трепетало на ветру, армия Леса преследовала врага,  чтобы  дать  последний
бой на покинутом Берегу Черепов, чтобы омыть свои листья в  теплых  волнах
Внутреннего Моря, чтобы, как встарь, через весь Северный Мир,  от  гномьих
гор до восходных эльфийских  владений,  тянулся  один  лишь  великий  Лес,
владения Дану, только их одних...
    А о хумансах чтобы выветрилась даже и сама память.
    Агата все вглядывалась и вглядывалась в бредущую через болото  цепочку
воинов - пыталась отыскать родителей. Но -  видение  внезапно  под„рнулось
туманом. Из-за дальнего  края  горизонта,  с  заката,  наподдала  какая-то
злобная тень, клубящаяся тень, предвестник горя, крови и  смерти.  Странно
знакомая тень, пришелец из давным-давно забытого  прошлого,  старый  враг;
ненавистник, ч„рная тварь, взращ„нная в проклятых подземельях, сколько раз
покушавшаяся на охраняемые Иммельсторном леса!..
    Но откуда, откуда она могла взяться, как снова  выползла  под  светлое
небо, чьи злые руки извлекли е„, проклятую, из небытия?.. Ответов Агата не
знала,  да  и  не  нуждалась  в  них.  Значит,  кроме  хумансов,  прид„тся
схватиться ещ„ и с этим, давнишним врагом... прид„тся, но только не сразу.
Потому что сейчас и у злейшего в прошлом врага цель -  отнюдь  не  остатки
народа Дану. Подгорное Племя тоже поднялось воевать с  людьми.  Пусть  их.
Потом у нас будет миг, когда сведутся все сч„ты. Потом, не сейчас.  Потому
что мы не останемся в стороне, пока другие поражают хумансов.
    Но путь еще так долог! Столько бессч„тных лиг тяж„лой дороги  впереди!
Месяц, а то и больше  пройдет,  прежде  чем  те  полторы  сотни  последних
бойцов-Дану подойдут к имперским границам. А надо  спешить  -  потому  что
сила раст„т не  только  на  западе.  Деревянный  Меч  ощущал  странные  е„
возмущения  -  наверное.  Радуга  спохватилась,  плетет  сейчас   какие-то
заклятия... Кто не знает  хумансовых  волшебников,  они  сильны,  могут  в
ч„м-то и помешать, могут и убить вышедших в поход  воинов,  лиш„нных  пока
ещ„ защиты Иммельсторна... Но как, как сделать так, чтобы  отряд  оказался
как можно скорее здесь? Среди  Дану  ходили  слухи,  что  могучие  чародеи
прошлого умели даже управлять Временем, умели то убыстрять,  то  замедлять
мерный бег волн в Великой Реке, то сжимая его, то растягивая;  кто  ведает
пределы сил Деревянного Меча, вобравшего все остатки былой мощи Дану?..
    Агату никто  никогда  не  учил  магии.  Откройся  в  девочке  какие-то
способности - быть ей тогда Видящей, Прозревающей, пророчицей народа Дану,
возвещающей о том, что будет; быть может, тогда она и сумела бы придумать,
а так...
    Мир вокруг отряда Дану  стал  внезапно  и  быстро  меняться.  Всходило
солнце, неслось по небосводу обезумевшим метеором,  рушилось  за  закатный
край горизонта - и миг  спустя  вновь  выныривало  на  востоке;  местность
вокруг отряда Дану менялась  тоже  на  глазах,  исчезли  горы  и  речушки,
исчезли болота, кругом раскинулись бурые степи; отряд двигался  осторожно,
но  без  задержек.  Вот  мелькнули  на  миг   высокие   валы,   увенчанные
частоколами, мелькнули сторожевые башни на них; потянулись леса,  какие-то
глухие деревеньки, которые отряд обходил стороной; в груди Агаты нарастала
странная, неведомая прежде ноющая боль, словно она понимала, что поступает
неправильно и неправедно, а все  равно  не  бросала  начатое.  Впору  было
испугаться скрытой в Деревянном Мече поистине исполинской силы,  ведь  он,
оказывается, сам умел колдовать не хуже прославленных чародеев Радуги, мог
управлять бегом самого Времени - что доступно не каждому  Верховному  магу
орденов Радуги, И вс„ это он  проделывал  по  первому  желанию  безвестной
рабыни-Дану, что никогда  не  сумела  бы  сплести  и  самого  простенького
заклятия!..
    - ...Сеамни! Сеамни, очнись! Да очнись же! Смотри, кто  нам  навстречу
топает! - услыхала она отчаянный ш„пот Кицума.
    Открыла глаза  и  совершенно  не  удивилась  выходящему  из  недальних
зарослей отряду своего народа.
    ***
    После первой победы гномы совсем осмелели. Казалось, вс„  их  воинство
обрело неуязвимость. Первый взятый на щит хумансовый город - Шавер - дался
без потерь. В другом - лишь пара легкораненых.  Армия  Подгорного  Племени
двинулась на восток.
    Вдоль Тракта запылали деревни. Казалось, гномы забыли о том, что такое
усталость. Казалось, они способны идти всю ночь и сражаться весь  день,  а
потом снова идти и снова сражаться. Правда, теперь  по  большей  части  их
встречали  брошенные  дома  и  распахнутые  настежь  ворота.  Хумансы   не
принимали честного боя. Когда-то гордые, теперь они улеп„тывали как зайцы,
не дерзая противостоять победоносной Suuraz Ypud, Силе Гномов.  Вторгшимся
доставались богатые трофеи. Война кормила войну, в  оставленных  беглецами
амбарах  хватало  припасов.  Несколько  замков,  чьи  владельцы  оказались
слишком глупы - или слишком храбры, что в данном случае одно и  то  же,  -
для  бегства,  гномы  взяли  с  налета.  Не  помогли  ни  стены,  ни  рвы.
Арбалетчики под прикрытием "гуляй-города"  смели  со  стен  всех,  у  кого
хватало смелости высунуться в бойницу, а затем штурмовые отряды  ворвались
внутрь, приставив к стенам множество лестниц. Во взятых замках  победители
уничтожили вс„ живое вплоть до кошек, собак и подвернувшихся крыс. Покидая
замки, гномы поджигали их. Подземным воинам не нужны  были  крепости.  Они
пришли,  чтобы  отомстить,  а,  земные  пространства  вес  равно  не   для
привыкшего к гулкому эху подгорных залов гнома.
    Регулярная имперская армия не  показывалась.  Немногочисленные  отряды
городовой стражи откатывались, не принимая боя. Не показывались и хвал„ные
маги Радуги, те самые, которыми гномы привыкли пугать  непослушных  детей.
Казалось, Империя рушится подобно колоссу  на  глиняных  ногах.  Небольшая
гномья армия, словно клинок убийцы,  глубоко  врезалась  в  плоть  людской
державы - и непохоже было, что кто-нибудь сможет е„ остановить.
    Взволновался только один Сидри. После того как долго стоял на  коленях
перед скриной с Драгниром.
    ...На востоке сгущалась ядовито-ж„лтая туча. Время от  времени  в  ней
начинали угадываться гротескные очертания исполинского дерева от земли  до
самого неба. Там таилась угроза - прямая и явная угроза, угроза древняя  и
неизбывная. Походные вожди гномов собрали совет.
    ...Не нужно было больше бояться всяких там Ондуластов.  Никто  не  мог
запретить Силе Гномов проявить себя во всей красе. Сидри вместе с  другими
волшебниками расы отправился искать ближайшее сакральное место, место, где
тяжеловесная предметная магия гномов могла бы обрести крылья, подхваченная
вечным потоком струящейся насквозь через мир чародейской энергии.
    ...Искать пришлось недолго. Древний курган  с  замшелым  дольменом  на
склоне. Позабытый всеми, покрытый жухлой  травой  бугор  на  самом  берегу
безымянной реки. Незримый руче„к струящейся сквозь отверстие дольмена Силы
был не так уж сил„н, но  гномам  хватало  и  этого.  Войско  остановилось,
сжимаясь в единый кулак. Не должно произойти никаких неожиданностей,  пока
сведущие не разберутся в случившемся.
    Весь   вечер   готовились   ингредиенты,   составлялись   прописи    и
выкладывались   последовательности.   Предметная   магия   требует   особо
тщательных манипуляций, малейшее отклонение - и от творящего  заклятие  не
останется даже мокрого места. Несмотря на несравненную подземную броню.
    Вершина   холма   превращалась   в   настоящую   свалку.   На   взгляд
непосвящ„нного, у гномов в ход ш„л всяческий  мусор  -  какие-то  коренья,
перья, невзрачные камни, не имевшие ничего общего с теми, что хранились  в
сокровищницах Каменного Престола. Черепа непонятного происхождения,  столь
странные,  что  и  сами  гномы  не  могли  вспомнить,  кому  они  когда-то
принадлежали. На земле при помощи громадных циркулей и специальных  линеек
чертились идеально точные пента- и гексаграммы, все - в  строгом  порядке,
на веками затверженном расстоянии друг  от  друга.  Так  повелел  Каменный
Престол и так будет.
    Для гномов не имело большого значения имя нынешнего  короля.  Каменный
Престол был всегда. Он дал знания о том, как и с помощью чего колдовать. И
его слово будет исполнено неукоснительно и неизменно. Так было, так есть и
так будет. Нужно лишь тщательно  исполнять  все  установления  -  и  тогда
неудачи не может быть.  Вс„,  что  поддастся  расшифровке  и  занесению  в
прописи, где тебе не противостоит вражья  воля,  -  должно  исполняться  в
точности. В этом залог успеха.
    ...Когда угасла вечерняя заря, гномы-чародеи  составили  круг.  Каждый
встал в углу начерченной на земле  громадной  гексаграммы.  Во  внутренний
шестиугольник  была  ловко  вписана  пятиконечная  звезда   -   знаменитый
магический символ. Одна вершина  шестиугольника  осталась  пустой,  там  с
величайшей осторожностью,  точно  боялись  разбить,  установили  ковчег  с
Драгниром.  Лучи  шестиугольной   звезды   были   елико   возможно   точно
сориентированы на известные гномам (как, впрочем, и иным расам, почитавшим
себя Древними) могучие источники Силы - некоторые из них находились аж  на
Т„плом Берегу, за Внутренними Морями...
    Долго творили очистительные обряды. Такое волшебство не может делаться
кое-как, наспех. Торопиться  некуда.  Радуга  скована  внезапным  страхом.
Поняла, наверное, что бессильна против великого Драгнира. Хумансовые  рати
бегут, никто даже не дерзнет  напасть  на  расположившуюся  лагерем  армию
гномов - не рискн„т даже ночью, хотя всем известно: подземные воители, как
ни странно, ночь не жалуют и  сражаться  ночью  не  слишком  любят.  Можно
позволить себе особо тщательную подготовку.
    Сидри стоял в одной из вершин гексаграммы.  Заскорузлые  пальцы  гнома
трепетно держали заостр„нный сверху самоцвет, красный  как  кровь.  Сейчас
камень дремал, однако в глубине его нет-нет да и перемигивались  тревожные
искорки. Камень тоже ждал, ему надоело бездействие.
    Пятеро других гномов-волшебников тоже встали по местам.
    - Начинаем, - хрипло сказал Сидри.
    Пальцы Фесса ещ„  сжимали  бесполезную  глефу.  Он  стоял,  прижимаясь
спиной к ржавому железу, стоял, оцепенев и впрямь не в силах  пошевелиться
или хотя бы крикнуть. Клубящийся мрак изверг из своего злого чрева  нечто,
истинное порождение Тьмы, той Тьмы, что наступает, когда человеческий взор
навеки смежается Смертью.
    Деталей Фесс  не  мог  ни  разглядеть,  ни  запомнить,  ни  тем  более
осмыслить. Бросились в глаза какие-то колышущиеся полотнища по бокам -  не
то крылья, не то... да ещ„ метнулся из стороны в сторону длинный  шипастый
хвост. Глаз твари - самого уязвимого места -  Фесс  не  видел.  Он  просто
понимал, что сейчас умр„т, причем умрет  куда  более  лютой  смертью,  чем
способен себе представить.
    Он судорожно пытался отыскать хоть какую-то зацепку, малейшую  щель  в
броне твари, щель, куда он смог бы вогнать наспех сотвор„нное заклятие,  -
безуспешно.
    "Если умирать - то хоть не как барану!!" -  наш„л  он  силы  подумать.
Честно попытался  поднять  глефу  для  защиты.  Напрасно  -  руки  его  не
слушались. А между тем среди чуть рассеявшейся  тьмы  показался  свернутый
тугой спиралью хвост бестии, увенчанный острым жалом на конце.
    "Сейчас ударит... и конец, - мелькнуло у него в голове. -  Мама!..  За
что, я же не хочу!!!" Инстинктивно Фесс подался чуть в сторону, вжавшись в
угол между стеной и железной створкой, как будто это могло его защитить.
    Тварь  ударила.  И  магически,  и  внезапно  распрямившимся   шипастым
хвостом. Правый бок Фесса обожгло болью, его швырнуло на  стену,  едва  не
размазав по камням... однако двери пришлось куда хуже - она рухнула. Тварь
удовлетвор„нно закурлыкала и поплыла к проходу.
    Ноги оказались быстрее мысли. Фесс бросился бежать, да так, что  ветер
взвыл в ушах. Он ещ„ не мог поверить в собственное спасение, не успел даже
подумать, как это  бестия  ухитрилась  промахнуться  с  такого  ничтожного
расстояния, ведь била-то не просто так, а в упор!..
    Он бежал, ничего не видя, забыв обо вс„м - даже о том, что не  удалось
попасть домой, в Долину, и едва ли тварь была настолько ловка, что  успела
мгновенно перехватить всю Силу, посланную  им  в  заклятье.  Он  не  видел
разбегавшихся с криками легионеров, не слышал свиста стрел  -  арбалетчики
Суллы лишний раз доказывали свою стойкость и меткость, - он просто  бежал,
спасая жизнь, потому что чувствовал - теперь невидимые глаза твари  следят
только за ним. За ним одним.
    Казалось, л„гкие сейчас лопнут, не в силах выбросить из себя сжигаемый
телом воздух. Казалось, ноги сейчас подкосятся и мышцы сорвутся  с  костей
от неистового бега. Нужно было повернуться и сражаться - однако ужас, куда
сильнее, чем все прочие страхи мира, гнал Фесса впер„д, словно  изнеженную
барышню от мыши. Его, воина Серой Лиги, рожд„нного в Долине!..
    Каменная стена очень некстати выставила впер„д угловатое  плечо.  Фесс
со всего размаха налетел на него, покатился кубарем -  правда,  так  и  не
выпустив оружие. Больно ударился локтями  и  боком,  однако  это,  как  ни
странно, помогло избавиться от  наваждения.  От  вырвавшегося  на  свободу
чудовища его  отделяла  шеренга  легионеров  -  солдаты  сдвинули  щиты  и
выставили копья. С верхних этажей тех флигелей, где не  разгулялся  огонь,
часто и метко стреляли арбалетчики.
    Фесс со всей силы хлестнул себя  по  щеке  -  чтобы  до  крови,  чтобы
больно, чтобы ноги наконец остановились. От стыда впору было повеситься.
    Да что же это с ним такое случилось?!  Так  бежать...  Как  теперь  он
посмотрит в глаза Кларе Хюммель?
    Тем более что тварь, похоже, не обращала на  него  никакого  внимания.
Теперь, когда она вырвалась в полуосвещенный пожарами двор,  стало  видно,
что бестия вовсе не так уж велика, как могло показаться в  первый  момент.
Конечно, куда выше человека, но это вс„-таки был не призрак,  не  творение
Ночи, у него имелось тело, в  чем-то  даже  похожее  на  человеческое,  во
всяком случае, с двумя ногами. Правда, там,  где  полагалось  быть  рукам,
полоскались два мягких ч„рных крыла.
    За плечами создания развевался настоящий плащ  из  клубов  ч„рного  же
дыма,  шеи  не  было,  голова,  казалось,  росла   прямо   из   плеч.   На
аспидно-ч„рном лице - или морде?  -  ярко  горели  два  красных  глаза.  С
шипением свивался и развивался длинный, усеянный острыми шипами хвост.
    Не обращая внимания на людей, тварь запрокинула голову, глядя в ночное
небо. Дым пожаров, как по волшебству, стал тотчас  рассеиваться,  открылся
подсвеченный снизу огн„м плотный облачный  покров,  Тварь  закружилась  на
одном месте. Точно полы плаща,  взметнулся  и  поплыл  вокруг  не„  дымный
шлейф; и облака над крепостью тотчас отозвались, закружились, поплыли,  их
пелена рвалась - и вот вниз глянули колючие осенние зв„зды.
    Кто-то из легионеров поднял копь„. Центурион тотчас  огрел  дурака  по
уху. Похоже, вырвавшейся на  свободу  бестии  не  было  никакого  дела  до
толпящихся вокруг двуногих.
    "И чего, спрашивается, я е„ так боялся?" - со стыдом подумал Фесс.
    Плеснули ч„рные крылья, внезапно удлиняясь, обретая силу,  -  чудовище
взмахнуло ими, поднимаясь в воздух. Резкий и громкий визг  заставил  людей
невольно  зажать  уши.  Уродливое  создание  быстро  удалялось  от  земли,
несколько мгновений - и оно уже выше туч. Разрыв в облаках тотчас же начал
медленно сходиться.
    Ноги у Фесса подкосились. Весь покрытый потом, он сел прямо  там,  где
стоял, - после всего случившегося силы оставили его.
    Посланцы Императора, продолжавшие упорно выполнять данный  им  приказ,
так его и нашли.
    ***
    - Быстрее, Тави! - крикнул маг от дальней стены могильника. - Быстрее,
иначе их тут будет целая свора!
    Насыщенный древним  волшебством,  воздух  крипты  дрожал  от  заклятий
Акциума. Маг работал поистине виртуозно, жест, слово и  мысль  смешивались
воедино; Тави могла уловить лишь слабые отзвуки, заметить лишь  отдал„нные
тени, но и того, что она видела, было достаточно.
    А ещ„ она видела, как где-то совсем-совсем рядом, не в безднах и не  в
высотах, не тут и не там, а именно рядом, медленно  распахивается  кипящая
неисчислимой ратью пасть не пасть, пропасть  не  пропасть,  и  бесконечные
ряды бел„сых безликих  фигурок  стремительно  меняются,  обретая  плоть  и
форму.
    Это было настолько страшно и в то же  время  завораживающе,  что  Тави
невольно забыла обо  всем  на  свете,  даже  о  предупредительном  вскрике
Акциума. Очнулась она, только  когда  крышка  каменного  саркофага  тяжело
грянулась оземь, расколовшись при этом на тысячи мелких кусков.
    - Тави! - взревел маг.
    Из гроба медленно поднималось жуткое  существо,  ч„рное,  безликое,  с
парой  горящих  пламенем  глаз;  трепетали  короткие  крылья,   заменявшие
созданию руки. Взгляд бестии уп„рся прямо  в  девушку;  е„  обдало  волной
зловонного жара, так что на миг помутилось сознание.
    Чтобы стать истинной Вольной, умеющей ловить стрелу  в  пол„те,  нужна
кровь. Но и наука их многого стоит. Во всяком  случае,  Тави  не  потеряла
сознания, как какой-нибудь простой хуманс на е„ месте, и не  оцепенела  от
ужаса. Легкий меч Вольной так и заплясал в ее руке.
    - Не подпускай е„ ко мне! Не подпускай! - орал Акциум.
    Тави не отвечала. Бестия не двигалась, пристально глядя на не„  своими
алыми буркалами. Разумеется, это были не звериные  глаза.  В  них  читался
разум - не злой, не  кровожадный,  не  извращ„нный,  просто  чужой,  чужой
настолько, что никакие мудрецы Северного Мира никогда не смогли бы  с  ним
договориться. Для такого и дважды два - пять, как говорит пословица.
    В чудище Тави ощущала  и  магию.  Очень  старую,  могучую,  созданную,
наверное, в самый первый миг, когда этот мир  обрел  свою  плоть,  покинув
раскал„нную утробу Матери Богов, как верили Вольные.
    Однако нападать первой тварь  не  спешила.  Красные  глаза  вс„  время
норовили повернуться к чародею. Похоже,  внимание  ожившей  бестии  больше
занимал именно маг, а отнюдь не девчонка с мечом.
    И где-то очень-очень глубоко в собственной памяти  молодая  волшебница
чувствовала, даже больше - знала, что в сво„ время этому созданию пришлось
выдержать не один бой именно с такими, как она - созданными для  убийства,
посвятившими  всю  свою   жизнь   убийству,   для   него   взращенными   и
выпестованными, владевшими своим ремеслом, быть  может,  даже  лучше,  чем
нынешние Вольные. Тварь знала, что такое отточенная сталь  в  человеческих
руках. Но еще лучше она знала, что такое заклятье в устах чародея.
    Шипастый хвост щ„лкнул возле самых  глаз  Тави,  девушка  едва  успела
отпрянуть. Тварь атаковала настолько стремительно, что, окажись  на  месте
волшебницы даже самый ловкий и сильный воитель, человек,  Дану,  эльф  или
даже гном, лежать  бы  ему  среди  древних  костей  со  снес„нной  напрочь
головой,  потому  что  хвост  у  бестии   заканчивался   самым   настоящим
обоюдоострым костяным  клинком,  и,  Тави  готова  была  поклясться,  этим
клинком е„ противник с легкостью пробил бы навылет любые доспехи.
    Она метнулась в сторону, закрывая мага собой.
    Меч распластался в  ответном  выпаде.  Вс„  тело  отозвалось  вспышкой
мгновенной боли, но школа Вольных есть  школа  Вольных:  школа,  где  тебя
безжалостно  калечат  до  тех  пор,  пока  связки  не   обретут   поистине
нечеловеческую подвижность. Так вывернуть  руку  (едва  не  выдрав  ее  из
собственного плеча) смог бы только Вольный.
    "Эх, Кана бы сюда... Но хоть я за него посчитаюсь!"
    Сверкнувшее серебром лезвие вспороло складки  ч„рной  мантии  на  боку
существа. Запузырилась выступившая из раны т„мная  кровь  -  кажется,  она
кипела на воздухе. Тварь конвульсивно д„рнулась, однако не отступила.
    Разумеется, противник Тави и не помышлял  о  рукопашной  (хотя  бы  по
причине отсутстви