смахивает на плечи.

    Существо куталось в изодранный, ветхий, старый-престарый черный плащ.
Кожа - темно-синяя, и даже не кожа, какой-то живой ковер шевелящихся
отростков. Ног четыре - больше похожих на столбы, заканчивающиеся чудовищного
вида ступнями. Рук тоже явно больше двух, сколько - сразу и не определишь,
потому что все тонет в синей не то шерсти, не то живой бахроме... нет, похоже,
все же живой бахроме - ишь, как колышется, словно лес щупалец...

    Слева от трона замер уже знакомый Ниакрис вампир - тот самый, что испугал
ее перед входом в Облачный зал. Быстр же ты, однако, приятель...

    В общем, нельзя сказать, что вид этого самого некроманта оказался так уж
страшен, потрясающ, обессиливают или что-либо еще - из превосходных степеней;
скорее он казался нелепым и жалким, словно кто-то, второпях готовясь к
маскараду, нацепил на себя кое-как, наспех скроенный карнавальный костюм. И
эти дурацкие черепа - или же некроманту и положено испытывать удовольствие,
сидя среди них и постоянно лицезрея?..

    Правда, кое-что осталось совершенно прежним. Глаза. Их Ниакрис - тогда,
впрочем, пока еще Лейт - запомнила навсегда. Они не изменились. Синяя живая
поросль чудовищно изменила лицо, но отчего-то совершенно не тронула глаза. И
сейчас глаза эти в упор смотрели на словно бы застывшую в рывке через зал
Ниакрис, смотрели... как-то очень странно смотрели, словно кто-то очень
стремился сыграть, сактерствовать ненависть, но ему это очень плохо
удавалось...

    Меч гномов Ниакрис держала в руке - и одновременно высвобождала все, чему
ее успели научить в Храме Мечей. Все, что она использовала в бесчисленных
своих приключениях, там, в созданных воображением Стоящего во Главе мирах.

    Сердце Врага должно остановиться. Неважно, какой ценой. Пусть реки выйдут
из берегов и пробудятся дремавшие невесть сколько веков вулканы. Она зачерпнет
силу всюду, где только сможет.

    Давно и тщательно сберегавшиеся боевые заклятия, которые она не пустила в
ход, даже сражаясь с зомби и прочей нечистью, сорвались с привязи. Ниакрис
показалось, что вспыхнул, взвыл и застонал от боли сам воздух, не в силах
вместить в себя столько убийственной мощи. Откат тяжело ударил в грудь и саму
мстительницу, но Ниакрис уже ничего не замечала. Сила текла сквозь нее,
невидимая, вездесущая сила, и сама она, казалось, вот-вот обратится в
пламенное копье, нацеленное в грудь врагу, - чтобы пронзить его насквозь и,
сделав свое дело, угаснуть.

    А миг спустя, неразличимо короткий миг ее высвобожденная Сила встретила
Силу другую, не менее могущественную и не менее быструю. Ниакрис показалось,
что ее со всей силы швырнули об стену - или, вернее сказать, выстрелили ею
самой в стену из тяжелой осадной катапульты. Ее заклятья ломало и корежило,
тщательно отбалансированные связки рвались, последовательности смешивало в
хаотическую кучу, рвались, теряло форму и рассыпалось незримым пеплом
сгоревшего волшебства.

    Ниакрис не остановилась. Враг хорошо подготовился к встрече, он отбил все
до единого ее заклинания, но при этом - она чувствовала и отчего-то не
сомневалась - сам тоже растратил добрую толику своей мощи. Скорее, скорее,
пока он не опомнился, сковать его боем, ведь у этих некромантов небось самое
простое заклинание день занимает, если только это не пассивная защита, и
потому, коль у него и секунды не останется на размышление...

    Меч из кладовых народа поури описал широкий полукруг.

    И тут Ниакрис внезапно опередил монах. Его ряса потемнела от крови, однако
отступать он явно не собирался.

    Что он собирался сделать, Ниакрис так и не поняла. Потому что Враг не
собирался драться с двумя противниками разом.

    Он не выкрикивал заклинания, не напускал на спутника Ниакрис свои
полуживые черепа, он не сделал вообще ничего - он просто приказал монаху
умереть. Не остановил сердце, не размозжил голову или еще каким-либо образом
убил - а именно приказал умереть.

    И Ниакрис запоздало сообразила, как же это было глупо - стараться убить
магией того, кто сделал смыслом своего существования скольжение над бездной
небытия, на тонком тросе своего некромантского искусства!..

    Монах секунду-другую еще бежал, уже мертвый, - Ниакрис не видела его
лица, но остро, необычайно остро ощутила в тот миг исход души, тот самый, о
котором так любили твердить верящие в Спасителя.

    Тело в красной рясе повалилось на пол - нелепое, изломанное, неживое.

    Однако несколько бесценных мгновений для Ниакрис Красный монах все-таки
выиграл.

    Она успела. Проскользнула змеей между начавшими сходиться невидимыми
щитами, еще успела удивиться бездействию вампира - он-то чего ждет,
спрашивается? - и в следующую секунду атаковала по всем правилам боевого 
искусства.

    Ее Враг не вставал с черного трона. Он не пошевелился, чтобы отразить ее
атаку. Острие меча пронзило воздух возле самой синей бахромы - когда в дело
нежданно вступил недвижимый до этого вампир.

    Ниакрис прозевала его бросок, несмотря на все проведенные в Храме Мечей
годы. Серая тень возникла над ней словно бы из ничего, левое плечо и шею
рванула острая боль, девушка отчаянно закричала, изворачиваясь - поздно,
слишком поздно, вампир знал свое дело...

    Враг рванулся вперед, его уродливая туша, так непохожая на привидевшуюся
перед штурмом Ниакрис изломанную фигуру, дернулась было вперед - и чуть ли не
сама натолкнулась на клинок мстительницы. Рана не была ни глубокой, ни
опасной, но из-под рассеченного синего живого ковра потекла кровь - алая,
совсем как человеческая, хотя, конечно, человеком этот монстр не был и быть
никогда не мог.

    А вот то, что произошло миг спустя с вампиром, никто не мог ожидать.

    Опрокинутая, окровавленная Ниакрис в единый, бесконечно краткий по меркам
Эвиала и бесконечно долгий - для нее - миг ощутила мгновенную отдачу короткого, 
убийственного магического удара. Враг не разменивался на всякие там огненные
шары или молнии, не говоря уж о камнях или лаве. Это была поистине высшая
магия - оперирующая с духом, а не с плотью.

    Однако нацелен этот удар оказался не на нее, Ниакрис, а на вампира.

    - Нет! - вырвалось у Врага. - Нет!

    Вампиру требовалась, быть может, еще секнуда, может, даже полсекунды - он
уже не смог бы ни остановить свой удар, ни направить его в сторону. Ниакрис
должна была умереть - однако вместо этого рок настиг самого вампира.

    И изумленная мстительница еще успела расслышать полный невыразимого
изумления горестный вопль навсегда проваливающегося в серые пределы последней
смерти упыря:

    "Хозяин, за что-о-о-о?!"

    Тело вампира рассыпалось черным пеплом, обнажились болезненно-белые,
словно снег, кости, вспыхнули смрадным и жирным рыжим пламенем.

    И распростертая на полу Ниакрис замерла, пораженная глубже самых
сокровенных тайников души и памяти, ибо этого она понять не могла - ну никак...

    Почему Враг спасал ее, убивая собственного слугу, когда вампиру оставалось
какое-то мгновение до окончательной победы?!

    А в том, что Он спасал ее, сомневаться не приходилось. По крайней мере, не
после пяти лет в Храме Мечей. Это был не промах. Это был именно нацеленный в
несчастного вампира удар - потому что использовалась магия именно против
мертвого, не против живого. Самой Ниакрис это волшебство вообще не причинило
бы никакого вреда.

    Противники замерли. Тронный зал был пуст, бесшумно клубилось пламя вдоль
стен, а два смертельных врага смотрели друг другу в глаза и молчали. И не
двигались с мест.

    Из прокушенного плеча Ниакрис текла кровь - смешиваясь с сочившейся из
ран под кольчугой. Девушка внезапно ощутила, что голова начинает кружиться -
даже прошедший Храм не может безболезненно терять так много крови.

    Но, несмотря на дурноту и накатывающую слабость, вопросы оставались
по-прежнему режуще-четкими.

    Почему Враг убил своего верного и ближнего слугу?!

    И почему бездействует она, Ниакрис, давшая клятву мщения перед двумя
могильными камнями в далеком, далеком Пятиречье?

    Она еще жива. Рана тяжела и, наверное, смертельна, плечо жжет все сильнее
и сильнее - действует вампирий яд. Но она способна продолжать бой, воина Храма
так легко не осилишь! Сейчас... она встанет... Враг глуп, если даже не выбил
меч из ее руки... Сейчас... уже... еще немного...

    ПОЧЕМУ ОН УБИЛ ВАМПИРА? - рванулся неслышимый вопль.

    Кровь двух смертельных противников смешалась на гладком полу, у подножия
черного трона...

    Ниакрис закричала, выгибаясь дугой, разрывая рот и грудь криком, если б
она могла - наверное, вспорола бы себе грудь клинком поури.

    Память крови вернулась. До конца. И сейчас мстительница с беспощадной
ясностью видела темную улочку Княж-города, сцепившихся в борьбе дедушку и
вампира... того самого, сожженного... и выступающего из мрака Врага. Она не
сомневалась, что это будет Враг... она только не знала, что Он теперь станет
делать...

    Миг спустя она знала.

    Мир рухнул, окончательно и бесповоротно, навсегда, безвозвратно. Ниакрис
скорчилась, подтянув коленки к груди. Она уже лежала в луже собственной крови,
сознание меркло - кажется, оно тоже решило, что так будет лучше всего.

    - Нет! - услыхала она голос Врага. Сильный, мощный голос... властный,
привыкший повелевать... - Вставай! Ты должна...

    Ниакрис заплакала. Незло, не от горечи поражения, не от бессилия - она
просто плакала, понимая, что умирает, глупо и нелепо, донельзя глупо, и еще
более нелепо, только что поняв, что всю жизнь была простым клинком, что каждый
ее шаг был просчитан на много лет вперед; она пока не знала - зачем, но какое
это теперь имело значение? Она скользила вниз, в клубящийся серый туман,
скользила по крутой ледяной горке, все быстрее и быстрее, точно зная - там,
внизу, ее ждет спасительное забвение... потому что жить с этим новым знанием
она просто не могла.

    Однако так просто уйти ей, конечно, не дали.

    - Вставай! Девчонка! - грянуло ей в уши. - Говорил же я - она не
справится! Парень это должен был делать, парень, а не пигалица сопливая!

    Мягкая и теплая обволакивающая волна неведомого волшебства. Только теперь
Ниакрис начинала понимать, какой в действительности мощью обладал ее... Враг?
Насколько глупо и наивно было с ее стороны думать, что она и в самом деле
способна одолеть в магическом поединке того, того... кто создал ее. Своими
руками. Выковал, закалил и заточил клинок...

    Кровь останавливалась, раны затягивались на глазах, возвращались силы -
Враг щедро делился с ней силой, пусть даже чуждой и страшной, но - вытаскивал
ее из Серых Пространств, куда она уже почти что сорвалась...

    - Надо, надо, надо, вставай, - твердил Его голос, завораживающий,
прорывающийся сквозь все завесы и заслоны. - Вставай, вставай, девочка... не
вышло по-простому, придется уж как есть... я тебе расскажу...

    Ниакрис поднялась на ноги. Рана на груди Врага уже затянулась, едва
заметный бугристый след покрылся живым ковром, бахрома колыхалась, словно
пшеничное море под ветром, - похоже, этому Врагу нипочем была даже
зачарованная сталь.

    Хотя, конечно, трудно назвать клинок поури по-настоящему зачарованным. На
что, на что она рассчитывала, когда лезла сюда?!

    - Ты догадалась? Когда я убил беднягу вампира? - спросил Враг. - Ну да...
и память крови... я не ожидал, что в тебе она окажется так сильна... однако, -
голос Врага окреп, - то, что ты теперь знаешь, дела ничуть не меняет. Как бы
то ни было, твою мать и деда убил я...

    - Мой отец, - глухо простонала Ниакрис.

    - Твой отец, - легко согласился Враг. - Но что это меняет? Подними меч, и
продолжим бой...

    - Почему ты спас меня?.. - Ниакрис не имела силы поднять глаза и
встретиться взглядом с... со... своим... нет, выговорить это слово
применительно к Врагу она по-прежнему не могла.

    - Потому что не смог, - вдруг вырвалось у Врага. - Не смог...
промахнулся... - торопливо попытался соврать он.

    - Не так, - покачала головой Ниакрис. - Ты убивал вампира, не меня. Иначе
ты никогда не использовал бы это, это и еще вот это... - она стремительными
росчерками высвечивала то или иное использованное заклинание.

    - Ишь ты, - протянул Враг, - ловка, дева... не зря училась... все
поняла... ну ладно... не смог я... понимаешь? Ты должна была выжить...

    Ниакрис уже стояла. И меч поури по-прежнему оставался в ее руке. И... и
перед ней по-прежнему был Враг, который подверг гнусному насилию ее маму, а
потом и вовсе убил ее, убил дедушку, исковеркал и искалечил жизнь самой
Ниакрис - которого, конечно, нельзя было и единый миг называть святым словом
"отец" и которого она по-прежнему должна была... нет, просто обязана была...

    Убить. Конечно же, только и непременно убить. Ничего не изменилось,
Ниакрис. Твоя месть по-прежнему перед тобой. Бой еще не проигран. Он не будет
проигран вплоть до самого твоего последнего вздоха - но даже и из серых
пределов она постарается дотянуться до него, потому что, если на свете есть
высшая справедливость, ее возмездие должно совершиться. По-иному просто не
может быть устроен мир.

    Кажется, в пока еще человеческих глазах Врага промелькнуло нечто вроде
удовлетворения?.. И все-таки, почему он убил вампира? Почему? ПОЧЕМУ? - мысль
эта не давала Ниакрис покоя. Какой в этом смысл? Враг не шутил, когда насылал
на нее орды зомби и прочей нечисти, он вполне серьезно пытался убить ее, свою
дочь, и не колебался ни секунды, а когда ему представилась такая возможность -
вдруг убил своего слугу. Это было неправильно, это ни во что не укладывалось.
Враг обязан был добить ее, когда она валялась на полу, беспомощная,
отравленная вампирьим ядом, - а Он вместо этого стал ее лечить... для чего? Не
хотел легкой победы? Хотел честного боя? Но Он настолько сильнее ее, что ни о 
какой равной борьбе и речи идти не может...

    Она пыталась вновь оживить былую ненависть, пыталась - и не могла. Ничего
не могла.

    Острие меча само собой опустилось к полу.

    - Ну что же ты? - загремел Враг. - Останавливаешься, дрянь?! Давай же! Я
прикончил твою мать и деда, прикончу и...

    - Нет, - вдруг сказала Ниакрис. Ненависть не возвращалась. Было что-то за
всей этой историей - нечто поистине пугающее и по-настоящему страшное, бездна,
в которую лучше не заглядывать. Однако именно это она и намеревалась сейчас
проделать.

    - Нет. Скажи мне, зачем тебе все это понадобилось? Даже самый заклятый
злодей игеет право на защиту...

    - Какого ответа ты от меня ждешь? - глумливо выкрикнул Враг, однако в этой
браваде слышался и какой-то странный надлом. - Мне доставляло удовольствие
убивать! Я наслаждался, глядя на муки твоих родных! Какого ответа ты еще
ждешь?!.

    И тут Ниакрис показалось, что она нашла главный вопрос.

    - Почему ты хочешь, чтобы я сражалась с тобой? Почему не убить меня просто
сейчас?!

    - Потому что мне скучно, - раздалось в ответ резкое. - Потому что это
способно меня развлечь, а больше мне, как ты понимаешь, уже давно ничего не
надо...

    Он лгал. Храм Мечей учил распознавать выраженную в словах ложь. Наверное,
способна была б солгать магия, но слова - тут Ниакрис Врага явно опережала.

    Она наконец смогла взглянуть Ему прямо в глаза.

    - Врешь, - сказала она. Словно и впрямь дочь, укоряющая заведшего интрижку
на стороне отца. - Тебе нужно не это.

    Вместо ответа Враг тяжело соскользнул с трона. Чудовищные ноги едва не
продавливали пол. Одним движением сорвал с боковины трона громадный череп
какого-то давным-давно вымершего страшилища с клыками чуть ли не в руку
длиной; с хрустом выломал один из зубищ и размахнулся им, точно дубиной.

    Ниакрис ушла легким, изящным полуповоротом. Этим ее не проймешь. Она
способна танцевать так хоть всю ночь напролет, пока Враг сам не свалится от
усталости.

    В следующий миг ее швырнул к дальней стене внезапный магический удар -
обычная оплеуха, но нанесенная с такой стремительностью, что ни отбить ее, ни
уйти от нее не было никакой возможности.

    Точно так же Враг ударил по щеке девочку Лейт много лет назад...

    Только Он не учел, что девочка побывала после этого и у поури, и в Храме
Мечей и привыкла держать не такие удары.

    И привыкла не впадать в истерику, получив пощечину.

    Что ты сделаешь дальше, Враг? Меня больше не выведешь из себя какими-то
там оплеухами. Тебе придется или драться по-настоящему и по-настоящему же
стремиться меня убить, или...

    Стоящий во Главе хорошо учил Ниакрис. Ей потребовалось не больше минуты
стремительного боя, чтобы понять - Враг лишь хочет разозлить ее. Если бы Он
пожелал, от Ниакрис уже давно бы ничего не осталось.

    Она уворачивалась, уклонялась, не обращая внимания на пробивавшие ее
защиту удары. Но что же Он от нее хочет?..

    Меч Ниакрис так и не вступил в дело. До того мгновения, когда она, в
очередной раз утерев кровь из рассеченной губы, попыталась атаковать сама - и
поразилась тому, с какой готовностью Враг вдруг раскрылся навстречу ее атаке -
не всамделишной, и потому - не смертельной.

    - Довольно! - Ниакрис одним прыжком оказалась в противоположной от Врага
стороне округлого зала. - Я поняла! Ты хочешь...

    - Не произноси! - внезапно завопил Он, разом теряя все достоинство,
срываясь на постыдный визг. - Молчи! Молчи!..

    Ниакрис смущенно замерла. Было в этом что-то неправильное,
неестественное - ей следовало не тратить время на рассуждения, айв самом деле
свершить свою месть, потому что, конечно же, стоящий перед ней-породивший ее 
злодей не имел никакого права оставаться в живых после всех своих злодеяний.

    И тем не менее она медлила. Потому что, похоже, пробуждалась память крови
не только со стороны матери.

    Этого Ниакрис учесть и предвидеть никак не могла. Как не смог предвидеть и
Враг.

    Но, похоже, раньше всех все понял и прочувствовал кое-кто другой. Тот, кто
все это время оставался за сценой, не вмешиваясь в происходящее, но и ничего
не упуская.

    Пол под ногами Ниакрис содрогнулся. Толстенные каменные стены внезапно
заходили ходуном; и чутьем прирожденной волшебницы она ощутила короткий
болезненный вздох глубин - словно на поверхность поднималось, безжалостно
раздирая и расталкивая мешающую ему земную плоть, какое-то чудовищное
существо.

    Враг внезапно обхватил всеми своими руками уродливую голову, издав такой
вопль отчаяния и боли, что Ниакрис даже растерялась.

    - Все пропало... - и Он распростерся на полу.

    - Что такое? Что случилось? - беспомощно пролепетала Ниакрис, уже сама
начиная догадываться, но до сих пор боясь признаться в этом даже себе.

    - Плата за нарушенный договор, - безжизненным голосом проговорил Враг. -
Трансформа теперь неизбежна. И даже ты теперь уже не поможешь.

    - Что?.. Что ты такое говоришь?.. - жалобно пролепетала мстительница,
прижимая ладони к щекам от ужаса.

    - Ты поняла, что от тебя требовалось? - прежним мертвенным голосом сказал
некромант.

    - Н-нет.. не совсем...

    - Ты должна была убить меня.

    - А?!

    - Не акай, теперь уже поздно... дочка.

    - Не называй меня так! Ты... ты мне не отец! Ты убил маму! Дедушку!.. -
Ниакрис не выдержала, зарыдала в голос.

    - Прислушайся к себе, - устало сказал волшебник. - Я так понял, ты
заподозрила неладное, когда начала пробуждаться память твоей несчастной
матери... Если я прав, должны ожить и мои воспоминания... по крайней мере
часть из них. Впрочем, никакого значения это уже не имеет. Мы оба умрем очень
скоро. Бежать и спасаться негде, бороться с этой силой невозможно. Я
исчезну... вместо меня появится Зверь, тот самый, с которым... а, ну, впрочем,
ты же этого не знаешь...

    Ниакрис молча раскачивалась из стороны в сторону, плотно зажмурившись и
прижав к вискам ладони.

    Безжалостная память крови, усмехаясь глумливо, разворачивала перед ней