю Разрушителю умереть вот так вот просто, на снегу, и обречь на страшные беды и напасти все окрестные земли на несколько дней пути. Нет, я в Эгест тебя не пущу. И думать не смей. Ты же не можешь даже ходить! Заклятья не сложишь, а если и сложишь, в ход не пустишь! Идешь больше чем на смерть - ид„шь на погибель всему Эгесту и всему Вечному лесу! Хоть волоком, хоть в путах - я тебя дотащу до Пика Судеб! И послушаем, что ты тогда скажешь...
     Фесс заскрежетал зубами, попытался перевалиться с носилок на снег - шагавшая рядом эльфийка, не Вейде, ту, которую звали Миалли, легонько толкнула его в грудь, и этого хватило, чтобы он, шипя и отдуваясь от боли, рухнул обратно.
     - Легче, Миа, легче! - резко бросила Вейде. - Думай, что делаешь. Ему сейчас каждое прикосновение - пытка. И не знаю, сумели бы инквизиторы придумать что-то поизощр„ннее...
     - Прости, некромант, - изменилась в лице Миалли. Она была очень хороша собой, в шитой бисером короткой курточке мехом внутрь, и глаза у не„, в отличие от Вейде, были молодыми. По-настоящему.
     Чтобы не заплакать от злого бессилия, Фесс зубами впился в рукав куртки. Вс„ потеряно. Друзья остались в этом проклятом городе, и даже если не умерли от ран, то, что намного хуже, угодили в руки к инквизиторам. Умереть от ран в таком случае, само собой, становилось великим облегчением. А его самого, беспомощного, потерявшего меч, коня, книги - тащат, как заполеванного волка, какие-то эльфы с острыми косицами, заплет„нными на висках...
     - Никуда твой коняга не денется, - вновь прочитала его мысли Вейде. - Тиэдор позаботится. Она нас скоро догонит. А пока что лежи и, пожалуйста, перестань думать обо мне как о враге. Поверь, вс„ это ещ„ может обернуться тебе на пользу. А умирать, как это говорится у вас, людей, никогда не бывает поздно. Этот выбор от тебя никуда не уйд„т. Только, если уж решишь сводить счеты с жизнью, пожалуйста, будь любезен, соизволь перед этим убраться куда подальше от моих владений. Например, за Стену Салладора. И там вешайся, давись, режься, топись сколько угодно. Слова никто не скажет. А сейчас - нет, ты на моей земле... на бывшей моей земле, и умирать тебе здесь я не позволю, это уж ты как хочешь...
     Фесс молчал. От того, что эльфийка так легко и свободно могла копаться у него в голове, становилось ещ„ хуже. А что, если ей удастся выведать...
     - Не бойся за свои тайны, - немедленно отозвалась Вейде. - Поверь мне, они у тебя очень хорошо запрятаны. Ни один маг не отыщет. Мне, некромант, твои секреты тоже без нужды. У меня свои беды, свои заботы и свои цели. И пока что главная моя цель на сегодня - утащить тебя как можно дальше от Эгеста, чтобы уж никуда ты подеваться не смог!
     Некромант стиснул зубы и ничего не ответил. Более того, он старался даже не думать. В голову вползала бесформенная серая мгла, и от этого, как ни странно, становилось даже немного легче.
     Итак, он лишился всего, ну, или почти всего, потому что посох как-никак при н„м. Вейде обещала привести их коня. Но что потом, что он будет делать потом и куда...
     - А это уже зависит от тебя, - сказала Вейде, нагибаясь к нему. -
     Отрекись от некромантии, и, клянусь вечным Древом, ты станешь поч„тным гостем моего леса. Сможешь остаться там и жить сколько и как захочешь.
     - И помогать инквизиторам ловить ведьм? - прохрипел Фесс.
     - Одну ведьму ты им и так помог поймать, - пожала великолепными плечами Вейде. - Если б не ты, Красная осталась бы жива.
     - Ты... е„... знала? - выдавил из себя молодой чародей.
     - Конечно. Как ты думаешь, кто помог деревенской простушке из
     Кривого Ручья, утопающего в коровьем навозе и гнилой соломе, кто помог ей сделать первый шаг?..
     - Тогда ты тоже виновна! - Фесс попытался зарычать, но из горла вырвалось только какое-то жалкое хрипение.
     - Виновна, виновна... тогда во всех грехах убийцы виновна его мать? Даже если она умерла сразу при его рождении и не могла ни увидеть его дел, ни узнать о них? Я разбудила Красную, помогла сделать первый шаг... дальше она шагала сама.
     - Почему?.. - Фесс не мог скрыть удивления. - Если вы в союзе с инквизиторами, а они...
     - А они жгут ведьм? Правильно, только не каждая ведьма ид„т по т„мной дороге, мой добрый некромант. Тех, что вступили на т„мный путь, увы, следует или понуждать к раскаянию, или сжигать. Я уже говорила тебе и повторю снова - только мы да инквизиторы, несмотря на их варварские методы, удерживаем западную Тьму от последнего рывка. Ни хвал„ный Белый Совет, ни ещ„ более хвал„ный Волшебный Двор не сделали и сотой доли работы. Тьма - она ведь прежде всего в нас самих, не только в Затен„нных Морях. И тот, кто дал этому ростку укорениться, взойти, начать плодоносить - пусть пеняет только на себя, что приш„л... садовник и выполол дурное растение с корнем. Пусть лучше погибнет один, чем сотня. Принцип меньшего зла не так ли, некромант? Ваша любимая установка. Ваш догмат.
     - Я не могу... с тобой... спорить... сейчас... - слова едва-едва выбирались на свободу из его гортани. Силы стремительно убывали. - Погоди... ещ„... выясним...
     - Конечно, конечно, - усмехнулась Вейде. - Конечно, мы вс„ выясним.
     Хвала небу, что мы вс„-таки успели и нашли тебя! Вот о ч„м думать надо, а не о том, что, мол, "выясним"... Могу тебя обрадовать, некромант, - дело тво„ дрянь, и, если бы не мы, твоя голова уже оказалась бы в банке со спиртом у... вижу по глазам, что сей чудесной истории ты не знаешь. Корпоративная солидарность, в просторечии характеризуемая пословицей
     "ворон ворону глаз не выклюет". Как ни парадоксально, факультет святой магии от ректора Академий практически не зависим, подчиняется только аркинскому Престолу, и, понятное дело, никто из его профессуры никогда не скажет ничего порочащего святых братьев. А надобно тебе сказать, что отец Марк, которого расклевали твои миленькие птички... костяные птички, летающие черепа, имел противоестественную склонность коллекционировать головы знаменитых еретиков. Читаю в твоих глазах вопрос - как он мог их коллекционировать, если еретики поголовно присуждаются к сожжению, никак не к обезглавливанию или повешению? Объясню. Не все еретики и ведьмы сжигаются. Иным... оказывают честь другими способами. В том числе и такими, что позволяют сохранить в целости некие части тела. Конечно, голову можно мумифицировать, но отец Марк предпочитает спирт. Точнее, предпочитал. Надо сказать, дурной пример заразителен. Даже для высших иерархов. Кое-кто в Аркине перенял нехорошую привычку. Тебя отвезли бы туда, некромант. А в аркинских подвалах не выдержать даже тебе, со всей твоей магией и мастерством во владении мечом. Тамошнее волшебство... поверь, к чародеям в сутане относиться надо серь„зно. Спаситель - могущественная сила... слушай, слушай меня, не отводи глаза и не закрывай их! Тебе надо сосредоточиться на ч„м-то из реального мира, потому что иначе ты можешь соскользнуть... да, да, смотри мне в глаза и слушай! A, deenoll, shaire! Он начинает плыть! Mialle, Treolorn! Haiise! D'evenol ta ma!
     - Ta ma esse ard, Aigsil.
     - Вместе! Дружно! A, shaire! Je ned ramrod, pean-ne! Ta ma!
     - Aigsil, ekkodaro.
     - Ничего не бесполезно, Миа! Давай, помогай!
     Фесс плавал в багровом океане боли. Ещ„ совсем недавно он лежал на эльфийских носилках, хоть и донельзя обессиленный, но, в общем, воспринимающий мир человек. Сейчас он стремительно погружался в опасное беспамятство, утрачивая связь с реальностью, словно его душа просто рвалась как можно скорее расстаться с опостылевшим телом. Чьято невероятная сила рвала и мяла его, словно неторопливо вминая в алый сумрак, где, он знал, не будет уже ничего.
     Поглощ„нной Силе было тесно в пределах одной телесной оболочки, она рвалась на волю, на просторы Межреальности...
     И вс„-таки он каким-то образом удержался от окончательного падения.
     Может, помогла ворожба эльфов, или он сам наш„л что противопоставить слепой стихии разрушения. Так или иначе, кровавый туман рассеялся, он увидел склон„нные над ним лица эльфов - все, как одно, встревоженные и очень, очень озабоченные. У молоденькой эльфийки Миалли в глазах стояли слезы, хотя над чем тут плакать, Фессу было совершенно непонятно.
     - Приш„л в себя, - услыхал он усталый вздох Вейде. - Хвала Лесу. А то я уж думала... да, дрянь тво„ дело, некромант. Лежать тебе и не шевелиться. Неделю, а то и больше. Тебя сейчас может убить малейшее усилие. Даже... м-м-м... самое естественное. Ты бы никого не спас. Или... ты надеешься?..
     Фессу удалось разлепить сп„кшиеся губы. И ответить.
     - Не может быть... - прекрасные глаза эльфийки предательски заблестели. - Так вот на что ты надеялся... Morvud gravits... Последнее усилие. Принять Тьму. Сдаться. Заплатить любую цену, но спасти своих друзей...
     Некромант заметил выражения ужаса на лицах остальных эльфов.
     Вейде ниже наклонилась к нему:
     - Если ты был согласен заплатить такую цену, - медленно проговорила она, - то, в таком случае, я благодарю небо, что мы успели тебя перехватить. И в таком случае тебя непременно следовало убить до того, как этот договор вступил бы в силу. Потому что, спасая жизни своих друзей, ты неминуемо и бесповоротно погубил бы мириады. Понимаешь, некромант, - мириады!.. Я не имела права дать тебе пуститься на поиски. Во всяком случае, не тогда, когда ты вознамерился заплатить за парутройку никч„мных заклятьишек жизнями деревень, городов и стран...
     Он хотел ответить, однако эльфийка была права - малейшее усилие, напряжение гортани и губ, мгновенно отзывалось гудящей болью. Такой, что справиться с ней Фесс не мог.
     Его несли. Несли и несли. Временами он проваливался в забытье, слышал встревоженные голоса, ощущал странные эльфьи заклятья, которыми они удерживали его на самой грани Серых Пределов. Боли почти не осталось; истинным мучением стали сны.
     Рысь, Прадд, Сугутор. Он видел, как мрачные монахи в ч„рных рясах цепляют ещ„ стонущего орка длинными стальными крючьями-баграми, как волокут затихшего гнома, как тащат - молча, со злобой - воительницу, е„ руки бессильно волочатся по грязному снегу. Он видел, как их раздевают. Как спихивают нагие тела в зловонную выгребную яму и как к ним ползут полчища ч„рных крыс. Видел Этлау, половина лица туго забинтована, правая рука на перевязи, но, несмотря ни на что, живого, хотя и ковыляющего на костылях. Видел, как инквизитор бережно укрепляет эфесы сломанных сабель Рыси на стенках своего кабинета, на поч„тном месте, среди доброй дюжины таких же рукоятей, из которых сломанными зубами торчали остатки клинков. И тогда накатывало безумие.
     В небе вновь развевались знамена Тьмы, и казалось, что Сила - рядом, стоит только повернуться и взять е„. И вернуться. Отомстить. Страшно. Медленно, много часов, топить Этлау в той самой выгребной яме, куда он сбросил тела друзей некроманта. Чтобы отец-экзекутор вспомнил вс„.
     Чтобы выл и визжал резаной свинь„й, умоляя о пощаде. И не получил бы е„. Ни за что.
     Ему казалось, что он вот-вот сделает это. Но всякий раз на пути вставала холодная, спокойная Вейде. Вставала, молча смотрела ему в глаза, отбрасывая назад. И, бессильный, он падал вновь.
     Излишне говорить, что Знамена Тьмы ему только казались. Не больше.

ИНТЕРЛЮДИЯ 2
КОГДА УМИРАЮТ ПРИЗРАКИ

     - Вот только интересно, туда ли мы ид„м, - задумчиво проронил Император, сворачивая в очередной коридор. - Уж сколько времени тащимся! А никого и ничего. Даже ловушек нам не приготовили. Ни тебе реш„ток падающих, ни плит давящих, ничего подобного.
     - Будет, вс„ будет, высокий человек, - прошипел вампир. Какое-то время назад Император еш„ удивлялся его способности говорить на понятном, мельинском языке, пока не понял, что упырь и впрямь относится к высшим, умея общаться без слов, одной передачей мыслей. - Они просто ждут. Когда мы зайд„м поглубже...
     - Но кто же строил эту твердыню? Кому и зачем потребовалось прогрызать все эти коридоры? Какой в них смысл? Не жилье, не мастерские, не арсеналы, не склады... при осаде вс„ это не нужно.
     - Замок строили не люди, высокий человек. И нападали на него... тоже не люди. Даже нам, Ночному народу, не ведомы замыслы древних строителей. Потому что это было давно, очень давно, ещ„ до Войн Быка и Волка, когда людей было мало...
     - Мне это ничего не говорит, - отозвался Император, озираясь по сторонам. - Ты забыл, что я совсем из другого мира? Да и неподходящее время для философских разговоров.
     - Высокий человек прав, конечно же, прав, - закивал вампир. - Но если мне будет позволено высказать сво„ мнение... то нам надо спуститься глубже, много глубже. Эльфийка высокого человека в подземельях. А они опускаются гораздо ниже поверхности земли и даже дна болот, которых мелкими я бы никак не назвал.
     - Ты можешь сказать...
     - Погоди, высокий человек. Я чувствую... страх эльфийки... е„ боль... она кричит... е„ пытают... Стой, стой, высокий человек, я покажу тебе дорогу, теперь я знаю, где е„ искать!
     Император рванулся впер„д слепо, с полыхающим в глазах пожаром бешенства. Вампир захлопал крыльями, скользнул над головой
     Императора громадной летучей мышью, полетел впер„д. Спиральный коридор быстро пов„л их вниз, гладкий пол сменился ступенями, винтовая лестница врезалась в глубь земли, становилось вс„ теплее, в воздухе появился странный запах, словно бы серный.
     - Держись у меня за спиной и не высовывайся, - бросил Император вампиру, беря меч на изготовку.
     Теперь и он тоже чувствовал Тайде. Е„ боль, е„ ужас. И он с наслаждением думал, что сейчас е„ палачи очень пожалеют, что вообще родились на свет.
     Спираль закончилась, выведя его в небольшой сводчатый зал, оборудованный по всем правилам палаческого искусства. Стены были сплошь увешаны принадлежностями сего малопочтенного ремесла, а сама Агата бессильно висела, распяленная нагой на наклонной доске рядом с ярко пылающим очагом. Голова е„ бессильно упала на грудь, на белых плечах Император увидел несколько свежих разрезов, карминовые струйки крови сбегали вниз. Однако самих палачей видно не было.
     Всякого рода верзил в ч„рных масках, с окровавленными щипцами и резаками в руках - никого. Зал был пуст, совершенно пуст, и на какой-то миг Император ощутил даже острое разочарование - некого было рубить, кромсать и втаптывать в камень. Сбежали они, что ли? Испугались? Или это просто ловушка, которая должна вот-вот захлопнуться?..
     ...Ловушка-таки захлопнулась. Прич„м самым банальным и неоригинальным (зато над„жным) методом - опустилась реш„тка. Услыхав грохот за своей спиной, Император даже не удивился. Глупо было б, если бы ему сейчас спокойно дали выйти отсюда с Тайде на руках. Кстати, а где вампир? Все время был рядом... нету? Да, точно, пропал. Ладно, об этом после. Струсил, сбежал, отстал - неважно.
     Император одним прыжком оказался возле прикованной Тайде.
     Девушка была в глубоком обмороке, запястья и лодыжки прикручены к доске толстыми вер„вками. Император уже потянулся за кинжалом, когда за спиной его грянул многоголосый издевательский хохот.
     Ему могли выстрелить в спину. Не выстрелили. Могли напасть всем скопом и бесшумно. Не напали. Обнаружили себя. Значит, хотели не просто убить. Пленить? Или?..
     Император нарочито медленно поднял свой длинный клинок и не торопясь обернулся. Торопиться было некуда. Если ему не всадили болт в спину до этого, то теперь это делать уже незачем.
     Он обернулся и обмер. Сердце дало перебой, лоб покрылся потом.
     Потому что перед ним стояли не люди и не чудовища. Даже не какиенибудь скелеты или зомби. Перед ним были призраки, смутные серые тени, колышущиеся полотнища серого тумана, с гротескными провалами на месте глаз и того, что должно было изображать здоровенную пасть с зубами.
     "Если они все как тот белый призрак, что утащил Тайде..." - невольно мелькнула мысль.
     Призраки хохотали именно как и положено хохотать добропорядочным, уважающим себя призракам. Замогильными безжизненными голосами. Размахивая полами полупрозрачных "саванов". Потрясая "руками" с длиннющими когтями.
     Призраки хохотали. Император не двигался, медленно водя остри„м меча из стороны в сторону. Можно было ожидать чего-то подобного, и теперь, похоже, в дело предстояло вступить его перчатке, отнюдь не мечу.
     Один из призраков, издевательски разевая пасть и завывая, поплыл через залу прямо к Императору, вытягивая бесплотную руку-лапу. Правитель Мельина ощутил резкую, болезненную хватку бестелесных пальцев на сво„м горле (несмотря на то что призраку предстояло одолеть ещ„ добрый десяток саженей), невольно захрипел, отмахнулся мечом, как и следовало ожидать, без всякого результата. Размахнулся левой, попытался закованной в белую броню рукой разорвать смертельную хватку - удалось, призрак завыл, словно от боли, и проворно отлетел обратно. Серая лапа стала багряной, словно покрывшись кровью.
     Строй призраков дрогнул, теперь к Императору плыло сразу пяток этих созданий. Ещ„ трое нацелились в обход, явно намереваясь пробраться к бесчувственной Тайде.
     "Надо заканчивать с этим, - Император нацелился в плывущие тени сжатым кулаком. - Хватит. Надо убира