что не довершили тогда, постараются довершить сегодня. И у людей должен найтись тот, кто поведёт их в бой. Даже, быть может, против их собственной воли...
     Тихий шёпот проникал в самую глубину. Там, где клубились смутные картины чудовищных сражений, армии людей и чудовищ, демонов из древних сказаний сталкивались в кровавом противоборстве; десятки и сотни тысяч бойцов сходились на смертном поле, сражаясь - во имя чего? Кто защищал свой дом и родной очаг, а кто был пришельцем и разрушителем? И какой ещё цены потребует от него, Императора, защита его Империи?
     Впрочем, какой бы эта цена ни оказалась, он готов заплатить её. Уже покончено с Радугой, к добру ли, к худу - но покончено. Никто внутри Империи не дерзает оспаривать его власть. Даже мятежные бароны - подняться-то они поднялись, но выдвинуть иного претендента на престол так и не смогли. Оно и понятно - скорее ворона с кошкой договорятся, чем мельинские бароны, да ещё на тему возможной смены династии.
     Вопрос цены. Вечный вопрос правителя.
     Короткие зимние дни падали бледными слезами. Новые легионы сколачивались медленно и плохо. Император ждал, всё больше и больше теряя терпение. Радовало лишь то, что гномы, что называется, приняли договор сердцем. Получив обратно оружие, хирд не терял времени даром.
     Семандра наверняка сильно удивится этому сюрпризу.

Глава четвёртая
МЕЖДУМИРЬЕ

     В то, что Сильвия-сова погибла, никто, конечно же, не поверил. Эта проклятая девчонка слишком хитра для подобного. Да и куда б делся тогда её знаменитый Чёрный Меч?
     Однако факт оставался фактом - след Сильвии, ослабевший, но всё-таки различимый для опытной Ниакрис, обрывался над грудой перьев.
     - Что за трюк? - бормотал Кицум, бродя кругами около странного места. Ниакрис, мрачная, как сама смерть, сидела поодаль, на камне, поджав колени к груди и положив на них подбородок. Вид у неё был такой, что с самого её возвращения все невольно старались держаться подальше, даже бесстрашная Раина. Отец Лейт, упрямо настаивавший, чтобы его именовали каким-то дурацким Бельтом, в немом изумлении взирал на Кицума, словно поражаясь тому, что он, Кицум, может чего-то не знать.
     Хотя откуда всеведение у старого циркового клоуна? Клара и Тави уже сами держались на ногах, но, как бы ни рвались они обе отправиться с остальными, Кицум (который как-то исподволь оказался во главе всего отряда) только покачал головой.
     - Мы вскоре вернёмся, кирия. Не думаю, что там всё будет так просто.
     Он не ошибся. Клара Хюммель и Тави остались в лагере, и Раина вызвалась их охранять, как ни уверяла чародейка Долины всех остальных, что ей лично никакой защиты не требуется. Но невдалеке появились какие-то крылатые существа, похожие на гарпий, и Ниакрис сумрачно уронила несколько слов об их подлом характере, но Раина только отмахнулась от возражений своей кирии Клары.
     Остальные - Кицум, Лейт и её отец - двинулись по следу.
     Преследование не принесло успокоения. След дальше не ведёт. И она, Лейт, не чувствует ничего, никакого подвоха, "скидки" или ещё какой-то хитрости. Сильвия словно бы растворилась в воздухе, сбросив ненужное ей более оперение. Что-то - или кто-то - словно бы выдернуло (или выдернул) Сильвию прочь отсюда. Ниакрис не сомневалась - её соперницы уже нет на Дне Миров. Оставался один-единственный, очень простенький вопрос: даже не как именно, а куда она могла исчезнуть?
     Дно Миров - громадный отстойник, болото, куда попадают, похоже, те, кого не смогли носить их миры. Выкрутасы со временем, его лихо взбаламученные волны несут выброшенных так, что те словно бы "притягиваются" друг к другу. Иначе какая вероятность, только что оказавшись здесь, после невесть сколь долгого блуждания по призрачным лабиринтам встретить столь яркую компанию, как леди Клара Хюммель со товарищи?
     Сова, сова, сова... Ниакрис закрывала глаза и вновь видела её. Гордый размах широких крыльев, яростный огонь в круглых нечеловеческих глазах. Какое затмение нашло тогда на неё, выученицу Храма Мечей, что проклятая сова сорвала чёрный фламберг у неё с плеча?
     Фламберг. Очень странное оружие. Ниакрис совсем недолго носила его за плечом, но успела ощутить горячую, истовую ненависть, переполнявшую словно бы одушевлённый клинок. Неведомо, кто его сотворил, неведомо, почему он повинуется Сильвии, но зато его след... это след.
     Губы Ниакрис сжались в тонкую, почти что белую полоску. Никогда уже перед ней не будет такой цели, чем когда она шла убивать Врага в его битком набитом скелетами и зомби замке. Всё, что осталось, - это горе и гордость. Горе неизбывно. Она пожалела отца, но смириться?.. Лейт не знала. Во всяком случае, сейчас она упорно старалась не смотреть в его сторону. И оставшееся последнее её достояние оказалось чувствительно задето.
     Лейт усмехнулась. Когда нет настоящей цели, сойдёт и такая. Верно, она уже не может жить без врага. Враг нужен, как воздух, как бегущая по жилам кровь. Иначе получается, что и жить-то незачем.
     Ниакрис мягким движением соскользнула с камня. Чёрный меч. Попробовать проследить его? Отец здесь не поможет, только она носила зловещее оружие, пусть даже и недолго.
     - ...Её чёрный меч, - услыхала она задумчивое бормотание Кицума.
     - Господин, но зачем вам?.. - начал было отец.
     - Иначе всё было б совершенно бессмысленно.
     - Н-не понимаю...
     - И не надо. Ты человек, будь счастлив этим.
     Конечно, ведь он - не человек, вновь напомнила себе Ниакрис. И в который уже раз поразилась своему спокойствию. Столкнувшись с такой силой, простой смертный должен самое меньшее немедля падать ниц и лишаться чувств. Но, может, принявший облик Кицума именно этого и хотел избегнуть?
     Чёрный меч. Само собой, хорошие мысли приходят в умные головы одновременно. Неведомый "кто-то" (неведомый Лейт архимаг Игнациус, о котором говорил Кицум по пути сюда?) выдернул Сильвию из тупика, указал ей дорогу... куда? Очевидно, туда, где она могла понадобиться. А где ещё она могла понадобиться, как не в Эвиале? О первом, самой Сильвией высказанном плане - помешать Кларе Хюммель добыть какие-то не слишком понятные магические мечи и передать их кому-то ещё, кому - этого Ниакрис тоже не слишком поняла, рассказ Кицума поневоле страдал лапидарностью, - об этом самом первом плане, похоже, можно было забыть.
     - Её оружие, господин? Но оно не оставляет такого следа, как живая душа...
     - Конечно. Но вот умная девочка Лейт наверняка...
     - Само собой. Я держала его в руках. Носила за плечами. Я его почувствовала, - резко вступила Ниакрис, не тратя время на формальные фразы. - Только я могу проследить.
     Кицум пристально взглянул в глаза Лейт - и та ощутила, как мороз пробирает до самых костей. Она-то знала, кто на неё сейчас смотрит.
     Откуда? Откуда она это знала?.. Странствия по призрачным мирам, длившиеся невесть сколько мгновений, лет или веков по счёту Эвиала. Смутные образы, один сменялся другим, но память Ниакрис цепко впитала в себя один исполинский, распластавшийся по всей бесконечности миров, и услыхала имя. Тогда она содрогнулась, едва удержала в себе сознание, - но отчего-то не слишком удивилась, мгновенно ощутив тот же самый образ под человеческой плотью Кицума.
     Сейчас она не сомневалась, что Кицум проделал всё это сознательно. Он, конечно же, не случайно показался им с отцом во время безумного падения сквозь миры реальные и астральные. И уж не он ли сам приложил руку, когда создавалось это самое Дно Миров? Не он ли сплёл паутину дорог и тайных путей, сводя вместе их - и свой собственный отряд, пусть даже госпожа Хюммель какое-то время полагала, будто она тут главная?
     Безошибочным инстинктом выращенной в Храме Мечей боевой гончей Лейт чувствовала, что несмотря на всё величие этой силы, она тоже имеет свои пределы и ограничения, что она тоже подвластна определённым законам, не сущностям, не богам, а именно бездушным законам, воевать с которыми в открытую - так же бессмысленно, как и бичевать океан, утопивший корабль. И явившийся им Кицум - такая же попытка обойти эти законы с запретами, как и она сама, Лейт-Ниакрис, обманувшая обратившуюся против её отца мощь. И неудивительно, что Кицум предпочитал сохранять инкогнито. Перед тем, перед кем нужно.
     Они с отцом упали слишком глубоко. Возможно, никак иначе их было уже не вытащить - они узрели отражение истинной сущности Кицума, задолго до встречи на Дне Миров, как уже говорилось. Незримо пылающий Знак Разрушения - право же, не самое лучшее знамя.
     Эвиалу требовалась защита. И Кицум пытался собрать не тех, кого мог, а кто мог исполнить требуемое. Верно, армии в мириады мириадов бойцов здесь бы не справились. Требовалось несколько одиночек... как и всегда. Толпа может жечь, громить и убивать, может истребить (при удаче) другую такую же толпу, но истинную победу всё равно одерживают одиночки - так её учили в Храме Мечей, и сейчас она только лишний раз убедилась в правдивости своих наставников.
     - Верно, девочка, - услыхала она голос Кицума. - Ты можешь поставить нас на след фламберга. Ты и только ты.
     - А вы, господин? - с известным нажимом осведомился отец Ниакрис.
     - Я... - усмехнулся Кицум. - Я тоже могу. Но будет существенно лучше, если это сделает она. Чем меньше я стану вмешиваться, тем лучше. С Сильвией мне пришлось схватиться самому, потому что иначе мы проиграли бы ещё в Эвиале. И, - он в упор взглянул на замерших Лейт и старого некроманта, - вы бы так и остались пленниками призрачных сплралей, вечного полусна-полуяви.
     - Я знал, что должен благодарить вас за это, господин, - отец Лейт низко поклонился. Без раболепства, но с должным почтением.
     - Боюсь, что скоро ты проклянёшь меня... Бельт, если уж тебе угодно так именоваться. Помощь вышних сил никогда не бывает бесплатной для смертного.
     - После того, что случилось со мной, господин, никакая участь не покажется особенно уж пугающей, - чародей гордо вскинул подбородок, и в этот миг Ниакрис против собственной воли ощутила что-то вроде фамильной гордости за него. Чувство, которое мечтает, наверное, испытать любая дочь.
     - Сомневаюсь, - тяжело уронил Кицум, поворачиваясь спиной. - Короче, так. Сильвии, конечно, помогли отсюда убраться. В этом наша удача. След совы мы потеряли, но зато можем последовать за её мечом. Ниакрис, я прошу тебя...
     ...Это было почти, как на занятиях в Храме. Почти так же, как в те дни, когда она шла, безошибочно не угадывая даже, а зная направление, к твердыне Врага. Только тогда не стоял рядом Кицум, крепко сжав ей запястье, и не разбегались от его пальцев по всему её телу волны странного тепла, чуть ли не жара. Всё усиливаясь, жар постепенно становился обжигающим. Ниакрис творила обычные заклятья поиска, хотя сильно подозревала, что держащему её за руку никакие заклятья и чары вообще не нужны по определению. Он в свою очередь пытался обмануть неких могущественных незримых стражей - Лейт очень надеялась, что в этом он преуспеет.
     Дно Миров представало перед девушкой с необычайной, пугающей резкостью. Действительно, дно. Или, вернее, яма. Битком набитая обломками того, что некогда служило земной твердью бессчётным поколениям разумных и неразумных. Заплечный мешок незримых богов, туго опутанный мглистыми магическими потоками; и сквозь эти потоки пролёг едва различимый след - там, где плоть Межреальности запомнила неутолимые ярость и гнев чёрного фламберга.
     "Ты видишь. Очень хорошо. Постарайся запомнить. Я не хочу смотреть в глубь тебя. Смертным это опасно, - услыхала она тихий голос Кицума. - Потом мы вернёмся за остальными и будем выбираться отсюда. Боюсь только, что Сильвия слишком уж нас опередила".
     Последняя фраза в какой-то степени вернула Лейт к реальности. За спиной Кицума стояла колоссальная мощь, но кто-то иной, быть может, куда менее могущественный, но по-своему хитрый и ловкий сумел разгадать тайны Дна Миров. Иначе как бы он сумел так ловко выдернуть отсюда сову-беглянку?
     И взор Ниакрис скользил всё дальше и дальше; глаза жгло всё сильнее и сильнее, так что боль делалась почти невыносимой, а старые, в Храме затверженные заклятья, её снимающие, почему-то отказывались работать. Она ощущала себя словно бы стоящей на дне быстрого потока, смотрящей вверх, туда, где сквозь водную толщу пробивались солнечные лучи. Обжигающие, жалящие лучи - однако только там её ждало спасение.
     "Терпи, девочка, пожалуйста, терпи, - голос Кицума сделался умоляющим. - Ты не знаешь, какая пошла игра... и очень хорошо. В своё время всё станет явным. А пока, ну, прошу тебя, дотянись до Эвиала. Дотянись до него взглядом - и всё! Больше я ничего не прошу".
     Я не смогу, хотелось закричать Лейт. Отпусти меня, если только для тебя есть хоть что-то святое. Отпусти меня. Мне больно. Я вижу слишком многое...
     Она видела слишком многое, наследница не одного поколения магов древнего Эвиала. Потоки Силы, казалось, сейчас вырвут из её души видящее начало, подхватят, захлестнут призрачными волнами и потащат прочь, туда, в бессветные исполинские провалы между мирами, где нет вообще ничего - ни звука, ни движения. Тут не могли помочь никакие выученные заклинания - нагая сущность Ниакрис стояла сейчас на самом краю Сущего, и легчайшее из лёгких дуновений грозило сбросить её в бездну, не имеющую даже намёка на пределы.
     Девушка вновь видела себя, весь свой путь, отмеченный множеством смертей, и казалось - это именно здесь прошёл чёрный меч, только в другом обличье. Взгляд её поднимался всё выше и выше, что-то опять нашёптывал Кицум, что - она не слышала. Внезапно перед ней мелькнули две облачённые в широкие плащи фигуры, с вычурными длинными посохами, бывшими в моде, когда её несчастный дед, эвиальский чародей Велиом, вовсю ухаживал за её бабушкой, которую Лейт вообще никогда не видела. Фигуры ровным шагом меряли странную мерцающую дорогу, окружённую со всех сторон зарослями самых удивительных и причудливых "деревьев", какие Ниакрис только когда-либо видела.
     Казалось, фигуры эти уже достаточно близко.
     А потом в глаза брызнул яркий, нестерпимый и обжигающий солнечный свет, плеснула волна, и море ласково провело ладонью солёных брызг по её горящему, воспалённому лбу. День. День в Эвиале, где-то посреди океанских просторов... только что это за храм, вырастающий прямо из морских волн? В Храме Мечей никогда не упоминали ни о чём подобном...
     На убегающих в воду ступенях сидела легко одетая эльфийка, наигрывая на флейте нежную, печальную мелодию. А в неглубокой тени портика, скрестив руки на груди, застыла могучая фигура крылатого великана, в тяжёлом раздумье внимающего музыке. И эльфийка, и крылатый воин разом подняли головы, взглянув пронзающими взглядами даже не сквозь Ниакрис, а в самую её суть, что таится за призрачными покровами души.
     И оба словно бы произнесли неслышимо: "Она может подняться".
     - Всё! Всё, уже всё! - её, обливающуюся разом и слезами, и потом, Кицум попросту подхватил на руки. Тело Ниакрис содрогалось, выгибаясь дугой, с запекшихся губ срывался только нечленораздельный хрип.
     - Уже всё, молодец, девочка, - повторял Кицум, осторожно опуская Лейт наземь. На миг она увидела искажённое лицо отца, истерзанный мозг ощутил прикосновение могущественного целителя, однако Кицум резко вскинул руку.
     - Нет, нельзя! Не сейчас! Когда выйдем отсюда! А ты терпи, Ниа, терпи, очень тебя прошу. Прошу... за весь Эвиал. Понимаешь?
     - Понимаю, - прохрипела она и сплюнула кровью. - Мне не привыкать. Еще в Храме, помню...
     Голова её запрокинулась набок. Лейт крепко спала.
     Кицум и старый некромант молча переглянулись, клоун играючи вскинул тело девушки не плечо и двинулся в обратный путь, к лагерю.
     Наконец-то отпустила эта постыдная, позорная слабость. Проигранный поединок с Сильвией следовало сейчас немедленно и накрепко забыть. С проклятой девчонкой она посчитается позже. Если, по здравому размышлению, сочтёт месть достойным для себя времяпрепровождением.
     Сейчас Клара, злая и молчаливая, шагала следом за Кицумом по дикому ландшафту места, которое все в отряде называли Дном Миров. На взгляд Клары, к настоящему "дну" это не имело никакого отношения, но...
     Кицум негромко рассказывал, не поворачивая головы. Обо всём, что случилось после того, как зачарованный пламенный клинок Сильвии (а вернее сказать, Архимага Игнациуса) пронзил Кларе плечо. Кое-что главное чародейка уже знала, и теперь Кицум живописал детали. Он рассказывал и об их новых спутниках, о том, как они попали сюда и как станут выбираться.
     И вновь Клара с трудом удержалась от вопроса: "Кто ты, Кицум?" Её странный спутник всё равно бы не ответил. Просто отмолчался бы или усмехнулся так, что сразу б отпала охота что-либо спрашивать.
     Рубиновая шпага по-прежнему висела на Клариной перевязи, однако чародейка теперь смотрела на любимое прежде оружие чуть ли не с отвращением. Никакие чары и амулеты не помогли в бою против Сильвии, какой-то там паршивой соплячки из какого-то там Мельина! Подумаешь, Красный Арк! В своих странствиях Клара встречала таких десятками. Все как один со звучными названиями и устрашающими ритуалами. После встреч с нею, Кларой, от этих Орденов, как правило, не оставалось ничего, даже могил. Ну разве что груды руин на месте их замков.
     Стоп, стоп, стоп, ты обещала, что не будешь больше об этом думать. Вон, даже Кицум не смог взять верх над этой девкой, будь она трижды неладна. Однако кто ж тогда ей помогает? Игнациус? Быть может, но, учитывая, на что способен оказался этот "старый клоун"... Или сам Игнациус - не более, чем чья-то марионетка? Которой только кажется, что она ведёт собственную игру ? Ох, Клара, Клара, куда ж тебя завело это знаменитое "слово боевого мага больше его жизни"...
     - Беда в том, что и я не знаю, зачем нашему нанимателю эти самые Мечи, - вполголоса и очень печально сказал Кларе старый клоун. - Не знаю, и это... меня пугает.
     - Игнациус говорил о Падших...
     - Ну да. О Падших. О Молодых Богах, некогда правивших всем Упорядоченным. А теперь, судя по всему, возжелавших вернуться к власти и решивших, что наконец-то настал удобный момент. Для этого ты им и потребовалась.
     - Да что ж такого в этих Мечах?! - не выдержала Клара. - Самые обычные артефакты, пусть и достаточно сильные для сработанных руками простых чародеев. У нас в Долине найдётся кой-чего и посильнее.
     - Найдётся, - согласился Кицум. - Но за Долиной установлено тщательное наблюдение. Туда не ворвёшься так просто, а если и ворвёшься - об этом сразу же узнают.
     - Кто? Кто, Кицум? Спаситель? Аглая в него верит... даже храм его у нас построили.
     - Нет, Клара. Не Спаситель. Хотя, полагаю, без него в этой головоломке тоже не обошлось. Новые Боги. Те, кто сверг в своё время Молодых и благодаря кому Упорядоченное выглядит сейчас именно так, как оно выглядит.
     - Новые Боги... - проворчала Клара. - Незримые, несуществующие. Встречала я кое-в-каких мирах святилища некоего Хедина и некоего... Ракота, верно? Да только думала, что это либо местные божки, либо какие-нибудь инкарнации-персонификации Спасителя...
     - Сейчас не время и не место читать тебе лекцию "Жизнь и увлекательные приключения Новых Богов", - усмехнулся Кицум. - Скажу только - они сами не стремились к, гм, широкой известности. У них есть свой враг, своя война, и формальное поклонение толпы фанатиков, взрезающих друг другу горло на торжественных ракоталиях, им даром не нужны. Более того, чем меньше о них знают, тем лучше.
     - Почему? Почему, Кицум? Разве Бог не должен стремиться...
     - Слова "Бог" и "должен" сочетаются порой достаточно своеобразно, - заметил Кицум. - Нет, напротив. Чем известнее сверхсила, поименуем её так, тем большее число последователей домогается её милостей. Тем больше шансов, что она, эта сила, окажется втянута в какую-нибудь историю, что, в свою очередь, грозит нарушением Великого Закона Равновесия, опасным раскачиванием коромысла Весов - и несчитанными бедствиями для обитателей простых миров. Ты даже не можешь себе этого представить, Клар