равления этим заклинания. Однако же она ползла, и вскоре зажмуривший глаза Фесс увидел себя стоящим в самой середине кладбища. Вокруг бродили мертвяки и ощущались врата <Подробнее см роман "Рождение мага", стр. 325 - 338>, но теперь Фесс точно знал, куда они ведут, - за покров Западной Тьмы.
     Так, значит, Сущность. Или нет? Что-то смущало некроманта в этой внезапно ставшей отчётливой картине. Врата на разупокоенных погостах давно служили предметом дискуссии некромантов, даже когда этих некромантов во всём Эвиале оставалось всего двое, а именно Даэнур и Фесс. Куда ведут эти пути, установить так и не удалось, хотя правильная осада их велась неоднократно, почти всеми известными некромантами прошлого. А тут вот так просто, безо всяких усилий он, Фесс, видит разверзшийся провал, незримый для обычных смертных; зомби чувствовали его тоже, инстинктивно держась подальше от накрепко запертых невидимых створок.
     Струйка Силы дотянулась до оказавшегося на её пути мертвяка, обвилась, втягиваясь внутрь. Фессу стоило некоторых усилий справиться с омерзением, нахлынувшим, когда перед его внутренним взором так близко оказались истлевшие останки зомби. Кости и прочее возникли, растворились, уступая место серому пространству. Фесс ощутил острую резь в глазах, словно пытаясь открыть их под водой. Он ощущал нечто давно знакомое, встреченное, казалось, ещё в прошлой жизни, а именно - в Арвесте, когда на столе лежал чёрный томик "Трактата о сущности инобытия", окружённый его, Фесса, разнообразными заклинаниями.
     Сомнений не оставалось. Здесь пролёг след Салладорца; и это он, Эвенгар, намеренно или нет, разупокоил погост. Судя по всему, совсем того не желая (иначе, рассуждал Фесс, мертвяки не болтались бы тут без дела).
     Значит, тем более надо спешить. Если такое случится на каждом кладбище, мимо которого проляжет путь Салладорца, то не понадобится никакой Западной Тьмы.
     - Рыся, стой и не двигайся, - одними губами, не прибегая к мыслеречи, произнёс некромант. Зомби могут оказаться чувствительны к магии, даже столь слабой; тем более что мертвяк, которого коснулось поисковое заклятье, заметно обеспокоился.
     - Ты станешь их... упокаивать? - тоже шёпотом спросила Рыся.
     - Само собой. Иначе очень скоро они потащатся через пустыню искать добычи. Кто их остановит?
     Драконица молча кивнула.
     Добрую часть ночи Фесс провозился с классическим истребительным заклятьем. Рыся помогала, по мере сил "стоя и не двигаясь", не прибегая ни к какой магии.
     Утром, когда двадцатитрёхлучевая звезда до краёв наполнилась мощью, некромант нанёс удар.
     И со злой радостью досмотрел до конца уничтожение всех до единого мертвяков (поставить их себе на службу Фесс уже бы не смог). Впервые за долгие месяцы заклинание сработало как подобает, как написано в учебнике.
     Неупокоенных ломало и рвало на части, черепа взлетали, словно начинённые горючим маслом осадные бомбы, оставляя тянущиеся из глазниц, почему-то только и именно из них, длинные огненные шлейфы. Костяки распадались дымной пылью, надгробные плиты ломало и выворачивало из песка. Фесс молча наблюдал за буйством вырвавшейся на свободу стихии; эх, вот если б можно было так же просто покончить с Западной Тьмой - одним заклинанием, что очистило бы весь запад Эвиала...
     Гроза бушевала над кладбищем недолго, и вскоре армия поури, отдохнув под благодатным ночным пологом, уже маршировала дальше. След тащивших саркофаг чудовищ резко сворачивал на север, вдоль Восточной стены. Преодолеть её с таким грузом не могли даже могучие монстры, выпестованные заклятьями Салладорца.
     Расстояние между ними и преследователями неуклонно сокращалось. Ночной отдых позволил тварям несколько оторваться, но только несколько. Рыся перекинулась в дракона, слетала на поиски и быстро вернулась:
     - Они тут. Никуда не делись.
     "Они" действительно никуда не делись. На противоположном берегу речки, среди зелёной поросли, упрямо пробивавшейся сквозь выбеленные руины древнего города, Фесс увидел две гротескные фигуры. Каменный гроб Салладорца стоял рядом; цепи валялись на земле. Кругом - ни одной живой души.
     - Хотел бы я знать, зачем они тащили его в это захолустье... - сквозь зубы процедил Фесс.
     В строгом порядке подтягивались поури, четвёрка старших искательно заглядывала в глаза Рыси (не дерзала обеспокоить слух обожаемой Ишхар вопросами или, паче того, просьбами). Фесс окинул взглядом ряды готовых к бою карликов, лишний раз порадовавшись предусмотрительности драконов. Прислушался и к себе - нет, он не испытывал ни сомнений, ни колебаний, посылая поури в бой, из которого очень многие не вернутся. Это необходимо. Всего лишь вопрос цены.
     Но чего бестии медлят? С их-то силами наверняка могли бы шагать и шагать - так почему же остановились, дали себя настигнуть?
     - Они кого-то ждут, Рыся, - ответил некромант на невысказанный вопрос драконицы. - И мне кажется, я знаю кого.
     - А чего тогда ждём мы, папа? - вернувшаяся к человеческому облику Рыся воинственно сжала кулаки. - Ударим сейчас! Нет больше салладорских магов, Эвенгара некому защищать!
     - Я так не думаю, - медленно произнёс Фесс. Среди развалин, стёртых почти до основания огрызков старых стен замелькали человеческие фигуры, и у поури немедленно вырвалось дружное рычание. Фесс прищурился, но это шли не салладорские маги.
     А потом из-за камней поднялась женская фигура в белой просторной куртке и белых же широких шароварах, и некромант невольно сжал зубы.
     Старшая. Ну, конечно, как же тут могло обойтись без неё? Уцелела в эргрийской бойне, спаслась, сумела вновь собрать гнездо последователей Эвенгара, верных птенцов...
     - Ты её знаешь? - напряглась Рыся.
     - Само собой, - угрюмо кивнул Фесс. - Старшая Эргрийского гнезда. Я рассказывал...
     - Да, папа, я помню. Но что ж с того? Я сожгу их с одного прохода. Люди мне не соперники.
     - Если не вспоминать ту молнию, которой нас угостили после Чёрной башни...
     - Это была случайность! - вспылила гордая драконица.
     - Вот потому и нечего нарываться на неё снова.
     Рыся поджала губы и отвернулась. Но уже мгновение спустя не выдержала:
     - На что они рассчитывают? Думают удержаться? Или...
     - Ясно, собираются довести до конца воскрешение, не удавшееся салладорским магам, - пожал плечами Фесс.
     - Ну так чего же мы ждём?! - не выдержав, вновь вскинулась Рыся.
     - Я слишком хорошо помню, что случилось в Арвесте, дочка.
     Эти слова вырвались у некроманта словно помимо его воли. Он колебался, да; смутные предчувствия, затаённые подозрения - ну не станут птенцы так нагло лезть прямо на многочисленное войско, не имея в запасе какого-нибудь трюка. А что, если кто-то один из них решит уйти, прихватив с собой и Фесса, и Рысю, и вообще всю армию поури? Атлика в своё время управилась весьма быстро. Тогда что, атаковать немедля?
     Фесс колебался. Если кто-то из птенцов задумал уход, тогда тем более нельзя терять ни минуты. Однако...
     Тем временем Старшая, совершенно не опасаясь многочисленных самострелов поури, вышла на самый берег.
     Её и Фесса разделяло десятка три шагов. Три десятка шагов по сверкающей водной глади, хрустальный поток весело стремился по песчаному лону, покрытому редкими и длинными стеблями травы-рыболова. Речка неглубока, даже поури смогут перейти её здесь. Несколько десятков птенцов не остановят тысячи свирепых карликов, как бы ни старались, - так отчего же он, Фесс, медлит? Отчего не отдаёт приказ о решительном наступлении?
     ...Потому что, быть может, именно этого и ожидает от него Салладорец. Слепо броситься вперёд, ввязаться в схватку, перебить этих несчастных дурачков и дурочек, имевших неосторожность попасться на удочку запретного трактата. Насколько мог судить некромант, тащившие саркофаг твари ничего с ним не сделали, никто не пытался пока его открыть или как-то иначе "воскресить" Эвенгара. А что, если именно его, Фесса, атака нужна сейчас лучшему Тёмному магу всех времён и народов?
     Птенцы выдвинулись к самому берегу. Старшая бестрепетно смотрела в лицо некроманту.
     - Мы нашли нашего Учителя, - крикнула она. - И нас уже не остановить. Убирайся отсюда, быстро! Один из нас готов уйти, и тогда здесь ничего не останется. Ничего не останется, само собой, от вас. Мы последуем за нашим истинным Наставником!
     - Какая тебе забота обо мне, Старшая? - отозвался Фесс, следуя вечному правилу, что "разговаривающий враг - уже половина врага". - Валяйте, делайте что хотите. Если нашёлся ещё один дурачок, решивший покончить счёты с жизнью, - мне нет до этого дела.
     - Тогда что же ты мешкаешь?! - голос Старшей звенел, казалось, она вот-вот сорвётся - то ли разрыдается, то ли истошно, смертно взвоет. - Нас горстка! А у тебя - армия! Давай, прикажи им перейти реку! Что же ты медлишь, а?!
     - Она права, папа, - беззвучно согласилась Рыся.
     - Подними меня!' - приказал некромант.
     - Куда? Зачем? - растерялась драконица.
     - В самую их середину. Быстро, пока они не сообразили, что к чему.
     Рыся выразительно взглянула на Фесса, но протестовать не решилась.
     - И сделай это как можно быстрее. - Миг спустя он невольно пожалел об этих словах. Драконьи когти рванули его вверх так, что едва не разорвали туловище пополам; воздух внезапно сгустился, ударил в лицо дубиной. Фесс на мгновение ослеп, а когда глаза вновь обрели способность видеть, он уже стоял, с трудом выпрямляясь после стремительного броска, около невысокого темнокожего мальчугана с наголо обритым черепом и смертельно испуганными глазами. Рядом лежал раскрытый трактат Салладорца. А чуть поодаль возвышался каменный гроб, рядом с ним отдыхали (умаялись, похоже, тащивши) двое приснопамятных монстров.
     Птенцы остолбенели. Понятно, они никогда не видели драконов и даже не догадывались, что такие создания вообще встречаются в Эвиале. Старшая недоумённо оглянулась, но Фесс безо всякого оружия, костяшками пальцев ткнул готового уйти паренька пониже уха, и тот беззвучно, мешком повалился на присыпанные песком плиты. Некромант подхватил трактат Салладорца - на страницах вспыхнули те самые руны, что призывали Инквизицию.
     Рыся, не в силах оставаться в стороне, ринулась к нему, её когти высекли струи искр, когда она почти камнем упала рядом с Фессом.
     - Начинайте! - срываясь, завизжала Старшая, бросаясь прямо к некроманту. Остальные птенцы опасливо сделали шаг-другой, но ближе подойти не решились.
     - Вы знаете, что делаете? - как мог спокойно вопросил Фесс, потрясая поднятым трактатом. - Вы оживите того, кто обратит ваши души в пепел только ради собственного возвышения! Вы думаете, вас ждёт трансформа?! Как бы не так! Вы умираете - и вы гаснете навсегда, как свеча, задутая ветром! Для вас там ничего нету - ни посмертия, ни блаженства, ни даже мук! Салладорцу нужна была магия крови, ваши жертвоприношения - и он написал этот трактат! Вы просто умираете, умираете последней смертью, и то в вас, что могло бы жить вечно, погибает тоже! - Глаза Фесса обежали столпившихся вокруг него птенцов и - о чудо! - нашли остолбеневше разинувшего рот Фейруза. Мальчишка оказался жив; впрочем, ничего удивительного, что после Скавелла он в конце концов вновь прибился к старым приятелям. Куда ещё было ему идти?..
     - Эвенгар был великим магом, - продолжал Фесс, видя, что его слушают. Старшая с разбегу врезалась было в толпу, но враз остановилась, когда ей прямо в лицо оскалились драконьи клыки и дохнуло жаром из распахнувшейся пасти, готовой извергнуть струю пламени. - Наверное, величайшим Тёмным магом среди всех, когда-либо рождённых в Эвиале. Но, как многие и до, и после него, он оказался в ловушке властолюбия. Истинный Тёмный маг не мечтает о вселенском троне. Его дорога - во мраке, дорога одиночки - к глубинным тайнам материи, которые простые смертные не могут даже вообразить.
     Его слушали. На лице Старшей отразилось отчаяние. Поури дисциплинированно ждали на своём берегу реки, неподвижные, словно изваяния, так что невольно закрадывалась мысль: а живы ли они вообще? Рыся, ухмыляясь во всю жуткую драконью пасть, глядела прямо на Старшую, выразительно постукивая хвостом по плитам.
     Монстры возле гроба Салладорца высокомерно игнорировали всю эту суету. Очевидно, птенцы не относились к тому, что в их понимании следовало защищать.
     В горле у Старшей клокотало, глаза сделались совершенно безумными. Она попятилась, словно пытаясь осторожно отодвинуться от Рыси, скрыться за спинами других учеников, но...
     Жемчужная лапа Рыси прижала Старшую к земле. Внушительные когти, словно кривые кинжалы, готовы были сомкнуться, пронзая грудь. Старшая замерла, дрожа с головы до ног. Остальные птенцы в растерянности переглядывались, однако никто не дрогнул и не обратился в бегство.
     - Я не хочу никого убивать, - сказал Фесс, обводя взглядом молодые лица. - Здесь есть те, кого я по мере сил наставлял в Эргри... надеюсь, не совсем напрасно. Отойдите, дайте мне место - мы покончим с... этой угрозой. Если нет - поури будут здесь через мгновение. Вам не составит труда...
     Закончить ему не удалось. Рыся выпустила Старшую (девушка бессильно осела на камни), молнией метнулась куда-то за развалины - и тотчас взмыла вверх, яростно хлопая крыльями. Вниз устремилась огненная струя, поури разом бросились через реку; втрепенулись оба чудовища, только что мирно и чуть ли не сонно сидевшие возле своей ноши.
     И некроманта обдало жарким и злым потоком. Невидимый ветер Силы.
     Он хорошо помнил этот ветер. Давным-давно, под захваченным Арвестом, в руках девушки по имени Атлика, раскрывался трактат Салладорца.
     ...Драконий огонь бессильно стекал по невидимому куполу, в середине которого стоял мальчишка лет двенадцати; губы его беззвучно шевелились, в тонких руках - раскрытая книга Эвенгара. Буквы ярко светились, и несколько мгновений спустя над головами людей стало раскрываться небо.
     Исступляющая, выгоревшая голубизна сменялась непроглядной чернотой. И оттуда вниз тянулись острые, словно копья, воронки смерчей.
     Тогда, в Арвесте, они опускались на обречённый город, а сейчас - тянулись все сюда, стягиваясь в одну точку, словно наконечник громадного копья, и Фесс мгновенно понял, куда это нацеливается, - в каменный гроб Салладорца.
     А поури уже были рядом, вокруг, со всех сторон, равнодушно отпихивая с дороги растерянных птенцов и бросаясь к окружённым чудовищам.
     Первой ударила сама Рыся, и оба монстра невольно прикрыли выпученные буркала от потока драконьего пламени. Шестирукий великан подпрыгнул, неожиданно высоко, едва не дотянувшись лапищей до драконьего крыла.
     Фесс оказался за пределами кипящего кольца карликов, с первобытной яростью набросившихся на двух своих противников.
     Некромант готов был поклясться, что видит на тупых мордах чудовищ злорадные ухмылки, словно они наконец-то дождались давно ожидаемого пира.
     Тела поури полетели во все стороны. Разорванные до половины, лишившиеся рук, ног, голов или всего сразу; карлики не щадили себя и не думали о собственных жизнях. Карабкаясь по плечам товарищей, они навалились со всех сторон, полностью закрыв и крылатого зверя, и шестирукого великана живым шевелящимся ковром, словно муравьи, облепившие гусеницу.
     Рыся круто перевернулась в небе, кинулась сама в самую гущу свалки; её огонь оказался бессилен, и драконица ударила плечом в плечо, словно уличный драчун. Шестирукий нелепо взмахнул всеми конечностями, заваливаясь набок; покрывало из разъярённых поури мгновенно накрыло его целиком.
     Фесс со смертной тоской взглянул на небо. Чёрное копьё Салладорца приближалось, и единственное, что они могли сделать, - это бежать, как можно быстрее, в тщетной надежде прожить хоть на миг дольше. Он знал, что заклятий, способных остановить чародейство Эвенгара, просто не существует. Даже магия крови, наверное, оказалась бы тут бессильна...
     Но, с другой стороны, поури гибли сейчас десятками, и, как ни странны были они, жизни, ими теряемые, вполне годились ему, некроманту. И Фесс попытался - это всё, что ему оставалось. Птенцы тем временем замерли в молитвенном экстазе, не сводя глаз с чёрного монстра, разворачивавшегося в небе.
     Острые воронки приближались, но с какой-то наглой ленцой, словно уверенные в своей непобедимости. Умом некромант понимал, скорее всего это связано с тем, что вызвавший их мальчишка был просто слаб, из него не высосешь избыток силы; но понимание помогало плохо. Перед глазами вновь вставал стёртый с лица земли Арвест; однако ни повернуть карликов назад, ни даже приказать им остановиться некромант не мог - их Иштар сама бросилась в битву, и теперь все приказы сделались бессмысленными.
     ...Рыся увернулась от летящего копья Тьмы лишь в последнюю секунду. Слившиеся воедино острые воронки врезались в ворочащуюся живую груду, и земля мгновенно полыхнула слепяще-белым огнём. По опыту Арвеста стоило ждать буйства и других стихий, но на сей раз всё ограничилось только пламенем. Там, где только что насмерть схватились поури и двое чудовищных слуг Тёмного мага, остался только пепел, исчез даже каменный гроб; однако посреди иссиня-чёрного круга выжженной земли гордо стоял не кто иной, как мэтр Эвенгар Салладорский собственной персоной. Живой и невредимый, и Фессу показалось: он чувствует слабый аромат пряных благовоний. Великий волшебник словно только что вышел из дома: одежды чисты, волосы и борода тщательно расчёсаны; куда делись проведённые в каменном склепе века, века между жизнью и смертью?
     Чёрные воронки исчезли, небо быстро светлело. Заклятье сделало то, что от него требовалось. Устраивать вселенское разрушение прямо здесь Эвенгар не торопился.
     - Я же говорил тебе, Неясыть, - усмехаясь, Салладорец расправил плечи, взглянул прямо в лицо Фессу, - что все твои действия отныне послужат лишь торжеству моего плана?
     Некромант не ответил. Тело само рванулось вперёд, и он не увидел, не услышал, но почувствовал - где-то совсем рядом рвали воздух упругие жемчужные крылья. Его дочка мгновенно поняла, что требуется сделать.
     Салладорец вновь рассмеялся - искренне, радостно, с упоением. Он наслаждался каждым вздохом, каждым движением, льющейся с неба жарой, обугленным камнем под ногами - всем. И это наслаждение совсем не сочеталось с его же собственными словами о том, как велико значение Трансформы и как хорошо станет людям, в конце концов избавившимся от "тварных тел".
     Фесс и Рыся одновременно оказались рядом с Салладорцем. Драконица не выдыхала пламя, она неслась, выставив когти, готовая смять хрупкую человеческую плоть, вбить её в почерневшие камни; она опередила Фесса совсем ненамного.
     Не переставая смеяться, Эвенгар вскинул руку, выставив ладонь, - и перед Рысей с Фессом сгустилось нечто вроде серого призрачного щита. Драконица не успела повернуть, со всего размаха врезалась в него и забилась на камнях, неестественно вывернув крыло. Некромант сумел оттолкнуться от внезапно возникшей преграды, однако его чуть не сбили ринувшиеся со всех сторон поури - Ишхар нанесено оскорбление!
     Разумеется, ни один из них не смог пробиться сквозь завесу Салладорца.
     Маг отсмеялся, демонстративно утёр выступившие слёзы.
     - Старика Даэнура этот фокус всегда пугал до полусмерти. Будь у меня побольше времени, охотно устроил бы маленькое состязание с тобой, Неясыть, ты кажешься интересным противником, а когда-то я любил подобные развлечения. Но, увы - мне пора. Убивать вас не входит в мои планы, напротив, вы в большей степени поспособствуете им, оставшись в живых. А теперь - два слова моим дорогим птенцам. Да-да, я бы не советовал твоим поури трогать их, Неясыть. Они не причинят тебе вреда, бедные дети. Впрочем, "бедные" они только сейчас. А вот скоро станут счастливейшими из бессмертных.
     Рыся с трудом выпрямилась. Повинуясь её беззвучной команде, поури отхлынули от магической преграды.
     - Дочка!..
     - Я в порядке, папа. - Даже мысли Рыси, казалось, дрожали от ярости. - Ничего страшного. Вывих. Залечу к вечеру. Даже не болит. Хорошо,