Но ты не умер, бездны и демоны! Не умер! Вот он ты, целый и невредимый! Может, ты и это просчитал, откуда я знаю?! Что припрётся сумасшедшая девчонка, перед ней разыграют спектакль... и она, разнюнившись, вытащит любимого-ненавистного папочку из беды, спасёт его задницу!
     - Ты очень высокого мнения о моих дедуктивных способностях, спасибо, Ниа, - сухо промолвил чародей. - Но сейчас...
     - Я не замолчу, - прошипела девушка. - Я тебе не дочь, понял? Не дочь!
     - Но ведь ты...
     - Я простила тебя. Там, в башне. Я поняла, почему ты так поступил. Но... все равно. Сердце... - она пыталась сдержаться, но слезы лились градом, словно Лейт решила выплакать всё, накопившееся за долгие годы, годы сухих глаз. - Но я тебе не дочь! Запомни это, ты понял?
     - Ты уже говорила, и я запомнил, - маг тоже пытался овладеть собой, и у него это тоже получалось плохо. - Да, я остался жив. Случайно. Твоё прощение... твоё благословение - небесный дар, вот только не знаю, от каких богов... Я не мог это просчитать, это предвидеть...
     - Ты чародей. Могучий. Ты мог бы убить меня одним мановением руки. Откуда я знаю... - слезы лились всё сильнее, а речь Ниакрис становилась совершенно бессвязной. Она словно вновь стала маленькой и прибегала с детскими своими обидами к маме, вся в слезах, и мама протягивала руки, и прохладные пальцы касались лба Лейт, а ласковый голос произносил что-то, отчего обида или боль вдруг рассеивались, истаивали бесследно.
     Плечи отца опустились совсем низко, однако он всё-таки шагнул к ней, коснулся вздрагивающей, трясущейся спины. Неловко, неумело погладил, не расправляя напружинившуюся ладонь, одними кончиками пальцев и основанием ладони, точно боясь, точно не доверяя ни ей, ни себе.
     - Дочка... Лейт... я всё-таки своего добился. Теперь ты готова.
     - К... к чему-у? - донеслось сквозь рыдания.
     - Убить меня.
     - 3-зачем? - Ниакрис поперхнулась собственными слезами.
     - Мы можем выбраться отсюда только вместе. Или погибнуть тут вдвоём. Последнего достичь несложно, а вот первого - только если мы на самом деле станем одним целым. Я могуществен, это верно, но здесь - Дно, Свалка, Отстойник - называй, как хочешь. Всё случившееся с нами после того, как ты зажгла Знак Разрушения, конечно же, не случайно. Дороги и тропы Междумирья хаотичны лишь на первый взгляд. Они подчиняются строгим законам. Если нас выбросило сюда, значит, в другое место и не могло выбросить. И раз так, значит, нас смогут найти. Найти... и призвать меня к ответу. Я ушёл от уплаты долга, а кредиторы, как ты знаешь, этого не любят. Поэтому давай решим - если ты хочешь, то сразимся. Потому что мне по-прежнему предпочтительно умереть от твоей руки, чем оказаться в лапах... моих заимодавцев.
     - Заладил - умереть, умереть! - не выдержав, закричала девушка. Ей казалось, что сердце сейчас лопнет, не выдержав всех тех чувств, для которых она, Лейт-Ниакрис, даже не знала слов и названий. - Живи, я... я тебя... простила...
     - Умом. Не сердцем. Им ты, наверное, никогда не простишь, - проговорил отец совершенно мертвенным голосом. - И здесь уже бессильна вся моя магия.
     - Магия вечно оказывается бессильна, когда на неё только и остаётся вся надежда, - Ниакрис хлюпнула носом. - Короче...
     - Давай думать, как отсюда выбраться, - подхватил чародей уже совсем другим, сугубо деловым тоном. - Но для начала - передохнём. Здесь вроде б подходящее место...
     В этом странном мирке не было теней. Свет лился ровно и со всех сторон, совсем рядом, почти над самыми головами нависали сапфировые громады, преспокойно левитировавшие над пропастями.
     - У нас ничего нет, - заметил чародей, - но, думаю...
     - Из Храма я тоже вышла без ничего, с одной только верёвкой да мечом, отец, не страшно; тем более, что здесь тепло...
     - Ещё одна загадка. Кто подстраивал здесь всё это? Чтобы мы не замёрзли, не оказались разорваны в самый первый миг? Здесь есть вода, есть растительность, значит, будет и дичь...
     - От одного вида местной дичи меня с души воротит, - проворчала Ниакрис. Она предпочитала пить только воду. Водопадик, низвергавшийся с вершины живой колонны, оказался прохладным и чистым.
     - Здесь можно жить, - задумчиво проронил чародей. Сам он не поленился сходить на "охоту" и вернулся с чем-то вроде небольшого оленёнка - однако наделённого отменной зубастой пастью, которая не посрамила бы самого могучего волка.
     - Ты думаешь тут остаться? - Ниакрис вытаращила глаза.
     - А что, Ниа? Чем это место хуже любого другого?
     - Ты ж мечтал о мире... о покое...
     - Верно, - чародей с хрустом потянулся. - Но вот посмотрел на всё здешнее великолепие... безумное великолепие... И ты знаешь, что шевельнулось такое, молодое... словно я вновь...
     Докончить он не успел. Небеса прямо над их головами вспыхнули яростным зелёным пламенем, во все стороны побежали концентрические круги изумрудного огня. Громоподобный удар сотряс "кладбище миров", качнулись, сталкиваясь и басовито гудя, точно огромные колокола, сапфировые глыбы.
     - Отец!
     Ниакрис вскочила, мгновенно принимая боевую стойку. Эх, ей бы сейчас хоть какой клинок, хоть дубину...
     Она не сомневалась, что их посетили те самые таинственные "заимодавцы".
     Пузырь зелёного пламени ударился о чёрный блестящий камень в полусотне шагов от Некроманта и его дочери. Брызнули во все стороны огненные брызги, зашипели, бессильно угасая и не находя себе пищи.
     А на поверхности чёрного камня, вскипевшей от нестерпимого жара, остались пятеро. Неведомым образом уцелев в огненной купели.
     Немолодой мужчина. Девчонка, наверное, чуть помладше её, Ниакрис. Рядом валяется громадный чёрный фламберг. И три женщины, все - лежат без движения. Убиты? Ранены?..
     Некромант медленно поднялся, расширившимися глазами глядя на диковинных гостей.
     - Круг замкнулся, Ниа. Это за нами.

ИНТЕРЛЮДИЯ II
МЕЖДУМИРЬЕ

     Почему ты не вмешался, Учитель?
     Он ждал ответа. Вечный воин оставленного навек Хединсея. Его последний тан. Переживший своего сына, внуков, правнуков и праправнуков. Он был моим учеником. Я отказался от Зерна Судьбы, чтобы спасти его в тот последний день несчастливой битвы. Я сделал его жизнь долгой. Очень долгой. И теперь нельзя уже отмалчиваться.
     - Ты был там, Учитель. И ничего не сделал. Не говори мне о последствиях! Ты был воплощён в сокола, сил - не больше, чем у мага того мира. Это не пошатнуло бы Весы!
     - Скажи это Четырёхглазому, - раздался мощный рокочущий бас у меня за спиной. - И не дерзи наставнику, Хаген!
     - Брат, - я не повернулся. - Он прав. Он поставил вопрос, и я отвечу. Наверное, я слишком долго вынуждал тебя сидеть в Долине, Хаген...
     - Да уж, - фыркнул тот. - И кем, Учитель! Целителем! Даже не боевым магом! Знахарь-лекарь, мазилки-припарки! Тьфу! Истинный воин излечивается от своих ран сам.
     - Это верно! Излечивается сам, а именно - крепким вином, применённым как внешне, так и внутренне, - рявкнул Ракот. - Вот единственное достойное воина снадобье! А все лекари...
     - Брат, брат, оставь. И насчёт лекарей не надо. Мы вместе решили, что облик и занятия Динтры наилучшим образом отвечают...
     - Всё равно, - прогремел Ракот, подходя к своему любимому креслу. - Негоже так...
     - Послушай, - я поднял руку, - давай оставим эту тему. Ни до чего не договоримся, а от твоего рыка у меня начинают болеть уши. Бери лучше тавлеи. Сыграем.
     - Учитель, - в упор взглянул на меня Хаген.
     - Да, я не вмешался, - я не отвёл глаз. - Не так давно ты говорил мне о сильных магических возмущениях в шести ключевых мирах...
     - Мельин, Эвиал, Зидда, Скорбок, Вемсте и Хьёр-вард, - докончил Хаген.
     - Зидда - я там был, - пробасил Ракот. - Отвратительный мирок, жуткая дыра, до сих пор удивляюсь, как...
     Я вздохнул. Мой брат Ракот никогда не изменится. И все зоны времени для него - ничто.
     - Неназываемый хитёр. Чем дальше, тем больше я начинаю верить, что он действует по заранее обдуманному и проработанному плану. И сумятица в опорных мирах...
     - Неназываемый да, обрёл хитрость, - кивнул Ракот. - Хотел бы я знать, как он сумел сотворить себе козлоногих?
     - Я бы тоже, - напряжённо сказал Хаген. - Но речь не об этом. Сейчас это уже не столь важно. Они свили гнёзда в этих опорных мирах. Если миры падут - а в особенности Хьервард - остановить прорыв мы...
     - Сможем, сможем, - небрежно отмахнулся Ракот. - Уж сколько таких прорывов заткнули!
     - Но какой ценой, - потемнел Хаген. - Пока не рухнул ни один из многих опорных миров, наши крепости стоят; но Враг перестал обращать внимание на миры рядовые. Он взялся за самые крепкие орешки.
     - Ну да, - кивнул бывший Владыка Тьмы. - Ему подавай те, что как раз и служат источниками той Пустоты, которой мы его сдерживаем...
     - Тихо! - я невольно поморщился.
     - Брат, ты что? - удивился Ракот. - Уж не хочешь ли ты сказать, что даже здесь, в твоём потайном замке, стены тоже имеют уши? И исправно сообщают обо всём Его Неназываемости?
     - Не знаю, есть ли здесь уши, но о таких вещах вслух предпочитаю не говорить, - отрезал я. - Наши с тобой голоса, брат, могут далеко разноситься.
     Ракот сверкнул глазами.
     - Если нас кто-то слушает - найдем и чем слушает - отрежем!
     Старые замашки Властелина Тьмы не так-то легко забыть. Даже спустя столько времени.
     - Не о том речь, - сумрачно и нетерпеливо прервал его Хаген. - Я спрашивал Учителя - отчего он не вмешался в Эвиале? А теперь один из Драконов-Хранителей погиб, нет и его Кристалла. Мир ослаб. Защита от свившей там гнездо гнили уже и так подорвана. Мы можем его потерять. Учитель, пошли меня туда. Почему ты не вмешиваешься сам и не даёшь сделать этого мне?
     Хаген тоже оставался Хагеном. Воином, превыше всего ценившим открытую схватку. Честную, грудь на грудь. К сожалению, в нашей войне такое невозможно.
     - Хаген, Эвиал слишком важен для нас, чтобы потерять его на обратном ходе Весов. - Он должен меня понять. Он мой лучший Ученик, пусть даже у меня давным-давно уже нет Зерна его Судьбы. - Ни я, ни Ракот в открытую вмешаться не можем. Кроме того, есть и ещё одно обстоятельство. Мы привыкли считать Западную Тьму простым порождением Неназываемого... игнорируя тот факт, что нигде больше ничего подобного нам не встретилось. И потому нам приходится быть особенно осторожными. Я имею в виду, с личным вмешательством. Весы...
     - Я забыл, сколько раз слышал это, - скрипнул зубами Хаген. - Взглянуть бы на те Весы... да и обломать им коромысло, раз и навсегда!
     - Даже Четырёхглазый не знает, где они и есть ли вообще, - заметил Ракот. - Просто всегда, когда мы вступали в бой, победа оставалась за нами... ненадолго. Взамен истреблённых врагов невесть откуда возникали новые, вчерашние союзники поворачивали оружие против нас, и в конце концов... - Он раздражённо и зло махнул рукой.
     - Выходило куда хуже, чем вначале, - докончил я. - А вот когда за дело брались те, кого мы поддерживали не в открытую, исподволь, - удача нам сопутствовала. Вспомни хотя бы Восстание Безумных Богов. Ты подал тогда прекрасную идею - подавить его при помощи Гильдии боевых магов...
     - Так почему сейчас нельзя бросить их всех в Эвиал? - хмуро спросил Хаген. - Учитель, я не знаю всех твоих замыслов, но считаю...
     - Хаген, мы не знаем главного. Мы не знаем, что такое Западная Тьма.
     - Ясно кто! - бывший тан Хединсея стиснул кулаки. - Тварь Неназываемого! Его отродье!
     - Если бы, - прорычал Ракот, резко и нетерпеливо щёлкнув одну из расставленных для игры фигурок. Большой Драккар немедленно воспарил над доской и закачался на увенчанных белыми барашками волнах. Над бортами замелькали крохотные шлемы бойцов. - Если б, Хаген. Тогда, в конце концов, можно было бы самом деле выжечь всё это калёным железом!
     - Не преувеличивай, брат, - поморщился я. Всё-таки Ракота порой заносит. Словно он и не Бог, один из двух Богов Равновесия, поставленных самим Упорядоченным. - Ничего выжигать мы не станем. Забыл, чем это кончилось в первый раз? Резня Пяти Миров?
     (Резня Пяти Миров - первая (и последняя) попытка Новых Богов непосредственно, силой оружия покарать то, что им представлялось Злом, имевшая место почти сразу после их воцарения в Упорядоченном. Закончилась массовым безумием, охватившим пять астрально связанных между собой миров, и мириадами погибших - и людей, и нелюдей.)
     - Мог бы и не напоминать, - буркнул задетый Ракот, хватаясь за громадную кружку с пивом.
     - Прости, - я тронул Летучего Паука. Фигурка немедленно расправила крылья и засучила лапками, готовя к бою ловчую сеть. - Не будем больше об этом. Хаген, я хотел бы попросить тебя...
     - Готов отправиться немедленно, Учитель, - отчеканил тот. - В Эвиал? В Западную Тьму?
     - Нет. К одним моим старинным знакомым. Хаген хищно усмехнулся.
     - Позволь мне угадать, Учитель. Читающий Заклятья?
     - Молодец! - Ракот потянулся к погребцу, откинул узорчатую крышку, взором знатока пробежался по заключённым там бутылкам и глиняным амфорам. - О, возобновил запасы "Крови богов"? Моё любимое.
     ...Ракот категорически не разделял любви Старого Хрофта к простому ячменному пиву.
     - Только не он, а его далёкий потомок, - уточнил я. - Но значения не имеет. Времена изменились. Думаю, на сей раз их цена не окажется столь чрезмерной.
     - Я отправляюсь немедленно, Учитель.
     - Наймёшь Читающего. И вместе с ним отправитесь в Эвиал. К самому рубежу этой самой Западной Тьмы. Признаюсь честно, она меня тревожит.
     - Понял, - Хаген церемонно поклонился. Некоторых своих привычек он держался прямо-таки с фанатическим упорством. Хотя минуло уже невесть сколько лет. Он не хотел меняться. Словно подчёркивая лишний раз, что ничего не изменилось, что мы всё те же, как в дни отчаянной схватки за Хединсей или безумного штурма Хранимого Королевства.
     Вечность имеет обыкновение проходить так быстро...
     - Выяснишь всё, что сможешь. Вернёшься. И тогда мы решим, что и как. Но ради всех Сил - вечных, предвечных и тех, что придут после нас, - сам ничего не предпринимай!
     Хаген оскорблённо вздул желваки на скулах.
     - Учитель, когда я...
     - Да перестань, - я махнул рукой. - Потому и прошу тебя туда отправиться, что "когда я...". Ясное дело, что никогда. Только на тебя и полагаюсь. Поспеши в Долину, устрой там свои дела и...
     - Его от почтенности, дородности и правильности этого Динтры уже тошнить должно, - не преминул заметить Ракот.
     Хедин вскинул подбородок ещё выше.
     - Так сказал Учитель. И это правильно. Никто не заподозрит солидного, пожилого целителя, большого любителя хорошей кухни и молоденьких служаночек.
     - А что, последнее тоже настолько неприятно? - невинным голосом поинтересовался бывший Владыка Тьмы.
     - Жена воина - его броня, - отчеканил Хаген. - Дозволение удалиться, Учитель?
     - Постой, - я поднялся, положил руку Хагену на плечо. - Я знаю, что ты всё сделаешь правильно. Прошу тебя лишь об одном - замкни своё сердце на замок. Что бы ты там ни увидел - не вмешивайся.
     - Учитель, тебе нет нужды напоминать мне об этом.
     Я прекрасно помню, как мы утихомиривали Пять Миров после той Резни.
     - Тогда в путь, и да хранит тебя Великий Орлангур.
     - Да, хранит... - эхом откликнулся Ракот. - Пусть Четырёхглазый потрудится, поскольку мы сами не имеем на это права.
     - Я не подведу тебя, Учитель. Ни тебя, ни наставника Ракота, ни Упорядоченное.
     - Таны, - усмехнулся Ракот, когда дверь за моим бывшим Учеником закрылась, - неисправимы. Хлебом не корми, дай только пощеголять пышным слогом. Ты расставил фигуры, брат? Тогда ходи. Всё, что нам с тобой осталось, - это бесконечный турнир в тавлеи...
     - Но не забывай, что я впереди. И ты ещё должен мне целую амфору "Старой триеры".
     - До чего дошло, - расхохотался Ракот. - Два Бога пытаются припомнить, кто кого угощает вином...
     - Брат, - проговорил я с трудом. Горло перехватывало. - Брат, просто мы изо всех сил пытаемся не стать подобными им.
     - Ну да, брат, - Владыка Тьмы сжал могучий кулак. - Мы хотим остаться даже не Истинными магами...
     - Нет. Просто людьми.
     Мы помолчали, глядя друг другу в глаза.
     - Ходи, - яростно прорычал Ракот. - Ходи, брат. Твой ход.

Конец первой части

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава первая
ЭВИАЛ. ХРАМ МЕЧЕЙ

     От края до края горизонта - ровная степь, словно здесь прошлась исполинская скалка, раскатывающая в тонкий блин тесто. И застывшее в зените светило - яростное, убийственное, беспощадное.
     На бескрайней выжженной равнине стояли две фигуры. Наверное, по весне эта сухая сейчас степь вспыхивает радующим взор цветным разнотравьем; даже неутомимые пчёлы не успевают облететь все заманчиво раскрывшиеся венчики, звенят ручьи и в низинках на короткое время появляются небольшие озёра, словно раскрывшиеся ото сна глаза земли; однако потом вечно голодное солнце слизывает жадными горячими языками все без исключения следы влаги. Степь умирает, погружается в сон - до той поры, пока не утихнут свирепые зимние ветры. И так - без конца...
     - Безотрадное зрелище, - заметил Анэто. - Как вы тут живёте, Мег?
     Чародейка хлюпнула носом, прижала к лицу и без того уже покрытый бурыми пятнами платок - после сотворённого заклятья, открывшего Тайные Пути ей и ректору Академии, у Меганы не прекращалось кровотечение.
     - Во-пегвых, не тут, - она раздражённо комкала белую ткань. - Во-втогых, у нас совсем не так. Гечки, лес, озегца... Скалы... Благолепие.
     - Да, а вот эти осели тут и им, похоже, нравится, - Анэто кивнул на высившиеся невдалеке стены и башни. Мегана только криво усмехнулась.
     Теперь хозяйка Волшебного Двора и милорд ректор Академии Высокого Волшебства в невольном молчании смотрели на Храм Мечей. Едва заметная степная дорога обрывалась у самых ног, словно говоря - всё, ведомые пути кончились. Дальше начиналась "страна незнаемая", где мало что значат высокие титулы и признанные всем Старым Светом заслуги. Полагаться следовало только на себя, такого, как ты есть.
     Чуть дальше, на широком, расплывшемся холме высились стены цвета пожухлой травы, издали казавшиеся глинобитными. Но кто-кто, а Анэто и Мегана знали лучше, чем кто бы то ни было ещё в Эвиале, что эти "глиняные" стены и башни не поддадутся никаким таранам. Твердыню ассасинов защищало не только чародейство, вернее сказать, чародейство, не только привычное магу Ордоса и хозяйке Волшебного Двора. Здесь потрудились иные силы, и не стоило даже гадать, какие именно.
     Чародей и волшебница не торопились, издали осматривая неприступный Храм. Обычному человеку-то он как раз не должен был казаться таковым, и какой-нибудь не шибко умный завоеватель мог даже попытаться взять его на щит - стены не поражали высотой, ров сух и неглубок.
     - А ведь как-то раз попробовали... - пробормотал Анэто.
     - Что попгобовали? Взять? - откликнулась хозяйка Волшебного Двора.
     - Ну да. Халистан, уже довольно давно, Восьмая Династия, по-моему. Решили, что непонятный Храм следует привести к покорности. Так, на всякий случай.
     - Могу себе пгедставить, чем всё это кончилось, - проворчала Мегана. У неё из ноздрей по-прежнему сочилась кровь. - Загаза, не останавливается...
     - Ага, вспомнил, точно - Хашмид, - воодушевился Анэто, - второй факхар Восьмой Династии. Навербовал наёмников, Вольные Роты, и отправил их вперёд, благоразумно сохранив во второй линии своё собственное войско. "Костоломы Диаза" подошли ближе всех...
     - И что? - с кислой миной осведомилась Мегана. Судя по всему, увлечение Анэто военной историей она не разделяла.
     - Ассасины ударили ночью. Окружили лагерь, сняли часовых, ворвались внутрь, началась резня...
     - Надо полагать, никто не ушёл живым?
     - Как ни странно, ушли. Диаз сумел собрать кулак, они выстроили "черепаху" и прорвались. У них нашёлся сильный маг.
     - Сильный маг? В Вольной Готе? Сказки, - поморщилась Мегана. - Ладно, Ан, давай сделаем то, зачем пгишли...