у трактирщика тоже была добротной.
    Остальные гномы не теряли времени  даром.  Выламывали  двери,  срывали
ставни, врываясь в дома, откуда затем слышались только отчаянные мольбы  о
пощаде, неизменно  заканчивавшиеся  громким  хохотом  и  коротким  свистом
начищенной стали, резавшей плоть так же легко, как и воздух. Кто-то  волок
наружу женщин, намотав  на  кулак  пышные  волосы,  -  о  нет,  отнюдь  не
насиловать, а всего лишь зарубить на  глазах  товарищей,  дабы  те  смогли
оценить красоту удара/
    Иные, увлекшись, тащили колыбельки  с  детьми.  О  младенцев  даже  не
марали сталь - давили сапогами, точно мерзких  насекомых.  Да  и  что  ещ„
прикажете делать с отродьем отвратных хумансов?
    Отряд  Сидри,  ворвавшись  в  город,  поневоле  продвигался  медленно.
Слишком много мягкой плоти просило их топоров.  Слишком  много  огня  надо
было разбросать. Слишком много голов снести. Гномы убивали точно  безумные
и никак не могли насытиться ни разрушениями, ни убийством. Им  казалось  -
их  руки  обрели  поистине  тв„рдость  камня.  Их  удары,  все  как  один,
оказывались смертоносными. Даже успевшие  схватиться  за  оружие  хумансы,
казалось, впервые в жизни видят щиты и мечи. А спутникам Сидри,  напротив,
мнилось, что в  руках  каждого  из  них  неистовым  огнем  горит  Драгнир,
Алмазный Меч гномов.
    В обреч„нном городке стоял небольшой отряд имперской стражи,  даже  не
легионеров,  чьей  задачей  было  присматривать  за  порядком  на  Тракте,
охранять его от нет-нет да и случавшихся тут разбойников и блюсти  мир  на
самих улицах. Сотник поднял своих  по  тревоге,  однако  никто  ничего  не
понимал, слова "гномы напали!"  казались  столь  же  правдоподобными,  как
"солнце  всходить  перестало!".  Давным-давно  привед„нные  к   покорности
подземные  недомерки  не  дерзали  даже  косо  взглянуть   на   имперского
подданного. Что уж тут говорить о нападении с оружием...
    Однако приказ есть приказ. Сотник повел навстречу Сидри полные  восемь
десятков хорошо вооруж„нных солдат; ещ„  пятьдесят  торопились  с  другого
края города, от восточных ворот. Хватая  вс„,  что  попадет  под  руку,  и
проклиная этих негодяев-гномов, бежали  к  месту  схватки  мужчины,  главы
семейств -  кузнецы,  каменщики,  древоделы,  углежоги,  сплавщики,  народ
крепкий и т„ртый жизнью.
    Они сшиблись, когда пылало уже несколько кварталов, тех, что примыкали
к западной стене. Сидри. весь покрытый чужой кровью, смачно плюнул в  лицо
распятой на стене дома девушке - гномы с  гоготом  вбили  ей  в  ладони  и
ступни здоровенные костыли - и,  поднимая  топор,  проревел  своим  что-то
бессвязное, тем не менее гномы мгновенно поняли.
    Улицу  перед  надвигающимися  стражниками   и   горожанами   мгновенно
перекрыла стена щитов. Длинные секиры  заброшены  за  спину,  из  коротких
ножен выхвачены мечи, сделанные в подражание гладиусам легионеров,  только
ещ„ шире и толще у обуха. Над плечами гномов поднялись арбалеты -  стрелки
разряжали оружие, не целясь, каждый болт находил цель.
    С чердаков и крыш полетели и ответные стрелы,  однако  их  оголовки  в
подавляющем большинстве лишь бессильно скользили по выкованной в подземных
кузнях броне.
    - Arghei, Ypud! - Сидри размахнулся коротким мечом.
    Гномы с р„вом  повалили  за  ним,  и  стражники  невольно  попятились.
Мелькнуло несколько пилумов, брошенных дрогнувшей рукой, - вес  завязли  в
щитах,  однако  гномы  словно  бы  и  не  заметили  этого.  Одним  броском
преодолели отделявшее их от стражников расстояние, и...
    ...Сотник успел ударить только один раз. Невысокий широкоплечий крепыш
в ч„рной богато инкрустированной броне, небрежно отбил его  выпад,  ударил
щитом  в  щит,  и  бок  человека   пробило   что-то   тупое,   раздирающее
внутренности, ломающее кости...
    Меч Сидри прошел сквозь кирасу и кольчугу под ней, не ощутив  никакого
сопротивления.
    Несколько  мгновений  спустя  толпа,  оставив  десятка   два   трупов,
бросилась врассыпную. Весь боевой задор пропал бесследно  -  надвигавшиеся
неумолимо, точно смерть, ряды гномов внушали  почти  что  священный  ужас.
Стрелы подземных воинов собирали обильную жатву.
    Визжащее и воющее человеческое стадо докатилось до небольшой  ратушной
площади. Ратуша была уже покинута, судьба небогатой городской казны никого
не интересовала. Люди давились у восточных и южных ворот, норовя выбраться
из каменной ловушки так и не защитивших стен. Сидри и его отряд взялись за
прежнее - убивать тех, кто не успел или не смог сбежать, и поджигать  дома
один за одним.
    За вс„ время боя гномы не потеряли  убитыми  или  ранеными  ни  одного
воина.
    На ратушной  площади  стоял  небольшой  храм,  церковь  Спасителя;  на
колокольне ударили  в  запоздавший  набат.  Сидри  вывел  к  храму  совсем
небольшой отряд, не более десятка -  да  и  куда  больше,  хумансы  бегут,
теперь важно не упустить очень уж многих;  ага,  храмина,  высокие  двери,
покрытые каким-то жалким подобием резьбы, внутрь, внутрь, внутрь!
    Тяж„лые створки оказались незаперты. Десятка три  хумансов  сгрудилось
перед раскрашенными досками в дальнем конце  вытянутого  зала.  Хнычут,  о
ч„м-то просят... просят своего Спасителя спасти их  жалкие  душонки...  Ну
ничего, сейчас вы узнаете, что такое гномий топор!
    Сюда по большей части сбежались бабы с ребятишками. Сидри с  ходу,  не
остужая сердца, надвое перерубил какую-то девчонку, судорожно  прижимавшую
к груди малыша, шагнул через распластавшееся в крови тело, глянул вверх...
    Простые  раскрашенные  доски.  Намал„ван  лик  какого-то   худосочного
хуманса с тощей бороденкой (имей такую любой, даже самый захудалый гном  -
удавился  бы  от  позора!),  намалеван  кое-как,  живописец,  верно,   был
никудышный, вс„ какое-то плоское, коричневое, тупое...
    Но вот отчего же живут  глаза  на  этой  размал„ванной  доске?  Отчего
глядят  с  болью   и   ещ„   с   каким-то   непонятным,   бередящим   душу
предупреждением?..
    "Тьфу, пропасть!- подумал Сидри. - Привидится ж такое".
    Он тряхнул головой, отгоняя видение.
    Однако оно не пропадало. Глаза на деревянной доске жили по-прежнему.
    А в ушах гнома внезапно прозвучало: "Ей, гряду скоро!"...
    - Что встал, Сидри? - окликнул его кто-то  из  спутников.  -  Зажигаем
здесь все - и пошли!
    Сидри вновь тряхнул головой.  На  сей  раз  помогло.  Словно  внезапно
налетевший блеск Алмазного Меча напрочь смыл недоброе видение.
    Быстро посдирав иконы со стен и устроив из  них  кост„р,  гномы  ушли,
оставив на полу изрубленные тела хумансов.
    ***
    Запряж„нная тараканами  упряжка  оказалась  куда  как  скора.  Тави  и
представить не могла, что они с Акциумом пронесутся через  пол-Империи  за
считанные часы. Над миром едва-едва занялось утро, а экипаж мага уже стоял
у ворот Мельина.
    Тави открыла рот. И закрыть его оказалась уже не в силах.
    Великого города больше не было. В изгибе реки  -  лишь  ч„рные  руины,
окруж„нные кольцом устоявших каменных стен. Да торчат, словно гнилые зубы,
закопч„нные башни магов. Ч„рный Город погиб весь, начисто.  Белый  удалось
местами отстоять, но и там хватало разрушений. Жители поспешно  уходили  -
на пепелище делать было больше нечего, и не нашлось никого, кто  возглавил
бы желающих вновь отстроиться на старом месте. Утром Тави и Акциум застали
уходящие прочь от  Мельина  последние  караваны  погорельцев.  Нагруж„нные
жалким скарбом, все таща на себе, они шагали и шагали - кто на восток, кто
на запад, но большинство - на т„плый юг. И бессмысленно было  хоть  что-то
спрашивать. Горе поглотило выживших без остатка - мало оказалось тех,  кто
не потерял родных и близких в разожж„нном схватившимися силами пожаре.
    Кто ж мог знать об адресованной Патриарху  Хеону  записке  Императора,
где, помимо всего прочего, имелись слова: "зажигай город"?  Люди  привычно
винили во всем Радугу.
    - Не может быть, - потрясение мотал головой Акциум.  -  Много  чего  я
видел, Тави, но такого... и не верю я, что маги зажгли Мельин. Когда такая
свара начинается, города от грошовой свечки сгорают.  Уж  ты  мне  поверь.
Навидался...
    Они оставили колесницу в зарослях. На  всякий  случай  Акциум  накинул
отводящее глаза заклятье.
    - Не хватало ещ„, чтобы простолюдины на наших коньках  прокатились,  -
невесело пошутил он.
    Они отправились на поиски - оказавшиеся, на удачу, недолгими.
    Тави первая почувствовала след. Он тянулся прочь  от  обугленных  стен
Мельина, куда-то  на  юго-запад.  Ошибиться  было  невозможно  -  ни  одно
существо в пределах Северного Мира не могло оставить настоль  ко  чужой  и
чуждый след.
    Акциум обрадовался - странной радостью.
    - Хорошо, что нашли, - проговорил он, поводив руками над  не  видимым,
не осязаемым ни для кого, кроме магов, следом. Тави не успевала следить за
сменой  его  заклятий,  с  такой  скоростью  Акциум  менял  мыслеформы   и
компоненты, с невероятной л„гкостью перескакивая от жеста к мысли или даже
к слову. - Хорошо, что нашли... да вс„ другое плохо.
    - Что же?
    - Мир по всем швам трещит, Тави, - глухо ответил старый маг, - И я  не
знаю, что тому причиной Я ли, что нарушил запрет... или эти самые твари, с
которыми под горой бились... А когда маг чего-то не знает, есть опасность,
что он таких дел наделает, таких пирогов напеч„т, что самому  потом  тошно
станет.  Ну  да  делать  нечего.  Ид„м  посмотрим,  куда  нас  эта  ст„жка
привед„т...
    ...Ст„жка привела к древнему кургану с каменным дольменом на склоне.
    - Здесь, - выдохнула Тави - молчание стало совсем невыносимым.  Акциум
всю дорогу только и делал, что поддерживал  какое-то  невероятно  сложное,
хитро сплет„нное заклинание, так что Тави не смогла в н„м ничего понять.
    - Здесь, - кивнул волшебник. - Одного я понять не могу, Тави, девочка,
- зачем им этот курган? Что они от него хотели? Хода  никакого  я  там  не
чувствую... Ох!
    - Что такое?! - Тави подхватила Акциума под руку. Акциум  в  один  миг
сделался белее снега.
    - Там... там... внизу... под курганом...  Ах  я,  глупец...  старый  я
болван... Ну конечно же, конечно, как я мог не догадаться...
    Сухое, почти невесомое  тело  обвисло  на  руках  Тави.  Губы  старика
по-прежнему  шевелились,  он  что-то  бормотал,  только  слова   сделались
совершенно непонятны.
    - Учитель! - Тави взвыла раненой волчицей. Осторожно опустила  Акциума
на сброшенный с плеч плащ, положила пальцы на  туго  обтянутые  желтоватой
кожей виски. Надо передать ему хоть чуть-чуть Силы, потому что...
    - Нет! - Закатившиеся было глаза мага вновь смотрели ясно и твердо.  -
Ни в коем случае! Этого-то от нас и ждут... Не используй тут Силу! И потом
все вопросы, потом, поняла?! 0-ох... надо мне посидеть чуток...
    Опираясь на Тави, Акциум сумел подняться по  раскисшему  от  дождей  и
растаявшего  первого  снега  склону.  Они  остановились   возле   мрачного
каменного  дольмена.   Чародей   поскр„б   поверхность   посохом   -   под
напластованиями отмершего мха обнаружились грубо  высеченные  руны,  такие
древние, что у Тави захватило дыхание.
    - Кроме меня, их никто бы видимыми не сделал, -  с  мрачной  гордостью
заметил Акциум. - Даже те, из Долины...
    - Кто-кто? - не поняла Тави.
    - Долго рассказывать, сейчас некогда, - отмахнулся Акциум. - А сказано
здесь вот что... на древнем языке самых первых людей, что  обосновались  в
Северном Мире задолго до эльфов, гномов и Дану...
    - Как это так? - опешила Тави. - Люди ведь... много позже пришли.
    - Много позже они вернулись, - с нажимом сказал маг, водя  посохом  по
камню. - А эти дольмены они ставили, пока ещ„ жили здесь. И  не  помышляли
ни о каких южных землях.
    - Так почему же ушли? - удивилась Тави.
    - Климат менялся,  -  задумчиво,  словно  погружаясь  в  воспоминания,
проговорил Акциум, опуская  посох  и  тяжело  на  него  опираясь.  -  Зимы
становились все суровее. Снега вс„ больше, а лето - вс„  холоднее.  Дожди.
Урожаи гнили. Зверь„ откоч„вывало. Людям пришлось уйти. Они  переправились
через Внутреннее Море и на долгие века обосновались там.  А  Северный  Мир
достался пришельцам с востока и запада, нечеловеческим  расам,  что  умели
подчинять себе погоду, владели более сильной магией, словом  -  были  куда
лучше приспособлены к суровой жизни здесь. Первые  города  эльфов  и  Дану
основаны  были  на  месте  брошенных  людских   поселений   и   опустевших
деревень... Но хватит! Мы с тобой сюда пришли дело делать.
    - Так а что неладно с этим курганом?
    - Сейчас прид„тся мне тряхнуть  стариной,  -  объявил  Акциум.  -  Вот
только дочитаю, что здесь написано... Давай, не стой столбом, помогай!
    Тави выдернула меч. Железо с  противным  скрипом  прошлось  по  камню.
Обнажилась  целая  строчка   немудр„ных   рун,   кое-как   вырубленных   в
неподатливом граните.
    - Какие молодцы! - негромко произнес Акциум. - Столько веков  назад  у
них уже был алфавит! Каждому звуку  соответствовала  буква.  А  эльфы  ещ„
добрую тысячу лет пробавлялись пиктограммами!
    - Что здесь сказано, Учитель?!
    - Учитель? - Акциум резко обернулся. - Давно меня так  не  звали...  а
ведь у меня нет Зерна твоей Судьбы, девочка...
    - Не знаю, о ч„м ты, - растерялась  Тави.  -  Ты  ведь  учишь  меня...
значит - Учитель!
    Маг только покачал головой и вздохнул:
    - Не иметь учеников было одним из условий  моего  заключения.  Точнее,
одним из условий того, что мне оставили этот  облик,  а  не  превратили  в
какую-нибудь вечно размножающуюся в пещере подземную слизь... Ну да ладно,
прозвучавшее не заставишь умолкнуть. А сказано здесь вот что, Тави: "Силой
крови заперт проход. Да пребудет мир с тем, кто мира был лиш„н".
    - И что вс„ это значит?
    - Это не просто курган. Это  древний  могильник.  Те,  кто  жил  здесь
задолго до эльфов и гномов, выкопали его, похоронили в нем... гм...  некое
создание и потом возвели твердую, как камень  этого  дольмена,  магическую
ограду вокруг саркофага. Заклятие держится до сих пор -  держится,  потому
что его скрепляет самое сильное снадобье, что  только  есть  в  предметной
магии, - жертвенная человеческая кровь.
    - Ого! - невольно вздрогнула Тави.
    - Там, внизу, - тихо, почти нараспев  проговорил  Акциум,  -  сотни  и
сотни костяков. Понадобились поистине ужасные  жертвы,  чтобы  погреб„нный
под земл„й Ужас никогда не вырвался наружу. Ты ещ„  не  поняла,  почему  я
запретил тебе пользоваться Силой?
    Тави вновь вздрогнула, зябко поежилась, обхватывая руками плечи. Ответ
приш„л сам собой:
    - Потому что тварь так и не умерла до конца? И Древние это знали?
    - Верно, - кивнул чародей, - Делаешь успехи, девочка. Люди  не  смогли
убить то создание до конца. Смогли лишь вбить в  каменный  гроб,  окружить
чародейской оградой да насыпать курган. А дольмен... дольмен нужен был  их
шаманам и жрецам - творить поддерживающие великое заклятие  обряды.  Но  с
этим они, как говорится, перестраховались - чары отлично держатся и по сей
день.
    - А как же Радуга? - в который уже раз  поразилась  Тави.  -  Как  они
могли не заметить такого?
    - Как раз Радуга-то, не сомневаюсь, и заметила, - хмуро уронил маг.  -
Вот только почему не уничтожила... этого я понять  не  могу.  Быть  может,
просто не хотела связываться, избегала зряшноего риска? Не буди лихо, пока
спит тихо - не про такой ли случай сказано? Ну а нам рот прид„тся-таки его
будить.
    - Почему?
    - Потому что здесь один из ковенов наших козлоногих друзей,  разве  ты
не поняла этого? Их след вед„т сюда, ныряет в дольмен и уходит под  землю.
Они нашли какой-то способ частично обойти заклятье, охранявшее сон  твари,
Я не сомневаюсь, они состоят в каком-то родстве. Но вот откуда они пришли,
эти бестии... я до сих пор теряюсь в догадках. Правда, в том, что  они  не
из Хаоса, почти уверен. Не тот образ действий. В общем, не так важно,  кто
они и откуда. Крысиный лаз надо заткнуть. И похоже,  Тави,  тебе  прид„тся
вспомнить, что ты - почти что Вольная, а следовательно - мастер клинка.
    - П-почему?..
    - Потому что любая магия на склонах этого холма или даже  вдалеке,  но
нацеленная на него, неизбежно разбудит  бестию.  Даже  Древние  не  смогли
обойти этот запрет. Без жертвенной крови не обойтись...  -  Акциума  всего
перед„рнуло от отвращения, - но для нас, как ты понимаешь,  этот  путь  не
годится. Поэтому тебе прид„тся сдерживать тварь, пока я не залатаю  дырку.
А уж потом мы с ней поговорим по-другому. Терять нам,  похоже,  вс„  равно
уже нечего. - Маг сбросил плащ, расправил плечи. -  Сейчас  я  пробью  ход
вниз. Он есть и так - через дольмен, но там нас, я  уверен,  ждут.  Иногда
грубая сила бывает эффективнее точности и ловкости... Постарайся  не  дать
бестии как следует там развернуться. Прикрывай мне спину, Тави.  Я  помочь
тебе не смогу, так что рассчитывай только на себя. Ну, готова? Начали!..
    Акциум  театральным  жестом  воздел  руки.  Вокруг  посоха  зазмеились
голубые светящиеся струи; их становилось вес больше и больше, пока наконец
с посоха не сорвалось целое  голубое  копь„,  вонзившееся  прямо  в  склон
холма. Тави  невольно  попятилась,  ожидая  фонтанов  брызжущей  в  разные
стороны земли, - однако же нет, ничего подобного не случилось,  просто  на
склоне появился сияющий ярким голубым светом овал.
    - Скорее, Тави! Оно уже шевелится! - крикнул Акциум,  первым  бросаясь
впер„д. Голубое сияние на миг охватило его, и маг исчез бесследно.
    Тави, не раздумывая, бросилась за ним. Ее меч был уже наготове.
    Мгновение ослепительной, фантасмагорической пляски огней и  красок,  а
затем Тави увидела, что стоит в самой середине  округлой  камеры,  посреди
сонма человеческих костей. Подземелье заливал неяркий  голубой  свет,  маг
Акциум стоял у дальней стены, вс„ так же воздев руки, нараспев  выкрикивая
какие-то слова. Ни одно из них Тави, само собой, понять не  могла  -  сами
звуки языка казались до невозможного чужими, недоступными для человеческой
гортани.
    А в исполинском каменном саркофаге кто-то хрипел, взр„вывал и  царапал
когтями крышку, которая уже заметно вздрагивала, несмотря на  охватывавшие
саркофаг каменные же кольца. Кое-где они уже  начинали  покрываться  сетью
трещин.
    "И как же я с этим справлюсь?" - отреш„нно  подумала  Тави.  В  правой
руке она держала меч, в левой - выхваченный из-за голенища короткий кинжал
гномьей работы; доспехов на ней не было, да  Вольные  в  них  и  не  очень
нуждались, их козырем всегда были быстрота и отточенность каждого движения
боевых форм.
    "Интересно, почему Акциуму можно пользоваться здесь Силой, а мне нет?"
    Развить эту мысль Тави уже не успела. Одно из каменных колец в дальнем
конце саркофага с треском лопнуло, осыпав  вс„  вокруг  каменной  крошкой.
Крышка приподнялась.

                                                                  ГЛАВА 12

    Клара быстро шла по улице,  не  чуя  под  собой  ног.  Решение  Совета
утверждено. Квалифицированное большинство, и нет повода  даже  воззвать  к
Народному собранию. Да и что толку взывать? В Совет шли  отнюдь  не  самые
худшие представители Гильдий.
    Теперь вс„ пропало. Игнациус устранился. Он не станет вмешиваться,  он
как огня боится раскола, гражданской свары среди обитателей Долины  -  для
старика она больше, чем Дом. Игнациус слукавил, он  не  стоял  в  стороне,
когда  Четверо  Великих  творили  Долину.  Здесь  есть   камни,   помнящие
прикосновения  его  рук.  Земля  здесь  щедро  полита  его  потом.  Память
деревьев, что куда крепче человеческой, ещ„ хранит воспоминания о том, как
здесь приживались первые саженцы. Горы помнят  эхо  его  заклятий,  ветер,
вольно гуляющий над их вершинами, помнит дрожь пронзающих  все  Мироздание
сил - когда юный в ту пору Игнациус поднимал свой первый посох  и  творил,
творил наравне со своими великими Учителями.
    Значит, ей, Кларе, остается то