итали сами
подниматься вверх по течению, продавая свои товары  в  Мельине,  где  цены
традиционно держались выше, чем в приморских городах юга.
    Насколько Клара могла припомнить, ночной Мельин никогда  не  отличался
спокойствием и умиротвор„нностью. И хотя волшебница редко бывала здесь,  о
катакомбах, вполне пригодных для развлечения боевого мага с„  ранга,  она,
конечно же, слышала. Как и  о  веселых  кварталах  Ч„рного  Города,  куда,
случалось, заглядывали даже с„ товарищи по Гильдии.
    Однако такого фейерверка она, конечно же, не ожидала.
    Все вокруг было залито  мрачным  алым  светом,  трепещущим,  словно  в
неистовой пляске смерти. Зарево над  городскими  кварталами  поднялось  до
самых зв„зд, заставляя  стыдливо  померкнуть  ночные  светила.  Доносились
тяжкие удары, словно исполинский молот раз за разом бухал о  землю.  То  и
дело вверх взмывали языки ярко-ж„лтого пламени, рассыпающиеся среди ч„рных
дымных облаков тучами подвижных, вес„лых искр.
    И та незримая для простых смертных среда - таинственный воздух магов -
прямо-таки дрожала и звенела от мощи пошедших в ход заклятий.
    - Если все это устроил ты,  мой  мальчик,  то,  право  же,  тебя  надо
приволочь в Академию хоть на аркане, - пробормотала Клара себе под нос.
    Волшебница постояла возле наглухо запертых ворот ещ„ некоторое  время,
размышляя. Судя по всему, выследить мальчишку в Мельине  с  помощью  магии
сейчас не удастся. Клара Хюммель была крайне невысокого мнения о  чародеях
Радуги, но при том безумии, что  творилось  сейчас  в  городе,  при  таком
возмущении всех магических потоков нечего было и думать отыскать тончайший
эфирный след беглеца.
    Клара витиевато выругалась. Е„ проклятие заставило бы покраснеть  даже
городового орка, поелику в н„м упоминались все без исключения родственники
неназванной персоны до двенадцатого колена и  перечислялись  разнообразные
способы интимных отношений между ними. Отношения эти отличались  известной
экзотичностью, причем зоофилия была, пожалуй, самым  невинным  извращением
из всех.
    Облегчив таким образом душу, Клара подошла к воротам. Стража сбежала -
волшебница не чувствовала поблизости ни одного живого существа.
    - Хотела б я знать, с  кем  они  тут  дерутся,  -  сообщила  чародейка
запертым дубовым створкам. Те сочувственно промолчали.
    Как всякий боевой маг высшего класса, Клара  Хюммель  умела  летать  -
хотя прибегала к этому крайне редко. Заклятье левитации требовало огромных
сил, вызывая вдобавок после этого дикие головные боли и тошноту, точно при
беременности. Но сейчас, похоже, без этого было не  обойтись  -  разносить
ворота вдребезги волшебница не хотела, а карабкаться по  веревкам  считала
несолидным. Лучше уж пусть поболит голова, чем  она  унизится  сама  перед
собой.
    Она потратила довольно  много  времени,  сплетая  сложное,  изощр„нное
заклинание, однако пускать его в ход отчего-то не спешила. То самое шестое
чувство, которым так часто обладают маги, всегда  слыло  Клариной  сильной
стороной. И сейчас что-то подсказывало ей - жди здесь. Не уходи. Жди.
    Своего внутреннего голоса Клара старалась слушаться. За долгую  -  для
боевого мага в особенности - жизнь себе она научилась доверять.
    Она ждала, стараясь не обращать внимания на полыхающее зарево.
    До утра было ещ„ далеко.
    На окровавленную, но ещ„ живую  и  дергающуюся  руку-лапу  козлоногого
чудища с торчащим обломком кости было страшно даже  смотреть,  не  то  что
касаться. Фесс не обольщался - такие твари наверняка  очень  живучи,  куда
как живучее людей или даже магов; воин Серой Лиги не удивился  бы,  узнав,
что вместо оторванной козлоногий уже заимел новую конечность.
    Он  стоял  в  неприметном  тупичке  возле  пересечения  Дровосечной  и
Углежогной улиц. Эти места Ч„рного Города  Фесс  знал  более  чем  хорошо.
Обычно здесь было тихо. Лихой народ  сюда  захаживал  редко  -  многим  ли
разживешься у бедняков?
    Однако сегодня была такая  ночь,  что  переворачивает  вс„  на  свете.
Изумленный Фесс увидел взбудораженных мужчин с кольями и топорами в руках;
увидел женщин, похватавших домашние резаки и прикрутивших их вер„вками  на
манер  наконечников  копий  к  длинным  ручкам  от  метел;  увидел  детей,
подростков с пращами, шмыгающих под ногами взрослых; увидел вс„ то, что на
обычном языке называется мятежом.
    Он увидел разм„танный в клочья дом; не осталось даже фундамента,  одна
безобразная яма да груда обугленных бр„вен. Фесс втянул ноздрями воздух  -
гарью совершенно не пахло. Дом  сж„г  не  обычный  огонь,  его  уничтожила
магия.
    Он увидел тела на обочине - неузнаваемые, полуобугленные, с  чудовищно
разорванными животами. И тоже - никакого  запаха.  Обитателям  этого  дома
очень сильно не повезло.
    Руки сами собой взяли глефу  на  изготовку,  хотя  Фесс  понимал,  что
сейчас  сражаться  здесь  совершенно  не  с  кем.  Маги  разили  издалека,
оставаясь неуязвимыми в своих зачарованных башнях.
    Его,  конечно,  заметили.  Но,  хотя  по-воински  одетые  и  до  зубов
вооруж„нные люди едва ли особенно часто встречались в этой  части  Ч„рного
Города, особого внимания Фессу никто не уделил. Ему даже пришлось схватить
за рукав дюжего мужика с топором на длинной рукоятке,  чтобы  узнать  хоть
что-нибудь.
    - Где они? - в лоб спросил Фесс. Ясно,  что  задавать  сейчас  вопросы
типа "А с кем это вы, голубчики,  тут  дер„тесь?"  было  по  меньшей  мере
опрометчиво.
    - В башне попрятались, гады. - Мужчина ничуть не сомневался,  что  под
"они" подразумеваются именно враги, чародеи Радуги. - Засели,  сволота,  и
огнем плюются. Эвон Даркин  дом  сожгли.  И  Даркины  все  погибли.  Лютой
смертью.  -  Он  неожиданно  хлюпнул  носом.   Видно,   погибшие   Даркины
приходились ему кем-то большим, чем просто соседи.
    - А чего именно сюда-то  плюнули?  -  спросил  Фесс,  держа  глефу  на
изготовку.
    - А Дану их знают! - Мужчина злобно ощерился. - Не видал я. Только  уж
когда стукнули, увидел. Как дом рушится, значит, увидел, - уточнил он.
    - Ну так что  ж,  пошли  тогда  к  башне.  -  Фесс  перехватил  оружие
поудобнее. - Пошли, и, клянусь, никакая магия им уже не поможет!
    Они влились в  толпу.  Разрозненные  группки  к  тому  времени  успели
превратиться  в  настоящий  людской  поток.  Очевидно,  внимание  чародеев
привлекло что-то иное - в стороне, левее, где-то около Самоцветной  улицы,
раздалось пять или даже шесть громких хлопков, словно какой-то исполин  от
души аплодировал закончившим выступление артистам.
    Фесс невольно вздрогнул. Он знал - и, следовательно,  мог  чувствовать
достаточно, чтобы понять, какой силы магия пошла в ход.
    Толпа,  очевидно,  тоже  научилась  уже  кое-чему.  Кто-то  вскрикнул,
раздались многоголосые проклятия, заплакали женщины. Фесс повернул  голову
-  в  багрово-черное  небо  медленно  поднимались   пять   витых   столбов
золотисто-желтого пламени.
    Воин вздрогнул. Зашиты от этих чар он не знал. Если его накроет...
    Внезапно и сильно заныло плечо, так что он даже скривился от боли.
    Они миновали большой, наполовину сожж„нный трактир. На мостовой лежали
неубранные трупы - не меньше двух десятков.  Сюда,  похоже,  маги  ударили
прицельно.
    Башня Зел„ного Ордена гордо стояла посреди неширокой площади,  подобно
всем остальным твердыням Радуги в пределах кварталов Мельина. Вокруг не„ в
беспорядке были набросаны тела -  похоже,  первый  штурм  дорого  обош„лся
восставшим.
    - Спервоначалу огн„м плевались, -  выдохнул  прямо  в  ухо  Фесса  его
давешний собеседник. - А вот теперь что придумают?..
    Маги  Радуги  и  впрямь  могли  придумать  многое.  Могли,   например,
сотворить  заклятье  Перемещения  и  дружно  покинуть  башню,  предоставив
горожанам разбивать лбы о ее несокрушимые стены и терять людей под ударами
охранных чар.
    Острый шпиль башни тонул в багряных клубах  дыма.  На  противоположной
стороне площади горело несколько домов - тоже, как  видно,  под  действием
волшебства, потому что пламя не дерзало перекидываться дальше.
    На балконах и высоких галереях башни не было видно ни души.  Казалось,
огонь возникает сам по себе, ниоткуда, словно карающий гнев самих богов.
    Однако никаких богов тут не было.
    Фесс застыл, вжимаясь в покосившуюся стену дома -  плохая  защита,  но
вс„ же лучше, чем никакой. Он понимал, что шансов у нападающих нет.  Пусть
даже они завалят трупами все подступы к бронзовым воротам,
    Наверное, в иное время  он  попытался  бы  проникнуть  в  башню  через
подвалы и катакомбы - он не сомневался, что каждый подобный  оплот  Радуги
имеет хотя бы один потайной отнорок. Но, конечно же, не сейчас.
    Он  закрыл  глаза,  пытаясь  сосредоточиться,  пытаясь   уловить   ток
пронзающих весь тварный мир потоков магической энергии, зачерпнуть  в  них
Силу - он ведь  был  как-никак  магом,  хотя  и  не  закончившим  кичливую
Академию в родной Долине.
    И немедленно ощутил опаляющий гнев.  Кто-то,  куда  более  сведущий  в
магической войне, нежели Фесс, держал в тугом  узле  все  доступные  воину
потоки. Фесс видел разворачивающееся покрывало мрака и пару горящих  огн„м
глаз на н„м - Страж Силы заметил чужака и готовился к отпору.
    Первое, что  сделала  Радуга,  -  это  постаралась  защитить  себя  от
волшебников-ренегатов.
    Фесс с мучительной болью еле-еле сумел оторваться от  двинувшегося  на
него чудовища.
    Он не успел даже подумать, что же делать дальше, как левее, там, где в
площадь вливался крошечный проулок Старь„вщиков, кто-то истошно завопил, и
крик этот подхватили сперва десятки, а затем и сотни глоток.
    - На приступ, на приступ, на приступ, на приступ!
    Так бывает, что людям кажется - они неуязвимы. Им кажется,  что  стены
рухнут от одного их боевого клича. Им кажется, что ворота  откроются  сами
по себе и засовы отодвинутся тоже сами, едва их ладони коснутся створок.
    Боевое безумие. Когда  целое  войско  обращается  в  сонм  разъяр„нных
берсерков, не замечающих ран, не чувствующих боли и не боящихся смерти. Не
боящихся и не замечающих даже собственной гибели.
    Фесс распластался по стене, вжался в нее, понимая, что  бежать  вместе
со всеми - это смерть куда более верная,  чем  если  прыгать  с  обрыва  в
тысячефутовую пропасть. Он очень хотел бы  зажмуриться  -  даже  у  воинов
Серой Лиги наступает предел. Но глаза отказывались  закрываться.  Веки  не
повиновались. И, оцепенев, оледенев, Фесс смотрел.
    ...Толпа хлынула со всех сторон, из  всех  улиц,  улочек,  проулков  и
просто щелей между домами. Фесс и представить себе не  мог,  что  багровая
тьма таит в себе столько народу. Мелькнули стрелы, лучники целились в окна
верхних ярусов и бойницы - нижних. "Напрасная попытка, - подумал  Фесс.  -
Никому из магов нет нужды стоять на виду или хотя бы  около  бойницы.  Они
сейчас  все  внутри,  собрались  вокруг   талисманов,   вокруг   напоенных
магической силой кристаллов, что помогают улавливать и использовать  даром
текущие реки Силы; ничто не заставит магов высунуть даже и нос, а  вот  от
толпы сейчас ничего не останется".
    Конечно,  маги  могли  бы  прибегнуть  к  иллюзии,  внушить  атакующим
панический ужас и, наверное, небезуспешно... если  бы  попытались  сделать
это немного раньше. Сейчас толпу  не  остановила  бы  и  орда  огнедышащих
драконов.
    Раздалось  глухое  "зумпф!",  словно  целая  стая  исполинских   китов
выдохнула разом. Башня засверкала нестерпимым блеском, от кончика шпиля до
самых  фундаментов,  окна  превратились   в   ч„рные   провалы   на   фоне
ослепительного сияния, а потом пламенеющая тень самой  башни  вдруг  резко
поднялась вверх, раскрываясь  точно  зонт  и  нависая  над  полной  народу
площадью исполинским шатром. Фесс судорожно зашептал про себя затверженную
ещ„ с детства молитву-оберег. Ничто иное защитить его уже не могло.
    Пылающая сеть рухнула вниз, и  площадь  в  одно  мгновение  обернулась
истинным адом. Огненные нити распарывали  бегущих,  словно  на  пути  огня
оказалась не полная крови  человеческая  плоть,  а  плавкий  воск  свечей.
Зашипел и  пот„к  камень;  кровь  убитых  мгновенно  вскипела,  и  площадь
окуталась густым паром.
    Фесс наконец-то смог закрыть глаза. Но он знал,  что  крики  умирающих
будут преследовать его теперь даже за гранью смерти.
    Однако есть смела далеко не всех.  Слишком  далеко  отстояли  друг  от
друга слагавшие с„ нити; наверное, половина атакующих избегла этой участи.
Перепрыгивая через тела  упавших,  скользя  и  падая  в  покрывшей  камень
горячей, парящей крови, они бежали дальше - впер„д, впер„д, только впер„д,
к воротам!
    Фесс мельком подумал: "Неужто маги настолько боятся,  что  прибегли  к
таким чарам? Ведь если б они просто заперлись в башне..."
    Теперь из  бойниц  вырвался  целый  рой  зеленоватых  шаровых  молний.
Запахло свежестью, как при грозе. Однако Фесс  ясно  видел  -  это  второе
заклятье куда менее мощно, нежели первое. Огненная сеть скосила  полтысячи
человек; от второго погибло самое большее сотня.  Уцелевшие  издали  дикий
вой, добежав наконец до  вожделенной  башни;  створки  ворот  задрожали  и
загудели  от  обрушившегося  града  ударов;  тотчас  начали  расти   живые
пирамиды.
    Фесс и представить себе не мог, что мельинские  обыватели  так  хорошо
умеют штурмовать укрепления. Не мог и представить, что ненависть  к  магам
настолько глубока, что может бросить людей на верную смерть, и  они  будут
умирать с яростно-бессмысленным боевым кличем на устах.
    Волшебники Долины, как правило, пренебрежительно относились к  простым
смертным. Но в эти мгновения Фесс понял, что сам бы он никогда и ни за что
не наш„л в себе  сил  с  таким  высоким  презрением  к  собственной  жизни
рвануться навстречу уничтожающему огню. Он думал, как победить  и  выжить.
Умиравшие на площади люди думали только о том, чтобы победить.
    Откуда-то появился импровизированный таран  -  вывороченный  из  земли
привратный столб с  окованным  навершием.  Десятки  рук  раскачали  столб,
железо  грянуло  в  бронзу  дверей,  и  Фесс,  замирая,  понял,  что  маги
проигрывают, несмотря на все свои силы.  Они  сожгли  сотни  и  сотни,  но
оставшиеся с муравьиным упорством продолжали штурм, не разбегаясь в  ужасе
и не поднимая рук, моля о пощаде. Если народ ворв„тся в башню,  защитникам
придется совсем плохо. Чародеев  просто  задавят  числом,  и  тут  уже  не
поможет никакая магия... кроме разве что самой изощр„нной. Но ею, казалось
Фессу, аколиты Флавиза не владели.
    Сверху, из окон, вниз полетела  зеленоватая  светящаяся  пыль,  словно
стаи мелких мотыльков. Защитникам пришлось встать к бойницам. Очевидно,  в
башне не нашлось достаточно сильного мага,  чтобы  вновь  объединить  мощь
всех чародеев, зачерпнуть сил в неиссякаемых магических реках  и  ударить,
применив заклятие наподобие той огненной сети, обратившей  во  прах  самое
меньшее пять сотен человек. Каждый волшебник сражался сам за себя.
    Зел„ная пыль опустилась на  головы  штурмующих,  и  боевой  р„в  толпы
тотчас прорезали истошные вопли. Пыль мгновенно въелась в  плоть,  пожирая
кожу, кровь и мышцы; мелькнули обнажившиеся кости, Таран упал;  однако  на
место погибших тотчас же встали новые. Лучники, не скрываясь, били и  били
по окнам и бойницам, били почти что в  упор,  и  Фесс  видел,  как  черные
росчерки стрел то и дело врывались в узкие темные щели.
    Звук ударов внезапно изменился - запоры и  петли  начали  поддаваться.
Ещ„ немного, и створки рухнут.
    Очевидно, в башне это тоже прекрасно поняли.
    Обмерев, Фесс увидел медленно  разгорающееся  над  шпилем  зеленоватое
сияние.  Он  чувствовал  магию  -  магию  рвущую,  разрыхляющую,  ломающую
преграды, но притом отнюдь не убийственную. Воин не понимал, что  задумали
защитники; ему и в голову не могло прийти, что...
    Брусчатка площади заходила ходуном. Тут и там появились  провалы,  над
ними тотчас же  закурился  дымок.  Потянуло  мерзкой  вонью,  и  тут  Фесс
осознал, что происходит.
    "Тупица!" - только и успел он обругать себя, бросаясь вперед.
    Маги нашли самое простое решение. И, наверное, самое лучшее.
    Целые столетия  Мельин  простоял  на  раскинувшейся  под  его  улицами
паутине старинных катакомб, проложенных  руками  еще  дочеловеческих  рас.
Фесс знал, что самые старые выработки восходят к временам, когда  здесь  и
слыхом не слыхивали не только о людях, но даже об эльфах, гномах и Дану.
    Потом пришли новые хозяева и, не утруждая себя, возвели новые дворцы и
хижины на старых  фундаментах.  Вот  тогда-то  в  подземельях  Мельина,  и
появилась - во множестве! - та самая  Нечисть.  Правда,  долгие  годы  мир
подземный и мир наземный не слишком-то беспокоили  друг  друга.  Обитатели
Мельина быстро усвоили,  что  глубоко  им  лучше  не  лезть,  а  обитатели
катакомб, несмотря на всю свою звериную тупость, - что двуногих обитателей
поверхности лучше не трогать. К тому же  регулярные  удары  Радуги,  точно
метла мусор, выметали из подземелий целые легионы свежих трупов.
    Однако, несмотря на это. Нечисть под Мельином никогда не переводилась.
Питалась чем прид„тся, отбросами большого города в том числе.
    И ждала, ждала, ждала...
    ...Из провала с писком ринулась целая лавина тварей, чем-то похожих на
здоровенных крыс, только покрытых грязно-зел„ной чешуей. Из  другой  ямины
высунулась огромная усатая морда громадного безглазого червя;  из  третьей
вывалился клубок спутанных щупалец, тотчас сграбаставших  и  потащивших  к
себе живую добычу.
    Фесс видел, как падали люди, как в их руках  замелькали,  вздымаясь  и
опускаясь, дубины,  топоры  и  самодельные  копья.  Однако  маги,  похоже,
стянули сюда Нечисть из-под всего Мельина. Были тут и отродья, каких  Фесс
никогда не встречал и даже не подозревал, что такие  существуют.  Гигантов
было мало - им труднее найти пищу да и  вообще  передвигаться  по  тесным,
извилистым ходам катакомб; однако зубастой мелочи хватало.
    Фесс наотмашь рубанул глефой по голове только-только высунувшегося  из
провала червя. Лезвие просекло плоть на всю глубину  -  черви  эти  тем  и
отличались от змей, что не имели ни черепа, ни даже костей.
    Фонтан зел„ной дурно пахнущей слизи взлетел, наверное, футов на шесть.
Туша провалилась обратно в темноту; Фесс  собрался  было  запечатать  дыру
заклинанием, но впереди уже разгорелась настоящая битва.
    Обитатели верхнего Мельина сражались с обитателями нижнего.
    О башне и магах все словно бы забыли.
    Это было тоже яростное сражение; подстегиваемые магией твари нападали,
не помня себя, забыв об осторожности и страхе перед огн„м. Висли на  людях
чудовищными гроздьями, пуская в ход и клыки, и когти, и щупальца. Ядовитые
жвалы, стрекала, острые шипы гребней - в ход шло вс„.
    Фесс врезался в кипящее море тварей. Воин Серой  Лиги  рубил  с  такой
быстротой, что оба клинка глефы слились в одно шелестящее кружение; ч„рная
и зел„ная  кровь  взмывала  потоками,  когда  очередное  сердце  лопалось,
разрубленное надвое зачарованной сталью.
    Фесс оставлял позади себя настоящую просеку. Спасти его  могла  только
быстрота, нельзя было дать тварям вцепиться ему в ноги -  что  они  обычно
проделывали со своими противниками.
    Его заметили. И оказалось, что  маги  Флавиза  очень  даже  пристально
следили за всем, что творилось на площади.
    Фесса спас инстинкт. Воспитанный в Долине, прошедший неплохую школу  у
Клары Хюммель, он успел уклониться в  последний  момент.  Облачко  зел„ной
пыли проплыло возле самой его головы -  и,  промахнувшись,  опустилось  на
какую-то злодейского вида многоножку, только-только  высунувшую  уродливую
харю из-под земли.
    Заклятье  само  просилось  наружу,  и  Фессу  стоило  немалых   усилий
сдержаться. Радуга не должна ничего знать о н„м... по крайней мере пока.
    Однако становилось ясно, что люди  проигрывают  битву.  Слишком  много