у к сердцу лесов. Чуть ли не до неба поднялось тут по весне зелёное разнотравье, буйно отплясало жарким началом лета, отцвело, отшумело, дало семена и умерло, сожжённое палящим солнцем. Это Юг Мекампа.
     К осени степь вновь оживает. Морские ветра пригоняют стада тучных коров-облаков, с небес сеют мелкие тёплые капли, и пожухлые травы поднимаются, дают начало молодой поросли. Однако осенняя зелень недолговечна, с севера наступает зима, многие деревья сбрасывают листья, и, хотя дни стоят погожие, трава в степи жухнет, увядает, словно не желая нарушать вековой порядок.
     Здесь, на границе с Салладором, испокон веку жило немало народа. Когда-то это было дальнее пограничье всемогущей Эбинской Империи - в те давно минувшие дни, когда она простиралась от моря до моря, включая в себя и Эгест, и Семиградье, и даже Ар-рас. Почти вся ведомая Ойкумена подчинялась тогда гордому Эбину - кроме древнего, как само солнце, Салладора, хранимого длинными пиками наёмного войска, щедро оплаченного драгоценным красным золотом, и странным искусством тамошних магов. Даже те из них, кто получил посох в Ордосе, отнюдь не горели желанием помочь привести Салладор под сильную имперскую руку
     Святая Матерь наша, истинная Церковь Спасителя, и та не преуспела. Впрочем, в дни расцвета Империи она была ещё слаба, а потом ослабла и сама эбинская длань. Так Салладор и остался - вроде бы как и признающий верховное духовное главенство Аркина, но притом не отказавшийся от услуг своих собственных магов, никогда не бывавших в Ордосе, передававших знание напрямую, от учителя к ученику. Правда, в отличие от выпускников Академии Высокого Волшебства салладорские доморощенные маги практически не занимались такими банальными делами, как погода или, к примеру, болезни. Не практиковали они и тёмных ритуалов, как не раз с сожалением говорил Фессу Даэнур.
     Считалось, что в основном салладорские чародеи заняты секретами философского камня - ходил упрямый слух, что месторождения в восточных горах должны были бы давным-давно истощиться, если бы кто-то из местных чародеев не сумел некогда найти секрет философского камня, - разумеется, не в примитивном понимании, доступном необразованной толпе. Философский камень Салладора был, скорее всего, не один - каждый маг создавал свой собственный, работавший очень недолгое время, а потом рассыпавшийся прахом - так, во всяком случае, говорил декан факультета алхимии, когда Фесс ещё учился в Академии.
     Во всяком случае, Салладор слыл землёй не слишком гостеприимной, нетерпимой к чужакам и придерживавшейся своих собственных путей. В Империи менялись династии правителей, дворцовая гвардия сажала на престол "солдатских императоров", переворот сменялся переворотом, страна истощала себя в гражданских войнах - а угрюмый, молчаливый Салладор оставался в стороне, занятый своими собственными делами, и старший сын наследовал отцу, на протяжении столетий династия оставалась одной и той же. Салладор не стремился к завоеваниям, но цепко, звериной хваткой держался за ему принадлежащее.
     Лихой народ Мекампа налетал порою на салладорские пределы, брал сколько мог взять добычи и поспешно отходил на север, укрываясь за стенами лесов. Но далеко они пробраться просто не могли - вернее крепостей, мечей, стрел или магии Салладор стерегла пустыня.
     Степи обрывались внезапно и резко, словно нож исполинского повара отсекал кусок зелёного пирога. Травяные моря сменялись золотым песчаным разливом. Можно было догадаться, что без магии тут не обошлось. Степная дорога терялась среди бесконечных безводных дюн, последние рощи в ужасе отступали перед лицом грозной песчаной армии. Дальше тянулась сушь, золотой океан разметался, расплескался окрест, от морских берегов до гор восточной стены, и среди него крошечными островками, зелёными брызгами на песчаном покрывале лежали бесчисленные оазисы, соединённые караванными тропами. Столица притаилась в глубине, на сплетении таких вот троп, с успехом заменявших салладорцам широкие торговые тракты. Порты тщательно охранялись, и далеко от побережья тороватые купцы Эбина и Арраса просто не допускались.
     Фессу предстояло доказать, что Салладор для него - не преграда. Ему просто больше ничего не оставалось.
     Эльфиек наверняка вновь взяли в плен. Контракт обяжет мекампцев передать пленниц покупателям Так что у него, Фесса, останется ещё одна попытка, перед тем как эльфийки падут под жертвенным ножом. Или перед чем-то ещё хуже, чем жертвенный нож.
     Собственно говоря, целей в Салладоре у Фесса могло быть только две. Первая - возможно, спасти тех проданных эльфиек. Вторая же - опаснейшая и грозящая непредсказуемыми последствиями - попытаться добраться до могилы Салладорца или же до его кенотафа, если его тело тайно захоронено в другом месте.
     Похоже, никто другой в целом мире не способен будет ответить на его, Фесса, вопросы, кроме этого мёртвого мага.
     Тёмный плащ за плечами порой ощущался чуть ли не наяву.
     Поселения вдоль салладорской границы стояли густо. Здесь было немало старых шахт, где по мелочи брали медь, олово, железо. Встречалось и немного золотишка. Здешние поля неплохо родили, и обитатели пограничья продавали хлеб чуть ли не по всем берегам внутренних морей, добираясь даже до Волчьих островов, с их постоянной нуждой в зерне.
     Бароны здесь тоже сидели лихие, привыкшие брать добычу не церемонясь, - скорее разбойники, чем владетели. Королевские копейщики тут старались не показываться. Здешние хозяева хорошо знали, сколько фунтов салладорского золота требуется отослать в Агранну, чтобы избегнуть всех и всяческих неприятностей.
     Здесь не так крепка была рука Святой Матери-Церкви. Разбойникам не слишком-то хотелось забивать себе голову богословскими вопросами, да и охота церковников за гулящими девицами, весьма ценимыми пограничной вольницей, не встречала, понятное дело, никакого одобрения.
     И здесь тоже были беспокойные кладбища.
     ... Он шёл узкой дорогой, вившейся среди облетевших грабовых рощ, и только вечнозелёный мекампский орешник упрямо щетинился острыми листьями, точно копьями, пытаясь сразиться с наседающим ветром. Пони уныло плёлся следом.
     В эти дни Фесс старался вновь обрести власть над собственной душой. Отбросить сомнения и колебания. Не мучить себя бесплодными воспоминаниями, не травить себя видениями - окровавленная Рысь, беспомощно-удивлённое выражение на лице заваливающегося Прадда, кривая усмешка Сугутора.
     Ты не мститель, - словно заклинание, твердил про себя Фесс. - Судьба уже устала предупреждать тебя. Ты не устоишь один против множества. Несмотря на вернувшееся искусство, несмотря на то что правило одного дара более не имеет над тобой власти. Неужели дракон напрасно тратил на тебя время? Неужели ты окончательно потерпел поражение как независимый чародей, мастер Сущего и Не-Сущего ?
     Нет, - стиснув зубы, отвечал себе Фесс. - Да, я блуждал в тумане, да, я не видел цели - потому что не может же оказаться целью вечное бегство от ищеек Инквизиции. Я раз за разом пытался отвечать "нет" соблазнам Тьмы, я делал своё дело, я шёл, я... я...
     Не слишком ли много "яканья" ? - сказал он сам себе. - Ты не знал, куда идти. Ты не знал, что делать. Ты бежал от Тьмы, от масок, от Инквизиции. Ты бежал от всего. Дракон попытался указать тебе путь, но, как известно, до конца проходят лишь ту дорогу, на которую встали сами, по собственной воле.
     Спроси Салладорца. Потому что пора перестать бежать и наступать самому. Но не так, как ты это попытался проделать уже дважды. Численный перевес врага всякий раз оказывался решающим, и не могла здесь помочь даже изощрённая магия.
     Ты слишком самонадеян, - строго судил он себя. - Ты нетерпелив, ты не умеешь выжидать, готовить удар. Вспомни Серую Лигу, ты ведь считался лучшим воином Патриарха Хеона. Вспомни те дни! Ты вырвался из лап Красного Арка, ты выстоял в отчаянном бою с магами на горящих улицах Мельина, ты...
     А какова была цена этих побед?
     Фесс даже остановился. Простая эта мысль до сих пор, к собственному стыду, не приходила в его голову.
     Ведь если посмотреть непредвзято и откровенно, все его "победы" фактически были прорывом, отчаянной борьбой за жизнь, бегством из заточения и тому подобным.
     Неожиданной контратакой, ударом из засады, ложным отступлением можно выиграть бой или сражение. Но - не войну.
     Простой, ясный, словно клинок меча, закон войны, известный каждому идущему на смертное поле: хочешь победить - наступай. Бесчисленно повторённый во всех трактатах о военном искусстве. Во всех наставлениях о "пути меча и чести". Но отчего-то вновь и вновь упорно игнорируемый. В том числе и им, Фессом, Кэром Лаэдой, некромантом Неясытью.
     ...Легко сказать - наступай. В человеческих силах, располагая армией, найти путь к вражеской столице. Но когда твой враг - неведомое, неосязаемое, тень, мгла, затянувшая западные пределы, не имеющая сердца, которое можно было бы разрубить одним ударом? И не останется ли это "наступай" просто красивым словом - которых он уже произнёс и без того слишком много?
     Дорога вывела его к деревушке, уютно устроившейся между двумя пологими и лесистыми грядами холмов. Дуло с севера, но в покойной долине дыхание зимы почти не чувствовалось, ярко светило солнце, облетевшие ветки исчертили небо, и столбы невысокой изгороди, что опоясывала поселение, до самой середины утонули в сухой траве. Фесс с удивлением обнаружил, что дорога здесь и кончается - торного пути на юг дальше не было, несмотря на то что с полдня тянулся длинный и узкий степной язык.
     Разумеется, его заметили. Но, в отличие от град и весей коренного Мекампа, здесь, в пограничье, жил тёртый и неробкий народ. Никто не визжал от ужаса, завидев мага со столь необычным для прошедших Ордос
     Чёрным посохом. Не все, возможно, поняли, что это значит, но даже игравшие на улице дети, хоть и присмирели, однако бросаться врассыпную даже и не подумали. И матери не спешили хватать их в охапку, поспешно уволакивая от дурного глаза жуткого некромансера.
     Фесс успел миновать добрую половину деревенской улицы, когда его наконец окликнули.
     - Куда путь держишь, мил человек?
     Навстречу Фессу вышло пятеро рослых черноволосых мужчин, по зимнему времени в тяжёлых, отороченных тёмным блестящим мехом плащах. Слева каждый плащ оттопыривался длинной кривой саблей. Смуглая кожа, острые тонкие черты лиц - незнакомцы отличались диковатой красотой. Такие должны нравиться изнеженным эбинским девам, мелькнула мысль. Благородные разбойники из слезливых романов.
     Встретившая Фесса пятёрка наверняка относилась к разбойникам, но вот к благородным - едва ли. Золотые перстни теснились на пальцах, золотыми были и застёжки плащей, и, разумеется, на шее каждый носил целую вязку толстых цепей, тоже, конечно же, золотых.
     Спросил некроманта тот, кто стоял в центре, судя по всему - вожак шайки, что владела деревней. Спросил без страха, даже с каким-то вызовом; чёрные глаза дерзко блеснули.
     - Иду в Салладор, - коротко ответил некромант. Шаги он не замедлил, шёл себе и шёл прямо на выстроившуюся пятёрку, помогая себе посохом..
     Они не расступились, как того ожидал Фесс. Напротив, дружно положили руки на эфесы сабель.
     - Тут земля вся нашенская, - нагловато щурясь, проговорил вожак. - И оченно нам интересно, кто ж ты такой будешь, странник нездешний, что по нашей земле хаживаешь? Чёрный посох у тебя - слыхали мы про одного такого, слухами земля полнится, ажио через море в Мекамп слухи сии перехлестнули.
     - Так и что ж хочешь ты от меня? - Фесс оказался вплотную к главарю. Глефа чуть-чуть, совсем незаметно подвинулась в ремнях, готовая в любой миг соскользнуть к нему в ладонь.
     - Правды, гость незваный, правды, - четверо в плащах сдвинулись плотнее, окружая некроманта. - Потому как ежели тот ты, за кого мы тебя приняли...
     - То будет у вас для меня работа? - не удивился Фесс.
     - Именно. Догадлив ты, гость дорогой, - губы вожака кривились в подобии улыбки.
     - Я от работы никогда не отказываюсь, - пожал плечами Фесс. - Кроме меня, её никто не сделает.
     Надо сказать, тут он слегка кривил душой. Отец Этлау со своей новообретённой силой - как он тогда в Кривом-то Ручье укладывал неупокоенных\.. Впрочем, хорошо, что до Эгеста всё ж далековато будет...
     - Есть для тебя работа, Тёмный маг, много работы, - захохотал вожак.
     Это было не правильно. Если тут на самом деле беспокойное кладбище, то смеяться разбойнику, пусть даже и смелому до безрассудства, никак не стоило.
     Глефа уже почти что освободилась. Но что же, они, наверное, безумцы, если решили нападать на мага Ор-доса! Они что, не понимают, чем это всё кончится?
     - Да не трясись ты так! - грубо рассмеялся вожак. - Есть у нас для тебя работёнка, да ещё какая... точно, лезут у нас из-под земли жмурики, лезут, баб пугают с ребятишками. Болтали купцы, гости заморские, что ловко ты умеешь таковых уделывать. Как, возьмёшься, волшебник?
     Вожак не казался ни в малейшей степени удивлённым, что в этом невероятном захолустье вдруг ни с того ни с сего появился знаменитый некромант Неясыть. Как, кстати, и остальные четверо, угрюмо и молча сдвинувшие плечи за спиной некроманта. Словно они давно уже ждали его.
     - Работа моя недёшево стоит, - спокойно сказал Неясыть, чуть ли не наяву ощущая в ладонях твёрдое древко глефы. Пусть, но он первым кровь лить не станет.
     - А для нас ты, маг, забесплатно сработаешь, - ухмыльнулся в лицо вожак.
     После этого некроманту по имени Неясыть не оставалось ничего другого, кроме как зарубить наглеца, просто и без затей; хорошо, что вовремя вмешался Кэр Лаэда. Для выросшего в Долине насмешки варваров - всё равно что свист цетра в ветвях.
     - Интересно узнать почему? - Голос чародея не дрогнул.
     - Потому что мы тебе, маг, нужны куда больше, чем ты нам, - хохотнул вожак. По-другому он, похоже, говорить либо не хотел, либо не умел.
     Фесс пожал плечами.
     - Мгла непонимания скрывает от меня зелёные пути твоей мудрости, о хозяин.
     - Тебя ищет Инквизиция, маг, - резко и отрывисто бросил вожак. - У нас свои гонцы... не хуже, чем у святош. Мы слыхали, что ты учинил в Агранне. И мы ждали. Потому что теперь тебе осталось только одно - бежать в Салладор. А через пустыню тебе не пройти, несмотря на всю твою магию. Едва ли ты заставишь песок водой течь. А без нас тебе не найти даже самого близкого оазиса. Мы это искусство от отцов переняли, нас салладорские миражи с толку не собьют. Ты там сгибнешь, Чёрный маг. Или салладорские тебя изловят. Посох отберут и святошам выдадут. Так что...
     Фесс пожал плечами.
     - Бесплатно я не работаю.
     - Кто ж говорит "бесплатно"? - деланно удивился
     Вожак. - Ты - нам, мы - тебе. Ты нам - жмуриков в пыль, мы тебе - дорогу торную хоть до самого пролива или куда тебе ещё драпать захочется.
     - Дай пройти, добрый человек, - насмешливо сказал Кэр Лаэда. - Дай пройти по-хорошему. А то, боюсь, кое-кто тут у нас кой-чего не досчитается.
     - Ты не понял, маг, - снизошёл вожак. - Думаешь, не наслышаны мы про твоё умение железками отмахиваться? За чурок безголовых держишь?
     - А если наслышан - так чего же?..
     - А вот того же!..
     Вожак коротко взмахнул рукой. Это был не удар - его Фесс отразил бы играючи. В лицо некроманту полетело облачко сероватой пыли, на первый взгляд совершенно, ну абсолютно безобидной.
     Он стоял слишком близко. Потребовалось всё умение Кэра Лаэды, соединённое со звериной ловкостью и инстинктом выживания воина Серой Лиги Фесса, чтобы, разрывая связки, уйти вниз, одновременно взмахивая глефой, на концах которой, точно сами по себе, возникли и вщёлкнулись в хитроумные гномьи запоры два широких листа-клинка.
     Четверо мгновенно отбросили плащи, одинаково ловкими движениями размахнулись саблями; однако вожак, как и положено, оказался самым быстрым.
     - Стойте! - рявкнул он. Плащ на его груди был распорот, из длинной царапины сочилась кровь. Разрез был аккуратный и тонкий, словно от лекарского инструмента. - Стойте, ослы! Это он самый!.. Прочь железо!..
     Подавая пример, он демонстративно запахнул плащ. Единственный из всех, он даже не схватился за оружие.
     - Погоди, чародей. - Разбойник примирительно вытянул руку. - Испытывали мы тебя. Мало ли кто может с чёрным посохом в наши пределы забрести. Может, шпик королевский. Может, инквизитор-кровопивец. Может, салладорский наймит. Поговорим, маг!
     - Не о чем, - сказал Фесс, неторопливо пряча глефу обратно в ременную обвязку. - Бывайте... разбойнички.
     - Я тебе правду сказал, волшебник, - зло выкрикнул вожак. - Не дойти тебе до оазисов! Все колодцы там стерегут, все дороги тоже! Не веришь? Ну и тьма с тобой, пропадай!..
     Фесс пожал плечами и не замедлил шага. Он ждал скрипа тетивы, свиста стрелы - но дождался лишь слов вожака:
     - Глупо, чародей. Поговорим, потому что и впрямь мы друг другу полезны будем!.. Отойдите вы, отойдите! - это, похоже, уже предназначалось четверым соратникам.
     Фесс приостановился. Вожак мигом оказался рядом.
     - Не станем ссориться, чародей, - теперь он говорил твёрдо, без следа глумливости. - Помоги нам - и мы тебе поможем. Думаешь, мы и в самом деле глупцы, на тебя всерьёз нападать?..
     - Ну, так а что же, вам от меня ничего больше и не надо? - с усмешкой осведомился Фесс.
     - Догадлив ты, чародей. Нужно, конечно. В Салладоре немало таких мест, куда и местные-то маги заходить не рискуют. А богатства там прячутся несметные. Золото же, чародей, даже Инквизицию купит. Заживёшь себе в покое, в довольстве... ну и себя мы, конечно же, не забудем. Давно мы такой удачи ждали, ещё отец мой ждал, не дождался, мне ждать завещал...
     "Ясное дело, врёт, - подумал Фесс. - Чем же, интересно, в лицо мне швырял? Наверняка дрянью дурманной. И теперь думает, что я вместе с ним салладорские города мёртвых грабить пойду?.."
     - А может, тебя тем купить можно, что знаем мы, куда пленных эльфиек гоняют? - прищурился вожак
     - А как докажешь? - безразлично бросил ему Фесс Неудивительно, что знают разбойнички о приключившемся в Агранне...
     - А вот грамотой салладорской и докажу, - осклабился предводитель. - Мои ребята один такой караван как-то недавно пощупали. Славных зипунов взяли. В том числе и свиточек один зело прелюбопытный. Показать9
     - Покажи, - Фесс пожал плечами
     - Словом своим поклянёшься с нами пойти? - тотчас уцепился разбойник.
     На губах некроманта появилась очень странная и очень нехорошая улыбка. Словом своим поклянёшься Х-ха!
     - Отчего же и не пойти, - медленно проговорил он, ощутив в тот же миг сильную дрожь своего посоха - Словом своим клянусь, а слово некроманта - нерушимо, то всякий знает
     Вожак торжественно кивнул.
     - Так-то оно лучше, господин чародей. Слово некроманта крепче стали. Эй, Кебеш! Моего коня, живо!
     Одни из разбойников проворно бросился куда-то за угол. Вернулся он, ведя в поводу роскошно разубранного коня
     К седельным сумкам предводитель никого не подпустил, сам расстегнул тугие ремни. На белый свет появился коричневый кожаный тубус, запертый миниатюрным, но прочным замком гномьей работы. Разбойник нарочито медленно отомкнул крышку, осторожно запустил пальцы внутрь. Всё это он проделывал с преувеличенной серьёзностью, словно намеревался явить миру самое меньшее собственное рукописание Спасителя.
     - Вот он, свиточек-то, - ухмыльнулся вожак. - Смотри, волшебник, внимательно смотри! Как следует!
     Фесс вгляделся. Обо всём остальном сейчас следовало позабыть.
     Желтоватая, тонко выделанная кожа Дорогая, не всякому монастырю по казне. Обычные для салладорских манускриптов, вышедших из придворных канцелярий, красные ароматические чернила, печать, не оттиснутая в сургуче, а вытравленная прямо на пергаменте, чтобы вернее защититься от подделки. Ровные строчки, прямо хоть сейчас на состязание писцов, работал знатный каллиграф. Фесс, хоть и научился, само собой, разбирать прихотливую салладорскую вязь, сощурился, вглядываясь