ст лежали на рукоятях мечей, готовых в любой миг вырваться из ножен.
     - Что с тобой? - удивился Фесс.
     - Что со мной? - прошипела Рысь, точно и в самом деле разъяр„нная кошка: оставалось только выгнуть спину дугой и выпустить когти... то есть обнажить клинки. - Как смел он так разговаривать с рыцарем Храма?! Как смел он...
     - Рысь, - перебил е„ некромант. - Успокойся, пожалуйста. Я уже сто раз говорил тебе, что никакой я не рыцарь Храма, но ты мне упорно не веришь. Так что угомонись. Эбенезер меня не задел ни в малейшей степени. Пусть говорит. Ему сейчас скверно... от своих, похоже, уш„л, а к кому прибиться, не знает. Магия моя его пугает, вот и...
     - Как скажет рыцарь Храма, - сдержанно поклонилась Рысь.
     - Лучше расскажи о себе, - попросил Фесс. - В Ордосе часто говорили о Храме, но никто никогда там не бывал и не мог толком ничего сказать...
     - Рассказывать о Храме рыцарю Храма? - усмехнулась Рысь. - А, понимаю, понимаю. Конечно, одан совершенно прав. Всякий, ловко машущий мечом, мог назваться стражем. Разумеется, проверка необходима. Я права? - И она с надеждой заглянула Фессу в глаза - ну точь-в-точь примерная ученица, от которой любимый учитель жд„т в очередной раз отличного ответа, в назидание всему остальному классу.
     - Я здешняя. Родилась и выросла в Эгесте, это мой родной город. Родители... родители умерли. Давно уже. - Глаза Рыси нехорошо блеснули. - Инквизиция. Мама занималась "недозволенной волшбой". Е„ сожгли. На площади. Я смотрела. Нас заставили смотреть. Папа... его потом арестовали за пособничество. Не сожгли, сослали на галеры. Что с ним стало - не знаю. Никогда его больше не видела.
     Глаза Рыси были сухи и блестящи, голос - холодным и спокойным.
     Огонь, вспыхнувший в ней не так уж и много лет назад, ещ„ не выжег дотла е„ душу.
     - Нас - меня, старшую, двух братиков и меньшую сестричку - отдали в приют. Славное было место, скажу я тебе, одан. Милое да славное, такого и в страшном сне присниться не может.
     - Обращались плохо? - осторожно спросил Фесс ожидая услышать что - нибудь о скверной еде и регулярных порках. Однако Рысь только усмехнулась - криво, нехорошо, злобно - и покачала головой.
     - Нет, одан рыцарь, знаю, о ч„м ты сейчас подумал... кормили нас на убой, и пальцем нас там ни один монах не тронул. Собственно говоря, там и монахов-то не было. Странные такие личности в серых плащах, на инквизиторов смахивают, но не инквизиторы. И... когда я сказала, что кормили на убой, то это значит не только что от пуза жрать можно было. В еде никто не ограничивал. Ешь и пей хоть весь день, слова никто не скажет. Ни тебе молитв, ни занятий. Делай что хочешь. Малышам, помню, это очень даже понравилось. Играли целыми днями, носились как угорелые...
     Мало кто из нас, старших, понимал, в ч„м тут дело...
     Она сделала паузу. Фесс, заслушавшись, ждал продолжения.
     - Так вот, одан рыцарь, оказалось, что и на самом деле заправляет там какой-то сверхтайный орден. Не знаю уж, какую магию практикуют его адепты, но... но детей там приносили в жертву. И приносят до сих пор.
     - Что-о? - вытаращил глаза Фесс. - В жертву: Детей?..
     В принципе жестокая и циничная некромантия человеческие жертвоприношения допускала. Магия крови, самая мощная и самая запретная из известных Древним. Для того чтобы остановить большую беду
     - да, могли пожертвовать и реб„нком. Даэнур рассказывал о давно ушедших в небытие странах, где ритуальная жертва делала несчастного реб„нка богом. Его родителя оказывались царские почести. Но это - только в том случае, если исчерпаны все остальные средства. Так учила некромантия. Совесть и чувства самого Фесса с этим как-то не соглашались. Но чтобы детскими жертвоприношениями занималась Святая Инквизиция... или некто с е„ ведома и согласия - знали ведь отцы-экзекуторы, куда посылать осиротевших детей ведьм и прочих врагов рода человеческого, значит, не могли не догадываться о том, какие дела там творятся.
     О, да, возможно, вс„ это с наилучшими намерениями. О, быть может, вс„ это оправдывается борьбой с той самой сакраментальной Западной
     Тьмой и конкретным случаем применения принципа меньшего зла - "Пусть лучше погибнет один реб„нок, но тысячи тысяч других детей останутся жить".
     Звериная арифметика, подумал Фесс. Интересно, что же такого в этой самой магии крови, что е„ ничем и никак невозможно заменить?
     - То самое, - тем временем продолжала Рысь. - Как их... умерщвляли, я не видела. Наверное, если б увидела, то с тобой, одан, сегодня мы б не говорили. Их просто уводили куда-то. И... они исчезали. Навсегда. Их вещи, одежду, игрушки - вс„ сжигали.
     - А тела? Ты видела тела, Рысь? Алтарь, жертвенник, орудия мучительства?
     - Видела, - кивнула Рысь. - Конечно, потом в Храие научилась всему, не отворачиваться и не блевать, когда перед тобой на землю чьи-то кишки выворачивает, но это ж потом было. А тогда... я соплячкой была семилетней. Но помню вс„ в таких деталях, что, умей рисовать, каждую трещинку на кирпичах бы воспроизвела. Каземат там был. Под земл„й, ниже подвалов. Всегда запертый. Да... Рисовать я не умею, но один дар у меня вс„-таки есть - любой замок открыть могу сызмальства. Потому что мама от нас сладости запирала, а я: шпильку согну и любой замок отомкну. Конечно, замок на буфете и запор каземата тайного - разные вещи, но так ведь в приют-то наш никто носа и не совал, кроме тех, кому положено. Охрана стояла - тоже из этих, в сером. Волки, не люди - впрочем, я и волков обижать не буду, с выродками этими сравнивая.
     Короче, когда я кой-чего скумекала, то решила - я не я буду, если не пойму, что тут творится. Ну и как-то ночью встала... штыр„к у меня был заготовлен славный такой... спустилась в подвал, думала - от страха умру.. вс„ мне призраки да привидения мерещились...
     - И очень возможно, что была ты права, - заметил по ходу Фесс. -
     Если и впрямь там детей на жертвеннике распинали, то для неупокоенности это самое подходящее место... Но извини, я тебя перебил.
     - Рыцарь не может перебить стража, - очень серь„зно возразила Рысь. -
     - Когда рыцарь осчастливит стража своим словом, дело стража - внимать.
     - Ох, оставь, пожалуйста, - вздохнул Фесс. - Давай дальше.
     - Дальше? А дальше, одан рыцарь, ничего особенного не было.
     Кирпичный каземат, в середине - камень белый, белее снега, честное слово! Никогда не думала, что такое бывает, что белизна такая случается...
     - Кровь? - быстро спросил Фесс.
     - Ни капельки. Камешек словно вчера из каменоломен. Отполирован до блеска, грани, кажется, резать могут. Ни пылинки, говорю, на н„м не было. А по стенам всякий палаческий снаряд развешан. Тут тебе и щипцы, и скиннеры, и клещи, и клинья, и тиски, струбцины всякие... и вот они-то, одан рыцарь, все в кров были. Ни дерева, ни железа из-под крови не видно. Меня аж затрясло.
     - А почему ты решила, что это кровь?
     - Да что же я, как засохшая кровь выглядит, не знаю, одан?
     - А может, то краска была?
     - Ага, пятнами, струйками да пот„ками, хмыкнула Рысь. - Батюшка мой рем„сла многие знал. Сам замки да запоры делал. Так что насмотрелась я в мастерской его. Знаю, как краска лежать должна... Но не это главное. Смерть я там почуяла, одан рыцарь, Смерть во плоти, и сидела она, Смерть эта, в том белом камне. Сидела и на меня смотрела. Нет, глаз е„ я, конечно, не видела, но... - Рысь заметно вздрогнула. - Я чуть было в обморок не хлопнулась. Как не заорала благим матом, до сих пор не помню...
     - Если б заорала, то в Храм бы тебя точно не взяли - проницательно заметил Фесс.
     - Верно, одан рыцарь, а вс„ говоришь, что к Храму никакого касательства не имеешь, - усмехнулась Рысь. - А будто своими глазами видел, когда меня Стоящий во Главе смотрел...
     - Погоди, до этого тоже дойд„м, - махнул рукой Фесс. - Ты про жертвенник договаривай.
     - Слушаюсь, одан рыцарь. Так вот, после того как с той Смертью мы глазами столкнулись, я оттуда опрометью вылетела. Не помню, как до спален добралась. Ну и... ну и поняла, что больше мне тут не жить. Растолкала братиков, сестр„нку... других ребят, кого могла. Стала им объяснять... дура была, соплячка малолетняя. Конечно, ничего говорить нельзя было, а следовало просто поджечь там вс„, что гореть может. Тогда сами побежали б, быстрее ветра б понеслись.
     - Верно, - с горечью заметил Фесс. - И те, кто тебя слушал, тотчас помчались наушничать добрым дядям, которые кормят от пуза и разрешают весь день играть...
     - Угу, - кивнула Рысь. - Но, в общем, и тут смогла я их опередить.
     Сестр„нку на загривок, братиков в охапку - и бежать.
     - Что, вот так просто и бежать? - изумился Фесс. - А охрана как же?
     - Прощения прошу, но за кого меня принимает одан рыцарь? Мне хоть и семь лет тогда всего было, онако, с какого конца нож режет, я понимала. Пошла к караульщикам. Их там двое на воротах стояло внутри которые.
     "Что, - говорят, - не спишь, дева?" - "Не сплю, дядечки", - говорю. "А чего ж так, дева?" - "Сны недобрые снятся, дядечки. Страшные". - "Ну, коли страшные, надо отца Климента позвать. Он у нас по снам дока. Позвать, дева?" - "Да нет, дядечки не надо святого человека тревожить. Можно я с вами тут посижу?" - "Отчего ж не посидеть? Посиди, дева..." Ну, я и... посидела, в общем.
     Щеки Рыси раскраснелись, глаза сделались совершенно бешеными. Она словно вновь наяву проживала ту самую ночь...
     - Ну, я уселась... у камина. Там у них камин был, в караулке. Большой такой, и всегда они в н„м огонь жгли, хотя лето т„плое было... Я у камина притулилась, глаза прикрыла. А нож в рукаве прятала, у меня кожушок был такой, кожаный, хороший... Они сперва на меня глазели, потом, само собой, привыкли. Свой разговор завели. Там ведь не такая стража была, на внутренних-то створках, что ни на миг взгляд от ворот не отводила. Никто и никогда выбраться оттуда не пытался... зачем? Малолеткам и в голову не приходило, что там что-то плохое затеваться может. Вот... ну и... посидела я так, посидела, встала тихонько, к дверям пошла. Точнее, вид сделала, что пошла. А сама...
     Она внезапно и резко махнула рукой. Точнее, не махнула, а проделала что-то навроде отмашного режущего удара, и проделала так, что оторопевший Фесс словно бы наяву увидел вскрытое стремительным движением горло караульного, раширенные глаза второго, тянущуюся к оружию руку - и серебристую рыбку ножа, вторично мелькнувшего в воздухе, с тем чтобы вонзиться точно в незащищ„нное горло стражника.
     - У тебя был дар, - тихо проговорил Фесс, в упор глядя на Рысь. - Ты - боец... от Света или от Тьмы, не знаю уж, или от Спасителя, кто их тут разберет... Потому тебя в Храм и взяли...
     - Верно говорит одан рыцарь, - кивнула Рысь. - Был дар. И есть. Но меньше, чем у одана рыцаря...
     - Рысь, хватит меня оданить. У меня имя есть, и я его тебе называл. Договорились?
     - Слушаюсь, одан рыцарь... Фесс. Ну вот, я малышню сгребла, калитку этак тихонько отворила...
     - А как же стража внешняя? - не удержался Фесс.
     - Стража внешняя - они да... их там шестеро, все при самобоях, вмиг бы стрелами истыкали, что твою ежиху. Но там ведь как было - караулка их бойницами в поле смотрела, не назад, так что я братиков с сестр„нкой в ров спихнула - он там неглубокий был, сухой, разве что крапивы много - и сама следом.
     - И что же, не заметили тебя? - удивился Фесс.
     - Какое там "не заметили"! Заметили, конечно. И погнались. Тревогу по всей форме подняли. Я думала - небо и землю перевернут. Ну и...
     - Ну и вс„ равно не догнали?
     - Меня. - Рысь внезапно шмыгнула носом. - Меня не догнали. Ушла я.
     Ловкая была, хитрая, что твоя ласка. А вот братиков, сестр„нку - их схватили. Схватили, и... в общем, думаю, недолго они после этого жили, - мрачно окончила Рысь, опуская голову. - Их схватили, а я как-то убежала. Убежала и долго бежала. Ох, долгонько, пока в Храме не остановилась.
     - А как же ты добралась-то туда? - спросил некромант. История, которую рассказывала Рысь, казалась вс„-таки невероятной. На мечах она билась совершенно, не хорошо, не отлично, а именно совершенно, и Фесс с трудом мог представить себе местного воителя, который смог бы устоять перед ней. То, что ему удалось выбить из е„ рук оружие, как он теперь понимал, все-таки было случайностью. Скорее всего, продлись бой ещ„ полминуты - Рысь вполне могла бы взять верх.
     - А я туда, в общем-то, и не добиралась, - простодушно призналась воительница. - Бежала я, сама зная куда. Вынесло меня к тракту, ну, тому, что из Эгеста на юг вед„т, в аркинские пределы. По нему гномы ходят, караваны из Железного Хребта водят. На такой их караван я и натолкнулась.
     - И они тебя приняли? Взяли с собой? - недоверчиво поднял брови
     Фесс. Гномы отличались сварливым и не слишком дружелюбным характером. И уж тем более трудно было вообразить, чтобы их отряд прихватил с собой беспризорную человеческую девчонку. Тут недалеко было и до очень серь„зных неприятностей с Инквизицией, чего гномы, в громадном большинстве сво„м, избегали.
     Сугутор, разумеется, в это большинство не входил.
     - Как же! Держи карман шире! - фыркнула Рысь. - Ох, виновата, одан Фесс, вырвалось! Стали бы они мне помогать! Не-ет, у них в охране один воин Храма отыскался. Он-то меня и взял с собой.
     - Воин Храма - в простых охранниках? - поразился Фесс. Судя по тому, что он слыхал о Храме, его ассасины преследовали какие-то свои, мало понятные для прочих смертных цели, но вот чтобы наниматься в охрану к скупым и прижимистым гномам - такое он себе мог представить с трудом.
     - Угу, - кивнула Рысь. - В простых охранниках. Задание у него было такое. А что, почему, отчего - я не знаю и никогда не узнаю, наверное. Потому что он погиб.
     - Погиб? - изумился Фесс. Если судить по Рыси, то, чтобы справиться с воином Храма, требовалась по меньшей мере добрая армия.
     - Погиб, - печально кивнула девушка. - Отравили. Даже воин Храма должен хотя бы изредка есть и пить, вот в ч„м загвоздка.
     - Погоди, не забегай впер„д, - опомнился некромант. - Так, а что случилось, когда ты на гномов на ткнулась?
     - Что-что, сперва они все дружно заорали, что пащенок им тут не нужен и что меня надо срочно сдать первому попавшемуся старосте или священнику, смотря по тому, кто попад„тся первым. А один не гном, нет, человек тоже из охранников, сказал, что сдать старосте они меня всегда успеют и что для начала не мешало бы бедным усталым солдатам немножечко позабавиться...
     - Н-да, - вырвалось у Фесса. - М-мерзавцы.
     - Совершенно согласна с оданом. Но тогда я ещ„ ничего не понимала. И когда этот дядька меня схватил - до сих пор запах его махорки помню! - я ему ка-ак засветила между глаз рукояткой ножа.
     - Рукояткой ножа? - поразился некромант. - Неудобно же...
     - Я его убивать не хотела, - пояснила Рысь. - И что-то мне словно как подсказало - руку вот эдак выкрути, потому что иначе ему железо между глаз вгонишь...
     - А потом? - жадно спросил Фесс.
     - Потом... потом верзила завопил, что соплячка оставила его без глаза и что е„ надо немедля взд„рнуть на ближайшей осине. И... полез ко мне. А я - я ему кинулась в ноги и жилу подколенную посекла.
     - Ишь ты... - вырвалось у Фесс. Да, теперь он начинал понимать того неведомого храмового ассасина.
     - Угу. Ну и... тот воин за меня заступился. Думаю, он бы и так за меня вступился, но я стала драться, и он решил посмотреть, что из этого выйдет. И... уверовал. Что из меня толк выйдет то есть. Короче, он просто встал рядом со мной... мечи обнажил, оба, он, как и я, Две сабли носил, только потяжелее да подлиннее, и говорит эдак спокойно-преспокойно: мол, кто эту девочку хоть пальцем тронет, будет иметь дело с ним и пусть заранее место на погосте оплачивает. - Рысь внезапно хихикнула. - Никто ему прекословить не стал. Верно, знали... Короче, наутро мы с караваном уже шли на юг. Я ехала у него на седле и была страшно горда собой. Вот только о братиках плакала... - Она вздохнула, поджимая и прикусывая губы. - В Эгесте гномы с нами рассчитались, мы сели на корабль, что плыл в Салладор. Я допытывалась у своего спасителя, куда мы едем, но он только отвечал, что мы едем к нему домой и что мне там будет хорошо. Я испугалась, попыталась сбежать... дура была, понятное дело. В бегах пробыла ровно полдня, это как раз до отплытия было. Он меня наш„л, бить не стал, просто посадил на цепочку. Думаю, он не слишком-то умел обращаться с маленькими девчонками.
     Плыть мне понравилось. Море синее такое, спокойное... дельфины играют, рыбы летучие... хорошо! Воин ничего от меня не хотел, кормил вволю и вс„ говорил, что судьбу мою решат хорошие и мудрые люди и что мне нечего бояться. Так оно и случилось... но я вс„ равно боялась.
     В Салладоре-то мы и попали в беду. Сошли с корабля, воин нанял лошадей... вышли в путь, ехали весь день, жарко было, остановились на ночлег, место вроде было хорошее... постоялый двор "Три колодца". Там его и отравили. Не знаю, кто, не знаю, как... утром нашли его, весь синий, опух, изо рта нечистота сочится...
     В общем, оказалась я одна-один„шенька посреди чужой страны, речи салладорской не знаю, я ж тогда, само собой, только по-нашенски и могла... Что делать? Хорошо ещ„, воин меня всю дорогу учил - мол, если со мной что случится, возьми Путевой Камень и делай, что он тебе покажет. Дал мне... специально, словно предчувствовал что... Ну, тот камень, как и положено, мне дорогу и показал. Хотя лиха я в Салладоре хлебнула. Один раз даже в гарем угодила. - Она засмеялась. - Мало тому придурку не показалось, когда меня в постель потащили.
     - Сколько ж ж„н его в ту ночь овдовело? - деловито осведомился Фесс.
     - Думаю, их там штук тридцать было, - в тон ему хохотнула Рысь. -
     Вогнала этому козлу похотливому шпильку в висок, и вся недолга. Забрала золото, сколько смогла унести, одежонку, оружие... Купила место в караване, что за Восточную Стену ш„л...
     - Купила? - в который уже раз поразился Фесс. В его представлении семилетние девочки, и обликом, и речью разительно отличающиеся от коренных салладорцев, должны были оказаться отнюдь не в купеческом караване, а на рабском рынке и затем - в гареме или борделе.
     - Купила, - кивнула Рысь. - Мир не без добрых людей. За деньги все, что угодно, сделают. Я нашла одного поэта... чудака и мечтателя... он читал свои рубайи на рынке зевакам... в чайханах.. словом, где только мог. Бедствовал, конечно же... потому что не желал жить с крысами по - крысиному. Я искала честного, который не полез бы тотчас к моему золотишку, которое я из того гарема вынесла. А с поэтом мне повезло. Он ведь тоже был не совсем как бы здешний - из Мекампа, а родной у него - эбинский. Так я его и нашла - его стали гниль„м закидывать, те, кому не понравилось, что у него вс„ больше любовь небесная да воздушная в стихах, а им хотелось, чтобы точно вс„ сказано было б - кто, кому, как и сколько раз засадил... - Она усмехнулась. - Он по-нашему ругаться стал... Короче, он стал моим "отцом", я - его "дочкой", и никто никаких вопросов больше не задавал. В общем, он мне и помог до Храма добраться. Золото вс„ я ему потом отдала, да и Стоящий во Главе его не обидел... так что хочу я верить, что вс„ наладилось потом у того поэта, потому что это был первый хороший по-настоящему человек, которого я встретила, пока до Храма добираюсь.
     Ну а в Храме... там меня сразу в оборот взяли. Поскольку у меня был Камень Пути, это значило, что какой-то воин меня сюда послал. Короче, дали мне веревку, бросили в загон и пару псов боевых выпустили. Проверяли, понятное дело.
     - И... что же... ты их... того? - медленно выговорил Фесс.
     - Угу, - кивнула Рысь. - Спросишь как, одан Фесс? Не знаю, наверное, жить очень уж хотела. За родителей отомстить. Но это уже потом пришло. Тогда я только радовалась, что наконец-то оказалась дома... - Она мечтательно улыбнулась. - В Храме хорошо было. Нет правда. У меня приятели там были... подруги... с мальчишками играли... весело было, и