он разом очутился в вязком, непроходимом болоте. Каждое движение давалось с величайшим трудом, и невольно Фесс отдал должное своим противникам - они быстро сделали выводы из поражения в порту. Инквизиторы и стражники же, напротив, под действие этих чар словно бы и не попадали и сейчас дружно шагнули вперёд, как ни в чём не бывало.
     Не было смысла хвататься за глефу или гномий меч. Драться сейчас - всё равно что выходить на врага со связанными руками. Только если сломать заклятье... но как?!
     Позади некроманта раздался сдавленный стон, сменившийся жутким предсмертным клокотанием. Некромант с трудом повернул голову - зеленоглазая эльфийка таки погрузила его нож в собственное горло.
     Отчаянный выкрик Фесса "Нет!!!" опоздал.
     Нож выпал из разжавшейся руки, и к нему потянулись пальцы следующей пленницы.
     "Если ты дашь свершиться ещё и этому, ты никакой не некромант".
     Зачерпнуть Силы в агонии и предсмертном ужасе умиравшей красавицы было пустяковым делом. Фесс ощутил, как по жилам словно бы заструился жидкий огонь. Амок, амок вновь овладевал им, и он уже не имел ни сил, ни желания ему противиться.
     "Стой!" - грянуло в ушах, однако он уже перестал вникать. Он видел медленно закрывающиеся зелёные глаза, вновь и вновь вспоминая, почему он обречён на одиночество, почему один за другим гибнут оказавшиеся под его покровительством и защитой, и это сводило с ума, начисто вычёркивая из сознания все правильные, разумные и соответствующие моменту мысли. Жажда убийства накатывала девятым океанским валом - то, на что не имел права никакой истинный некромант и чего Фесс так страстно желал. О да, он убивал в Серой Лиге - но только здесь, в Эвиале, он познал, что такое настоящая ненависть.
     Зелёные глаза гасли, и Кэру Лаэде становилось уже всё равно, какого цвета и чей плащ будет развеваться у него за плечами.
     Он уничтожит тех, кто против него, или умрёт, сражаясь.
     Фесс дрожал, словно в лихорадке. У него оставались считанные мгновения, чтобы разорвать вязавшие его воздушные путы, и он не стал тратить драгоценные секунды на поиски контрзаклятий, отыскивание слабых мест в магической конструкции врага. Наложившая чары волшебница Воздуха стремилась сделать их неразрушимыми и в этой попытке зашла слишком далеко, между ней и чарами образовалась слишком прочная связь, связь, по которой некромант мог пройти, словно человек по солидному, прочному мосту над пропастью.
     Смерть, распад, разрушение. Уход, омертвление, исчезновение. Разные слова, формы, но суть одна. То, что отдавала некроманту умиравшая от собственной руки эльфийка, сжатое до предела в незримый летящий клинок, рванулось вперёд, легко опрокидывая преграды, жадно чуя живую плоть и напряжённо бьющееся сердце.
     Серое пламя достигло цели, и молодая женщина в светло-голубом плаще с белой опушкой, застывшая с воздетыми руками позади серых цепей, глухо вскрикнув, стала заваливаться на бок, судорожно, в последнем безнадёжном усилии схватившись за сжатое удушьем горло.
     Путы лопались. Вражеское заклятье исчезало, словно сдутое ветром. Кто-то впереди предостерегающе крикнул, но было поздно. Фесс рванулся вперёд, и лезвия шефы запели, рассекая аэр. Стрелы ударили в пустое место.
     Прежде чем Белые волшебники успели сплести и набросить новое заклинание, некромант ворвался в серые шеренги. Ворвался, только тут осознав, что пленницы остались позади. Завеса стрел заставила их замереть на месте, и никто уже не успел подхватить так и оставшийся лежать в холодной зимней полузамёрзшей грязи нож.
     На сей раз под серыми рясами оказались настоящие доспехи, кирасы, кольчуги, но инквизиторов не спасало и это. Не жалея себя, они навалились было... и некромант проскользнул сквозь их ряды, как серебристая рыба-уклейка через слишком широкую сеть, оставляя на своём пути мёртвых и умирающих. Теперь-то он не станет сдерживаться, подумал Фесс. Он возьмёт столько Силы, сколько надо, он разнесёт по брёвнам этот проклятый город, он...
     "Он станет настоящим Разрушителем", - прозвучало где-то на самой границе сознания.
     Всё повторялось. Его вели, словно тряпичную куклу ребятишки в самодельном театрике. Сперва Эгест, сейчас - Агранна... голову Фесса сдавило словно железным обручем. Он уже прорвался, он уже видел спины отхлынувших врагов и бросившихся наутёк нескольких человек, мужчин и женщин с посохами; оставалось совсем немногое - вытащить оказавшихся во вражьем кольце эльфиек, но тут стрелки на крышах сообразили наконец, что происходит, или кто-то среди заправлявших здесь отдал им наконец правильную команду - целиться в некроманта и не бояться задеть своих!
     Ливень стрел невозможно было ни пробить, ни отклонить. А из рядов врага вновь появилась та самая четвёрка, которую Фесс приметил ещё в порту: гном, орк, тролль и человек. Тогда они как-то потерялись в суматохе, не успели к поединку - и вот, похоже, явились наверстать упущенное.
     Они словно бы не боялись вообще ничегсгна свете, ни мук, ни смерти, эти четверо. Они видели, на что способен их враг, и тем не менее шли вперёд.
     А на крышах стрелки уже вновь брали прицел.
     Силы от умиравших текло достаточно, и Фесс совсем уже вознамерился проделать свой старый, ещё арвестских времён, фокус, ускоряя старение и распад плоти врагов, - но тут ему вновь пришлось уворачиваться от стрел. Инквизиторы рассчитали всё правильно, их враг не мог в одно и то же время и плести заклинание, и уклоняться от арбалетных болтов.
     Фесс побежал. Оторваться, дать бой там, где не будет этих лучников, - но не тут-то было. Его преследовали по пятам, его гнали, и хотя он прорвался через ловушку, отбитые в порту эльфийки остались в руках Инквизиции.
     Что же ты делаешь, некромант, ты снова бросаешь доверившихся тебе ? Какая ещё цена тебе, нужна, чтобы ты осознал неизбежное и принял свою судьбу?. Никто тогда не смог бы противостоять тебе!..
     Но тогда зачем спасать этих эльфиек? Милосерднее будет убить их собственноручно, чтобы они избегли следующего за этой "победой" кошмара!
     Чтобы проделать хотя бы это, нужна Сила, а у тебя её нет. Не считать же те жалкие крохи, что ты собрал с мёртвых, словно мародер на поле битвы, шарящий по телам в поисках завалявшихся монет?..
     Нет, нет и ещё раз нет!
     "Пусть я сгину, но я не стану твоим рабом, ты слышишь?!"
     "Посмотрим".
     Он бежал.
     И неутомимо, наступая на пятки, за ним следовали четверо бреннерских бойцов.
     Мало-помалу пришли в себя и оправившиеся от шока аграннские волшебники. Фесс вновь ощутил напряжённость Силы, маги готовили собственный удар.
     На какой-то миг он сумел-таки оторваться и от стрелков, и от той самой четвёрки, и он остальных инквизиторов. Остановился, тяжело дыша, в заплёванном и загаженном проулке, имевшем тем не менее то неоспоримое достоинство, что вёл прямо к городским воротам. Тяжёлые створки были, само собой, заперты, но Фесса это не слишком смущало. Почерпнутой у мёртвых врагов Силы хватит разнести их в щепки - чего, правда, не проделаешь с высокой и толстой каменной стеной, сложенной, увы, добротно и на совесть.
     А ведь ты едва не сорвался. Ещё немного, и ты на самом деле обратился бы Разрушителем, после чего тебе осталось бы только покончить с собой, хотя неуверен, что и это бы помогло... Что ты делаешь, Фесс? Ты мечешься затравленным зверем, и кольцо вокруг тебя сжимается. Все, с кем ты оказываешься рядом или просто заодно, гибнут - во многом по твоей вине. Ты не хочешь становиться Разрушителем, Апостолом Тьмы, но фактически ты уже стал им, Игрушка в руках могущественных сил, отказавшийся от себя прежнего, ты не можешь устоять. А падение твоё повлечёт за собой такие бедствия, что всё прочее потеряет значение.
     Беги, беги, некромант. Прочь из этого города, прочь от живых! Слишком многие в Эвиале и за его пределами охотятся за твоей головой. О случившемся в Агранне немедленно узнает Белый Совет, узнают в Аркине и Волшебном Дворе, наверняка пронюхают и маски - чтобы у них да не нашлось осведомителей в той же Инквизиции?.. И ты ещё, быть может, пожалеешь о брошенном рунном мече.
     Беги, некромант, беги. Ты не мог спасти эльфиек. Сама судьба против тебя. Ты не спасаешь мир, подобно сказочному герою, - напротив, это мир упорно пытается спастись от тебя.
     Беги, некромант. Это всё, что тебе остаётся. Ты хотел спросить совета у Салладорца - что ж, это не самая плохая идея. У тебя один выход - говорить с мёртвыми. Живые, решившиеся на беседу с тобой, похоже, сами слишком быстро становятся мёртвыми.
     Посох некроманта описал дугу. Жадно впитывая собранную им Силу, засветилось каменное навершие. Кто-то истошно заверещал за неплотно прикрытыми ставнями, встрепенулись мекампские воины у запертых ворот, но было уже поздно. Дубовые створки рассыпались гнилой трухой, а Фесс, морщась от боли отката, с воплем бросился прямо на растерявшихся стражников.
     Судя по всему, они такого не ожидали. Не успели ни вскинуть луки, ни даже сбиться вместе и нагнуть копья, встречая врага сплошным стальным частоколом, через который, будь ты хоть трижды некромант, так просто не пробиться.
     И потом, они оказались на удивление сообразительны, гораздо сообразительнее своих собратьев по "волчьему" полку. Они попросту разбежались, мудро решив не испытывать судьбу в схватке с этим жутким колдуном, неведомо как вырвавшимся из тщательно расставленной и подготовленной ловушки.
     Фесс вихрем выскочил за ворота - и внезапно услыхал цоканье копыт. Замер, поднимая посох, разворачиваясь лицом к новому врагу, - и вздохнул с облегчением. Это был всего-навсего его пони, невесть как уцелевший во всех этих перипетиях, не потерявший притом ни одной из навьюченных на него сумок.
     Некромант схватил лошадку за повод, и они вдвоём бросились наутёк - к ближайшему лесу.
     В Мекампе занималось пламя пожара.

ИНТЕРЛЮДИЯ 4

     Разумеется, и речи не шло о том, чтобы оставить Эгест на произвол судьбы. Мегана и Анэто делали всё, что в их силах, собирая сюда своих адептов. Надо сказать, рвение проявили не все; и причина вскрылась очень быстро.
     Казнь полноправного мага Ордоса, носителя посоха, молодого чародея по имени Эбенезер Джайлз.
     Кларе Хюммель не было никакого дела до мелких смут Эвиала; к тому же связать казнь Белого волшебника с прорывом Кэра в Эгест она никак не могла. От неё не ускользнуло некоторое напряжение и лёд в разговорах Анэто и Меганы с уцелевшими высшими чинами Святой Инквизиции, но причина, как ей тогда подумалось, в простом соперничестве между двумя могущественными властными кланами Эвиала. Распри же между чародеями и слугами Спасителя Клару не интересовали ни в малейшей степени. Она дала слово. След Мечей привёл её сюда. Всё остальное, включая установление царства всеобщей справедливости, может подождать, пока она, боевой маг Клара Хюммель, не исполнит данное обещание, заодно выдернув отсюда основательно набедокурившего племянничка подруги Аглаи, которого, похоже, и впрямь сподобило сделаться каким-то местным адептом Тьмы, или как там это ещё называется...
     Одним словом, Кларе не было особенного дела до "казуса Эбенезера Джайлза" - однако постоянно жившим в Эгесте дипломированным чародеям до этого было очень большое дело.
     Они не решились в открытую выступить против святых братьев, когда несчастного Джайлза подвергали "медленному расчленению" на эгестской площади. Они отправили послание в Ордос, но милорда ректора оно, похоже, так и не достигло.
     Разумеется, ни Анэто, ни Мегана Инквизиции не боялись. Даже все святые братья Эгеста не справились бы с этой парой. Во всяком случае, в этом, похоже, среди волшебников никто не сомневался.
     Прошедших Ордос и удостоенных чести носить посох в Эгесте и окрестностях набралось не так уж мало, почти шесть десятков человек.
     Клара идти на это мероприятие отказалась. Она исполнила свою обязанность - предупредила о грозящей Эгесту опасности. Дальше уже не её дело. У неё свой путь и свой долг.
     Однако недаром же в её отряде был один немолодой, потрёпанный жизнью странный человечек по имени Кицум. Кларе помогла освоить язык магия, потом она поделилась этим знанием со своим отрядом - не слишком много толку от безъязыких спутников. Прилежнее всех оказался Кицум.
     Теперь он, похоже, решил пустить в дело все свои таланты. Никто, даже могущественные мэтры и магистры, не заметили клоуна, устроившегося, по примеру своих мельинских собратьев, в каминной трубе. Помещение тщательно проверили на наличие "посторонней магической составляющей", а вот немудрёная мысль, что сюда сможет пробраться самый обыкновенный шпион, похоже, никому не пришла в голову. Эвиал не знал ничего подобного Серой Лиге. Могущественный Храм Мечей действовал совсем другими методами и уже давным-давно открыто не вмешивался в дела сопредельных и не очень земель; обычные же воры, налётчики и прочие грабители с большой дороги так и остались кем они были - накипью земли.
     В общем, Кицум удобно устроился на специальном распорном сиденье, облачённый в просторную серую куртку и такие же штаны, широкие сверху, обуженные понизу, так, чтобы они не стесняли движений и в то же время чтобы ни за что не зацепились. При нём была его знаменитая "петелька", способная в умелой руке резать в замахе даже закалённую сталь. На лице старого клоуна (будем пока называть его именно так, ибо Кицум на самом деле немало лет провёл на балаганных подмостках) играла ехидная ухмылка - быть может, он радовался, что его способности вновь нашли себе применение?..
     Маги и волшебницы Эгеста не заставили себя ждать. Когда в твой город пожаловали главы Белого Совета и Волшебного Двора разом, поневоле забудешь обо всех делах и придёшь на место заранее.
     Разговоров, однако, к вящему разочарованию Кицума, почти не велось. Шпион не видел лиц, однако мимолётные угрюмые реплики, быстрый скрип раздражённо отодвигаемых стульев сами собой складывались в достаточно яркую картину. Кицум словно видел запахнувшихся в парадные плащи мужчин и женщин, опиравшихся на резные вычурные посохи, как они рассаживаются, порой с подчёркнуто-нервной любезностью уступая друг другу место, а порой - желчно огрызаясь, когда кто-нибудь случайно задевал их локтем или наступал на ногу.
     А потом скрип, шарканье, приглушённый кашель и негромкие голоса, обменивавшиеся отрывистыми репликами, разом стихли. Кицум услыхал шаги. Мужчина и женщина, женщина ступает необычайно легко, люди так не ходят. Эльфийка? - да нет, едва ли. Надо прислушаться...
     - Госпожи и господа маги, - внушительным, хорошо поставленным голосом заговорил кто-то. - Мы собрались здесь в нелёгкий для Эгеста и всего Эвиала час. Я, Анэто, удостоенный чести возглавлять Белый Совет, и достопочтенная Мегана, хозяйка Волшебного Двора, пригласили вас прийти. Не думайте, что нас не достигли известия о поистине печальной судьбе одного из нашего братства, мага Воздуха, юного Эбенезера Джайлза...
     Анэто сделал паузу. Никто из собравшихся не проронил ни звука.
     - Разумеется, мы немедля вступили в сношения с чинами Святой Инквизиции по этому поводу. - Казалось, гробовое молчание аудитории несколько огорошило мага по имени Анэто. Он вновь сделал паузу, прокашлялся, словно тянул время, ожидая непонятно чего. - Мы не могли не выразить своего возмущения сим прискорбным фактом. Разумеется, мы не могли не указать на закреплённый во множестве трактатов, договоров и рядов пункт о том, что маг Академии, полноправный носитель посоха, неподсуден ни светскому, ни церковному суду. Мы не могли не указать, что, несмотря на некоторую общность целей и задач со святыми братьями, мы не признаём ни за одной верой монополии на абсолютную истину. Мы самым решительным образом потребовали объяснений, прямо заявив, что сие деяние Церкви поставило наши с ней отношения на грань разрыва. Ни Белый Совет, ни Волшебный Двор не согласятся с таким вопиющим ущемлением и оскорблением законных прав и привилегий носящих посох и отмеченных магическим даром...
     Опытный оратор, Анэто обрёл твёрдую почву под ногами, устремляясь вперёд на всех парусах плавной, словообильной речи. Собрание по-прежнему хранило молчание.
     - Мы самым решительным образом потребовали ответа. Госпожи и господа маги, мы сказали им прямо в лицо - за гибель мага Джайлза виновные должны быть строго наказаны. Мы потребовали выдачи таковых для предания их нашему суду, совместному суду Белого Совета и Волшебного Двора.
     Анэто вновь сделал паузу, явно рассчитывая, что хоть кто-то из собравшихся задаст вопрос. Но пришедшие маги все как один молчали. И молчание это не сулило главе Белого Совета ничего хорошего.
     А ведь ему предстояло ещё сказать самое сложное. Кицум догадывался, что это окажутся за слова. Он знал наверняка, что ни Белый Совет, ни Волшебный Двор не станут ввязываться в кровопролитную войну с Инквизицией из-за одного-единственного мага. Стоя перед лицом всеобщего и сокрушительного нашествия западной Тьмы, заниматься такими вещами было равносильно самоубийству.
     Вот только Инквизиция, похоже, придерживалась на этот счёт другого мнения. И бывший шпион Серой Лиги, прослуживший ей верой и правдой не один десяток лет, понимал почему.
     Не так уж трудно было отнестись к этому миру просто как к ещё одной стране, соседке Мельинской Империи? Опытному ночному воину было ясно, что Инквизиция решила раз и навсегда вырвать власть из рук местных волшебников. Достаточно просто было отыскать сходство с родным Мельином - только в Империи Церковь Спасителя не рисковала связываться ни с Радугой, ни с верховной светской властью. А вот здесь рискнула. Святоши всё рассчитали совершенно правильно: чародеи не выступят открыто против них. Они убедят себя, что целое важнее части, что во имя спасения Эвиала они должны... - и так далее и тому подобное.
     И сами не заметят, как вереницами пойдут на костры, не успев даже помыслить о магии.
     Стоит только один раз дать слабину. Подобно тому, как её дала Радуга в далёком Мельине. Если бы тогда волшебники выступили против Императора всей силой, навалились бы, не щадя собственных жизней, - мятеж умер бы ещё в столице.
     Кицум слушал.
     - Мы, кхм, потребовали выдачи тех, кто стоял за этим преступлением. Святые братья выразили свою скорбь, однако же представили нам с достопочтенной Меганой неоспоримые доказательства того, что бедный Джайлз действительно оказался в тенётах Тьмы, стал её послушным орудием. Некромант Неясыть, которого наш извечный Враг старается обратить в истинного Разрушителя...
     Послышался дружный вздох. Кто-то вполголоса выругался.
     - Некромант Неясыть, увы, тоже прошедший школу нашей Академии, обратил несчастного молодого чародея в свою куклу, зомбировал, как, наверное, можно было бы сказать. Я говорю об этом со скорбью в душе, ибо сам благословил выход в мир Неясыти, вооружённого тёмным знанием некромантии. И хотя мы можем сожалеть по поводу поспешности решения святых братьев, хотя мы выражаем недоумение по поводу явного и очевидного нарушения договора, нельзя в то же самое время и не отметить...
     Кицум позволил себе лёгкую улыбку. Всё ясно. Ничего нового. Но, если законы власти одинаковы в этих мирах (которые и в самом деле гораздо больше похожи на разные страны, чем именно на различные миры), то маг-чародей Анэто сейчас очень крупно проиграл. Если, конечно, происходящее не есть часть его собственного плана, какой-то иной, гораздо более крупной игры..
     Кицум видел Светлого мага. Анэто никак не походил на прекраснодушного чудака, не ведающего, с какой стороны хлеб намазан маслом. Скорее ух он живо напоминал одного из Патриархов Серой Лиги. Такой ничего зря и необдуманно говорить не станет.
     - ... Нельзя также не отметить, что - буду откровеннее! - святые братья оказали нам большую услугу, сняв с нас самих тяжёлое бремя. Ведь предавшийся Тьме Джайлз мог оказаться страшным оружием в Её руках, и .. как бы ни ужасно это звучало, Инквизиция в данном случае имела все основания спешить.
     Я понимаю, дорогие друзья, долгие годы противостояния со святыми братьями не могли не нало