во всяком случае, думали тогда.
     ...Пираты появлялись внезапно, ночью или на рассвете, не обращая внимания на мелкие прибрежные деревушки, поднимались вверх по рекам. Дерзкими атаками захватывали города и городки. Находники хорошо понимали, что штурмовать укреплённые замки подобно смерти, и потому ограничивались только дозорами. Пока баронские дружины добирались к месту боя, грабители уже успевали скрыться с богатой добычей. И именно здесь, на Пенном Клинке, морские удальцы сумели создать первые несколько анклавов. Три портовых города с деревнями вокруг них с отчаяния переметнулись под власть пиратов. Предводители захватчиков старались дать овцам обрасти шерстью, прежде чем стричь их наголо, - жителей обязали лишь продовольственными поставками. Даже денежные мыта не взимались.
     Оставленные для охраны побережья легионы растянулись на широком фронте. Отдельные когорты прикрывали десятки лиг взморья и, само собой, не могли поспеть всюду. Бароны предались Конгрегации и предпочитали договариваться с пиратами, а не противостоять им. Вступить в пределы Пенного Клинка означало войну, долгую, затяжную и без надежды на скорый успех.
     Полуденный тракт здесь начинал загибаться к северо-западу, устремляясь прямиком к Мельину. Сердце Империи. Ее коренные земли. Те, с которых начинали первые Императоры, после того как полудикие пришельцы, уцелев в битве на Берегу Черепов, сломили сопротивление старых хозяев этих мест.
     Здесь вволю погуляли беды и несчастия недавних лет.
     Тут пронеслось всепожирающее облако саранчи, здесь разбойничали волчьи стаи и не осталось настоящих магов, что могли вызвать дождь посреди свирепой засухи или, напротив, очистить небеса во время сенокоса. Многие молодые мужчины уже вступили в легионы во время войны с Радугой. Рассчитывать на пополнение не приходилось, но люди всё-таки присоединялись. Понемногу легионы латали прорехи в рядах.
     Слухи о победе Императора разнеслись быстро и далеко. Мятежные бароны поспешили убраться восвояси, армия Императора без боя заняла несколько важных замков на Полуденном тракте.
     А потом передовой дозор доложил, что Тракт преградила армия мятежников.
     Известие доставил Марий. Молодой баронет - впрочем, нет, уже полноправный барон - явился к Императору в сопровождении двух Вольных. Это сильно смахивало на конвой, однако юноша изо всех сил старался делать вид, будто ничего не замечает.
     - Мой Император. Войско Конгрегации в двух лигах от нас. Они заняли позицию... - Марий поискал взглядом карту. - На холмистой гряде, местные жители называют её Ягодной. Дорога проходит между двух склонов. Перегорожена баррикадой в полтора моих роста. Выкопан также ров. На холмах - палисады, плетни, так, так и вот так... - конец ножен быстро набрасывал в пыли примерный план поля боя. - Мы подобрались так близко, как только смогли. Там не меньше десяти тысяч пехоты и столько же конницы. Баронской конницы, - зачем-то уточнил он.
     - На что они рассчитывают? - вполголоса заметил Клавдий - У нас пять легионов, гномий хирд... больше чем полуторное превосходство, даже если не посылать в бой новобранцев.
     - Полагаю, другая их армия выдвигается к Мельину, - проговорил Император, склоняясь над картой.
     - Мы их опрокинем, мой Император, - вставил слово и легат Аврамий.
     Правитель Мельина взыскующе глянул на юного барона Аастера.
     - Склоны холмов размокшие, повелитель, - облизнув губы, поспешно ответил Марий. - Луга перед грядой тоже. Когортам придётся наступать по колено в грязи. Медленно. Под стрелами из-за палисадов. А конницы, чтобы обойти и ударить с фланга, у нас нет.
     Клавдий ухмыльнулся:
     - Парнишка дело говорит.
     - Благодарю тебя, барон, - кивнул Марию Император. - Ты сделал всё, что мог. Ступай отдохни.
     - Если я более не нужен моему повелителю...
     - Ты понадобишься мне, и скоро, - пообещал Император. - И пусть явятся все легаты с консулами.
     ...Император обвёл взглядом наскоро собранный военный совет. В былые времена его отец, дед и прадед увидели бы перед собой блистательную знать. Ещё при деде Императора все командиры легионов имели титул не ниже баронского. Времена изменились. Сейчас ни один из явившихся командиров не похвастался бы голубой кровью.
     Первый, Второй, Шестой, Девятый и Одиннадцатый легионы. Остальное - на Суолле, под командой Тарвуса. Графа Тарвуса. Герцогский патент по-прежнему лежит в Мельине...
     - Повиновение Империи, - возгласил старший из собравшихся, консул, командовавший возрождённым Первым легионом, Серебряными Латами.
     - Повиновение Империи, - подхватили остальные и Клавдий. Аврамий со свитком пристроился сбоку, готовясь записывать.
     - Проконсул, прошу тебя, - кивнул Император.
     Старому вояке не потребовалось много времени. Обстановка такая-то и такая-то. Противник перед нами, его позиция сильна. Разведчики отправлены прощупать его фланги, но тяжёлая пехота есть тяжёлая пехота, войско отягощено большим обозом и тысячами беженцев, ищущих защиты и спасения. А за спиной - волчьи стаи, они висят на плечах армии и ждут своего часа.
     - Атаковать, - не задумываясь заявил Публий, командир Одиннадцатого легиона, едва только Клавдий закончил и Император кивнул, давая знак, что остальные могут говорить.
     - Обойти, - так же уверенно и веско бросил командир Второго консул Сципион. - Фураж, припасы - на спину. Обоз бросить. Беженцев - в середину, как и раньше.
     - Согласен с консулом, - заметил бородатый Гай, командовавший Шестым легионом. - Ни к чему рисковать здесь и сейчас. Обманем их. Выставим небольшой авангард, который скуёт противника. Готов им командовать.
     - Здесь трусов нет! - хором возмутились начальники Второго и Девятого легионов. - Мы и сами пойдём!
     ...Спор затянулся. Клавдий и Император молчали, не вмешиваясь. Публий и Скаррон, Одиннадцатый и Девятый легионы, стояли за атаку. Остальные - за обход. Войска устали, говорили они. А впереди - ещё долгий переход до Мельина, где тоже нельзя задерживаться. Твари Разлома шутить не умеют и ждать нас не будут. Оборону же столицы вполне можно предоставить ополченцам. Мастеровые Мельина баронов не жалуют. Тем более что Конгрегация - это не гномы, справиться с ними вполне по силам, особенно если стены высоки и припасы в достатке. На самый крайний случай можно оставить в столице гномий хирд, подземные воители почти что непобедимы, когда сражаются из крепкого места.
     - Что скажешь, Сулла? - повернулся Император к легату.
     Сейчас уже полный легат Сулла командовал всеми легковооружёнными велитами и арбалетчиками Первого легиона. Император не забывал верную службу.
     - Мой Император, в Мельине мы победили, потому что атаковали. Пойдём в обход - бароны на плечах повиснут.
     Публий и Скаррон дружно нахмурились.
     - А потери так и так выйдут. По лесам - отбившиеся, заплутавшие, да и те же волки недалеко отстали.
     - А храбрый легат Сулла полезет в лоб на палисады? - со злой усмешкой бросил Публий. Чином Сулла был равен Публию, но Серебряные Латы есть Серебряные Латы - там и командир легковооружённых будет повыше начальника отдельного легиона.
     - Легат Сулла выстроит щиты на колёсах, вдобавок к тем, что в обозе. Через луговину перейти "черепахами". А мои стрелки не подведут. Сам отбирал. Руки не поднимут.
     - Не слишком ли, мой Сулла? - хмыкнул Император.
     - Не слишком, повелитель, - отважно ответил легат. - После магиков да Мельина с Кутульской башней уже ничего не слишком. Да и Свилле...
     Император усмехнулся:
     - Будем атаковать. Сломаем мятежу хребет раз и навсегда.

***

     На следующее утро, прекрасное весеннее утро, когда небеса чисты и легкомысленные облачка, кажется, вот-вот обратятся в бабочек и запорхают по собственной воле, вырвавшись из-под власти ветров, - в такое именно утро собравшиеся на холмах мятежные бароны увидели перед собой выстроившуюся за последние ночные часы и готовую к бою имперскую армию. Перед рассветом легионы заняли позицию.
     От холмов, где дымили многочисленные костры баронской армии, когорты отделял широкий луг, посередине исчерченный извивами ручья. Не самое лучшее место для наступления, мягко говоря.
     Легионы выстраивались вразбивку, оставляя между манипулами достаточно места. Сегодня боя хватит всем и победа достанется тому, кто сможет давить и давить, ни на миг не ослабляя напора, - именно то, что так хорошо умели делать имперские легионы, встав глубоким строем.
     Восходящее солнце светило в глаза мятежникам, и это тоже было хорошо.
     Император со свитой сидели в сёдлах возле самого края леса. Вольные, как всегда угрюмые и молчаливые, закрывали повелителя со всех сторон - Кер-Тинор беспокоился: волчьи стаи осмелели, приблизились к самым тылам войска.
     И именно капитан Вольных заговорил с Императором о Тайде.
     - Мой повелитель. Её императорское величество...
     Правитель Мельина с трудом скрыл удивление. Мало того, что Кер-Тинор сам, первым обратился к нему, так ещё и поименовав бывшую Видящую народа Дану не принадлежащим ей титулом - ведь они с Императором не пребывали в законном, освящённом Церковью Спасителя браке...
     - Продолжай, капитан.
     - Мой повелитель, лагерь небезопасен. Я не поручусь, что мы выстоим против волков, если они ринутся все сразу.
     - Почему ты так решил? - отрывисто бросил Император. Передовые манипулы Одиннадцатого легиона уже двигались через луговину, пока ещё - вольным размашистым шагом, вне досягаемости вражеских стрел.
     - Вольные сродни иным расам, не людям. - Сегодня Кер-Тинор оказался необычайно разговорчив. - А Её величество... она была Видящей. Мы чувствуем опасность, ей угрожающую. Её сородичи, Дану, ощутили бы это куда острее. Но... Волки идут за ней, мой повелитель.
     - Договаривай! - приказал Император, видя, что Вольный заколебался.
     - Мне кажется, за волками стоит та же сила, что увлекла Тайде в Разлом, мой повелитель.
     - Правильно мыслишь, капитан. - Император сдвинул брови. - Благодарю за службу, жаль только, что... ты так редко бываешь столь красноречив. Клянусь тем же Разломом, эта твоя речь стоит опусов всех имперских риторов, вместе взятых.
     - Благодарю моего Императора. - Вольный чуть склонил голову, поклон не раболепный, а лишь с достойным уважением, как и положено у служащего перед тем, кому он присягнул служить. - Тем не менее дерзну настаивать: Её величество следует переместить сюда, в боевые порядки. Охрана лагеря может не справиться.
     Император мрачно воззрился на Вольного. Слова Кер-Тинора имели смысл, и немалый.
     - Ты знаешь это наверняка - или это ваше знаменитое чутьё Вольных?
     - Чутьё, мой Император. - Кер-Тинор виновато развёл руками.
     - Понятно, - кивнул правитель Мельина. - Но... если я прикажу доставить Тайде сюда, сниму охрану, что станет с лагерем? С беженцами?
     Лицо Вольного вновь стало непроницаемой маской.
     - Мой Император отдаст приказ, и я исполню его в точности, каким бы он ни был.
     - Ох уж эта мне гордость Вольных... - проворчал Император. - Я не могу оставить лагерь без защиты, Тин, - добавил он полушёпотом, так, что услыхал его один лишь Кер-Тинор. - А войска боевой линии - все потребуются там, на холмах. Может, придётся и нам с тобой помахать клинками.
     Тин - так Император называл капитана своей стражи в те редкие мгновения, когда они говорили действительно по душам.
     - Мой Император, без Тайде лагерю ничто не угрожает, - возразил Вольный. - Волки нацелились на неё одну.
     - Ты уверен?
     - Моя жизнь в руках моего Императора. Пусть меня четвертуют, если я не прав.
     - Только цена окажется непомерной, - проворчал правитель Мельина. - Нет, Тин. Спасибо тебе, не думай, что я не ценю твоё предостережение. Марий! Да, да, ты, барон. Моим именем - манипулу Первого легиона в лагерь. Сказать, чтобы вооружились все мужчины. Могут напасть волки.
     - Волков не удержат ни Серебряные Латы, ни даже мы, Вольные, - со внезапно прорезавшейся тоской уронил Кер-Тинор. - Только маги бы смогли...
     - Посмотрим, - мрачно ответил Император. - Значит, надо как можно скорее разобраться с теми дураками, что на холмах. Сударь проконсул!
     - Я здесь, мой Император, - тотчас откликнулся Клавдий, обозревавший в подзорную трубу возведённые врагом палисады.
     - Публий наступает бодро. Не пришла ль пора двинуть вторую линию?
     Во второй линии стоял гномий хирд. Наступать предстояло по открытому пространству, а гномы куда лучше, чем легионеры, держались под стрелами. Жаль только, что их было так мало...
     - Я бы подождал, мой Император, - покачал головой Клавдий. - Бароны сейчас пустят в ход лучников. Пусть втянутся. Ударим хирдом, когда поймём, где стрелков больше всего.
     - Принимаю, - коротко кивнул Император. Из-за спин его свиты вновь донёсся долгий и протяжный волчий вой, на сей раз совсем близко.
     - Мой повелитель, прикажи нам отправиться в лагерь, - одними губами произнёс Кер-Тинор. - В крайнем случае мы вынесем Её величество.
     - Боюсь, что ты потребуешься мне здесь, Тин, - также чуть слышно ответил Император. - Я бросался за Тайде в Разлом, но сейчас... мы должны победить. И мы победим. Но как бы всё не решилось опять при помощи вот этого, - он потряс левой рукой. Сверкнула белая латная перчатка. - А не хотелось бы.
     - Мой Император всё решил правильно, - кивнул Кер-Тинор; ещё одно небывалое дело - чтобы Вольный стал бы вслух осуждать или одобрять решения своего повелителя! - Мы должны победить. И мы победим. Надо только - быстро...
     Тем временем Одиннадцатый легион прошёл уже половину разделявшего армии расстояния. Топких берегов ручья на излёте достигали первые баронские стрелы, но лучники мятежников пока ещё ждали команды.
     - "Черепаху", - прорычал Публий. Трубачи повторили приказ, сыграв короткую, всем легионерам прекрасно знакомую мелодию.
     Не обладая мастерством гномов, легионеры превосходили их в ловкости. Манипулы с грохотом сдвигали щиты, шеренги переходили ручей по пояс в воде и останавливались, словно имперской армией вдруг овладела нерешительность при виде целого леса копий с развевающимися на них штандартами большинства благороднейших фамилий государства.
     - Сейчас начнётся... - проворчал Клавдий.
     Он был прав. Баронская армия не зря стояла на Ягодной гряде несколько дней, вгрызаясь в землю и тратя боевой припас на тщательную пристрелку. Над палисадами взвилось целое облако - свистящее, шипящее, колючее, пронзающее. Окованный сталью дождь забарабанил по предусмотрительно поднятым щитам легионеров, хлестнул по неподвижным манипулам.
     Когорты не дрогнули. Воины Империи обучались стоять, сомкнув щиты, под градом учебных стрел, не способных убить, но причинявших достаточно болезненные раны. Поднятые над головами широкие скутумы опирались не только на руки, но и на подставленные пилумы. Манипулы и центурии способны были стоять так часами.
     - У них вся первая линия - стрелки. - Проконсул Клавдий протянул Императору подзорную трубу. - Пора двигать хирд...
     - И арбалетчиков Суллы, - закончил Император. Клавдий только молча кивнул.
     В отличие от дисциплинированных, скованных уставом легионеров гномы наступали весело, в полный голос горланя боевые песни. Большой прямоугольник хирда выкатился из леса, и низкорослые подземные воители бегом бросились через луг. Над их рядами высоко и гордо трепетало уже познавшее кровь и вкус победы знамя с Царь-Горой и имперским василиском. Где-то там шёл и неукротимый Баламут, некоронованный король тех гномов, что сумели встать выше ненависти к людям...
     Справа и слева от хирда наступали манипулы Суллы. Первый легион, Серебряные Латы - обычно они решали исход боя, но сегодня им выпало завязывать сражение. Перед собой арбалетчики катили множество поставленных на колёса высоких дощатых щитов. Им придётся попотеть, перетаскивая тяжёлые и неуклюжие конструкции через ручей, но лучше уж пот, чем кровь.
     Лучники мятежников продолжали опорожнять колчаны, азартно осыпая стрелами застывший Одиннадцатый легион. Как бы плотно ни сдвигались щиты, иные острия всё-таки находили дорожку, и воины падали. Раненых молча оттаскивали назад, медикусы волокли их в тыл.
     - Мой повелитель! - выкрикнул кто-то из молодых легатов, вскидывая руку. - Они контратакуют!
     - Я удивился б, не сделай они этого, - проворчал себе под нос Клавдий.
     Вместе с велитами Суллы, вперемешку с ними, без легионных значков и прапоров, в атаку шли испытанные когорты Второго легиона, и неукротимый Сципион вновь отказался остаться сзади, как подобало бы при его ранге.
     А справа и слева из-за холмов вылетала, сверкая в лучах поднявшегося солнца, закованная в сталь баронская конница. Впрочем, "вылетала", пожалуй, будет слишком сильно - могучие боевые кони шли в атаку рысью, и сами бароны давно оставили неподъёмные доспехи, в которых сбитый наземь благородный нобиль не мог подняться без посторонней помощи. Разумеется, рыцарь шёл в атаку не в одиночестве. Каждый барон брал с собой не менее двух так же тяжело, как и он сам, вооружённых всадников - кто предпочитал молодых сквайров, детей других баронов, ищущих славы и рыцарских шпор, кто-то считал более надёжными опытных наёмников. Кроме двух копейщиков, истинно благородный барон выставлял ещё и пару конных стрелков, имевших и лук и арбалет - в бою никогда не знаешь, что спасёт жизнь: тяжёлый ли бронебойный болт или лёгкая быстрая стрела.
     Над двумя железоблещущими потоками вился целый рой узких прапорцев. Благородные дома Империи не скрывали своих гербов. Похоже, они и в самом деле уверовали, что настал день "решающего боя". Глупцы. Кто верит в "решающее", тот проигрывает, не понимая, что истинная война заканчивается, лишь когда падёт мёртвым последний из солдат той или иной стороны. Замысел Императора удался вполне, бароны бросились на лёгкую добычу, на неосмотрительно двинутую вразнобой пехоту, очевидно решив, что, если у Императора и есть резервы, кавалерия вполне успеет разбить их по частям. А пока что баронская конница вознамерилась стереть с лица земли неосторожно сунувшихся вперёд стрелков.
     Гномы продолжали наступать, словно и не замечая угрозы флангам, манипулы Суллы в центре - тоже; однако фланговые центурии мигом развернулись навстречу всадникам, тяжеловооружённые шеренги Второго легиона прикрыли собою велитов. Латники Сципиона знали, как встречать набравшую разгон конницу, даже не имея десятифутовой длины пик.
     Бароны сквозь прорези шлемов видели только стрелков, поспешно вскидывавших арбалеты. Сколько-то всадников выбьет первый же залп, но... он, скорее всего, окажется и последним. Зато потом начнётся уже настоящая резня.
     - Сципион устоит, - услыхал Император.
     ...Второй легион знал свой маневр. Арбалетчики Суллы действительно успели дать всего один залп - первые ряды баронов изрядно проредило, но остальные просто перемахнули через упавших и раненых, однако панцирники Сципиона встретили конницу дождем пилумов и стеной щитов. Серебряные Латы в упор разряжали запасные самострелы, от которых не спасала даже самая толстая броня.
     Справа и слева от наступающего имперского войска мгновенно воцарился кровавый хаос - бьющиеся в агонии лошади, втоптанные в землю люди, лязг и треск ломающихся копий, дружное "барра!" центурий второй линии. Лихая атака баронов увязала в стойких копейщиках Сципиона, стоявших тесно и ни на ладонь не разомкнувших щиты, по примеру гномов сцепленные перед атакой короткими цепями. Иные бароны ухитрялись таранить строй манипул грудью своих лошадей, но человеческие квадраты лишь вздрагивали, спина упиралась в спину и плечо - в плечо. Разорвать строй Второго легиона не удалось.
     Многие нобили спешивались, бросаясь врукопашную; иным не повезло, и храпящие кони осадили назад перед ощетинившейся остриями преградой; всадники, кто поудачливее, просто упали на конские шеи, но иных и вовсе выбросило из сёдел.
     Император холодно наблюдал за происходящим. С такими легионами, как у него, он не имел права проигрывать. Никому, включая да