ни при ч„м, но сочла за лучшее держать это мнение при себе.
     - Что же делать, Раина, у нас нет выбора. Мо„ волшебство обнаружить этих самых Дальних бессильно, ждать мы не можем. Нам прид„тся рискнуть.
     - Как будет угодно кирии, - с мрачным достоинством поклонилась воительница. - Никто не сможет сказать, что я, Дева Битвы, струсила при виде каких-то там...
     - Погоди, - остановила е„ Клара. - Возьми немного моей крови, так ты сможешь вырвать меня из любого, сколь угодно глубокого транса.
     - Зачем, кирия, в сво„м ли вы уме?! - Раина отшатнулась от Клары, словно от прокаж„нной. - Или я не знаю, что сможет сделать с вашей кровью какой-нибудь недруг, некромант или кто ещ„ похуже?! Нет уж, кирия. Если суждено мне тут судьбу свою встретить, бежать от не„ не стану и за спину чужую прятаться не буду! - Валькирия гордо выпрямилась.
     - А о Кицуме и Тави ты забыла? - яростно зашипела на не„ волшебница. - Не о себе думай - о них. Что с ними случится, если эти Дальние и впрямь за тебя возьмутся?! Давай платок и не вздумай возражать...
     Валькирия вся словно окаменела на миг, и Клара внутренне сжалась - а ну как оскорбл„нная Дева Битвы решит, что е„ воинской чести нанес„н ущерб? Это означало бы немедленную дуэль, в которой Кларе, несмотря на вс„ е„ искусство, пришлось бы или прибегнуть к магии, или погибнуть - мечом Раина владела намного лучше.
     - Благодарю вас, кирия, - неожиданно мягко ответила воительница.
     Брови Клары изумл„нно поползли вверх. Однако валькирия этим и ограничилась, а Клара не стала вдаваться в расспросы.
     Тонкий, отделанный кружевами платочек с Клариной монограммой, подарок душевной подруги Аглаи Стевенхорст, сменил цвет с белоснежного на багряный и скрылся за пазухой валькирии.
     - Ты поняла?.. Как только хоть что-то почувствуешь! - закончила наставлять Раину волшебница. Валькирия несколько раз кивнула.
     - И позови Кицума с Тави. Незачем им в засаде сидеть, - распорядилась Клара. - А то ведь просто погибнут зря.
     Вновь молчаливый кивок.
     Клара поглубже вдохнула несколько раз и принялась чертить на земле остри„м своей рубиновой шпаги правильную пятиконечную звезду.

ГЛАВА ВТОРАЯ
ЭГЕСТ. ВЕДЬМА И НЕКРОМАНТ

     Не проси помощи у ведьм - в кот„л угодишь...
     Житейский опыт

     Как известно, ночью все кошки серы, а все эльфы - прекрасны. А ещ„ известно, что в темноте нечего шастать по окраинам Нарна, пусть даже не углубляясь в него, - нечего даже для тех, кто прош„л Академию Высокого Волшебства, как, к примеру, я, Эбенезер Джайлз, маг Воздуха, выпускник этого достославного заведения. Я остановился утереть лицо. На дворе стоял более чем прохладный северный октябрь, но меня, само собои, пробивал пот. Не больно-то много радости брести во мраке по едва различимой тропе, поминутно натыкаясь на древесные корни, словно нарочно повылезавшие из-под земли, чтобы оплести ноги мне, полноправному Белому магу (пусть даже и только-только окончившему ордосскую Академию). Тяжеленный посох оттягивал руки - свой собственный мне пришлось оставить в аббатстве, куда заехал исповедаться и причаститься перед делом; святые отцы встретили меня очень душевно. Настоятель обители, преподобный Клодиус, молился вместе со мной о даровании победы над злом а потом, утерев проступившие от умиления слезы, сказал мне, отечески обняв за плечи:
     - Сын мой, тво„ сердце чисто, твои помыслы высоки, но вот оружие тво„... - и покачал головой, на мой посох глядя.
     - Разве он нехорош, преподобный отче? - Признаться, мне стало несколько не по себе. Конечно, в Академии чего попало не дадут, но и рассчитывать на что-то экстраординарное не приходилось - окончил я свои штудии далеко не в первых рядах. Хорошо ещ„, что и не в самых последних, эти бедняги поехали по богатым княжеским да графским дворам красочные иллюзии показывать, гостей на пирах развлекать - для того ли учились, спрашивается?!
     - Конечно, хорош, как и вс„, из благословенных рук Белого Совета вышедшее и Святой Церковью, Матерью нашей, одобренное, - ласково успокоил меня преподобный, видя мое расстройство. - Но тебе, сын мой, предстоит выступить против ужасного порождения Тьмы, зломерзкой и злокозненной ведьмы, бича и страха всей округи, да ещ„ и вести с ней поединок не где-нибудь, а в проклятом Нарне, в самом логове зверя; тут потребно кое-что ещ„, помимо чистого сердца и крепкой, незамутн„нной веры. - Преподобный наставительно поднял палец, но я и так внимал ему неотрывно. - Поэтому, сын мой, я и хочу вручить тебе иной посох, давно уже в нашем аббатстве хранящийся. В н„м - могучие силы, какие - думаю, ты разбер„шься быстрее и лучше меня. Сам преосвященный Ангерран
     Эгесткий (я невольно сглотнул) ходил с этим посохом на горных троллей и, как ты знаешь, прив„л два племени в лоно истинной Церкви, пока не принял мученическую гибель от рук Тьмой науськанных язычников в третьем...
     Мы оба поспешили сотворить Знак Спасителя и склонить головы в жесте пристойной скорби.
     - Этот посох я и хочу тебе вручить, - торжественно провозгласил преподобный, и я почувствовал, как забилось сердце. - Он, правда, преизрядно тяж„л, но пусть мысли о святости сего предмета возвысят твою душу над плотью. А кроме того, его светлость дюк Этеноор Саттарский, каковой и является твоим, сыне, нанимателем, весьма и весьма уважает волшебников с... гм... большими... гм... посохами. Твой... гм... посох может не вызвать у него... гм... доверия. А светлейший дюк, увы, не отличается кротостью характера.
     - Разве он дерзн„т оскорбить волшебника, полноправного мага с посохом Академии? - удивился я. Простые смертные нас, чародеев, как известно, очень боятся, даже тех, кто делает одно лишь добро.
     - Кхе, кхе, гм, гм, - замялся преподобный Клодиус. - Конечно, ты прав, сын мой, его светлость должен выказывать известное уважение к тебе, равно как и к Другим питомцам Ордоса, выказывать вам поч„т, но... надел„нные властью не слишком-то любят, когда к ним является кто-то несоизмеримо сильнее. А с другой стороны, маги тоже поддерживают мир, и, насколько мне известно, Белый Совет не уста„т призывать своих верных адептов уважать интересы земных владык...
     Впот так и получилось, что несу я святую реликвию не только для того, чтобы скорее и вернее поразить Зло, но и чтобы светлейший дюк не поссорился с преподобным отцом-настоятелем, не сказал бы: "Что за мальчишку ты ко мне прислал, да ещ„ и с прутиком вместо посоха?.."
     "Что, Эби, страшно? - спросил я себя. И сам себе и ответил:
     - Ну конечно же, страшно! Поджилки трясутся, душа в пятках, сердце, того и гляди, из груди выскочит, хотя я отнюдь не бегу, а неспешно так, осторожно пробираюсь неприметной тропкой по самой нарнийской границе".
     Собственно говоря, когда в стольный Эгест, куда я только-только вернулся после окончания академических штудий с полномерным посохом мага и заветным дипломом, когда в стольный Эгест пришла весть о том, что на северо-западе, во владениях преславного дюка Саттарского, вовсю орудует ведьма ("кровососка", на жаргоне тамошних добрых пахарей), прич„м с этой ведьмой не смогла справиться даже уполномоченная Святая Инквизиция тех мест, - я ни минуты не сомневался, что это - знак судьбы. Вот она, удача, вот теперь-то я покажу всем этим зубрилам и отличникам, что хорошие отметки и бойкие ответы на семинарах ещ„ не делают тебя настоящим магом! Вот когда я докажу, что главное - не отполированная аудиторными скамьями задница, не зубрежка никому не нужных трактатов, а быстрота, решительность, натиск!
     Нечего и говорить, я бегом отправился к святым отцам-экзекуторам. Преподобный Марк, генеральный инквизитор Эгеста, принял меня тотчас, что свидетельствовало о том, что громящий кулак нашей святой МатериЦеркви на сей раз и впрямь нуждается в помощи.
     - Мы прямо с ног сбились, сын мой, - разв„л руками отец Марк. -
     Хотя, честно скажу тебе, чадо, я просто не могу послать туда столько людей, сколько нужно. Ведь что ни день - вскрываются ереси! Отпадают целые с„ла, поддавшись на прельщения Тьмы. Святые отцы трудятся не покладая рук, но... - Он горестно вздохнул, и я воистину проникся к нему сочувствием и жалостью: как же это должно быть тяжело нести такой груз, спасать от Тьмы и проклятия Спасителя сотни и тысячи заблудших душ, не ведающих, что творят! Отвечать за вс„ и знать, что каждое тво„ поражение - ещ„ один безликий солдатик, встающий в строй легионов Зла, ждущих своего часа там, на Западе, за великой чертой.
     - Скажу тебе, сын мой, - тучный отец Марк доверительно склонился ко мне, закряхтел от усилия, и я поспешил поддержать святого отца под руку.
     - Скажу тебе так, сын мой, - ведьма эта хоть и творит зло, но... я послал бы инквизиторов к дюку Саттарскому в последнюю очередь. Кажется, ты не удивл„н?
     - Никак нет, ваше преподобие, - с наивозможной почтительностью ответил я. - Ибо сказано: "Не бойтесь разящих тело, душу ж не могущих убить. Бойтесь растлителей, лжеволхвователей, прельстителей и сулителей, ибо м„д в поганых ртах их - есть яд и смола посмертия". Ведьма творит зло, наверное, ворует и убивает детей, насылает болезни, калечит скот, портит посевы, наводит засуху, но она не может посягнуть на души добрых землепашцев, для каковых душ куда опаснее сугубая и явная ересь.
     - Превосходно, сын мой Эбенезер, превосходно! - тепло улыбнулся мне отец Марк, и, верите ли, на душе у меня тоже стало тепло-тепло и оченьочень спокойно от этой его улыбки. - Похвальное рвение проявляешь ты; я возблагодарю Спасителя. Впрочем, ты всегда был хорошим чадом святой нашей Матери-Церкви, и я рад, что вольнодумство Ордоса тебя не испортило.
     Что ж, сын мой, мы дадим тебе грамоту, подтверждающую твои полномочия. На время этого задания ты - один из нас, экзекуторов, выкорч„вывателей зла и греха истребителей.
     Сердце мо„ бешено забилось. Никогда я и не мечтал оказаться среди святых отцов-инквизиторов, каждый день которых - вечная битва с врагом, несравненно более страшным, чем какие-нибудь там взбунтовавшиеся гоблины или иные чудовища. Мне, отмеченному талантом волшебства, но, увы, не истинной Веры - ибо в противном случае я отдал бы свой шар не мастеру Воздуха, а декану факультета святой магии, - мне дорога сюда была закрыта. Увы, увы, преподобный отец Марк прав - червь вольнодумства и сомнения слишком глубоко проник в души как многих добрых студиозусов Ордоса, так и их наставников.
     Не говоря уж о том страхе в ч„рном, декане факультета малефицистики и его ещ„ более жутком ученичке которых бы я, будь моя власть, приказал бы немедленно сжечь без всякого суда и разбирательства. Подумать только, в прекрасном Ордосе, опоре мудрости и столицы познаний, - там свивает гнездо неверие, там укореняется смута, там забываются истинные слова Спасителя, не пожалевшего ради нас, грешных, даже самое себя. Увы, увы нам, в страшное время жив„м, близится конец, близится день, когда каждому воздается по делам его.
     Погрузившись в сии благочестивые размышления, я не сразу заметил, что преподобный, улыбаясь, наблюдает за мной, а на столе перед отцом Марком уже лежит тугой свиток, с печатью красного сургуча на ш„лковых шнурках.
     - Твоя подорожная, сын мой, твои полномочия и несколько слов от меня преподобному отцу Игаши, главе саттарской Инквизиции, со строгим настоянием оказывать тебе, о достославное чадо, всяческую помощь и поддержку. Ступай, и да поможет тебе Спаситель!
     Так я и попал сюда. Отец Маврикий, настоятель маленькой церквушки в подлесной деревне Кривой Ручей, долго и с подробностями рассказывал мне о злодействах ведьмы, и, когда он простыми, безыскусными словами повествовал о ночных убийствах, жертвоприношениях, о похищенных и сваренных заживо детях, к горлу моему подступал комок, а руки сами собой сжимались в кулаки. Да как же Он, Всевидящий и Справедливый, допускает, чтобы под Его недреманным оком творились такие злодейства?..
     - Отче Маврикий, не подозреваете ли вы кого-то селянок? - сч„л возможным осведомиться я, после ото как печальная повесть настоятеля окончилась.
     - Нет, о любезный сын мой. - Седая голова достойного старца скорбно опустилась. - Все они у меня как на ладони, все они исправно бывают у меня на службах, ходят к исповеди. Как всем известно, ни одна ведьма не в состоянии даже переступить порог посвящ„нного Ему храма, сколь бы мал и неказист оный храм ни был.
     Я задумался. Да, конечно, отец Маврикий прав, но не надо забывать, что время не стоит на месте, ч„рное искусство ведьм тоже совершенствуется - об этом так хорошо говорил на прощальной лекции декан Святого факультета. Кто знает, может, они умеют как-то преодолевать и отвращение к знаку Спасителя, издревле служившее над„жным их отличием от добрых дщерей Святой Матери нашей?..
     - Но, может, эта ведьма - не местная? - осторожно предположил я.
     Отец Маврикий с сомнением покачал седой головой:
     - Едва ли, Эбенезер, сын мой, едва ли. Я знаю в лицо всех на два десятка миль в округе. Новых лиц не появлялось, и это значит...
     - Что ведьма - вс„-таки из местных? - рискнул предположить я.
     - Не знаю, что и думать, - сокруш„нно вздохнул бедный настоятель. - Выходит, что так. Но я скорее поверю в то, что ведьма пользуется чужой личиной, чем в то, что она свободно может разгуливать по святому храму и лгать на исповеди!
     Это, конечно, тоже следовало учитывать. Но если ведьма оказалась в состоянии менять облик, это значит что она уже не просто ведьма. Колдунья, волховка, даже можно сказать - чародейка, и притом не из самых слабых. Даже способность просто навести морок и та не считалась обычной для ведьм, а уж если это подлинная трансформация!..
     Если это подлинная трансформация, то мне предстояла нешуточная схватка. Конечно, после того как я выслежу эту гадину.
     В общем, обнаружить скрывавшуюся ведьму оказалось далеко не так просто, и вс„ мо„ искусство, искусство стихии Воздуха тут помочь не могло. Конечно, великий маг милорд ректор Анэто справился бы с этой задачей играючи - просто заставив бы говорить все мельчайшие частицы воздуха, от которых, как известно, ничего скрыть вообще невозможное мне же приходилось полагаться лишь на скромные свои познания в иных областях да ещ„, само собой, на помощь Его, Всемогущего.
     Я потратил целую неделю, пытаясь отыскать след. Исходил вдоль и попер„к все окрестности Кривого Ручья, мысленно стараясь поставить себя на место ведьмы, пытаясь понять, где она могла устроить лежбище, где может хранить свои нечестивые колдовские припасы, где собирает ингредиенты для колдовских варев, где разводит костры, где бер„т для них дрова и растопку - насколько я помнил, для простых колдунов, не прошедших Академию, единственный путь воплощения их Силы, пусть даже слабой и неоформившейся, - ритуальная магия. Здесь, в лесном краю, ведьма скорее всего прибегала к какой-то разновидности магии Земли, и, хотя эта стихия входила даже в другую противопару моему Воздуху, составляя неразрывное единство с Водой, я вс„-таки надеялся отыскать следы - тем более что ведьму никто не учил, да и учить не мог прятать свои действия от магического взора других волшебников.
     Я спешил. Ведьма уже давно не подавала признаков жизни, а это значило - она голодна, она истосковалась по Злу, единственному, что ещ„ было хоть как-то способно заглушить смертную тоску навек оторванного от Спасителя умирающей души. Она явно готовила какое-то злодеяние, ещ„ один отвратительный ритуал способный поддержать е„ угасающие силы; судя о долгому "промежутку молчания", ведьме на сей раз потребуется нечто совсем нетривиальное, самое меньшее - детоубийство.
     Я даже ждал чего-то пострашнее. Чего - сам сказать конечно, не мог, в конце концов, повадки ведьм - не та тема, размышлениям над которой должен посвящать свои часы добрый сын Святой Церкви Спасителя.
     Сейчас, правда, я горько жалел, что наставники нашего факультета так мало времени отвели изучению борьбы с ведьмачеством. Не слишком-то хорошо идти в бой, имея о противнике лишь самое общее представление.
     И вс„-таки мне повезло. Истоптав каблуки на узких пастушьих тропах вокруг Кривого Ручья, я случайно наткнулся на поросль мандрагоры. Два кустика оказались выкопаны - не вырваны, а именно выкопаны, аккуратно и со всеми предосторожностями, а ямки старательно прикрыты д„рном и листьями. Я обнаружил следы, только обыскав каждую пядь земли, ободрав себе локти и колени. Но результат того стоил - ведьма выкопала корешки совсем недавно, а это значило, что в ближайшие три дня она просто обязана пустить эти корешки в дело, иначе они напрочь потеряют все свои свойства.
     Оставалось только выяснить, где ведьма возьм„т дрова - ведь для е„ костра годится далеко не всякое дерево. Конечно, у не„ мог иметься запас, она вообще могла использовать уголь - но, если я хоть что-нибудь смыслю в ведьмах и их повадках, для растопки требуется молодое, живое дерево - тоже своего рода мучительно и жертвоприношение. С точки зрения здравого смысла разжигать кост„р сырой щепой выглядит так же несуразно, как и попытки тушить огонь соломой но у этих ведьм ведь вс„ шиворотнавыворот, не как у людей. Даже одежду они, говорят, носят наизнанку когда творят сво„ волшебство.
     В Академии учили, что ведьмы могут использовать для разжигания своих костров либо можжевельник либо лесной орех - из-за их природных магических свойств. Не жалея себя, я облазил чуть ли не всю округу, помечая каждый орешник и каждую можжевеловую поросль. Работал как проклятый, однако именно это и дало результат - сработала несложная магическая ловушка, расставленная в одном из отдал„нных оврагов, на гребне которого, среди редких сосен, как раз и высились могучие заросли можжевеловых кустов.
     Теперь мне оставалось только следовать за ней, разумеется, не забывая обновить ту незримую магическую привязь, на которой она оказалась. Следовать и брать с поличным, в момент свершения ч„рного обряда, но, разумеется, до того, как проклятая успеет причинить кому-либо вред. Особенно если ей вс„-таки удастся украсть реб„нка.

***

     Путь через Нарн на сей раз оказался не из трудных. Эльфы в изобилии снабдили путников всем необходимым до людских поселений Эгеста - более чем достаточно. Сугутор вслух мечтал о настоящей бане, куда он немедленно отправится, как только они окажутся в цивилизованных, как он выразился, местах.
     - Эти, эльфы-то, они ведь не понимают, - доверительно сообщил он
     Фессу. - Бывало, подкатишься к ним, скажешь - мол, помывку бы для отряда устроить, запаршивел народ, мучается, а они только плечами пожмут. Им-то что, к ним грязь, похоже, вообще не приста„т или они от не„ магическим образом избавляются.
     - Кто смывает свою грязь - тот смывает сво„ счастье, - ответил гному восточной пословицей орк.
     - Как же, - проворчал Сугутор. - Ну и пусть я смою все сво„ счастье, лишь бы от меня так не воняло.
     Поадд величественно пожал могучими плечами - мол, мы выше этих мелочей жизни.
     Как бы то ни было, путники через три дня подошли к границам Нарна. Лес изменился, стал ещ„ гуще, неприступнее, враждебнее. Наваленные тут и там деревья казались специально возвед„нными преградами - острые сучья, словно копья, смотрели на восток, откуда мог появиться враг. Узкая тропка, похоже, сама по себе была наделена какой-то магией - она словно бы исчезала за спинами путников. Найти дорогу назад они бы уже не смогли.
     Однако наряду с этими угрюмыми признаками близкой и неспокойной границы стали встречаться и более приветливые места - обширные росчищи посреди вековых боров, поля, небольшие, в три-четыре двора, деревушки, колодцы, огороды, вс„ как полагается.
     - Тут эльфы беглых тяглецов на землю посадили, - объяснил всезнающий гном. - Бежит народишко из Эгеста, ох, и бежит же! А что ему, народишку-то, ещ„ делать, когда чуть только сболтни что небогоугодное - враз донесут и в застенок тебя, на дыбу, само собой разумеется. А там уж во вс„м признаешься - и что Тьме поклонялся, и что людей ей в жертву приносил, и что души смущал злоумышленным прельщением. А эльфам, глянь-кось, только того и надо.